Он преследовал восьминогого зайца, вытаскивал сам себя за волосы из болота, летал на пушечном ядре. Речь идет, конечно же, об известном выдумщике и фантазере бароне Мюнхгаузене. Наверняка хоть раз, каждый слышал истории о его похождениях. Но, как известно, в каждой сказке есть доля правды, а у литературного героя – реальный прототип.
Во времена правления Анны Иоанновны в Россию прибывает Антон Ульрих Брауншвейгский, который в последствие становится мужем Анны Леопольдовны. Так вот, во время русско-турецкой войны в 1737 году у крепости Очаков Антон-Ульрих теряет своих пажей и выписывает себе из Пруссии новых, среди которых и оказывается 17-летний Карл-Фридрих-Иероним Мюнхгаузен. С этого момента и началась жизнь барона в России, которую он впоследствии пересказывал всем желающим, мягко говоря, «приукрашивая» реальные факты.
В одной из своих историй Мюнхгаузен упоминает о паштете огромных размеров, который был преподнесен к столу императрицы. Он был настолько велик, что вдоль блюда мог пройтись человек, читая при этом хвалебные оды. Соотечественники рассказчика, которые ничего не знали о России, не могли поверить в эти байки. Но, зная о том, какие пиры устраивались при дворе Петра I, а затем и Анны Иоанновны, с огромными пирогами, «начиненными» шутами, то удивляться чудо-паштету уже не приходится.
Очередным россказням барона Мюнхгаузена о том, что он катался с самой императрицей в санях размером с танцевальный зал, конечно же, никто не верил. Но, когда принцесса Августа-Федерика-София Ангальт-Цербсткая направлялась из Пруссии в Россию, она останавливалась в Риге, где ее встречал Карл-Фридрих-Иероним фон Мюнхгаузен во главе кирасирского караула. Дело было зимой, поэтому можно даже допустить, что барон мог побывать в одних санях с девушкой, которая стала потом российской императрицей Екатериной II.
В 1752 году барон Мюнхгаузен возвращается на родину, где прославляется историями о своей невероятной жизни в России. Сначала слушателями становятся его друзья, а затем и все желающие. Среди них был и писатель Рудольф Эрих Распе, которые опубликовал рассказы Мюнхгаузена в газете. Поначалу истории печатались анонимно и назывались небылицами. Сам Мюнхгаузен возмущался такому определению своих рассказов, т. к. он заверял, что они были настоящей правдой.
