Конец 70-х – начало 80-х годов двадцатого века характеризуется нагнетанием напряженности в отношениях между двумя супердержавами, лидерами капиталистического и социалистического миров, Америкой и Советским Союзом. Своеобразным переломным периодом в негативном развитии отношений между странами стала весна 1978 года, когда на ведущие позиции в Белом доме вышли силы, выступающие против установления мирных и партнерских взаимоотношений с противоположным лагерем.

Вопрос о будущем американо-советских отношений решался Джимми Картером, который на тот момент руководил страной. Его позиция была однозначной – сила и давление для установления лидерства Соединенных Штатов на мировой арене. В аппарате Белого дома начали возникать противоречия между представителями разных блоков. Одни считали, что следует придерживаться политики двусторонней разрядки и урегулирования отношений с нашей страной путем заключения взаимоприемлемых и обоюдовыгодных договоренностей. Другие, в числе которых был и сам президент, отрицали такую политику, считая ее пораженческой, и ратовали за одностороннее наращивание вооружения, конечной целью которого должно было стать военное превосходство Америки над любым потенциальным противником. В конце концов, милитаристская тенденция, которую удавалось сдерживать много лет, восторжествовала.

В мае 1978-го Штаты сделали первый ход, блокировав переговоры о полном прекращении любых испытаний ядерного оружия, которые уже находились в завершающей стадии. В феврале были остановлены переговоры об ограничении военного присутствия обеих держав (СССР и США) в Индийском океане. Политика лидера капиталистического мира становилась все более агрессивной. В декабре американцы в одностороннем порядке свернули проведение переговоров об ограничениях в торговле оружием. В июне 1979-го США отказались от возобновления диалога по противоспутниковым системам.

Милитаристские настроения в Штатах еще больше усилились после того, как Картер издал в ноябре 1979 секретную президентскую директиву, допускающую вступление страны в длительный конфликт с СССР. На руку американской администрации также сыграл вход наших вооруженных сил на территорию Афганистана в последние дни того же года. Америка тут же использовала это как повод для замораживания ратификации конгрессом США договора ОСВ-2 (продолжение программы ОСВ-1 о дальнейшем уменьшении стратегических боеприпасов). Логическим продолжением политики Картера стало наложение эмбарго на любые виды торговли с Советским Союзом. Наиболее болезненным для нас стал отказ от поставок дополнительных квот зерна в соответствии с соглашением 1972 года. И, наконец, летом 1980-го Штаты бойкотировали Олимпиаду, проходящую в Москве, в знак протеста против якобы захватнической политики СССР. Под их влиянием шестьдесят две! страны отказались от участия в Олимпиаде. Отношения между двумя сторонами политического конфликта обострились до предела.

31 декабря 1979 года в своем новогоднем интервью для «ABC News» Картер говорит о том, что только теперь мировая общественность начинает понимать все коварные замыслы Советов, совершивших вторжение в мирную страну. Президент делает акцент на том, что данный поступок открыл ему глаза на те цели, которые ставит перед собой СССР. Разозлив просоветский мир, в этот же период администрация президента принимает целый ряд военно-политических мер по созданию сил быстрого реагирования для возможного отражения теперь уже действительно возникшей угрозы для народа Америки. Создается Центральное командование для руководства операциями в районах Персидского залива, Индийского океана, Ближнего и Среднего Востока. В стране проводится регистрация граждан, которые при необходимости могут быть призваны в армию. Оправдывая свои действия, 23.01.1980 г. в ежегодном послании конгрессу Джимми Картер делает ударение на том, что принимаемые меры вполне закономерны и служат ответом попыткам СССР закрепиться в районах стратегически важных для «свободного мира». Он ссылается, в частности, на непосредственную близость (менее 300 миль) советского контингента от бассейна Индийского океана вследствие военных действий на территории Афганистана. А захват расположенного неподалеку Ормузского пролива, главного пути поставки ближневосточной нефти, может создать проблемы в ее свободных перевозках и нанести ущерб интересам США и их партнеров. По словам президента, любая попытка вмешательства в дела государств, расположенных в Персидском заливе, будет отражена всеми имеющимися силами, вплоть до использования ядерного арсенала.

Последней жирной точкой становится Директива №59 (PD-59), которую подписал Дж. Картер 25 июля 1980 года. Данный документ по праву считали самым противоречивым и спорным в период «холодного» противостояния. Он долго оставался засекреченным, но, когда осенью нынешнего года американские власти решили явить миру ряд хранящихся в Архиве национальной безопасности документов, среди них всплыла и директива PD-59. Некоторые ее цитаты и обрывки появлялись периодически на страницах крупных американских изданий, но полностью содержание приказа в момент ее создания не было известно даже многим членам правительства Картера. И лишь теперь, по прошествии более чем 30 лет, текст документа был обнародован.

