Влияние Октябрьской революции на зарубежные славянские народы

В 1967 г. народы Советского Союза торжественно отпразднова­ли 50-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической ре­волюции, а вместе с ними эту знаменательную дату отметили тру­дящиеся всех стран мира.

Значение Октябрьской революции не ограничилось рамками Российского государства, она явилась переломным моментом в истории всего человечества и оказала могущественное влияние на дальнейшее развитие революционной борьбы трудящихся всех стран, на национальное и социальное освобождение.

Октябрьская революция пробила брешь в мировой капитали­стической системе, вырвала Россию из блока империалистических держав Антанты и начала осуществлять марксистско-ленинскую программу социальной революции — обобществление средств про­изводства и освобождение трудящихся от экономического и поли­тического угнетения. «Призрак коммунизма», о появлении кото­рого писал К. Маркс в 1848 г., стал реальностью и овладел одной тестой частью мира. Социалистическая революция, о которой мечтали лучшие умы человечества, которую западные социал- демократы рассматривали как перспективу отдаленного будущего, совершилась в России и стала мощной опорой международного революционного рабочего движения и главным препятствием на пути реакционных агрессивных устремлений империализма, на­правленных против свободы и независимости народов.

Особенно велико было значение Октябрьской революции для славянских стран Восточной и Юго-Восточной Европы. Влияние преобразующих идей Октября здесь было в значительной степени обусловлено географической близостью этих стран к России, эт­нографическим родством населения этих стран с ее народами, сра­внительно одинаковой степенью их экономического и политичес­кого развития, историческими, культурными и политическими связями. Русский народ, вне зависимости от целей, преследуемых царизмом и господствующими классами России, а чаще всего и вопреки им, искренне сочувствовал борьбе западных и южных славян за национальное освобождение. Образование Сербского и Болгарского государств было непосредственно связано с помощью сербскому и болгарскому народам, оказанной народами России. Значительную роль в истории зарубежных славянских народов сыграли связи между революционерами России и славянскими революционерами, установившиеся с середины прошлого века Сильное влияние на подъем национально-освободительного дви­жения в славянских странах оказала первая русская революция 1905—1907 гг.

Свержение самодержавия в России в феврале 1917 г. было встречено зарубежными славянскими народами с горячим одоб­рением и дало мощный толчок развитию революционного и на­ционально-освободительного движения. Но свовг-о апогея рево­люционная и освободительная борьба в славянских странах дос­тигла лишь после того, как свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция.

Победа Октябрьской революции оказала не только прямое влияние на рост массового революционного рабочего и освободи­тельного движения, она вызвала коренные изменения в междуна­родных отношениях, в политических позициях различных клас­сов и партий и тем самым содействовала победе национально- освободительной борьбы славянских народов, росту междуна­родного рабочего движения. Октябрьская революция сделала ана­хронизмом существование Германской и Австро-Венгерской импе­рий, содействовала их краху и создала благоприятные условия для образования независимых славянских государств. Советское пра­вительство с первых дней своей деятельности начало проводить новую внешнюю политику, основанную на признании прав на­родов на самоопределение, необходимости дружбы народов в ин­тересах свободы трудящихся, мира и прогресса. Безоговорочное признание независимости Польши и Финляндии убеждало, что Советская власть не ограничивается декларациями, а осуществля­ет принцип национального самоопределения на деле. Это мирное наступление идей Октября оказалось сильней политики импери­алистов, оно привлекло массы трудящихся и, став материальной силой, оказало определяющее влияние на ход исторических со­бытий в славянских странах.

Октябрьская революция и образование независимых славянских государств

Буржуазные западные историки пытаются умалить или вовсе отрицают значение Октябрьской революции в деле восстановления независимости славянских государств и приписывают все заслуги в этом странам Антанты и их политике, в частности придается чрезмерное значение Парижской мирной конференции 1919 г., хотя известно, что к этому времени славянские народы, вдохнов­ленные идеями Октября, сами добились национального освобож­дения и образования своих независимых государств ^[1]. Легенду о большой роли в славянских делах президента США Вудро Виль­сона особенно старательно развивали американские историки Га­рольд Фишер ^[2], Г. Кеннан ^[3] и др.

Буржуазные деятели славянских стран, исходя из своих клас­совых позиций, не хотели признать влияние Октябрьской револю­ции на завоевание народами этих стран независимости и охотно принимали версии о миссии западных держав. «Чехословакия является страной Вильсона»,— писал Т. Г. Масарик ^Б. Р. Дмов- ский также утверждал, что решающую роль в образовании поль­ского независимого государства сыграли страны Антанты ^[4], а Ю. Пилсудский придавал большое значение роли Германии, яко­бы «образовавшей самостоятельное польское государство» ^[5].

Советские историки и ученые других социалистических стран, объективно исследовав эту проблему, убедительно доказали, что утверждения буржуазных апологетов являются или мифами, или попытками сознательного искажения исторической правды. В настоящее время марксистской наукой убедительно доказано, что до победы Октябрьской революции ни одна из западноевро­пейских стран, так же как и царская Россия, не выдвигали задачи национального освобождения славянских народов, наоборот, они рассматривались ими как разменная монета для компенсации тех или других крупных держав за те или иные уступки и соглаше­ния. Франция, например, в 1914 г. обязалась поддерживать планы Николая II по захвату польских земель, находившихся под властью Австрии и Германии, и предоставила на его усмотрение установ­ление западных границ Российской империи. Ллойд Джордж в апреле 1915 г. обещал отдать Италии Истрию, часть Далмации и других югославянских земель в вознаграждение за откол Ита­лии от Тройственного союза. Он же при переговорах с представи­телем австрийского правительства графом Менсдорфом в декабре

1917    г. заявил, что расчленение Австро-Венгерской империи не входит в задачу Антанты. Наоборот, Ллойд Джордж высказывался за сохранение Австро-Венгерской империи при условии, что она будет опираться на Британскую империю и порвет свои связи с Германией. Более того, он заверил, что будущая Польша будет в «некоторой связи» с Австро-Венгрией, а Менсдорф потребовал, чтобы Польша была полностью втянута в орбиту габсбургской монархии. Спор шел лишь о югославянских землях, которые Ан­танта обещала отдать Италии ^[6]. Даже в позднейшем выступлении (5.1 1918 г.) Ллойд Джордж вновь подтвердил, что Антанта не намеревается нарушить территориальной целостности централь­ных европейских держав при условии п р ед ост а в л ejj ия ими авто­номии некоторым своим народностям. Что касается роли прези­дента США Вильсона в образовании новых славянских государств, то мифичность ее доказана рядом солидных исторических иссле­дований ^[7]. Впрочем, достаточно вспомнить, что в «скрижалях Вильсона» — его известных 14-ти пунктах — ничего не было ска­зано о независимости славянских народов, а в 10-м пункте говори­лось лишь об «автономии» отдельных народов Австро-Венгрии под короной Габсбургов^[8]. Оторвать Австро-Венгрию от Германии Антанте не удалось, поэтому существование Габсбургской империи потеряло смысл, и с этого времени в западных странах начинаются разговоры о возможности ее раздробления.

