23 октября 1923 года, Гамбург вышел на баррикады. Гонимая нищетой инфляционного времени, под давлением неслыханной нужды трудящихся масс, проникнутая духом большевизма лучшая, революционная часть гамбургских рабочих взялась за оружие и вступила в борьбу со своими капиталистическими угнетателями.
С тех пор прошло два года. В Германии, как и во всем мире, многое изменилось. Мы, коммунисты, потерпели поражение, а вместе с нами и весь немецкий рабочий класс. Стабилизация буржуазной Германии в определенном, ограниченном масштабе состоялась. Буржуазия лелеет новые надежды. Пролетариат пережил тяжелый год отступления и разочарования. Если мы сегодня отмечаем годовщину гамбургских уличных боев, то мы делаем это не просто потому, что на календаре 23 октября. Юбилеи для коммунистов и для классово сознательной части пролетариата это не пустые памятные даты, это контрольные точки на направляющей линии классовой борьбы, на руководящей нити наших действий. И сегодняшняя политическая обстановка властно требует от нас осознания исторической значимости и извлечения уроков гамбургского восстания.
Что было причиной гамбургского восстания? Была это лишь агитация коммунистов, были это лишь решения нелегальных тайных органов, как утверждают буржуазные судьи? Нет! Причины гораздо глубже. Восстание возникло не по воле слепого случая и не по воле кучки заговорщиков. Гамбургское восстание возникло благодаря революционной ситуации осени 1923 года.
Осень 1923 года принесла с собой глубочайший, охвативший всю Германию, поразивший все слои и классы населения буржуазный кризис. Империализм Антанты завершил свою разрушительную работу. Денежная масса, исчисляемая в начале правления рейхсканцлера Куно в 8000 марок, увеличилась до 4,5, а затем до 6 биллионов. Рабочие на их зарплаты не могли больше ничего купить. Даже “наивернейшие слуги государства” – чиновники начинали бунтовать. Средние слои были полностью разорены. Подступал голод. Буржуазные правительства беспомощно лицезрели происходящую катастрофу. Тогдашний рейхсканцлер Штреземан после волны забастовок, требующих отставки Куно, заявил, “что его правительство (возможно) станет последним в Германии буржуазным правительством”.
Уже весной 1923 года в Рурской области и Верхней Силезии поднялось масштабное забастовочное движение. Новые волны классовой борьбы прокатились по всей Германии. Рабочие боролись еще не за власть, а за свои неотложные требования, за устранение острейшей нужды. Борьба эта большей частью проходила в “мирных” формах. В то время как правые социал-демократы Зольман и Северинг в союзе с полицией и генералами рейхсвера готовились к кровавому подавлению пролетариата, “левые” социал-демократы прикладывали все усилия, чтобы обезоружить пролетариат, не дать ему вступить в борьбу за власть, накормить его фразами и вернуть к “мирным” парламентским формам борьбы довоенного времени. Однако логика пяти революционных лет оказалась сильнее подлости правых и трусости левых социал-демократических вождей.
С момента свержения правительства Куно в Германии вспыхнула искра гражданской войны. Выстрелы в Руре, Ганновере, Верхней Силезии, Баварии, других частях Германии раздавались уже и
раньше. Сейчас же с каждым мгновением становилось все более явно, что мирное решение больше невозможно. Беспощадная насильственная борьба между классами становилась неизбежной. Из забастовок возникали столкновения, митинги переходили в драку с полицией в десятках немецких городов. Настал момент, о котором говорил Ленин в 1906 году в “Уроках московского восстания”: стало ясно, “что всеобщая стачка, как самостоятельная и главная форма борьбы, изжила себя, что движение со стихийной, неудержимой силой вырывается из этих узких рамок и порождает высшую форму борьбы, восстание”.
В октябре 1923 года этот момент приближался со страшной силой. Налицо была революционная ситуация. Имелись все условия для победы рабочего класса, за исключением одного: наличия готовой, железно сплоченной, неразрывно связанной с широкими массами коммунистической партии, которая могла бы спонтанной борьбе рабочих дать организованный характер, руководить ей.
В решающую минуту руководством нашей партии была допущена роковая ошибка. Вход руководящих коммунистов в правительство Саксонии был бы оправдан лишь в том случае, если бы он служил одной единственной цели: организации революции, движению масс, подъему борьбы по всей Германии.
