«Аго́ния» — двухсерийный советский художественный фильм режиссёра Элема Климова, снятый в СССР в 1974 году по сценарию Семёна Лунгина и Ильи Нусинова. В основе сюжета находятся личность Григория Распутина и заговор с целью его убийства. В роли Распутина — Алексей Петренко.
Пожалуй, ни одна из «полочных» картин не рождалась так мучительно и так долго. Работа над фильмом началась в 1966 году. Снят он был в 1974-м. Сдан в 1975-м. Выпущен на экран в 1985-м. Два десятилетия отчаянной, изнурительной борьбы. Сначала — за право поставить фильм. Потом — за его спасение…
Сам автор, режиссер Элем Климов, по этому поводу говорил: «Агония» — это половина моей жизни. Фильм круто повернул всю мою судьбу. В работе над ним я вкусил все: и радость, и удачу, и отчаяние. Если бы можно было рассказать все, что приключилось на этом фильме и вокруг него, то получился бы, наверное, настоящий роман…»
Кто знает, может быть, такой роман когда-нибудь и будет написан. Пока же попробуем перевернуть хотя бы некоторые его страницы…
Начиналось все вроде бы безоблачно, даже при попутном ветерке. Юбилейная лихорадка, охватившая страну в связи с приближением 50-летия Октябрьской революции, не могла обойти стороной и «важнейшее из искусств». Навстречу «великому празднику» на всех студиях страны уже было запущено поистине неисчислимое количество дежурных кинополотен. В их числе неожиданно обнаружились далекие от правоверности, а то и вовсе крамольные фильмы: «Комиссар», «Начало неведомого века», «Интервенция», «Первороссияне». Эти ленты одна за другой были отправлены на «полку». Судьба же фильма Климова сложилась несколько иначе…
Мосфильмовское объединение «Луч», руководимое Иваном Пырьевым, планировало к юбилею фильм Анатолия Эфроса по пьесе Алексея Толстого «Заговор императрицы». Однако вышла осечка — Эфрос, по общему убеждению, сценарий «завалил». Пырьев, спасая положение, неожиданно предложил попытать счастья на той же стезе Элему Климову.
Сам режиссер вспоминал об этом так: «После скандала с «Похождениями зубного врача» Пырьев, которому этот фильм странным образом понравился, пригласил меня на разговор и с присущей ему прямолинейностью резанул: «Ты понимаешь, Елем (так он меня называл), что после такого фильма тебе жизни не будет?» — «А что же мне делать?» — «Тебе нужно сделать юбилейный фильм». Я как-то растерялся — уж чего-чего, а стать мастером «юбилейного» кинематографа я никогда не мечтал. «Нет, Елем, — сказал мне Пырьев, — ты не прав. Я хочу предложить одну интересную затею… «Заговор императрицы» читал? — «Нет, не читал».— «А ты прочти!».
Я одолел это произведение, говорю: «Нет серьезной драматургии. Пьеса написана вблизи событий, в угоду обывательскому вкусу. Картонная вещь. Это я делать не буду».
И тут Пырьев взорвался: «Черт с ним, со Щеголевым! Черт с ним, с Толстым. А Гришка… Гришка Распутин! Это же фигура!.. Я тебя умоляю — достань и прочитай протоколы допросов Комиссии Временного правительства, в которой работал Александр Блок. И, самое главное, Распутина там не пропусти!»
Из внушительного собрания отчетов, изданных Комиссией по расследованию преступлений царизма, я прочел, наверное, томов семь. Передо мной словно распахнулась бездна российской истории…
Э. Климов: «При выборе актеров встал вопрос: кому играть Распутина? Я очень хотел снимать в этой роли Шукшина. У нас с ним был о том давний уговор. В 1967 году мы оказались с ним вместе в одной поездке в Югославии. Я тогда носился с «Агонией», уже был сценарий. Помимо всего прочего меня там беспокоил язык, особенно диалоги. Все-таки сценарий писали городские люди, а главный герой был из мужиков. К тому же в первых вариантах было много мужицких баек, извозчичьих рассказов и прочего «фольклора». Я попросил тогда Шукшина почитать ваш сценарий, особенно посмотреть его по языку. «А, может, сам и снимешься?» — сказал я ему тогда. Шукшин прочитал, завелся. Мы очень много тогда с ним говорили, прикидывали — что в как. Конечно, по темпераменту, по характеру эта роль идеально ложилась на него. Но тогда у нас все сорвалось — сценарий прикрыли…
В 73-м, когда шлагбаум приподняли, я снова пошел к Шукшину. Он уже был в запуске с «Калиной красной». Но я все равно решил с ним переговорить — а вдруг согласится…
Разговор был на «Мосфильме». Мы закрылись в рабочем кабинете, я спрашиваю: «Ну, что, Вася, может, сыграешь Распутина? Ведь обещал!» Он мне ничего не ответил, отошел к окошку, отвернулся и молчит. Я еще какие-то реплики подбрасываю, а он как-то странно все молчит и молчит. Я не выдержал, подошел к нему. Смотрю — плачет, весь в слезах. «Ты что?!— говорю.— Чего ты так?..» — «Да, вот видишь, как нас крутит эта жизнь. Еще вчера — шаром покати, не было никакой работы. А тут и самого запустили, и ты Распутина предлагаешь. Но я ведь уже на ходу…» Дважды он тогда при мне плакал вот так. Может быть, уже предчувствовал каким-то образом приближение смерти. Так остро реагировал на все…
Когда выбор потом пал на Петренко, я решил показать его Васе. Поехали с Петренко к нему домой. Я их познакомил. Когда остались с Шукшиным наедине на кухне, он мне весело подмигнул. Мол, не промазал.