«Друзьями славян» западные державы стали себя именовать лишь тогда, когда под ударами революционного движения масс, вдохновленных идеями Октябрьской революции, распад Австро- Венгрии стал неотвратим. Именно с этого времени западные импе­риалисты всячески содействуют установлению власти буржуаз­ных правительств в новых славянских государствах с целью пометать им стать союзниками революционной России и создать из них «барьер», «санитарный кордон» против проникновения большевистских идей на Запад.

В самом деле, как же в действительности проходило восстанов­ление новых независимых зарубежных славянских государств? Прежде всего необходимо сказать о Польше, важнейшая часть которой — Королевство Польское — входила в состав Россий­ской империи и в первую очередь самым непосредственным обра-, зом испытала на себе влияние революции в России. Как уже вы­ше говорилось, Антанта продала Польшу Николаю II за участие России в войне против Германии, и царь, хотя и обещал Польше автономию (что было вызвано неудачами на фронте), вовсе не ду­мал предоставлять ей независимость. Такие же намерения были и у Германии,” пытавшейся создать «самостоятельную» Польшу, подчиненную Германской империи, а ее союзник Австро-Венгрия лелеяла планы подчинения всей Польши Габсбургам. Австрийс­кий дипломатический представитель в Люблине Э. Хеннинг 3 ян­варя 1918 г. доносил министру иностранных дел Чернину об ус­пешной «пропаганде проавстрийского решения польского вопро­са», причем указывал, что «присоединение ее (Польши.— И. X., Т. С.) к Австрии должно произойти без задержек», что необхо­димо создать ситуацию «fait accom pli» (совершившегося факта) ^[9].

Даже после свержения самодержавия Временное правитель­ство, обещая рассмотреть в Учредительном собрании вопрос о предоставлении Польше независимости, выдвигало условие за­ключения военного союза между Польшей и Россией. Что каса­ется контрреволюционных «правительств» различных белогвар­дейских генералов, то они не давали даже и таких обещаний и боролись за «единую и неделимую Россию». Несмотря на это, польские буржуазно-помещичьи круги, руководствуясь своими корыстными классовыми интересами, сотрудничали с белогвардей­цами и называли «своими» польские воинские части, боровшиеся против Советской власти в армиях Колчака и англо-американских оккупантов в Мурманске и Архангельске^[10]. Более того, премьер Польши Падеревский предлагал Антанте бросить на Москву 500-тысячную польскую армию при условии, если Антанта согла­сится платить 600 тыс. — 1 млн. фунтов стерлингов за каждый день военных действий ^[11]. Борясь против Советской власти, польские господствующие клагсы по сути дела боролись против создания подлинной независимости Польши, ибо только Советское пра­вительство и Коммунистическая партия, провозгласив право всех наций на самоопределение вплоть до отделения, принимали меры, способствующие реализации этого права.

Еще 14/27 марта 1917 г. Петроградский Совет рабочих и сол­датских депутатов провозгласил право Польши на независимость и пожелал полякам успехов в строительстве самостоятельного демократического государства ^[12]. В «Декрете о мире», утвержден­ном на второй день Октябрьской революции, говорилось о том, что Советское правительство выступает против «захвата чужих земель», против «насильственного присоединения чужих народ­ностей» ^[13]. Идеи равноправия народов, право их на самоопреде­ление и образование самостоятельного государства были про­возглашены и «Декларацией прав народов России», принятой Советским правительством 2/15 ноября 1917 г. Во время брестс­ких мирных переговоров с Германией советская делегация тре­бовала полной независимости Польши, а представитель польской социал-демократии Станислав Бобиньский, являясь членом со­ветской делегации, настаивал на выводе немецких войск из Поль­ши, на объединении всех польских земель, на невмешательстве Германии и Австрии во внутренние дела Польши ^[14]. Под влиянием идей Октябрьской революции в феврале и марте 1918 г. вспыхнули массовые выступления польских рабочих против австро-герман­ских оккупантов в Варшаве, Люблине, Кракове, Кельце, Олькуше, Хелмщине и т. д.^[15] 29 августа 1918 г. Советское правительство спе­циальным декретом отменило международные договоры, заклю­ченные Российской империей с Австро-Венгрией и Пруссией, ка­сающиеся разделов Польши, «ввиду их противоречия принципу самоопределения наций и революционному правосознанию рус­ского народа, признавшего за польским народом неотъемлемое право на самостоятельность и единство» ^[16]. В Постановлении Все­российского Центрального Исполнительного Комитета Советов от 12 ноября 1918 г. об аннулировании Брестского договора вновь повторялось, что население областей бывшей Российской империи, освобождаемое от оккупации австро-германских войск, имеет пра­во самостоятельно решать свою судьбу ^[17].

Прямым следствием влияния Великой Октябрьской социалис­тической революции явились: поднявшееся в Польше освободи­тельное движение, революция в Германии, распад Австро-Венгер­ской монархии, освобождение оккупированных польских земель и создание Польского независимого государства. Антанте при заключении Версальского мира пришлось считаться с уже реаль­ным фактом. Поэтому утверждения фальсификаторов истории, что Польша создана Версальским пактом так же не обоснованны, как и легенда о роли Вильсона. Независимое Польское государство создал польский народ, поднявшийся на борьбу за свободу и не- завдслмосгь под влиянием революционных событий в России. «Если бы не было большевистского переворота,— говорил А. Барский на заседании Варшавского Совета рабочих депутатов 5 января 1919 г.,— или если бы не было революции в Германии, в Польше и теперь господствовала бы черная реакция русского царизма или немецкой оккупации» ^[18].

Подобным же образом под влиянием Октябрьской революции возникло и независимое Чехословацкое государство. В начале первой мировой войны чешская и словацкая буржуазия не ста­вила задачи добиться независимости; самое большее на что она рассчитывала, это на «дарование» австрийским императором авто­номии чехам и словакам. Чешская социал-демократическая пар­тия, находившаяся под влияние австрийских социал-демократов, особенно К. Каутского, на своем XI съезде объявила себя сто­ронницей Австро-Венгрии и с начала войны прекратила свою деятельность, подчинив таким образом чешское рабочее движение влиянию буржуазии. Социал-демократическая печать писала, что классовая борьба развернется лишь после окончания войны. Однако затяжной характер войны, огромные потери на фронтах, истощение экономики, резкое ухудшение материального положе­ния трудящихся, сопровождавшееся небывалым ростом барышей капиталистов, наживающихся на военных поставках, породили антивоенные настроения в народе, нежелание солдат воевать за чуждые им интересы, обострение национальных отношений и рост классовых противоречий. Таким образом, ко времени Октябрь­ского переворота в России почва в Чехии и Словакии для револю­ционной пропаганды была уже подготовлена, чем и объясняется немедленный, сильный и положительный отклик на события в России и на первые декреты Советской власти.

