В семидесятые годы скандальные фотографии Хельмута Ньютона приводили общественность в восторг и ужас одновременно. С каждым годом дискуссии о его творческом наследии все громче и ожесточеннее. Кому-то кажется, что он превращал женское тело в объект потребления, использовал шокирующую откровенность снимков, чтобы продвигать товары. Другие считают, наоборот, что образы женщин на его фотографиях революционны в своей силе, опасности и самодостаточности. Фотографом он мечтал стать с двенадцати лет, Ньютоном стал в двадцать шесть, а легендой – при жизни.
Мальчик в бархатном костюмчике
Хельмут Ньютон – в то время еще Хельмут Нойштедтер – родился в Берлине в 1920 году, в еврейской семье. По собственным словам, ребенком он был нежным, ранимым и очень впечатлительным. Отец мечтал вырастить из этого оранжерейного цветочка настоящего мужчину, а мать ни на шаг не отпускала от себя и наряжала в бархатные костюмчики с кружевами. Однако агрессивные женские образы на его фото не кажутся отражением неукротимой материнской любви – вопреки попыткам фрейдистов именно так трактовать его творчество.
Когда Хельмуту было двенадцать лет, отец повел его в парикмахерскую, где мальчику с длинными локонами сделали, наконец, «взрослую» модную стрижку. Мать была огорчена, а вот самому Хельмуту это понравилось. Вскоре после такого «бунта» со стороны отца он и сам решился на небольшую революцию – купил на сэкономленные карманные деньги свой первый фотоаппарат. Первую пленку он в считанные минуты «исщелкал» в берлинском метро, а на последнем кадре красовалась вышка радиосвязи. Когда Хельмут проявил пленку, он убедился, что станет великим фотографом. Ну, какая еще может его ждать судьба?
Судьба его ждала сложная.
В 1939 году он был вынужден уехать из Германии, чудом избежав огромной опасности для жизни. Его родители покинули страну еще раньше и уже обосновались в Чили. Сам он собирался устроиться в Китае, однако задержался в Сингапуре. Там он некоторое время работал фотографом-портретистом для the Straits Times, а вскоре переехал в Австралию. В целом он всегда очень благодарно отзывался об этой стране, служил там в армии, женился и сменил фамилию. Поскольку Хельмут не отказывался от мечты – вернее, твердого намерения – стать великим фотографом, фамилия Нойштедтер казалась ему неподходящей, недостаточно стильной. Но, вероятно, после пережитых гонений в нацистской Германии он стремился скрыть и свое еврейское происхождение, опасаясь негативного отношения. Однако отказываться от своего прошлого не хотел, поэтому по-своему даже гордился строкой «место рождения – Берлин» в паспорте.
ЧИТАТЬ ТАКЖЕ: Как дочь Джейн Биркин искала и не нашла спасение в фотографии: Кейт Барри.
Неприемлемые белые женщины
Спустя десятилетие после смены фамилии Хельмут Ньютон начал сотрудничать с австрийским изданием модного журнала Vogue. Почему именно с австрийским? Потому что все остальные редакторы «глянца» откровенно пугались его смелых фотографий и не брали их в печать. Хотя критика и заявления, что снимки эти внушают ужас, Ньютону очень нравились. «Этого эффекта я и добивался!» – уверял он. В 1976 году вышел сборник «Белые женщины» – и снова скандал. Женщины на фото, в том числе и в мужских костюмах, подчас очаровывающие других женщин, выглядели слишком агрессивными, доминантными.
Сейчас подобные фотографии кажутся разве что пикантными, но в семидесятые такая грубая чувственность выглядела своего рода «сменой пола». Ньютон действительно экспериментировал с гендерными стереотипами. Например, на фотографии «Женщина, смотрящая на мужчину» героиня сидит в расслабленной позе и оценивающе смотрит на полуобнаженного красавца – и, по меркам семидесятых годов, претендует тем самым на мужскую роль в отношениях.
Работа для французского Vogue, мечта любого фотографа, была для него тяжелой. Ньютон не любил студийные съемки, а дизайнеры волновались, что их творения увидят прохожие и немедленно украдут все гениальные идеи. Поэтому Ньютон выводил девушек в парк в атмосфере строжайшей секретности, закутав в белые простыни – эдакая вереница призраков.
Ему нравилось фотографировать женщин вместе с животными, и у него всегда выходили подспудные отсылки к древнегреческим мифам о перевоплощениях Зевса и межвидовой любви.
ЧИТАТЬ ТАКЖЕ: Лесные феи, феминизм и портрет Максима Горького: Работы первой известной фотохудожницы США.
Творческий метод
Ньютон утверждал, что интересуется только телами своих моделей. Он бросал в лицо публике тайные фантазии и страхи, фетиши и влечения, нечто дикое и первобытное, нечто изощренное и почти извращенное – в равной мере. Но в то же время с его словами о том, что обнаженное тело помогает продавать, и только, сложно согласиться, глядя на сами фотографии.
Женщины на его снимках отважны или ранимы, полны сомнений или готовы к приключениям. Все они – разные. Ньютон убеждал гримеров использовать как можно меньше косметики, потому что ему нравились естественные, пусть и уставшие, лица. Он даже находил в них особый эротизм. Дело в том, что в юности его пугали – мол, тех, кто часто занимается самоудовлетворением, можно опознать по темным кругам под глазами. Он понимал, что это неправда, но темные круги под глазами стали для него очаровательной печатью порока.
Одновременно с огромным уважением к индивидуальности моделей он крайне требовательно относился к композиции снимков – она идеально, педантично выверена. Часто Ньютон сопровождал женские образы элементами архитектуры, создающими превосходную игру света и тьмы. Во время работы в американском Vogue по требованию редакторов он, и без того трепетно относившийся к качеству работы, делал тысячи снимков ради одного-единственного, который пошел бы в печать. В этот период он пережил тяжелый инсульт – как считал сам, из-за невыносимых нагрузок.
Хельмут Ньютон умер в возрасте восьмидесяти трех лет… и не от старости. Он получил тяжелые травмы в автокатастрофе, не справившись с управлением во время поездки на автомобиле. Его фотографии остаются признанными шедеврами, ретроспективные выставки становятся одновременно знаковыми событиями и поводом для скандала, а молодые фотографы безуспешно стремятся ему подражать. Но за фотографиями Ньютона стояло не только любование женщинами, но и страх, любовь, горечь, искренний интерес и годы тяжелейшего, каторжного труда ради лучшего результата. И в этом его превзойти невозможно.
Текст: Софья Егорова.
