Институт римских принцепсов (императоров) был словно специально создан для того, чтобы посмотреть: сможет ли какой бы то ни было человек, вознесенный на вершину всемирной власти, устоять и не сделаться чудовищем?
К чести рода людского, надо сказать, что иные цезари до конца дней не изменили мудрости и благородству: таковы Адриан, Марк Аврелий и еще немногие.
Но большинство императоров не выдерживало соблазна и словно начинало жутко-увлекательную игру, испытывая свой народ: все ли мне позволено с вами, римляне?
А если я сделаю это, — не восстанете? А если поступлю так, — неужели не разорвете меня на части? Снова стерпели… Что ж, — значит, цезарю можно все!
Император Нерон начал править семнадцати лет отроду; и этот всевластный мальчишка, повелитель чуть ли не всего тогдашнего мира, оставил по себе чудовищную память.
Казалось, нет такого морального закона, такого священнейшего людского обычая, над которыми он не надругался бы. Безнаказанность делает Нерона сущим монстром.
Вот он публично, нагло отравляет своего брата Британника: кругом праздник, гости веселятся, а Нерон подносит брату кубок с отравленным вином — и, когда тот мертвым падает на ложе, приказывает всем пировать дальше.
Вот — убивает свою мать Агриппину.
Подобострастные сенаторы и трибуны поздравляют цезаря с «мужественным поступком». Лишь на одной из улиц Рима был найден новорожденный младенец с запиской в пеленках: «Ребенок, брошенный из страха, чтобы он со временем не убил свою мать»…
Жалкий, бессильный протест! По словам историка, «нация представляет из себя одно заклейменное единообразным тавром рабства стадо, из которого господин без разбора выбирает жертвы для своих ежедневных гекатомб».
Нерону перестают быть нужными палачи: ужас перед ним столь велик, что люди, отмеченные малейшей немилостью принцепса, быстро и охотно кончают с собой, вскрывая вены в ванне.
Нерон, и впрямь ощутив себя всемогущим богом, стремится перейти любые границы возможного.
Выйдя замуж за одного из своих отпущенников в качестве женщины, — по всем правилам, соблюдая храмовые обряды! — он… женится на другом, как мужчина.
Увидев циркача, пожирающего сырое мясо, император приказывает ему научиться есть человеческую плоть. Когда разбивается любимая хрустальная ваза принцепса, он велит воздвигнуть в память о ней мавзолей…
Но, пожалуй, самой химерической затеей Нерона было строительство нового дворца, Золотого Дома.
Случилось это после знаменитого пожара в Риме; кстати, до недавних времен считалось, что и поджог вечного города был задуман Нероном, — но доказательств этому нет…
Итак, Золотой Дом, возводившийся на местах сгоревших кварталов, должен был занять собой три холма из семи, на которых стоит Рим.
Вместо бассейнов вокруг него надлежало вырыть озера, вместо садов — насадить леса, засеять травами степи и выпустить в эти угодья тысячи животных и птиц для охоты.
Подземелья планировались в виде анфилад роскошных залов, расписанных фресками; верхним помещениям, выложенным слоновой костью, следовало вращаться, сменяя движущиеся потолки: при этом с потолка должен был сыпаться дождь ароматной воды.
Судя по всему, «первая очередь» Дома была-таки возведена. Войдя туда, Нерон только и сказал: «Наконец-то я смогу жить по-человечески!»
И — сразу взялся за свои любимые развлечения: ловил рыбу в озерах золотыми сетями, подковывал серебром своих мулов, плавал на кораблях из слоновой кости по прудам, обставленным непристойными скульптурами…
Наверное, миром все же правит некое разумное начало. Ибо смерть как бы восстановила справедливость, уже через несколько месяцев принудив владельца Золотого Дома умереть от кинжала раба, корчась на грязной дороге.