Именно эту цель упустило из виду наше тогдашнее руководство. Наши вожди использовали свои места в саксонском правительстве не для развязывания, а для предотвращения борьбы. Ошибкой их коалиционной политики было не само их участие в саксонском правительстве, но то, что они позволили себя в этом правительстве облапошить, позволили собой руководить, вместо того, чтобы использовать это участие для руководства борьбой рабочих против имперского правительства.
Они забыли, что движение должно было перейти в свою высшую форму. Они ограничили его “узкими рамками” и пытались даже эти узкие рамки экономической и политической борьбы сузить еще сильней. Они взяли курс на свертывание забастовочной борьбы, мотивируя это тем, что “решающая битва еще впереди”.
Наша партия, как единое целое, была еще не готова противостоять этим ошибкам своего руководства. Так революция 1923 года потерпела поражение из-за отсутствия одного из своих важнейших условий: наличия большевистской партии.
САКСОНСКАЯ ПОЛИТИКА окончилась отступлением без боя. Расправы, учиненные карателями и белыми генералами, довершили разгром.
Исчерпывается ли этим история октября 1923 года? Нет и еще раз нет! Часто совершают ошибку, когда в резолюциях и статьях, посвященных октябрю 1923 года, и даже в речах перед буржуазным судом, вспоминают лишь о Саксонии. Ведь была не только Саксония, был еще и Гамбург!
ГАМБУРГ в еще большем масштабе подтвердил ленинское учение о том, “что движение со стихийной, неудержимой силой вырывается из этих узких рамок и порождает высшую форму борьбы, восстание”. Гамбургское восстание тем самым образовало “противоположный полюс Саксонии”.
Те, кто в истории всей нашей партии вплоть до Франкфурта видят лишь беспомощность, измену и оппортунизм, те забывают важнейший урок гамбургской борьбы. Они забывают, что самые широкие партийные массы были вовсе не безучастны к происходящему, напротив, они были готовы идти на смерть ради захвата власти. И гамбургские рабочие могут с еще большим правом, чем все остальные, сказать, что идти тогда в бой были готовы рабочие не только Гамбурга, но и Берлина, Саксонии и все остальные коммунистические рабочие Германии.
Не отставало в своем революционном развитии и побережье страны, через которое также прокатилась волна забастовок и рабочего протеста. 20 октября в Гамбурге состоялась масштабная демонстрация безработных. Во многих частях города дело дошло до погрома продовольственных магазинов и кровопролитных столкновений с полицией. Первый раз за многие годы был перейден порог насилия. Во вторник, 23 октября, в пять часов утра полицейские участки на окраинах города были атакованы и разоружены революционными отрядами рабочих. Из 26 участков были забраны все запасы оружия и боеприпасов. К тому времени как управлению полиции удалось стянуть из окрестностей подкрепления, рабочие кварталы Гамбурга успели превратиться в вооруженные крепости. Сотни рабочих, мужчин и женщин, строили на улицах баррикады. Бессмертной остается слава красного Бармбека. Войска полиции ротами и батальонами шли на штурм и раз за разом были вынуждены отступать, неся тяжелые потери. Бармбекские рабочие валили деревья, разрывали асфальт, перегораживая улицы и заваливая их камнями и песком. Как тигры дрались они на возведенных ими укреплениях.
Первые революционные отряды при нападении на полицейские участки были безоружны. Они забрали оружие и патроны у полиции. 300 человек стояло под пулеметным огнем 6000 солдат полиции, армии и флота. Они стояли три дня и три ночи. Они шли в атаку, погибали, отступали, но не сдавались. Они спасали честь Коммунистической Партии Германии. Это были лучшие борцы рабочего класса.
Гамбург был разбит. Повержены те, кто сражался на баррикадах. Хоть убиты были немногие, лучшие из них были схвачены, выслежены и разогнаны. И по сей день сидят они в острогах и тюрьмах. Их судят как изменников. Своим мужественным поведением они показывают великий пример того, как должны выступать коммунисты перед классовым судом буржуазии.
