17 июня 1982 года в своем выступлении на Генеральной Ассамблее ООН 40-й Президент США Рональд Рейган назвал Советский Союз «Империей зла». Diletant.ru вспоминает как в разные времена высказывались о России.
Александр III, российский император (1845—1894):
«Во всем свете у нас только два верных союзника — наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас».
Николай Бердяев, философ (1874—1948):
«Бесконечно трудная задача стояла перед русским народом — задача оформления и организации своей необъятной земли. Необъятность русской земли, отсутствие границ и пределов выразились в строении русской души. Пейзаж русской души соответствует пейзажу русской земли: та же безграничность, бесформенность, устремлённость в бесконечность, широта».
Николай Гоголь, писатель (1809—1852):
«Вы ещё не любите Россию: вы умеете только печалиться да раздражаться слухами обо всем дурном, что в ней ни делается, в вас всё это производит только одну чёрствую досаду да уныние. Нет, это ещё не любовь, далеко вам до любви, это разве только одно слишком ещё отдалённое её предвестие».
Антон Деникин, военачальник (1872—1947):
«Русский не тот, кто носит русскую фамилию, а тот, кто любит Россию и считает её своим отечеством».
Фёдор Достоевский, писатель (1821—1881):
«Назначение русского человека есть, бесспорно, всеевропейское и всемирное. Стать настоящим русским, стать вполне русским, быть может, и значит только — стать братом всех людей, всечеловеком, если хотите. Наш удел и есть всемирность, и не мечом приобретенная, а силой братства и братского стремления нашего к воссоединению людей».
Екатерина II Великая, российская императрица (1729—1796):
«Одна лишь сила упрочивает независимость. Только в случае готовности к борьбе можно внушить уважение к себе и найти союзников вместо покровителей».
Астольф де Кюстин, французский аристократ и монархист, писатель, путешественник:
«Сколь ни необъятна эта империя, она не что иное, как тюрьма, ключ от которой хранится у императора».
Фёдор Тютчев, поэт и дипломат (1803—1873:
«Умом Россию не понять».
Христофор Миних, Первый министр Российской Империи по военным, гражданским и дипломатическим делам; генерал-фельдмаршал (1683—1767):
«Русское государство обладает тем преимуществом перед другими, что оно управляется непосредственно самим Богом, иначе невозможно понять, как оно существует».
Пётр I Великий, Последний царь всея Руси и первый Император Всероссийский (1672—1725):
«Я предчувствую, что россияне когда-нибудь, а может быть, при жизни нашей пристыдят самые просвещённые народы успехами своими в науках, неутомимостью в трудах и величеством твёрдой и громкой славы».
Владимир Путин, Президент России:
«Это не Россия находится между Востоком и Западом. Это Восток и Запад находятся слева и справа от России».
Александр Пушкин, поэт (1799—1837):
«Я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя;… но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог её дал».
Константин Симонов, писатель (1915—1979):
«Русские — упрямый народ, и, если им однажды пришла в голову хорошая идея, они рано или поздно осуществят ее с поистине русским размахом!"
Пётр Столыпин, государственный деятель (1862—1911):
«Вам, господа, нужны великие потрясения; нам — нужна великая Россия».
Александр Суворов, полководец (1730—1800):
«Природа произвела Россию только одну. Она соперниц не имеет. Мы русские, мы все одолеем».
Рональд Рейган, 40-й Президент США:
«В своих обсуждениях предложений о замораживании ядерного вооружения я настоятельно прошу вас избегать соблазна гордыни, соблазна необдуманно объявить себя превыше всего и навесить ярлык виновности в равной степени на обе стороны, игнорируя исторические факты и агрессивные порывы империи зла, чтобы просто назвать гонку вооружений гигантским взаимонепониманием и тем самым устраниться от борьбы между справедливостью и несправедливостью, между добром и злом».
Михаил Салтыков-Щедрин, писатель:
«Если я усну и проснусь через сто лет и меня спросят, что сейчас происходит в России, я отвечу, — пьют и воруют».
Уинстон Черчилль, премьер-министр Великобритании (1874−1965):
«Я не могу предсказать действий России. Она — загадка, завернутая в тайну и погруженная в мистерию. Но быть может, ключ все-таки существует. Этот ключ — национальные интересы России».
Николай Рерих, художник:
«Поверх всяких Россий есть одна незабываемая Россия. Поверх всякой любви есть одна общечеловеческая любовь. Поверх всяких красот есть одна красота, ведущая к познанию Космоса».
Иван Тургенев, писатель (1818—1883):
«Россия без каждого из нас обойтись может, но никто из нас без неё не может».
Фёдор Ушаков, адмирал (1744—1817):
«Не отчаивайтесь! Сии грозные бури обратятся к славе России».
Отто фон Бисмарк, первый канцлер Германской империи (1815—1898):
«Даже самый благоприятный исход войны никогда не приведёт к разложению основной силы России, которая зиждется на миллионах русских… Эти последние, даже если их расчленить международными трактатами, так же быстро вновь соединяются друг с другом, как частицы разрезанного кусочка ртути».
Фридрих Ницше, философ (1844—1900):
«Россия — явление обратное жалкой нервности мелких европейских государств, для которых, с основанием «Германской империи», наступило критическое время».
Теодор Рузвельт, 26-й президент США (1858—1919):
«Я предвижу громадную будущность России. Конечно, и ей придётся пройти через известные встряски и, может быть, тяжёлые потрясения, но все это пройдёт, и после того Россия воспрянет и сделается оплотом всей Европы, самой могущественной, может быть, во всем мире державой».
Жозе Мануэл Баррозу, Председатель Еврокомиссии:
«Россия — это континент, который притворяется страной. Россия — это цивилизация, которая притворяется нацией».
Николай I, российский император (1796−1855):
«Россия — держава могущественная и счастливая сама по себе; она никогда не должна быть угрозой ни для других соседних государств, ни для Европы. Но она должна занимать внушительное оборонительное положение, способное сделать невозможным всякое нападение на нее».