Установление Советской власти в России правительства за­падных капиталистических стран расценили как явление кратко­временное и потому совершенно игнорировали предложение Со­ветского правительства о немедленном прекращении войны, о заключении мира без аннексий и контрибуций, о предоставлении народам права на самоопределение. Но совершенно по-иному ре­агировали на эти предложения народы всех стран. Рабочие одоб­рили установление пролетарской власти в России и вместе со все­ми трудящимися потребовали принятия предложений Советского правительства о мире.

Сразу же после получения известий об Октябрьской револю­ции и декрете Советской власти о мире в Чехии, Моравии и Сло­вакии прошли стихийные митинги и демонстрации с одобрением действий русского пролетариата и установленной им власти. Под влиянием идей“Октябрьской революции чешские и словацкие ра­бочие связывали свою классовую борьбу за социалистические це­ли с борьбой за свержение Австро-Венгерской монархии, за на­циональную свободу и государственную независимость. Вначале движение носило преимущественно антивоенный характер, под лозунгом принятия советских мирных предложений, в чем чешс­ких и словацких рабочих поддерживал и австрийский пролетариат. Чтобы вынудить правительства центральных держав к заключе­нию мира с Советской Россией, австрийские рабочие под руко­водством левых социал-демократов в январе 1918 г. организовали широкую забастовку, охватившую почти все промышленные цент­ры Австро-Венгрии, в том числе Брно, Моравскую Остраву, Кладно и другие чешские и словацкие города. Только при содействии правых социал-демократов власти справились с забастовкой.

Народное антивоенное движение распространилось и на ар­мию: солдаты требовали заключения мира с революционной Рос­сией, солдаты-славяне массами сдавались в плен, росло число так называемых зеленых, отмечались случаи вооруженных вы­ступлений солдат в ряде тыловых гарнизонов, взбунтовались мат­росы в Которском заливе. Значительную роль в антивоенной и революционной пропаганде в армии сыграли солдаты, возвратив­шиеся из русского плена, где они были очевидцами, а иногда и участниками революционных событий.

Австро-венгерское правительство уже не имело возможности влиять на положение в стране и на фронтах: расстроилось снаб­жение армии и городов продовольствием; крестьянство открыто выражало недовольство непрерывными реквизициями скота, зер­на, картофеля и т. д.; в городах начались «голодные бунты» и стачки не только с экономическими, но и с политическими требо­ваниями. Все эти факты наглядно показывали, какое огромное влияние приобрели революционно-демократические лозунги, объ­явленные и осуществлявшиеся Октябрьской революцией, на внут­реннее положение в Австро-Венгрии, стоявшей на краю распада. Австрийский император пытался спасти империю, издав манифест о предоставлении автономии славянским народам, но было уже поздно: автономия не удовлетворяла эти народы, задачей которых теперь было образование независимых национальных государств.

Под влиянием массового народного движения за полную нацио­нальную независимость начинают выступать и функционеры чешс­кой социал-демократической партии. Депутаты партии в имперс­ком парламенте выдвинули требование создания суверенного Че­хословацкого государства. Это требование было решительно под­держано во время демонстрации 1 мая 1918 г. рабочими, высту­пившими с лозунгами образования чехословацкой республики и проведения в ней социальных и политических преобразований. Летом и осенью массовое движение чешского и словацкого народов за национальное освобождение и социальные реформы непрерывно нарастало, а тем временем чешская и словацкая буржуазия, от­вернувшаяся от Габсбургов, готовилась к захвату власти на чешских и словацких землях, не желая допустить дальнейшего развития революционного движения и радикализации народных требований. В июле 1918 г. буржуазные партии организовали в Праге объединенный Национальный комитет, который с осени 1918 г. занялся под видом восстановления низших органов пар­тии подготовкой местных органов власти для смены имперской администрации и созданием вооруженных отрядов, предназна­ченных стать опорой чехословацкого правительства и основой национальной армии. Буржуазия забыла, что вопросы о независи­мости и характере власти решает теперь уже народ.

Чешская социал-демократическая партия, оставаясь на оппор­тунистических позициях, все же не могла избежать влияния Ок­тябрьской революции, которую она, правда, не порицала, но не верила в прочность ее победы и, кроме того, не считала «русский пример» применимым в Чехии. Под воздействием пролетарской революции в России в среде чешских социал-демократов усили­вается идейно-политическая и организационная дифференци­ация. В партии возникают все более разнящиеся друг от друга три крыла: правое — националистическое, центристское и ле­вое — революционное. Наблюдая консолидациию сил буржуа­зии, чешская социал-демократия предпринимает шаги к полити­ческому объединению рабочих организаций. С этой целью были начаты переговоры об объединении с «национальными социалиста­ми», переименовавшими себя в «чешских социалистов». Перего­воры эти мало что дали, так как «чешские социалисты» защищали отнюдь не интересы рабочих. Все же в результате этих перегово­ров в сентябре 1918 г. был создан Пражский Социалистический совет, в который, кроме «чешских социалистов», социал-демокра­тов, вошли также представители профессиональных организаций и заводских комитетов промышленных предприятий Праги. Не­смотря на то, что абсолютное большинство мест в Совете принад­лежало правым, все же он явился социальным противовесом На­циональному комитету и доказательством того, что борьба за власть в Чехословацком государстве началась еще до его провоз­глашения. Октябрьская революция, воздействуя на политику чеш­ского рабочего класса, указывала левым социал-демократам на необходимость отказаться от реформистского наследия, на необ­ходимость настойчивого проведения классовой пролетарской по­литики, на необходимость установления власти пролетариата.

12 октября 1918 г. Социалистический совет принял решение о провозглашении независимого Чехословацкого государства и на­значил на 14 октября всеобщую забастовку. Комитет действия Социалистического совета выпустил прокламацию «Час про­бил…», в которой выдвигалось требование установления незави­симости и суверенности Чехословакии. Одновременно была вы­пущена листовка «Чешский пролетариат — немецким рабочим» с целью вызвать сочувствие у товарищей по классу: Забастовка сос­тоялась и охватила все крупнейшие промышленные центры. В Кла- дно, Пльзене, Писеке, Моравской Остраве и других городах бы­ло провозглашено создание независимой Чехословацкой респуб­лики ^[19]. Увидев в этой забастовке «подобие русских событий» ^[20] чешская буржуазия, буржуазный Национальный комитет осудили
решение Социалистического совета от 12 октября и не допустили в Праге провозглашения независимости Чехословакии. Но за­бастовка 14 октября все же имела большое значение — дружное выступление чехословацких рабочих ускорило крах Австро-Вен­герской империи. 27 октября Австро-Венгрия капитулировала перед Антантой, а на следующий день в Пра^е произошли сти­хийные народные волнения и демонстрации, под влиянием кото­рых Национальный комитет, проводивший до этого времени пере­говоры с австрийским правительством, решил возглавить народное движение, желая подчинить его себе и придать ему нужное для буржуазии направление. Поэтому Национальный комитет при­соединился к требованию народа и объявил независимость Чехо­словацкой республики ^[21]. И хотя независимость эта была завоева­на народом и в первую очередь рабочим классом, власть в Чехо­словакии захватила буржуазия. Социал-демократЫ не смогли это­го сделать, да и не стремились к этому, хотя и пользовались вли­янием среди рабочего класса.

