«Шестидесятники» — это духовное сопротивление когорты Личностей, которые уже были способны развернуть большое национально-освободительное движение. Это понимала и колониальная власть, и с ее точки зрения удар по ним был нанесен очень вовремя. Это случилось 12 января 1972 года.
Газета «Советская Украина» 15 января 1972 сообщила: «Органами Комитета государственной безопасности при Совете Министров УССР за проведение подрывной антисоветской деятельности арестован турист из Бельгии Ярослав Добош. Ведется следствие».
Между тем уже 12 января в Украине прокатилась очередная волна арестов молодой украинской интеллигенции. КГБ осуществлял масштабную операцию «БЛОК», направленную против украинского национального движения.
Непосредственным поводом для арестов стало задержание на станции Чоп 4 января гражданина Бельгии, члена Союза Украинской Молодежи Ярослава Добоша: он пытался вывезти за границу «один антисоветский документ» (как впоследствии выяснилось, это была фотопленка «Словаря рифм украинского языка», который в помощь поэтам составил Святослав Караванский, тогдашний политзаключеный).
Фрагмент «покаяние» Добоша, где он рассказывает о себе и о своем «шпионском» задание на территории СССР
Следующее сообщение появилось аж 11 февраля сразу в трех газетах — «Советская Украина», «Правда Украины» и «Вечерний Киев»:
«Органами Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР за проведение на территории республики враждебной деятельности арестован подданный Бельгии Добош Ярослав.
Предварительным следствием установлено, что Добош прибыл для выполнения преступного задания зарубежного антисоветского центра ОУН, находящегося на иждивении империалистических разведок и используемого ими в проведении подрывной деятельности против Советского государства.
За проведение враждебной социалистическому строю деятельности и в связи с делом Добоша привлечены к уголовной ответственности Светличный И.А., Чорновол В.М., Сверстюк Е.А. и проч. Следствие продолжается ».
Именно так, «Чорновол».
А за «и проч.» тогда уже стояли арестованные 12 января в Киеве поэт Василий Стус, инженер Зиновий Антонюк, недавно уволенный Даниил Шумук, врач Николай Плахотнюк, кибернетик Леонид Плющ, учителя Олесь Сергиенко и Иван Коваленко; в Галиции издатель самиздата Иван Гель, поэтесса Ирина Калинец, писатель Михаил Осадчий , художница Стефания Шабатура.
Вскоре, 20 января, был арестован священник Василий Романюк (впоследствии Патриарх Владимир); 20 февраля — поэт Николай Холодный, 21 февраля — инженер Василий Долишний на Франковщине, 18 апреля — литературовед Иван Дзюба, 11 мая — психиатр Семен Глузман, 18 мая — филолог Надежда Светличная в Киеве.
25 мая в Львове совершил самоубийство издатель самиздата инженер Марьян Гатала.
Вертеп-1972 в доме Садовских во Львове. Стоят слева: Любомира Попадюк, Василий Стус, Елена Антонив, Ирина Калинец, Мария и Анна Садовские, Михайло Горынь; сидят — Стефания Шабатура («цыган»), Марьян Гатала, Александр Кузьменко. Это было 1 января, а уже через несколько дней Стус, Калинец и Шабатура были арестованы. Фото Ярослава Лемика
21 июня в Харькове арестованы инженеры Анатолий Здоровый и Игорь Кравцив, 6 июля философы Василий Лисовый и Евгений Пронюк в Киеве; 13 июля преподаватели Кузьма Матвиюк и Богдан Черномаз в Умани; 11 августа поэт Игорь Калинец во Львове; 17 ноября поэтесса Ирина Сеник в Бориславе, 9 декабря — врач Лидия Гук в Скадовске, 31 января 1973 года — рабочий Гриць Маковийчук в Кременчуге.
19 февраля 1973 арестовали Степана Сапеляка, а 24 февраля Владимира Мармуса — лидера юношеской группы в с. Росохач возле Черткова и еще семерых их друзей.
5 марта 1973 дошла очередь и до автора этих строк, а 28 марта во Львове задержали около тридцати юношей из Украинского национально-освободительного фронта (УНВФ, судили двух студентов: Зоряна Попадюка и Яромира Микитка).
