Вилла Хюгель

Эссенский замок, принадлежавший династии, стоит и поныне и несет на себе следы поведения больного Круп­па. Название его — вилла «Хюгель» (вилла «на холме»). Вилла «Хюгель» сыграла довольно мрачную роль в исто­рии Германии. Проектировали ее пять лет. Потом десять лет строили. Поскольку Альфред Крупп страдал не толь­ко манией преследования, но и боязнью пожара, строи­телям виллы пришлось решать очень сложные инженер­ные задачи. Здание (которое архитекторы уже тогда назвали «смесью центрального вокзала и уездного суда») пришлось построить таким образом, чтобы при его возведении совершенно не применялось дерево — при уровне техники тех времен дело нелегкое. Разумеется, не могло быть речи и о том, чтобы в стенах провели газовые трубы, поскольку газ взрывоопасен. Газовые фонари тоже не нужны были Альфреду Круппу, потому что свои заметки он делал в полной темноте (он умел писать в темноте так же хорошо, как при дневном свете). В целях противопожарной безопасности кабинет Альфре­да Круппа от внешнего мира защищали три железные двери. Боялся «пушечный король» не только огня, но и сквозняков, и потому распорядился, чтобы ни одно окно в новом здании виллы «Хюгель» вообще не открывалось. Вентиляция осуществлялась по специальным вентиляци­онным каналам, что одновременно гарантировало Аль­фреду Круппу всегда очень важный для него «аромат навоза» в комнатах. Последнее нуждается в некоторых пояснениях. Одной из характерных особенностей психики «пушечного короля» было то, что с юношеского возраста он придавал почти волшебное значение различным за­пахам. Он разделял запахи на благотворные и вредные. И к числу благотворных прежде всего он относил запах свежего конского навоза. В одной из своих заметок он так и пишет, что, когда чувствует этот запах, «он успо­каивается и у него рождаются творческие мысли».

На вилле «Хюгель» вопрос с навозом решили, раз­местив кабинет Альфреда Круппа в непосредственном соседстве с конюшней. Отсюда через спальную комнату в кабинет по вентиляционному каналу «аромат» и по­ставлялся.

Но если с головой у «пушечного короля» было не все в порядке, то с пушками порядок был полный, и в 1870 году во франко-прусской войне крупповские орудия буквально расстреляли в пух и прах артиллерию Напо­леона III. Стальные орудия Круппа стреляли в два раза дальше, чем французские бронзовые, и к тому же быст­рее и точнее. Военные специалисты того времени вы­нуждены были констатировать, что крупповские пушки были величайшим «военным сюрпризом» в франко-прус­ской кампании.

Победа в войне, разумеется, принесла Круппу гигант­ский деловой успех. Вся Европа закупала теперь пушки только у Круппа. Турция с помощью орудий Альфреда смогла сохранить за собой Босфор, и даже в далеком Китае самый влиятельный по тем временам феодальный военачальник Ли Хунчжан заказал для своей армии 270 крупповских пушек. Да что там Китай?! Крошечная Андорра и та закупила орудия Круппа, но, увы, так и не смогла применить их, потому что княжество было таким маленьким, что если бы из крупповской пушки выстрелили в одном его конце, снаряд упал бы либо на испанскую, либо на французскую территорию.

Начиная с 1870 года на протяжении полутора десяти­летий число рабочих на заводах Круппа увеличивалось каждые три года вдвое. Вполне естественно, что «пушеч­ный король» был самым ярым врагом немецких рабочих. Именно на крупповских заводах в германской промыш­ленности были впервые введены «черные списки», и теперь, если о рабочем становилось известно, что он — член социал-демократической партии, его немедленно выбрасывали с работы. В 1877 году Альфред Крупп произнес перед своими рабочими речь: «Радуйтесь тому, что есть, — сказал он. — Закончили работу, идите домой, проводите время в семейном кругу со своими женами, детьми, престарелыми родителями. Занимайтесь домаш­ними делами. Пусть это будет вашей политикой. И тогда будете счастливыми. Но остерегайтесь рассуждать, бой­тесь треволнений, связанных с обсуждением больших вопросов национальной политики. Это требует много вре­мени и знаний, гораздо больше, чем они имеются у каждого рабочего…»

