ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ПРЕДЫДУЩЕЕ Самое замечательное то, что проделав над Горбачевым все эти кунштюки и получив в ответ то, чего добивался, Ельцин стал делать вид, что ничего особенного не произошло. Так, небольшая ошибка Через 10 дней, 31 октября, Ельцин пришел на заседание Политбюро, обсуждавшее окончательный вариант доклада о 70-летии Октября. Когда ему предоставили слово, стал пространно говорить Все о том же, но уже значительно мягче и с учетом полученной головомойки: Я это моя главная ошибка из-за амбиций, самолюбия, уклонялся от того, чтобы нормально сотрудничать с Лигачевым, Разумовским, Яковлевым.
Но товарищи в горкоме партии не отвернулись от меня хотя и осудили мое поведение, просят остаться. Рассказавший все это Горбачев, поясняет: Оказывается, он попросил секретарей горкома собраться без него. Товарищи, конечно, признали поведение Ельцина ошибочным, но порекомендовали забрать заявление об отставке. Вот он и упорствовал Канцелярскую сторону этого конфликта мы не будем сейчас трогать, историки потом разберутся.
Но вот интересно: наряду с упорным стремлением уйти, но остаться, Борис Николаевич продолжал нарываться еще одним способом. В самиздате стали ходить разные варианты речи первого секретаря МГК на октябрьском Пленуме. Была она опубликована и на Западе. Анатолий Черняев свидетельствует: текст, который я прочитал во французской газете Монд, ну совсем не имел ничего общего с тем, что я услышал из уст Ельцина на пленуме, сидя во втором ряду зала, почти напротив трибуны.
Не то, чтобы не совпали какие-то абзацы, или что-то было добавлено или упущено, или что-то изложено не совсем точно. Нет, просто абсолютно разные вещи. Я, помню, подивился, как такая солидная и информированная газета попалась на явную фальшивку. Ельцин, конечно, ничего не опровергал и тем самым создавал напряженность вокруг своего имени.
Горбачев был вынужден действовать. Нет, он не опубликовал подлинный ельцинский текст, он собрал членов Политбюро, посоветовался с товарищами. После этого позвонил Ельцину. Сказал, что мнение членов Политбюро выносить вопрос на пленум горкома партии.
В разговоре высказал все, что накопилось за эти дни. Видимо руководитель партии нашел очень сильные слова. Потому что вскоре (это было 9. 11.
87) ему доложили: В московском горкоме ЧП: в комнате отдыха обнаружили окровавленного Ельцина. Вот ведь до чего дошло. Тут Михаил Сергеевич, наверное, пожалел, что высказал бедняге все, что накопилось за эти дни. Но все обошлось.
Наш герой сообщает: Ельцин канцелярскими ножницами симулировал покушение на самоубийство, по другому оценить эти действия было невозможно. По мнению врачей, никакой опасности для жизни рана не представляла ножницы, скользнув по ребру, оставили кровавый след. Ельцина госпитализировали. У Бориса Николаевича, разумеется свой вариант: 9 ноября с сильными приступами головной и сердечной боли меня увезут в больницу.
Видимо, организм не выдержал нервного напряжения, произошел срыв. Тоже хорошо, но я больше склонен верить Горбачеву. У него все как-то объемней (да и по другим сообщениям был саморез). Представляете жест государственного мужа.
Не абы чем себя режет, а ножницами. Да еще канцелярскими. Как жаль, что сегодня нет с нами Шекспира. В его отсутствие приходится излагать эти страсти скучным языком психологической теории.
Вспомним, что такое работа ельцинского Отцовского Сына. На внешнем уровне это создание условий для побоев, а шире неприятностей любого рода. Несколько примеров. Вот школьник Ельцин крадет с военного склада гранату, разбирает ее, не вынув запала (не знал), взрыв и пальцев нет.
Непонятно только, почему так легко отделался. Вот он заболевает тяжелой ангиной: температура сорок, а все равно пошел на тренировку, ну, и сердце не выдержало. Пульс 150, слабость, меня отвезли в больницу. Вот сбегает из этой больницы, несмотря на предупреждение врачей (лежи, а иначе порок сердца) и все же выходит на площадку: пару раз мяч возьмешь, и все, валишься.
Меня ребята оттащат к скамейке, и я лежу. Думал, так сердце и останется больным, и спорта мне уже не видать. Но все равно стремился только в бой и только вперед Вот он (уже студент) садится играть в карты с уголовниками и проигрывается до трусов. А чтобы отыграться, ставит на кон собственную жизнь: Если ты сейчас проиграешь, то мы тебя на ходу скидываем с крыши вагона и все, привет Естественно, Ельцин выигрывает.
Такие примеры можно множить и множить. Все Борины шалости сводятся к тому, чтобы сделать выпад против сильного в данный момент человека (отец, школьная учительница, уголовники, Горбачев), учреждения (Свердловская парторганизация, Пленум ЦК, Верховный Совет мы сейчас берем все ситуации, связанные с Ельциным, не только 87-й), просто создать безвыходную ситуацию. Иными словами: некими нарочитыми (хотя часто выглядящими непреднамеренными или необдуманными) действиями создается опасный внешний объект. Таким объектом может оказаться поезд, несущийся на почему-то заглохший именно на переезде автомобиль, за рулем, которого сидит Ельцин.
Или спровоцированный выйти в 93-м на улицы народ (детали этого ельцинского провоцирования подробно разобраны в упомянутых выше статьях). Все что угодно, что может сыграть во внешней реальности роль бьющего отца. Надо только грамотно создать условия для битья.
Статья взята с: http://www.peremeny.ru