В марте же на Коломыйщине арестовали 5 членов «Союза украинской молодежи Галичины» во главе с Богданом Грынькивым.
Еще 6 декабря 1971 года в Одессе была арестована микробиолог Нина Строката-Караванская, ее подельник поэт Олекса Резников (Ризныкив) сидел уже с 11 октября.
В общем, список составил выше сотни человек.
Добош после надлежащей «обработки» показал, что встречался во Львове и в Киеве и «обменялся информацией» с несколькими «шестидесятниками». Примитивная авантюра со «шпионскими» страстями закончилась его пресс-конференцией 2 июня, тщательно проработанный отчет о которой республиканское телевидение показало 5 июня.
Газета «Советская Украина» опубликовала тщательно отредактированный отчет под названием «Украинские буржуазные националисты — наемники империалистических разведок: пресс-конференция в Киеве».
Покаяние господина Добоша
После этого Добоша «выдворили» из СССР. На первой же пресс-конференции он отказался от показаний, данных под угрозами в следственном изоляторе КГБ и перед журналистами в Киеве.
Никого из арестованных украинцев не обвинили ни в каком «шпионаже» или «измене родине» — только в «антисоветской агитации и пропаганде» (ст. 62 УК УССР), которая выразилась в распространении критической относительно существующего строя литературы «самиздата».
И ни одна из выше упомянутых газет до сих пор не извинилась за клевету.
А за теми арестами стояли сотни обысков, тысячи людей терроризировались вызовами в КГБ и допросами.
Это действительно были не подпольщики, ни каким-либо образом организационно связанные между собой люди (кроме трех упомянутых локальных юношеских групп). Их ячейки действовали на основе межличностных отношений. Но когда вместе сходится так много таких талантливых, умных, славных людей, то что-то из этого должно было быть, сказал однажды Евгений Сверстюк.
Уже фактически существовала инфраструктура изготовления и распространения неподцензурной литературы — самиздата, особенно с появлением в 1970 году машинописного журнала «Украинский вестник» («Український вісник», редактор В. Чорновил).
«Тамиздат»-вариант самиздатовского журнала «Украинский вестник», № 4 за 1971 год.
Евгений Пронюк еще в 1964 году распространил анонимную статью «Состояние и задачи Украинского освободительного движения (неполные тезисы для обсуждения)», где ставил на обсуждение вопрос о создании подпольной политической организации. Идея не была поддержана средой «шестидесятников», ибо это означало бы скорое разоблачение, закрытые судебные процессы со смертными приговорами, усиление реакции.
В самиздате «шестидесятников» прямо не ставился вопрос об изменении государственного строя, о выходе Украины из состава Союза ССР.
Это было движение просветительское, которое ставило целью пробуждение национального сознания и преодоления страха, посеянного репрессиями прошлых десятилетий. Но, действуя в рамках существующей системы, «шестидесятники» восстанавливали сумму социально-психологических качеств интеллигенции: природное самоуважение, индивидуализм, ориентацию на общечеловеческие ценности, неприятие несправедливости, уважение этических норм, права и законности.
В этой среде царила высокая культурная и нравственная атмосфера, восприимчивость к новым идеям. Она (среда — «А») противостояла как официальной тоталитарной идеологии, так и примитивизму.
Она объединяла людей разных взглядов и национальностей, которые, однако, никогда не объявляли друг друга врагами, так как в то время всем одинаково нужна была свобода, а государственная независимость Украины, о которой вслух не говорили, но подразумевали, представлялась вероятным гарантом такой свободы.
Эпоха тщательно культивируемой безликой массы и тотального страха медленно отступала — возрождалась Личность. («Ты знаешь, что ты — человек?» — Спросил Василий Симоненко еще не начала60-х).
Лидеры «шестидесятников» — те, кто свернул с пути, и те, кто шли по крестном пути до конца. Слева направо — Иван Драч, Мыкола Винграновский, Евгений Сверстюк, Леонида Светличная, Михайлина Коцюбинская, Иван Светличный
Культурные требования Личности неизбежно перерастали в движение политическое, антиимперское, поскольку колониальные положение было основной причиной уничтожения украинской культурной самобытности. Поэзия Василия Симоненко была, возможно, самым первым отчетливым свидетельством этого дозревания к политическим требованиям: «Народ мій є. Народ мій завжди буде. Ніхто не перекреслить мій народ».