Пролетарская революция не раз топилась в крови. Но она никогда не бывала обескровлена полностью. Еще сильней, еще решительней и еще более гордо она шла вперед. Парижская коммуна потерпела тяжелое поражение. Русская революция 1905 года закончилась на царской виселице, в застенках, в сибирской ссылке. Но несмотря ни на что она снова жива! И Гамбург не убит, Гамбург непобедим. Новые восстания пролетариата, новые победы реакции будут иметь своим следствием немецкий Октябрь. Восстали и были разбиты рабочие Польши, Эстонии, Болгарии. И все-таки они победят!
Восстания пролетариата являются этапами победного шествия революции не только благодаря своим непосредственно положительным результатам, но и прежде всего потому, что они дают всему рабочему классу великие уроки борьбы.
Каковы важнейшие уроки гамбургского восстания?
1. Небольшой по численности отряд рабочих, мужественно сражавшихся под знаменем диктатуры пролетариата, мог успешно выдержать натиск в 20 раз большего количества блестяще организованных и вооруженных войск буржуазии.
2. Великая заслуга гамбургских рабочих состоит в том, что они взялись за оружие, хотя они не могли быть полностью уверены в своей победе. Ленинизм учит, что нужно начинать борьбу, если есть серьезные шансы на успех. Полной гарантии победы заранее никогда не бывает. Но даже поражение в таком случае в тысячу раз более плодотворно и ценно для будущего классовой борьбы чем отступление без боя.
3. Восстание привело к поражению, потому что оно осталось изолированным, потому что оно не было сразу поддержано в Саксонии и остальной империи. Рабочие одного отдельно взятого места могут с величайшим геройством вести борьбу, ведомые сильнейшим движением масс: они будут разбиты, если их не поддержит остальной пролетариат страны. Именно в этом, в организации и сплочении рабочего класса промышленных центров и больших городов по всей стране заключается РОЛЬ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ как передового отряда пролетариата. Именно поэтому нам необходима монолитно сплоченная партия с железной дисциплиной.
4. Неправда, что гамбургское восстание было путчем, нет, оно опиралось на сильнейшую поддержку и симпатию масс. Даже полицейский сенатор Хензе со злобой был вынужден признать, что социал-демократические рабочие Гамбурга, этой самой правой организации SPD, а с ними “и широчайшие круги населения были на стороне коммунистов”. Наша слабость заключалась лишь в том, что мы не сумели собрать эти массы вокруг себя, своевременно объединить их под нашим флагом, образовав вместе с ними единый фронт против социал-демократических вождей.
5. Для того, чтобы победить в следующий раз, когда в еще большем масштабе возгорится борьба, подобная гамбургской, мы должны глубоко закрепиться в массах, связать их с нами, образовать с миллионами рабочих настоящий пролетарский единый фронт. В профсоюзах, во всех беспартийных организациях рабочего класса должно вырасти сильное революционное крыло, которое вместе с коммунистами станет знаменосцем грядущих боев.
6. Особенным недостатком октябрьских боев в Гамбурге стало отсутствие сильного советского движения. Этот факт еще недостаточно хорошо осознан в нашей партии. Советы – это те органы, которые в революционной ситуации сплачивают миллионные массы пролетариата, образуют их боевой костяк. Об этом уроке мы не должны забывать и в настоящий период, период между двумя революциями.
7. Захват власти пролетариатом это ни в коем случае не единовременный акт. Он заключается не только в вооруженной борьбе против войск буржуазии, он должен быть подготовлен многолетней, длительной работой коммунистической партии и всего пролетариата. Будущие победители буржуазии должны быть воспитаны, подготовлены, организованы в ходе бесчисленных отдельных выступлений. Это наша главная задача настоящего периода.
8. Неправильно, что с поражением в октябре 1923 года раз и навсегда была “упущена” единственная в своем роде революционная ситуация. Поражение 1923 года не является длительным поражением, также как поражение “Союза Спартака” в дни Носке в 1919 году не было длительным поражением. Стабилизация буржуазной Германии в скорейшем времени неминуемо выдохнется, несмотря на план Дауэса и гарантийный пакт. Вернее: благодаря плану Дауэса и гарантийному пакту. Капиталистическая стабилизация в Германии уже сейчас переживает свою первую “одышку”. Величайшим результатом гамбургского восстания является то, что рабочие на протяжении трех суток видели своего, казалось бы, непобедимого классового врага во всей его слабости. В дни Гамбурга рабочие видели буржуазию на краю пропасти. И они не забудут этой картины никогда! Впереди – вовсе не болото, впереди – новые сражения. Мы неумолимо идем навстречу второй революции в Германии. Поэтому гамбургское восстание не принадлежит “истории”, это проба для будущего.
