 | |
| Письмо №1, где указано местонахождение серебра и золота | |
История эта, напоминающая сюжеты Брета Гарта и Эдгара По, началась два века назад и до сих пор не завершена. Не исключено, что довести её до конца сможет кто-то из наших читателей
В январе 1820 года в самой большой гостинице американского городка Линчберга в штате Вирджиния появились три новых постояльца. Двое, прожив несколько дней, уехали в Ричмонд, а третий, некий Томас Джефферсон Бил, решил пожить в отеле до весны. За то время он близко сошёлся с хозяином гостиницы Робертом Моррисом. Это был один из самых уважаемых граждан Линчберга, слава о его честности в делах, верности данному слову, о его гостеприимном и аккуратном отеле вышла за пределы городка и даже штата. (Впоследствии Моррис расценит долгое пребывание Била в его гостинице как свой «испытательный срок» перед важным делом, которое Бил хотел ему доверить.)
В марте спутники вернулись за Билом, и вскоре все трое уехали.
Ровно через два года Бил вновь появился в Линчберге и снова прожил до марта. На этот раз, уезжая, он оставил хозяину отеля стальную шкатулку, в которой, как он объяснил, находились очень важные бумаги, и попросил хранить её, пока не явится сам Бил или кто-то по его поручению. Хозяин запер шкатулку в сейф и забыл об этом деле.
Через пару месяцев Бил напомнил о себе в письме, которое пришло из Сент-Луиса, в Иллинойсе, и было датировано 9 мая 1822 года. Он сообщил, что отправляется на Великие равнины охотиться на бизонов и медведей гризли и что будет отсутствовать не менее двух лет. «Эти бумаги крайне важны как для моей собственной судьбы, так и для судьбы многих связанных со мной лиц, и в случае моей смерти утрата этих бумаг была бы невосполнимой». Объяснил, что в шкатулке находится письмо к самому Моррису и другие документы, которые невозможно прочесть, не имея ключа, и что, если через десять лет за шкатулкой никто не явится, Моррис должен открыть её сам. Чтобы он смог расшифровать бумаги, в июне 1832 года один из друзей Била доставит ему ключ к шифру. «Я потому так подробно излагаю эти указания, что наше предприятие связано с некоторой опасностью, но вы должны мне верить. Мы увидимся гораздо раньше, чем через 10 лет, и, думаю, все хлопоты вас не коснутся. Каким бы ни оказался исход дела, игра стоит свеч, и мы доведем её до конца».
После этого о Томасе Джефферсоне Биле больше никто не слышал. Видимо, он погиб где-то на Великих равнинах, – в то время, кроме бизонов и гризли, надо было опасаться и индейцев. И ни в июне 1832 года, ни позже никто не привёз хозяину гостиницы ключ к шифру.
Моррис, будучи исключительно ответственным и добросовестным человеком (Бил в нём не ошибся!), вскрыл шкатулку только в 1845 году. Там оказались два обычных и три зашифрованных письма, датированные 5 и 6 января 1822 года. Они были написаны в Линчберге.
В первом из обычных писем Бил рассказывал, что в 1817 году он с тридцатью приятелями охотился на Великих равнинах. Они выехали из Сент-Луиса 19 марта и двинулись в сторону Санта-Фе (по прямой это почти полторы тысячи километров), планируя провести в этом районе два года. Била единогласно признали предводителем.
Первого декабря они достигли Санта-Фе, где должны были зимовать. Но в захудалом городишке парни начали скучать, и в марте часть из них решила предпринять краткую вылазку в горы, чтобы развеяться. Прошло несколько недель, они не возвращались, и оставшиеся в городке забеспокоились. Бил уже собирался выслать группу поиска, когда двое из охотников вернулись с неожиданной вестью.
Они рассказали, что группа, хорошо поохотившись, уже решила вернуться в Санта-Фе, да вдруг наткнулась на большое стадо бизонов. Преследуя стадо две недели, остановились как-то вечером в небольшом ущелье, в 250–300 милях к северу от Санта-Фе. Уже стемнело, когда один из собиравших дрова для костра прибежал на бивуак с большим камнем в руках. При свете костра на изломе горной породы блеснули крупицы золота. Охотник сказал, что неподалёку целая скала из такого камня. Тут же отправили двух гонцов к Билу, чтобы собрать весь отряд в этом золотом ущелье.
Прибыв на стоянку, Бил увидел, что его люди уже добыли приличную горку руды, в которой, кроме золота, оказалось и серебро. Смастерив примитивные инструменты для добычи металлов и наняв нескольких помощников из живших в округе индейцев, охотники работали там полтора года. Дольше оставаться они не могли, поэтому решили отвезти всю добычу в Вирджинию, в пещеру, «которая находилась вблизи таверны Бафорда в округе Бедфорд» и была хорошо знакома Билу с детства. Однако, когда, преодолев 500 миль, они прибыли в округ Бедфорд, оказалось, что за годы отсутствия Била здесь многое изменилось: в пещере, которая раньше была укромным местечком, местный фермер устроил склад для хранения овощей. Всё же охотникам, ставшим рудокопами, удалось без большого труда найти неподалёку, в горах Блу-Маунтинс, подходящее место для своего клада.