Это был нравственное, этическе сопротивление блестящей когорты Личностей, которые уже способны были развернуть большое национально-освободительное движение. Это понимала и колониальная власть — и с ее точки зрения удар по «шестидесятникам» был нанесен очень вовремя.
Украинский самиздат пересекал границы. Он звучал по радио «Свобода», выходил на других языках. Он раскачивал империю, которая уже не выдерживала идеологической, экономической и военной конкуренции с демократическим Западом и должна была втягиваться в процесс противостояния. 28 июня 1971 года ЦК КПСС втайне принял постановление «О мерах противодействия нелегальному распространению антисоветских и других политически вредных материалов», которе через месяц продублировал ЦК КПУ, добавив «местного материала». Затевался «генеральный погром».
Политбюро ЦК КПСС 30 декабря 1971 года постановило начать всесоюзную кампанию против самиздата с целью разрушения инфраструктуры его изготовления и распространения. Для украинского движения разыграли этот примитивный детектив со «шпионскими страстями … Почти все ведущие деятели «шестидесятничества» получили максимальный приговор — 7 лет заключения в лагерях строгого режима и 5 лет ссылки — и были этапированы за пределы Родины — в Мордовию и Пермскую область России, затем в ссылку в Сибирь и в Казахстан. Упрямые были заключены до психиатрические лечебницы (Николай Плахотнюк, Леонид Плющ, Василий Рубан, Борис Ковгар, Михаил Якубивський, Анна Михайленко…).
Физически разгромив «шестидесятников», Москва развернула беспрецедентную экспансию на Украину, стремясь полностью ликвидировать ее языковую, культурную и историческую национальную идентичность. Делалось это через уничтожение украиноязычной системы образования, газет и журналов, политические чистки.
Вследствие этого огромные массы украинского населения в своем национальном и человеческом самосознании опустились ниже нуля: они стали стесняться и сторониться своей украинскости. Они перестали учить своих детей украинскому языку. Еще одно такое поколение — и спасать Украину уже не было бы кому и не было бы для кого…
После тюрем и психушек некоторым, таким как Леонид Плющ, удалось спастись на Западе. Американская газета «Свобода», 1976 г.
Общественная атмосфера после арестов1972-1973годов была удручающей. Единичные попытки протестовать против арестов пресекались жесточайше. Так, переводчик Николай Лукаш предложил посадить себя вместо Ивана Дзюбы. Ему пригрозили психиатрической больницей и перестали публиковать его песни.
Философ Василий Лисовой 5 июля 1972 направил в ЦК КПУ «Открытое письмо членам ЦК КПСС и ЦК КП Украины», который заканчивалось так: «Учитывая условия, в которых подается это письмо, мне трудно верить в конструктивную реакцию на него. Хоть я не выступаю ни в качестве ответчика, ни в качестве свидетеля, ни в роли каким-либо образом причастного к тому делу, что ныне именуется „делом Добоша “, после представления этого письма я бесспорно окажусь в числе „врагов“.
Видимо, это и правильно, потому что Добош освобожден, а „дело Добоша“ — это уже дело, обращенное против живого украинского народа и живой украинской культуры. Такая „дело“ действительно объединяет всех арестованных. Но я считаю себя тоже причастным к такому делу — вот почему прошу меня также арестовать и судить».
На следующий день его «просьба» была удовлетворена. С кипою неразложенных машинописных копий письма, предназначенного для распространения (около 100 экземпляров), 6 июля был арестован Евгений Пронюк, 5 марта 1973 года по этому делу арестован и Василий Овсиенко.
Василий Лисовой за письмо в защиту арестованных получил 7 лет заключения и 3 годам ссылки.
Спецсообщения КГБ УССР первому секретарю ЦК КПУ Петру Шелесту о слежке и аресте Ярослава Добоша (документ из дела «Блок»)
Всех, кто не давал показаний против арестованных и проявлял малейшие признаки сочувствия к ним, увольняли с работы (т.н. «чистка» академических институтов: Михаил Брайчевский, Елена Апанович, Елена Компан, Василий Скрипка, Николай Роженко, Светлана Кириченко, Ярослав Дзира, Сергей Кудря и др.).