9. Восстание явилось примером блестящей, безукоризненно работающей организации революционной борьбы. Но оно также выявило большую организационную ошибку нашей партии. Гамбургские борцы обладали полной симпатией промышленных рабочих, но организационно не имели никакой связи с ними. Показал свою бесполезность, свою отсталость наш старый социал-демократический принцип организации по месту жительства. Избирательная машина не годится для уличной борьбы! Громадной брешью в гамбургском боевом фронте стало отсутствие коммунистических ячеек на заводах. Боевой отряд, подобный гамбургскому, но опирающийся на хорошо закрепившиеся в заводских коллективах коммунистические ячейки и на объединение широких масс рабочих, в будущем, в аналогичной ситуации будет непобедим.
10. Величайший и самый ценный урок гамбургского восстания заключается в замечательном выполнении роли коммунистической партии в пролетарской революции. Коммунисты не на словах, а на деле стали авангардом, руководителем, вождем рабочего класса. Они дали движению ясно поставленную цель, четко сформулированную программу: диктатуру пролетариата. В этом отношении гамбургская борьба стоит на неизмеримо высшей ступени, чем все прежние движения. События марта 1921 года не выдерживают никакого сравнения с гамбургским восстанием. Только благодаря тому, что партия держала в своих руках руководство борьбой, гамбургскими революционерами первый раз в западной Европе было понято и претворено в жизнь учение Маркса и Энгельса о том, что “восстание есть искусство и что главное правило этого искусства – отчаянно смелое, бесповоротно решительное наступление”.
Таковы важнейшие уроки гамбургского восстания. Страшной ценой, которую нам пришлось заплатить за этот урок, стали смерть и заключение наших лучших. И все-таки: эти жертвы окупят себя стократно. Они были принесены не только ради создания большевистской партии в Германии, но для будущего всего рабочего класса.
Сейчас перед нами отнюдь не период штурма, непосредственной борьбы за захват власти. Это период между двумя революциями. При рассмотрении положения в мире и конкретной ситуации в Германии любому серьезному человеку становится ясно, что настоящей “передышки” на долго не хватит. Мы должны использовать её с толком, чтобы набраться сил, учиться самим, учить рабочий класс, подготавливая себя и рабочий класс к новым гамбургским дням, которые скоро вернутся в немецкие города.
Именно в настоящий период упорной борьбы, медленно, но верно растущих всходов нового движения, мы ни на минуту не должны забывать об уроках и значении гамбургского восстания. Наша партия проводит сейчас самую решительную перестройку сверху донизу. Она искореняет дух псевдореволюционной радикальной фразы. Она устраняет в своих рядах остатки сектантства и пренебрежительного отношения к массам. Она изменяет свою тактику, чтобы еще крепче связать себя с социал-демократическими рабочими, с массами в профсоюзах и на предприятиях. Она приступает к полной перестройке своих организационных основ. Она работает над созданием большого левого крыла в рабочем движении.
Выполнение этих задач требует от нас в первую очередь терпеливого, добросовестного и упорного каждодневного труда. Значит ли это, что мы оставили политику гамбургского восстания? Нет! Если мы откажемся от нее, мы проиграли. С переходом к политике привлечения масс, руководства ими, мы создаем классовую основу для другого “гамбургского восстания” несоизмеримо большего масштаба и силы, еще большей исторической значимости, чем первое.
В это время каждый немецкий коммунист, каждый член партии, коммунистического союза молодежи, каждый революционный рабочий должен держать перед глазами пример октябрьских борцов: хладнокровных, презревших смерть, безгранично преданных делу рабочего класса, стоящих на баррикадах с оружием в руках, готовых встретить врага и устремленных к единственной цели, величайшей и благороднейшей цели, какая есть у коммуниста: диктатуре пролетариата.
“Rote Fahne” (Берлин), N 245 от 23 октября 1925 года.