Национальный комитет начал переговоры с австрийскими граж­данскими и военными учреждениями в Праге и других городах о мирной передаче власти представителям Комитета, что импер­скими чиновниками было выполнено за сравнительно короткий срок. 30 октября Словацкий национальный комитет объявил об отделении Словакии от Австро-Венгерской империи и вхождении в состав Чехословацкой республики.

Антанта, напуганная революционными выступлениями в Че­хословакии и фактом провозглашения народом самостоятельной Чехословацкой республики, была вынуждена изменить курс своей политики. Чтобы не допустить дальнейшего развития револю­ционных событий, она начала спешно оказывать поддержку па­рижскому буржуазному эмигрантскому Национальному комите­ту Масарика — Бенеша, инспирировав реорганизацию его во Вре­менное чехословацкое правительство.

Рабочий класс Чехословакии, добивавшийся образования со­циалистической Чехословацкой республики, не смог пойти даль­ше завоевания национальной независимости. Причинами того бы­ли отсутствие единой революционной марксистской партии, пре­дательство правых социалистов и т. п. Но независимость Чехосло­вакии была завоевана рабочим классом, и вдохновил его пример русского пролетариата. Октябрьская революция явилась не толь­ко стимулом развития национально-освободительной борьбы чеш­ского и словацкого народов против габсбургской империи, но она была одним из решающих факторов, создавших такую междуна­родную политическую ситуацию, при которой не могло возникнуть серьезных препятствий к созданию суверенной Чехословакии.

«Победная Октябрьская революция в России,— говорил Антонин Запотоцкий,— была главным международно-политическим факто­ром, который привел к возникновению независимого Чехословац­кого государства» ^[22]. Еще более категорично выразился К. Гот­вальд, сказавший, что «без Великой Октябрьской социалисти­ческой революции не было бы и самостоятельной Чехословакии» ^[23].

Мощным стимулом подъема революционной и освободитель­ной борьбы явилась Октябрьская революция и для югославских трудящихся. Огромное впечатление произвели на них декреты о мире и самоопределении народов, о земле, о переходе власти в руки трудового народа. Сильное впечатление на крестьян Хор­ватии, Словении и Воеводины (где сохранилось много феодальных пережитков) произвело справедливое разрешение в Советской Рос­сии земельного вопроса, а также меры Советского правительства, направленные на ликвидацию национального угнетения, которое особенно остро ощущали все южнославянские земли, насильствен­но присоединенные к Австрии. Рабочие этих областей участвовали в забастовках в январе 1918 г., проходивших под лозунгом прек­ращения войны, а крестьяне начинали захватывать помещичьи земли. В ряде районов возникли партизанские отряды, боровшиеся с австрийскими властями, полицией и помещиками.

После капитуляции Австро-Венгрии все южнославянские зем­ли объявили 29 и 30 октября 1918 г. о разрыве с империей Габ­сбургов. Целью южнославянских народов было создание демокра­тического объединения на основе автономии отдельных народов, но буржуазные верхи не считали эти принципы приемлемыми. Буржуазные партии Словении и Хорватии создали в Загребе На­родное Вече, объявившее себя временным правительством всех южнославянских земель, входивших в состав Австро-Венгерской империи. 4 ноября 1918 г. Вече вызвало для борьбы с революци­онным народным движением войска Антанты под предлогом разо;- ружения австрийских войск.

Стремясь закрепить свое влияние в южнославянских землях, страны Антанты созвали в Женеве конференцию представителей Лондонского эмигрантского Комитета и Загребского Народного вече, на котарой было вынесено решение о создании Югославс­кого государства под эгидой сербской династии Карагеоргиеви- чей. На основе этих решений сербский принц-регент Александр 4 декабря 1918 г. опубликовал манифест о создании Королевства сербов, хорватов и словенцев. Однако в манифесте ничего не го­ворилось об обеспечении прав отдельных народов, входивших в новое государство. Так, в общих чертах, завершился процесс объединения южнославянских земель, ставший возможным бла­годаря подъему национально-освободительного движения, в ко­тором приняли непосредственное участие пленные и эмигранты, возвратившиеся из Советской России. В конечном счете и здесь решающим оказалось влияние Октябрьской революции. Но по­беда народа была неполной. Того демократического государст­ва, которое обеспечило бы автономию и права каждого южносла­вянского народа, создать не удалось. Верхушечные слои этих народов предали трудящиеся массы и подчинили их сербской ми­литаристской династии.

Что касается Болгарии, то ко времени Октябрьской револю­ции она уже была самостоятельным государством, но, находясь под властью немецкой династии Кобургов, втягивалась в орби­ту политики Германии и Австрии, а поэтому часто противо­поставлялась другим сдавянским народам. После Октябрьской революции и здесь назревает стремление к освобождению от не­мецкого влияния. Выражением этого стремления и протеста про­тив антинациональной политики реакционно-монархического пра­вительства, вовлекшего болгарский йарод в войну в интересах империалистов «Тройственного согласия», явились активные ан­тивоенные выступления, развернувшиеся в Болгарии сразу после Октябрьской революции. Декрет Советского правительства о мире был сразу же переведен на болгарский язык, отпечатан и широко распространен среди гражданского населения и в воинских час­тях. Он стал программой болгарского антивоенного народного движения, требовавшего принятия советских предложений и пре­кращения войны за чуждые трудящемуся народу интересы.

Антивоенное движение выражалось не только в митингах и собраниях, не только в «женских бунтах», в которых принимали участие и инвалиды войны, и отпускники солдаты, и молодежь, но также в создании в воинских частях тайных солдатских комитетов, в широких волнениях солдат, требовавших немедленного заклю­чения мира ^[24].

Под влиянием народного антивоенного движения реакционное правительство В. Родославова в июне 1918 г. ушло в отставку, и его место заняло правительство А. Малинова и С. Костуркова, представителей буржуазных партий — радикальной и демократи­ческой. Однако и это правительство ничего не предприняло для прекращения войны, и*только когда 28 сентября 1918 г. после поражения в секторе Градо-Поле вспыхнуло солдатское восста­ние, угрожавшее перерасти в гражданскую войну, правительство поспешило обратиться к командованию войсками Антанты с прось­бой о перемирии, которое и было подписано 29 сентября. Восста­ние, неумело организованное и не имевшее единого боевого ру­ководящего центра, было подавлено, но оно потрясло основы буржуазно-монархического строя Болгарии и сильно напугало пра­вительства центральных и западных держав. Народ добился за­ключения мира, но суверенитет Болгарии теперь пытались огра­ничить уже государства Антанты.

В. И. Ленин 8 ноября 1918 г. говорил: «Возьмите Болгарию. Казалось бы, что такая страна, как Болгария, колоссу англо- американского империализма ведь страшна быть не могла. Од­нако революция в этой маленькой, слабой, совершенно беспомощ­ной стране заставила англо-американцев потерять голову и поста­вить условия перемирия, которые равны оккупации» ^[25].

Развернувшаяся позже классовая борьба болгарских рабочих крестьян и всех трудящихся за свержение буржуазно-монархи­ческого строя, за социальные преобразования была в то же время борьбой за полный суверенитет Болгарии, против превращения ее в приспешницу империалистических держав.