Сокровище принадлежало всему отряду. Так как все понимали, что жизнь среди диких индейцев, в перестрелках и охотах, довольно опасна, каждый назвал своего наследника, которому следовало передать долю в случае смерти владельца. По рекомендации Била охотники заочно избрали Морриса кем-то вроде общественного казначея: он должен был явиться к месту, где хранились сокровища, и отдать каждому его долю. Уехав из Линчберга после первого знакомства с Моррисом, Бил посетил «золотое ущелье», нанял для работы ещё нескольких индейцев и отвёз в укрытие слитки, добытые за время его отсутствия.
О шифрованных бумагах Бил писал: «Без ключа, который вы своевременно получите, расшифровать их невозможно. В этих шифровках даётся полная опись всех сокровищ, точно указано место их захоронения, приводится список членов нашего отряда с указанием адресов. Сначала я хотел сообщить их имена открытым текстом, но потом подумал, что письмо может попасть в чужие руки и прочитавший его явится к вам под чужим именем, выдавая себя за нашего полноправного собрата. Поэтому я решил всё зашифровать».
Второе незашифрованное письмо Била не содержало практически ничего нового по сравнению с первым. Оно ещё раз напоминало Моррису, что шифровки позволят разделить сокровища между членами группы или их наследниками. Но ключа Моррис так и не получил.
В 1862 году, более чем через сорок лет после начала этой таинственной истории, Моррис, чувствуя, что жизнь его клонится к закату, пригласил к себе некоего Джеймса Уорда, сына своих друзей, и поведал, что хочет передать ему важную информацию, которой обладает он один. Сначала он говорил намёками и недомолвками, но, познакомившись с молодым человеком поближе, открыл наконец ему всё, что знал сам.
Джеймс Уорд рьяно принялся за дело. Было ясно, что искать Била или кого-нибудь из его друзей – задача тупиковая, надо пытаться расшифровать имеющиеся документы. Через год Моррис умер, и они оказались в единоличном распоряжении Уорда. Он выучил три набора цифр наизусть и пытался применить в качестве ключа самые разные тексты, придя к выводу, что Бил использовал самый распространённый способ шифрования, когда в качестве ключа берут какой-то текст, достаточно длинный, чтобы все буквы алфавита повторялись в нём по нескольку раз, пронумеровывают все буквы и пользуются этим текстом как шифровальной таблицей. Уорд писал: «Каждое число представляет собой букву алфавита, но так как количество разных чисел в шифровке превышает количество букв в алфавите, ясно, что одна и та же буква шифруется в разных случаях разными числами».
Наконец ему удалось найти ключ к одной из шифровок: это оказалась «Декларация независимости США». Пронумеровав в ней каждое слово и приняв, что номер слова кодирует букву, с которой оно начинается, он получил следующий текст:
«В округе Бедфорд, примерно в четырёх милях от таверны Бафорда, в шурфе или шахте на глубине шести футов оставлены следующие грузы, принадлежащие лицам, имена которых перечисляются в номере третьем. Первая закладка состояла из тысячи четырнадцати фунтов золота и трёх тысяч восьмисот двенадцати фунтов серебра. Она была заложена в тайник в ноябре 1819 года. Вторая закладка, помещённая туда же в декабре 1821 года, состояла из тысячи девятисот семи фунтов золота и тысячи двухсот двадцати восьми фунтов серебра, а также ювелирных изделий на сумму тринадцать тысяч долларов, которые были куплены в Сент-Луисе и оплачены серебром, чтобы облегчить впоследствии транспортировку. Всё вышеназванное надёжно уложено в чугунные горшки с чугунными крышками. Плита выложена необработанным камнем, сосуды стоят на массивном камне и засыпаны также камнями. В бумаге номер один описано точное местоположение шахты, так что найти её можно без труда». (Заметим, что американский фунт – это 453,6 грамма.)
Когда Уорд нащупал подход к тексту, он уже был близок к тому, чтобы бросить это безнадёжное дело. В погоне за разгадкой шифра он лишился здоровья, денег и семейного счастья. По жестокой иронии судьбы единственный расшифрованный им документ описывал размеры клада, но ни слова не говорил о том, где всё это спрятано. С новыми силами принялся Уорд за первое письмо, где было зашифровано местонахождение клада. Но все усилия оказались напрасными.
В 1885 году, вконец разорившись и отчаявшись, Уорд прекратил бесплодные попытки. В надежде возместить хоть часть расходов, он решил изложить всю историю в брошюре, которую можно было бы продавать тем, кто захочет попытать счастья. Но и здесь ему не повезло: пожар, неожиданно вспыхнувший в типографии, уничтожил почти весь тираж брошюры.
Но, может быть, всё это шутка, жестокий розыгрыш? Тогда – кто его автор? Моррис и Уорд безуспешно потратили на расшифровку документов десятки лет, так что заподозрить их вроде бы невозможно. Охотник и авантюрист Томас Джефферсон Бил? Но шутка вышла бы слишком дорогой и для него: он готовил её несколько лет, разработал сложный шифр, вошёл в доверие к хозяину гостиницы… А для чего?
Нам остаётся только предложить читателям попытаться прочесть письмо номер один, где указано местонахождение нескольких тонн серебра и золота. Видимо, ключ к шифру – некий текст, широко доступный жителям Вирджинии в первой четверти XIX века. Возможно, это какой-то религиозный текст или широко известное в то время литературное произведение. Читать приведённые здесь цифры следует по строкам, а не вертикальными столбцами.