Немецкие рабочие, разумеется, не вняли крупповскому катехизису и в 1877 году в первый раз направили в германский парламент 12 представителей от социал-демократии. В ответ канцлер Бисмарк провел преслову­тый «исключительный закон против социалистов», который ставил социал-демократическую партию вне закона. Как об этом свидетельствуют документы из архива Круппа, Альфред «с восторгом воспринял решение канцлера». У себя на заводах Крупп тоже издал свой закон про­тив социалистов, потребовав от рабочих железной дис­циплины. Свои заметки, посвященные заводу, он начинал обращением: «Дорогой Завод», словно обращался в письме к одному-единственному лицу. В таких посланиях он предписывал, чтобы каждый рабочий крупповских заводов носил на одежде своего рода знаки различия в зависимости от того, как долго он работает на заводе. В других записках он развивал мысль о том, что «именно в низших классах общества растет стремление к роско­ши», и потому приказал, чтобы «каждый порядочный родитель обувал своих детей в деревянную обувь». В классных комнатах школ при крупповских заводах, разумеется, не видели необходимости делать полы. Крупп придумал дюжину наказаний, и на его заводах было едва ли не больше надсмотрщиков за рабочими, чем самих рабочих. Всякий, кто хоть на несколько минут намеревался оставить свое рабочее место, должен был об этом сначала испросить разрешения у начальника цеха, даже если рабочему требовалось просто сходить в туалет. Но хотя с заводов прогнали всех членов социал-демократической партии, в одной из пресловутых «запи­сок Альфреда Круппа» мы находим: «Заводская внутри­ведомственная охрана каждый вечер проверяет все мусор­ные ящики перед жилищами рабочих: вдруг кто-то напа­дет на след запрещенной литературы». Специальный смотритель следил за тем, чтобы листки бумаги, висев­шие в туалетах, не оказались запрещенной литературой. Таков был «пушечный король», богатейший человек в Германии, умерший в июле 1887 года за тремя железны­ми дверьми в комнате, наполненной «ароматом» конского навоза.

Сын его — Фридрих Альфред Крупп считался еще при жизни отца «министром иностранных дел» отцовского завода, он объехал все столицы мира, от Пекина до Сантьяго, и уже в юном возрасте был одним из самых опытных людей в организации производства артиллерий­ских орудий.

Фридрих Альфред нашел достойного единомышленни­ка в лице нового германского императора. Воинственно настроенный Вильгельм И был, если не считать Гитлера, самым крупным заказчиком заводов Круппа и одновре­менно  покровителем  этого  «благородного  семейства».

В это время в коридорах виллы «Хюгель» уже стояли, дожидаясь своей очереди, крупнейшие и талантливейшие изобретатели века: от Рудольфа Дизеля, изобретателя дизельного мотора, до Нобеля, изобретшего динамит и бездымный порох. Этот порох и дюжина других открытий дали возможность быстро осуществить модернизацию заводов Круппа. Домны Фридриха Альфреда теперь про­изводили в год уже 320 тыс. г стали, и у «пушечного короля» было 43 тыс. «подданных». Практически весь город Эссен теперь находился в руках Круппа. А это означало 92 бакалейных магазина, дюжину пекарен, мельницы, свечные заводы, фабрики обуви и одежды. Даже одеяния священников, библии и распятия в церк­вах были украшены надписями «движимая собственность Фридриха Круппа».

За семь лет, прошедшие после смерти отца, Фридрих Альфред Крупп утроил свои личные доходы. Он платил наибольший налог с доходов в Германской империи. С развитием германского милитаризма Пруссия стала крупнейшим заказчиком заводов Круппа. В 1887 году еще только 33% торгового оборота завода приходилось на императорский двор, а семь лет спустя — уже 67%. В то же время Крупп был главным поставщиком оружия не только готовившемуся к войне германскому импера­тору, но одновременно являлся членом международного оружейного картеля. Самые крупные поставщики оружия в мире (наряду с Круппом такие фирмы, как англий­ская «Виккерс — Армстронг», французская «Шнейдер», американская «Карнеги») заключили между собой согла­шение об обмене патентами и технологией. И Фридрих Альфред, разглагольствуя об отсутствии патриотизма у германских рабочих и вооружая императорскую армию, сам тем временем получал по 45 долл. прибыли за 1 кг броневых плит для танков, которые военные противники Германии — оружейники Антанты («Виккерс-Арм-стронг», «Шнейдер» и «Карнеги») производили на осно­вании лицензий Круппа на своих заводах. Сказать проще, Крупп зарабатывал и на тех императорских орудиях, которые впоследствии убивали французских, английских и американских солдат, и на тех француз­ских, английских и американских орудиях, которые кру­шили армию Вильгельма II!