Октябрьская революция и подъем революционного движения в славянских странах

Борьба славянских народов за независимость, за образование своих национальных суверенных государств являлась также и революционной борьбой, проводимой преимущественно рабочими и крестьянами. Огромное влияние оказала Октябрьская револю­ция на подъем классового рабочего и крестьянского движения в славянских странах, особенно в Польше.

Отношение польского пролетариата к Октябрьской революции кратко, но со всей ясностью выразил в своем выступлении на II съезде Советов Ф. Э. Дзержинский, который заявил: «Польский пролетариат всегда был в рядах вместе с русскими. Декрет (о ми­ре,— И. X., Т. С.) с энтузиазмом принимает Социал-демократия Польши и Литвы. Мы знаем, что единственная сила, которая мо­жет освободить мир — это пролетариат, который борется за соци­ализм. Когда восторжествует социализм, будет раздавлен капи­тализм и будет уничтожен национальный гнет… у нас будет одна братская семья-народов без распрей и раздоров» ^[26].

Сразу же по получении известий об Октябрьском перевороте в Петрограде Главное правление СДКПиЛ выпустило листовку «Пролетарская революция в России», в которой говорилось, что Октябрьская революция «прокладывает путь» и для польских рабочих к социализму, что задача пролетариев Польши и стран всего мира выразить свою солидарность с русскими рабочими. «К борьбе нас зовет громовой набат русской революции»,— го­ворилось в этой листовке ^[27].

С подобной же листовкой в начале декабря 1917 г. выступила дру­гая польская рабочая партия — ППС-левица, призвавшая польских рабочих по примеру русских товарищей «поднять еще выше знамя борьбы» против буржуазии и буржуазных правительств^[28]. Листов­ки с призывами поддержать пролетарскую революцию в России издали и некоторые местные организации СДКПиЛ и ППС-левицы.

В воззвании Люблинского комитета ППС-левицы, например, говорилось: «Русские товарищи могут быть уверены, что их ста­рые братья по оружию 1905—1906 гг. не забыли славных традиций всеобщей забастовки и революционной борьбы» ^[29]. И действитель­но, польские рабочие горячо откликнулись на победу пролетарс­кой революции в России: в промышленных центрах Польши со­стоялись митинги и забастовки. Характеризуя забастовочное дви­жение и демонстрации в Варшаве, немецкий генерал фон Безелер в январе 1918 г. сказал, что они основываются «на социально-по­литических мотивах и, видимо, связаны с интригами большеви­ков…» ^[30] В январе 1918 г. состоялась забастовка в Кельцах, про­ходили митинги и демонстрации с красными флагами. В листовках, распространявшихся в это время, провозглашались лозунги: «До­лой буржуазный регентовский совет. Долой оккупантов. Да здрав­ствует наш брат — рабочий и революционер России!» ^[31].

В политическом отчете министерства внутренних дел Польши от 29 января 1918 г. говорилось, что подъем польского рабочего движения связан с революцией в России и что «руководители этого движения вдохновляются и берут пример с событий в России» ^[32].

Новый этап в польском рабочем движении с осени 1918 г. характеризуется созданием Советов рабочих депутатов, претен­дующих на власть на местах. Советы были созданы в Варшаве, Лодзи, Домбровском бассейне и почти во всех промышленных центрах. Домбровский Совет, назвавший себя «зародышем про­летарской власти в Польше», в день первой годовщипы Октябрь­ской революции послал в Петроград приветствие Совету Народных Комиссаров ^[33]. Лодзинский Совет рабочих депутатов контроли­ровал деятельность городского магистрата, милиции, влиял на всю общественную жизнь и, по выражению агента Варшавского корреспондентского бюро, «недвусмысленно стремился к захвату власти пролетариатом» ^зв.

6-го марта 1919 г. в Варшаве состоялось совещание предста­вителей крупнейших Советов рабочих депутатов, вынесшее ре­шение провести 12—13 марта всеобщую забастовку с требовани­ями прекращения военных действий против Советской России, уп­разднения методов тайной дипломатии и допуска представителей Советов на мирные переговоры, освобождения политических за­ключенных, прекращения репрессий и т. д. ^[34] Совещание одно­временно обратилось с воззванием к солдатам, призывая их не выступать против рабочих, «борющихся за свободу, за унич­тожение эксплуатации, за социализм» ^[35]. Одновременно с ра­бочим движением нарастали и крестьянские волнения, вызванные ростом крестьянской нужды и известиями о радикальном раз­решении земельного вопроса в России. Крестьянские выступ­ления начались уже в конце 1917 г., чем и было вызвано рас­поряжение наместника в Галиции графа, Гуйна запретить кресть­янам обсуждать на своих собраниях вопросы о захвате помещичьих земель и о разделе их между крестьянами ^[36]. Разрасталось кресть­янское движение и в других частях Польши, причем рост его польскими газетами прямо связывался с событиями в России. «Ширится анархия и произвол сельского населения,— писал «Глос Любельский»,— которое, возбужденное рассказами реэмигран­тов, возвратившихся из России, о тамошних действиях большеви­ков, начинает у нас вводить подобные порядки» ^[37]. Действитель­но, крестьянское движение на Любелыцине было наиболее мощ­ным. Здесь, а также и в других местностях в конце 1918 г. начи­нается разгром помещичьих имений и создание крестьянских Советов и Советов сельскохозяйственных рабочих (батраков). 2 фев­раля 1919 г. в Люблине состоялся съезд представителей фольвароч- ных Советов, постановивший создать Совет депутатов сельско­хозяйственных рабочих с целью подготовки захвата помещичьих владений и власти на местах. Примеру Любелыцины последовали Скерневицкий, Кутновский и другие Советы. Следует подчерк­нуть, что движение крестьян и батраков проходило под влиянием СДКПиЛ – КРПП ^[38].

Крепнущее революционное движение в деревне вынудило пра­вительство провести земельную реформу, по которой был уста­новлен максимальный размер поместий, а земли сверх этого мак­симума подлежали передаче крестьянам и батракам за выкуп. Сельскохозяйственные рабочие однако согласиться с этим не мог­ли, ибо денег на выкуп земли не имели, поэтому съезд сельско­хозяйственных рабочих, состоявшийся 24 августа 1919 г. в Вар­шаве, потребовал раздела помещичьих земель без выкупа, заявляя,

Что рабочие будут добиваться своих прав силой, если вопрос этот не будет разрешен законным путем. «Все, что постановил съезд,— писал «Курьер Варшавский», — это уже не только радикальный бунт против сейма по вопросу аграрной реформы, но явная угро­за революции и провозглашение диктатуры пролетариата» ^[39].

В период мощного подъема рабочего движения в Польше две польские пролетарские партии СДКПиЛ и ППС-левица на общем учредительном съезде 16 декабря образовали Коммунисти­ческую рабочую партию Польши, стоящую на платформе 111 Ин­тернационала, разработанной В. И. Лениным. Создание КРПП значительно способствовало активизации польского рабочего клас­са. В 1919 г. КРПП имела свои организации в 80 городах Польши, причем некоторые из них были довольно значительными. Так, например, Домбровская организация насчитывала более 2500 че­ловек ^[40].