Других выбрасывали из очередей на квартиры, их самих или их детей не допускали к высшему образованию или исключали из институтов, им закрывались любые возможности служебного роста и творческого обнародования (публикации, выставки и т.п.).
Как возрождение20-хгодов справедливо называют расстрелянным, так возрождение60-х —задушенным. Кто хотел выжить — должен был унизительно раскаиваться (Зиновия Франко, Николай Холодный, Леонид Селезненко, Иван Дзюба, Василий Захарченко).
Другие — писали лживые пасквили на своих недавних друзей или зарубежных «украинских буржуазных националистов — наемников иностранных разведок», выжимали из себя фальшивые оды в честь душителей своей родины (Иван Драч, Дмитро Павлычко).
Когда мужчины ушли на новейшую Сечь Запорожскую, их заместили женщины. Проводы за границу Надежды Светличной в октябре 1978 года: слева направо — Оксана Мешко, Вера Лисова, Михайлина Коцюбинская, Надежда Светличная, Дарка Гусяк, Михаил Горынь, Атена Пашко, Валентина Чорновил. Снимок Ольги Горынь
Отдельные не выдерживали спертой атмосферы и спивались (Михаил Чхан), накладывали на себя руки (Григорий Тютюнник), самые стойкие — надолго уходили во «внутреннюю эмиграцию» (Лина Костенко, Михайлина Коцюбинская, Валерий Шевчук), или действительно эмигрировали в Россию (Лесь Танюк , Павел Мовчан).
Вообще же поколение «шестидесятников» не посрамило своего казацкого рода. Случаи морального падения и раскаяния, чтобы купить свободу, несмотря на яростное давление, были крайне редкими. Здесь следует отдать должное КГБ: он подбирал в концлагеря — на эту новейшую Сечь Запорожскую — высококачественные кадры.
«Шестидесятники» продолжили свою борьбу и в неволе, когда писали заявления и протесты, которые ускользали из неволи и звучали по радио «Свобода», голодовками и забастовками борясь за статус политзаключенного, защищая свое человеческое достоинство — а значит и честь целой нации.
В частности, по инициативе «зэковского генерала» Вячеслава Чорновила мы отмечали 12 января День украинского политзаключенного голодовками и протестами. Нас поддерживали политзаключенные других национальных общин — литовцы, армяне, евреи, русские, старшее поколение политзаключенных — повстанцы, которые честно и мужественно досиживали свои25-летниесроки и имели в лагерях авторитет стойких борцов.
Термин «узник совести» приобрел истинный смысл: каждый мог выйти на свободу, поправ собственную совесть. «Шестидесятники» заслужили моральную поддержку демократического мира. Через них мир узнал об Украине, которая борется, — и стал ей помогать. Ведь мир уважает страны, которые засветились духовными проявлениями.
Независимость не упала нам с неба. Это «шестидесятники», а через 4 года после их ареста — Украинская Хельсинкская Группа, в ходе краха мировой колониальной системы поставили украинский вопрос в контекст противоборства тоталитарного СССР и демократического Запада — и вместе с другими факторами преодолели Империю Зла, обрели свободу и независимость.
Еще в 1981 году известный американский исследователь политической мысли Иван Лысяк-Рудницкий отметил: «Подтвержденная фактами значимость украинских диссидентов не вызывает сомнений. Жертвенность этих храбрых мужчин и женщин свидетельствует о несокрушимом духе украинской нации. Их борьба за человеческие и национальные права согласуется с тенденцией мирового общечеловеческого прогресса в духе свободы. Украинские диссиденты верят, что правда свободы победит. Тем, кому посчастливилось жить в свободных странах, не пристало верить меньше».
Эти последние слова относятся к Тебе, молодой современник. Воспользуешься ли Ты добытой свободой, готов ли Ты принять эстафету личного прямостояния и самонаполнения Украины украинским содержанием?
Ибо нынешняя власть предлагает тебе жить в Украине — но без Украины..
¯
Василий Овсиенко — филолог, общественный деятель, политзаключенный (1973-1988). Историк диссидентского движения
Источник: «Історична правда»