По сути своей директива №59, красноречиво названная «Принципы применения ядерного оружия», является свидетельством того, что Вашингтон всерьез рассматривал возможность ведения ядерной войны в одностороннем порядке. Изложенные в подписанном Картером документе положения являлись сводом принципов и правил, предусматривающих порядок вступления и ведения ядерной войны, итогом которой должно было стать нанесение значительного ущерба экономической мощи СССР, вплоть до ее полного уничтожения. План Картера «на выживание» значительно расширял полномочия президента США, которому было предоставлено право самостоятельно принимать решение о возможном нападении на противника и нанесении ядерных ударов по его стратегическим объектам. Нелепость и в то же время опасность рассматриваемой директивы состояла в том, что президент всерьез полагал возможным и вполне разумным ведение «ограниченной» ядерной войны. При этом он придерживался мнения, что подобный исход событий никак не отразится на США, нанеся ущерб лишь их противникам. Здравый смысл создателей директивы, среди которых был Уильям Одом, являющийся на тот момент советником Картера (а позже он стал директором АНБ США), был ослеплен стремлением, во что бы то ни стало заставить страны «второго сорта» подчиняться интересам Америки. Осуществление плана должно было начаться с поиска местонахождения стратегически важных для экономики и военного потенциала противника объектов, к которым относились крупные заводы по производству оружия, командные центры, металлургические предприятия и т.п. Для осуществления этой задачи предполагалось использование соответствующими ведомствами «высокотехнологичной разведки» с целью получения наиболее точной и достоверной информации о размещении интересующих США мест не только на территории Восточной Европы, но и в Северной Корее. Авторы директивы даже изложили возможный вариант развития событий, когда первичный конфликт перерастет в затяжную войну. При наличии «ограниченного количества ядерных боеприпасов» полученные разведданные помогут осуществлять точечные удары стратегическими ракетами и получить преимущество над противником без лишних трат боеприпасов.

Несмотря на то, что некоторые члены Национального совета безопасности США выражали свой протест против включения в директиву Положения об упреждающем ядерном ударе по Советскому Союзу, оно также вошло в окончательный вариант документа. Причем рассматривалась даже возможность нанесения ударов стратегическими ядерными ракетами по формированиям регулярных частей противника. Хотя изначально при создании ядерного арсенала, ему отводилась роль лишь сдерживающего фактора, а применение рассматривалось только в качестве обоснованного ответа на возможную агрессию СССР.
Анатолий Федорович Добрынин, который в рассматриваемый период был послом СССР в США, отмечал, что сама директива была преподнесена в Америке как внесение некоторых поправок в существующую стратегию ядерного сдерживания. Однако фактически она являлась подтверждением концепции ядерной войны с СССР вопреки декларации, принятой при Никсоне. Посол сообщает, что в последующие дни президент подписал еще два свода инструкций, в которых шла речь о планах по перемещению военного и гражданского руководства на время кризиса в специально созданные убежища и защищенные помещения для высокопоставленных лиц и ценного технического оборудования. Кроме того, разрабатывался план мобилизации некоторых частных компаний и их коммуникационных средств, которые могут быть использованы для передачи важной стратегической информации на период «крупномасштабной войны».

За последние месяцы президентства Картером были подготовлены пять директив по стратегии ядерной войны (под номерами 18, 41, 53, 58 и 59). Одновременно наблюдался быстрый рост военного бюджета, который наряду с курсом на усиление политического давления на нашу страну стал отличительной чертой кабинета тридцать девятого президента США. Согласно данным на момент кульминации противостояния двух стран соотношение их ядерных сил выглядело следующим образом: на вооружении США к концу 1979 года находились 2283 ракетных носителя и 10 тысяч боеголовок при 2504 и 5 тысячах соответственно на вооружении СССР. Приведенные цифры довольно красноречиво свидетельствуют о несоответствии утверждений американского президента, который постоянно ссылался на дефицит вооружений и уязвимость Соединенных Штатов, реальной обстановке вещей. Согласно директиве 59 был составлен подробный список из сорока тысяч объектов, которые являлись потенциальными целями для возможного ядерного удара. Среди них было двадцать тысяч военных целей, пятнадцать тысяч промышленных объектов и две тысячи центров управления. Как бы ни старались определенные правящие круги США скрыть от мировой общественности истинные намерения своих действий, изредка появлялись публикации, в которых вполне доступно все разъяснялось. Так М. Макгроди, обозреватель «Вашингтон пост», в период создания директивы писал, что «русским давно пора на «свалку истории», где им самое место, а задача американцев – «помочь им туда попасть». У. Липпман, популярный в свое время американский публицист, указывал на то, что у верхушки власти США почему-то возникла «просто грандиозная идея, согласно которой весь мир является ничем иным как сферой жизненно важных интересов американцев, поэтому они имеют полное право защищать их с помощью оружия». Журнал «Форин Полиси» пошел еще дальше, напечатав мнение влиятельных экспертов К. Грея и К. Пейна, сотрудников Гудзонского университета, которые открыто дают свои рекомендации относительно применения директивы №59. Они рисуют воображаемую картину ядерной войны и предсказывают, что, невзирая на возможные большие потери американцев (по их оценкам, около двадцати миллионов человек), США выйдет победителем и, наконец, уничтожит Советы, установив на территории русских порядок, совместимый с западными ценностями.

События могли бы развиваться и дальше в подобном русле, приведя к плачевному исходу, если бы Картер не проиграл осенью 1980-го президентские выборы Рональду Рейгану, который новой директивой №13 в октябре 1981 года отменил PD-59, выкинув ее на ту самую «свалку истории» и запустив новый виток в советско-американских отношениях.