Поднявшийся под влиянием победы Октябрьской революции польский рабочий класс в 1918 г. и первой половине 1919 г. выс­тупал за установление в Польше своей пролетарской власти, но осуществлению этого лозунга помешал ряд факторов объектив­ного и субъективного характера. Прежде всего сказалось отсут­ствие единства в среде рабочего класса, реформистская политика правой ППС, укрепление позиций господствующих классов, под­держанных извне и ошибочная позиция молодой компартии по аграрно-крестьянскому и национальному вопросам. Почувствовав свою силу, польская реакция летом 1919 г. разгромила Советы рабочих депутатов в промышленных центрах и в деревнях. В стра­не была установлена власть господствующих классов — буржуа­зии и помещиков.

Борьба чешских рабочих за независимость была одновременно и классовой борьбой, так как сопровождалась выдвижением клас­совых требований и выражалась в присущих классовой борьбе формах (стачки, демонстрации, создание рабочих Советов, возни­кавших еще до образования Чехословацкого государства).

Осенью 1918 г. рабочие потребовали не только национальной независимости, но и социальных преобразований. «Повсюду про­является единодушная воля народа, чтобы наша родина — новое Чехословацкое государство, было построено на принципах пол­нейшей демократии, социального равенства и справедливости»,— писала газета «Нова Доба» ^[41]. Для достижения этих целей в

Врио 29 октября был образован Военно-Революционный комитет, который занял все важнейшие правительственные учрея«дения. Но руководство Комитета во главе с поручиком Заха, боясь на­родной революции, подчинилось распоряжению Пражского бур­жуазного Национального комитета и распустило Революционный комитет, чтобы «не оказывать какой-либо поддержки опасным тенденциям создания солдатских и унтер-офицерских Советов» ^[42]. Но солдатские Советы уже начали возникать, а солдаты принимали участие в рабочих демонстрациях. В демонстрации в Брно 4 но­ября 1918 г., требовавшей объявления Чехословакии социалисти­ческой республикой, участвовало до 50 тыс. рабочих и солдат.

Высказывая сочувствие пролетарской революции в России, чешские рабочие решительно осуждали мятеж чехословаков в России, организованный Антантой. «Погромщики победоносной революции ничего другого не заслуживают, как полного разгро­ма»,— писала газета «Дельницки деник» ^4в.

Завоевание независимости вызвало подъем националистических настроений, что, с одной стороны, на некоторое время ослабило революционное классовое рабочее движение, но, с другой (посколь­ку задача национального освобождения была уже разрешена) — поставило рабочий класс перед необходимостью вести самостоя­тельную пролетарскую политику.

Чешская социал-демократическая партия уже не могла теперь проводить откровенно оппортунистическую политику военного времени, но и поднимать рабочий класс на революционные дей­ствия не входило в ее намерения. XII съезд партии, состоявшийся в декабре 1918 г., выдвинул задачи национализации крупных име­ний, шахт и больших промышленных предприятий, но одновремен­но выразил надежду, что буржуазные партии пойдут по пути соци­альных реформ, не ожидая нажима со стороны рабочего класса. Вопрос о социалистическом переустройстве Чехословацкого го­сударства съезд трактовал по-старому — как задачу отдаленного будущего — и не указывал конкретных путей к ее разрешению. Следовательно, чешская социал-демократия, несмотря на види­мость полевения, по существу оставалась партией реформистской, соглашательской. Однако под влиянием Октябрьской революции рабочее движение в Чехословакии постепенно преодолевало влия­ние оппортунистического реформизма прежних лет. Многие рабо­чие начали понимать, что буржуазия не откажется от своих команд­ных позиций в экономике и политике нового Чехословацкого го­сударства, что нужно готовиться к решительной революционной классовой борьбе. Эти группы рабочих явились основой и опорой для левого крыла социал-демократической партии и коммунистов, вернувшихся из плена в России.

Укрепившее свои позиции под влиянием событий в России левое крыло социал-демократии требовало от партии полного раз­рыва с буржуазией и проведения классовой рабочей политики. Эта тенденция особенно усилилась после того, как в июле 1919 г. социал-демократы получили почти 50% голосов на выборах в парламент и составили свое правительство в коалиции с аграрной партией. Однако правые социал-демократы отклонили все требо­вания левых социал-демократов и по существу продолжали поли­тику предшествующего буржуазного правительства. Следствием было обособление левых, которые начали издавать газету «Соци­ал-демократ», заявлявшую, что целью революционных рабочих является не буржуазная, а социалистическая республика. Все это усилило борьбу внутри партии, которая перенеслась в среду рабочего класса.

Одним из обстоятельств, усилившим деятельность и влияние левых, было провозглашение в марте 1919 г. Венгерской Советс­кой республики, а в апреле — Баварской Советской республики, национализация в Рурской области Рабочими Советами шахт и образование в Австрии Рабочих Советов.

Значительные революционные сдвиги произошли после Ок­тябрьской революции и в Словакии. Здесь под влиянием первых декретов Советской власти во время забастовок в Братиславе, Кошице, Рыбополе, Зволене, Врутках и других городах, а также в день празднования 1 мая 1918 г. провозглашались лозунги на­циональной независимости и немедленного заключения мира с Советской Россией, ибо «русская революция является общим де­лом демократии и социализма всего мира» ^[43]. Кроме того, выдви­галось требование 8-часового рабочего дня и ряд других требова­ний экономического характера.

В мае, июне и октябре произошли волнения в воинских час­тях, расположенных в различных городах Словакии. Солдаты отказывались ехать на фронт, а в некоторых частях — в 71-м пехотном полку, в Претповском гарнизоне и др.— поднимали вос­стания, жестоко подавленные австрийскими властями ¹⁸. Надо подчеркнуть, что большую роль в развертывании революционного движения в Словакии играли, как писала австрийская полиция, «солдат],I, возвращающиеся домой из русского плена» ^[44]. Особенно широкий размах революционное движение в Словакии получает с осени 1918 г. Идея создания Советов здесь была особенно попу­лярной именно в это время. По всей Словакии возникло около 200 рабочих Советов ^[45]. После ухода из Словакии австро-венгерс­ких войск, словацкие рабочие и солдаты с помощью венгерских коммунистов в конце декабря 1918 г. создали Революционный ко­митет, призвавший Рабочие советы взять власть в свои руки. Была организована Красная Гвардия. Но 31 декабря войска че­хословацкого буржуазного правительства заняли Братиславу и установили в Словакии свои порядки. Хотя некоторые Рабочие советы, например во Врутках, действительно представляли со­бой органы власти, но они не обеспечили себе вооруженной защиты и потому почти без сопротивления уступили власть представите­лям буржуазного правительства. Однако забастовочное рабочее движение в Словакии не утихало и в феврале и марте 1919 г. Уси­лилось также и крестьянское движение. “Крестьяне и солдаты за­хватывали помещичьи земли, а кое-где поднимали восстания и устанавливали свои органы власти. После вступления в пределы Словакии венгерской Красной Армии Советы как органы рабо­че-крестьянской власти начали создаваться повсеместно. 16 июня 1919 г. в Прешове Словакия была объявлена Советской республи­кой. Эта декларация была восторженно встречена рабочими, ко­торые на митинге в Прешове приняли обращение «К пролетариям всего мира». В нем говорилось, что «новорожденная Словацкая Советская республика своими естественными союзниками считает своих победоносных братьев — Русскую и Венгерскую Советские республики» ^[46].

Советская власть в Словакии установила 8-часовой рабочий день, провела закон о конфискации крупных земельных владений и ряд других мер в интересах трудящихся. Но Словацкая Советская республика просуществовала только три недели. В июле румынс­кие, югославские и чехословацкие войска под командованием французских генералов начали наступление на Венгрию. Вен­герская Красная Армия отступила из Словакии, чешские войска и местные буржуазные элементы разогнали Советы, а 1 августа румынские войска вошли в Будапешт, и Венгерская Советская республика пала.

Разгром Словацкой и Венгерской Советских республик, невоз­можность для €вветской власти в России оказать помощь венгер­ским, словацким и чешским революционным рабочим, подъем шовинистических настроений в связи со вступлением венгерских красных войск в Словакию и т. д. осложнили до некоторой степени деятельность левых социал-демократов. Однако оппортунистичес­кая политика правых и действия социал-демократического прави­тельства В. Тусара все более склоняли симпатии рабочих в пользу левых, которые 7 декабря 1919 г. созвали особую конференцию с целью сформулировать свою платформу. Конференция осудила реформизм правых, приняла принцип диктатуры пролетариата, заявила о необходимости подготовки социальной революции, одо­брила образование Рабочих Советов и подчеркнула решающее зна­чение массовой борьбе рабочего класса. Этим левые отмежева­лись от правых социал-демократов, которые придавали главное значение борьбе на выборах и в парламенте. С оформлением лево­го марксистского крыла в качестве самостоятельного направления, получившего поддержку многих местных партийных организаций и левых групп, революционное рабочее движение получило, на­конец, руководящий центр и программу (хотя и недостаточно чет­ко разработанную).

Левое крыло не стремилось отколоться от партии, прилагало все силы, чтобы привлечь на свою сторону местные организации, органы партийной печати и все революционные элементы, чтобы добиться проведения своего курса партийной политики. Левые подвергли резкой критике руководство партии, разоблачали в печати антирабочую политику властей и требовали немедленного признания Советского правительства. Лидеры левых — А. Запотоц- кий, Б. Шмераль, И. Ольбрахт и др.— посетили Советскую Рос­сию и, возвратившись на родину, знакомили чешскую и словацкую общественность с жизнью первого в мире пролетарского государ­ства, пропагандировали великие идеи Октябрьской революции.

Левым удалось добиться известных успехов в деле органи­зационного сплочения революционных сил, но им не хватало идей­ной устойчивости, они недостаточно хорошо были знакомы с мар­ксистско-ленинской стратегией и тактикой. Недостаточная рево­люционная последовательность левых проявилась, например, в том, что на парламентских выборах в мае 1920 г. они выступили вместе со всей партией и помогли правому руководству вновь по­бедить и остаться у власти.

С весны 1920 г. влияние левых настолько усилилось, что по­явилась возможность завоевания ими большинства в партии. Учи­тывая эту опасность, правые социал-демократы, подталкиваемые буржуазными партиями, и в частности Т.-Г. Масариком, отказы­ваются от проведения социальных реформ и переходят в открытое наступление на левое крыло партии и все революционное рабочее движение. В июне 1920 г. правые созвали особое фракционное совещание и призвали членов партии помочь руководству вытес­нить из партии левое кр»ло, поскольку оно отказалось от социал- демократических принципов и стало на платформу коммунистов. Таким образом, к расколу партии первыми проявили тенденцию правые социал-демократы, запугивавшие рабочих тяжелым поло­жением в Советской России, которое может создаться и в Чехосло­вакии в случае победы левых.

В сентябре 1920 г. был созван XIII съезд партии, на котором левые надеялись получить большинство мест в руководстве. Пра­вые, видя что надежды левого крыла небезосновательны, предло­жили отложить съезд. Левые не согласились, и съезд все же состоялся. Многие представители правых на съезд не явились, но большинство избранных делегатов на съезде присутствовало и, не поддержав всех требований левых, высказалось за единство пар­тии.

Здание, где помещалось руководство партии — «Народный Дом» — и все ее имущество перешло в руки левых.

Потерявшие к этому времени власть правые социал-демократы обратились к буржуазному правительству с просьбой оказать им содействие в возвращении партийного имущества. Новое прави­тельство И. Чарного, ставившее своей первоочередной задачей разгром революционного пролетарского движения, весьма охотно согласилось вмешаться во внутренние дела социал-демократи­ческой партии. В декабре 1920 г. полиция заняла «Народный Дом», а так как при этом произошли вооруженные столкновения, то несколько левых функционеров было арестовано и подвергнуто тюремному заключению.

В знак протеста против действий правительства левые призва­ли рабочих ко всеобщей забастовке. Забастовка состоялась, но достигла лишь частичных успехов. Правые торжествовали и в том же месяце собрали новый XIII съезд, представленный делега­тами лишь оппортунистического направления.

Перед левым крылом стала непосредственная задача создания собственной рабочей партии Чехословакии, объединяющей про­летарских революционеров всех национальностей страны. К этому времени словацкие коммунисты уже провели в Лубохне свой от­дельный съезд.

В мае 1921 г. состоялся учредительный съезд чешских и сло­вацких коммунистов, а в сентябре того же года объединенный съезд, завершивший определенный этап прямого влияния Октябрьской революции на чешское и словацкое революционное и рабочее дви­жение. Основание Чехословацкой коммунистической партии, став­шей авангардом пролетарского движения, оказало огромное вли­яние на дальнейшие судьбы чешского и словацкого народов.

На южнославянских землях Октябрьская революция отрази- лась на ростелабочего и крестьянского движения. Влияние Ок­тябрьской революции сказалось на югославском рабочем движе­нии как непосредственно, так и отраженно — через развертывание стачечной борьбы в Австрии, Чехии и Венгрии. Левые социалисты и сознательные рабочие приветствовали Октябрьскую революцию в России, рассматривая ее как первый этап борьбы с капитализ­мом во всем мире. Один из видных деятелей югославского рабоче­го движения, депутат Скупщины Т. Канцлерович обратился к правительству и парламенту Югославии с письмом, в котором тре­бовал прекратить использование югославских воинских частей в борьбе против Советской власти в России. Он писал: «Русская революция своими делами показала, какое значение она придает претворению в жизнь великих принципов самоопределения на­родов. Сербский народ совершил бы смертельный грех, если бы солидаризировался с врагами русской революции, тем самым он лишился бы симпатий самой демократической и самой могуще­ственной мировой организации — интернационального мирового пролетариата, который в конечном счете держит в своих руках судьбу народов и всего человечества» ^[47].

В 1918 г. в движении южных славян преобладала тенденция создания объединенного демократического Югославского госу­дарства, но в это время происходит и оживление рабочего движе­ния. Показателем этого явились не только забастовки, но и рост числа членов профессиональных союзов. Если в начале 1918 г. их насчитывалось только 2 879 человек, то к концу этого года их было 15 822 человека^[48]. Классовые бои рабочих начинаются все­общей забастовкой в Боснии и Герцеговине в феврале 1919 г. и приобретают острый характер летом того же года, чему способ­ствовало образование 20—25 апреля 1919 г. Коммунистической партии Югославии и установление Советской власти в Венгрии, Баварии, Словакии, а также возвращение из России большого количества бывших военнопленных. Еще в марте 1919 г. прави­тельственный чиновник в Воеводине Ж. Мишич писал: «Боль­шевистская пропаганда ведется очень сильно во всех слоях об­щества, где находится какой-либо повод для недовольства. Это особеннно относится к Загребу. Она ведется также в Белграде, где значительно усилилась за последние две недели» ^[49]. О том же со­общал министру внутренних дел и поджупан г. Печ: «Извещаю господина министра,— писал он,— что в Капошварском срезе большевизм в высшей степени бьет ключом. Все крупные имения в срезе обобществлены, приходы имений разделены между слу­гами» ^вв. Надеяться на подавление революционного движения вой­сками правительство не могло, так как солдаты были охвачены революционным брожением, и поэтому генерал Б. Терзич предло­жил сформировать особые отряды «народной гвардии» (жандармс­кие) для подавления «большевистского движения на нашей новой территории южнее демаркационной линии от Венгрии» ^[50].

Несмотря на аресты коммунистов, конфискации их газет и другие репрессии, в праздновании 1 мая 1919 г. в Белграде участ­вовало до 200 тыс. рабочих и служащих. Многие тысячи рабочих приняли участие в первомайских демонстрациях и в других го­родах. В Цетинье в этот день была объявлена и проведена первая в истории Черногории всеобщая стачка. Почти во всех югославских городах демонстранты призывали трудящихся бороться против интервенции в Советскую Россию и Советскую Венгрию. Митинги протеста против участия югославских войск в интервенции про­тив России и Венгрии закончились объявлением 21 июля 1919 г. всеобщей стачки, охватившей почти все города южнославянских земель и некоторые села ^[51]. Везде проходили многолюдные ми­тинги и демонстрации. А затем начались восстания солдат: 22 ию­ля в 43-м Мариборском пехотном полку, в Дравском конном полку, 23 июля в Савском конном полку, 25 июля подняли восстание три хорватских отряда, посланные против Советской Венгрии, 8 ав-. густа вспыхнуло солдатское восстание в гарнизоне г. Крижеваца, а в сентябре — 29-м пехотном полку в Черногории.

Дружные выступления рабочих и солдат заставили правитель­ство отступить. Югославия, несмотря на давление Антанты, не приняла участия в интервенции в Советскую Россию, и правитель­ство пошло на некоторые уступки рабочим: был установлен 8-ча­совой рабочий день и принят закон, предоставляющий рабочим право заключать коллективные договоры. Впрочем, когда опас­ность для правительства миновала, все эти законы были отменены. Но и в 1920 г. стачечная борьба рабочих не утихла и продолжа­лась повсеместно. Всего в этом году было проведено около 600 забастовок, в которых участвовало свыше 200 тыс. рабочих ^[52].

В Болгарии Октябрьская революция также нашла сильный отклик. Болгарская партия «тесных социалистов» (тесняков) бы­ла близка к позициям большевизма и еще до Октябрьского пере­ворота высказывала сочувствие деятельности Советов рабочих и солдатских депутатов в России. Когда свершилась Октябрьская революция, партия тесняков и передовые болгарские рабочие горячо приветствовали победу русского пролетариата, понимая ее великое всемирно-историческое значение ^[53]. Под влиянием Ок­тябрьской революции в Болгарии начинается новый подъем ре­волюционного и рабочего движения. Болгария,— писал Т. Жив­ков,— «стала одной из первых стран, где искры, прилетевшие из России, превратились в революционный пожар» ^[54].

Благодаря активной деятельности тесняков пропаганда идей Октябрьской революции в Болгарии началась уже в 1917 г., а в 1918—1919 гг. она принимает характер призыва к практичес­ким революционным действиям. Владайское солдатское восстание проходило уже под лозунгом: «Последуем примеру наших русских братьев!»^[55]. Добившись прекращения войны, трудящиеся Болга­рии развернули классовые бои против буржуазно-монархического правительства, против капиталистов и помещиков, что создало в конце 1918 и в 1919 г. революционную ситуацию в Болгарии ^в2. Нарастанию классовой борьбы способствовали тяжелое матери­альное положение трудящихся, вызванная войной хозяйственная разруха, недостаток продовольствия в стране, безработица, боль­шое количество беженцев из районов военных действий, где хо­зяйство пришло в полный упадок. В начале 1919 г. выступили шахтеры Перника, которыми руководил Георгий Димитров. 27 ию­ля 1919 г. состоялись массовые народные выступления, а в конце 1919 г. в борьбу вступили транспортники, поддержанные другими слоями трудящихся ^вз. Важно отметить, что во время стачек и демонстраций рабочие и все трудящиеся Болрарии выдвигали кроме экономических и политические требования: отмены военно­го положения, восстановления и расширения политических сво­бод и т. д. Правительство подавляло народные выступления при помощи войск.

Руководящей силой революционного движения в Болгарии была Болгарская рабочая социал-демократическая партия тесных социалистов (называвшая себя так в отличие от оппортунистиче­ской реформистской Болгарской социал-демократической партии широких социалистов). Партия тесняков не только организовы­вала революционное рабочее движение и способствовала его подъему,но и сама под влиянием этого подъема росла и усиливала свое влияние на массы. За семь месяцев (конец 1918 и первая половина 1919 г.) БРСДП тесных выросла в 8 раз ^[56].

Партия тесняков, организационно сплачиваясь и укрепляясь, постепенно переходит под влиянием идей Октября на позиции признания необходимости осуществления пролетарской револю­ции и установления диктатуры пролетариата. Таким образом, тесняки постепенно начинают превращаться в партию нового, ленинского типа. Они в числе других восьми рабочих партий под­держали инициативу РКП(б) о созыве учредительного съезда III Интернационала и в марте 1919 г. в составе делегации Балканской социал-демократической федерации участвовали в первом кон­грессе Коминтерна.

В мае 1919 г. в Софии состоялся XXII съезд БРСДП (тесня­ков), который решил переименовать партию в коммунистическую и сам съезд считать 1 съездом Болгарской Коммунистической пар­тии. Съезд принял также программную декларацию, которая не отменяла программу БРСДП (тесняков), разработанную и приня­тую во время первой мировой войны, но отражала изменения со­циально-политической обстановки в Европе и в Болгарии, ставила новые задачи перед партией и показывала известную степень восприятия партией идей ленинизма, осознания ею во в