А вскоре, в конце августа, мы уже уехали в Сибирь снимать «Покровское», родное село Распутина. Оттуда — в Ленинград…»
В.Фомин “Как снималась “Агония”
За роль Гришки Распутина в фильме «Агония» боролись такие титаны сцены, как Анатолий Папанов, Евгений Лебедев, Михаил Ульянов.
О тех пробах Михаил Ульянов вспоминал так: «Когда Элем Германович меня пригласил попробоваться на Распутина, он рассказывал нам страшные подробности из жизни Распутина, например, как его тело закопали в одном селе ночью тайно, чтобы никто не видел, но это место все равно нашли…
Я пробовался с особым чувством. Такая мощнейшая роль — подарок в судьбе актера! Элем искал актера, внешне похожего на Распутина, с его белыми, страшными глазами… Я не был утвержден. Обидно! Но что ж поделать… Дальше мы с Элемом разошлись».
На обсуждении худсоветом проб претендентов на Распутина Папанов и Смоктуновский не прошли из-за слишком знакомых лиц. «Распутин историческое лицо, важно, чтобы его играл новый актер», — твердили чиновники.
Элем Климов тогда резюмировал: «Мы посмотрели четырех Распутиных — Евстигнеева, Папанова, Маркова, Петренко. Они отобраны из многих, лучшие актеры этого возраста. Считаю, что не подходят Евстигнеев и Папанов из-за узнаваемости. Евстигнеев будет пользоваться наработанными штампами… Маркова я сначала не хотел пробовать, он человек сложный. У него мало красок, движения, но он фантастически хочет играть эту роль. Хотя в нем нет верования…
Серьезная кандидатура — Петренко. В нем есть сумасшедший глаз, но ему только 35 лет, очень молод для этой роли…»
В образ царя Николая входили К. Лавров, мхатовские актеры Ю. Пузырев, Н. Засухин. Смоктуновский очень обиделся, что его пробу забраковали.
Кирилл Лавров рассказывал: «У меня была очень хорошая проба на Николая, но только я до этого Ленина сыграл, и чиновники запретили Элему меня снимать, сказали, что не может один артист играть и Ленина, и царя.
Я побежал в отдел культуры ЦК партии и устроил там скандал: «Что же вы со мной хотите сделать, если я, как артист, не могу играть разные роли!» Все равно в фильм Элема я утвержден не был, но потом снимался в разных ролях — ту систему запретов поломал»
Самого Климова, судя по его высказываниям, беспокоило то, что «Лавров популярен и любим зрителем. Кроме того, он чересчур бытовой… У Ромашина плывущие, зыбкие глаза, как должно быть в картине». В результате роль досталась Ромашину.
Михаил Семенович Светин так рассказал о пробах в «Агонию»: «Меня увидели в спектакле в Питере и пригласили на встречу с режиссером. Мы с Элемом как-то сразу друг другу понравились.
Меня пробовали сначала с Евстигнеевым в роли Распутина. Потом на кинопробы из Питера мы ездили вместе с Петренко. Мы так дурачились, когда он загонял меня под стол, что Элем долго смеялся, и меня утвердили…
Пробовался еще и Жора Бурков, мы с ним остались в хороших отношениях».
О самих съемках актер рассказывал так: «Снимали мы в деревне, на родине Распутина в Тюменской области. Местный люд к нам приходил, даже кормить нас пытался, но еду нам привозили — Элем Германович всегда заботился об актерах!
Мой Терехов в фильме — забитый, но проворный человечек, всюду бегающий за Распутиным. Распутин кутит, а он — то есть я — под кроватью сидит, а потом вылезает из-под кровати, а вокруг голые бабы. У меня было много сцен с голыми женщинами. Эти съемки были очень смешные.
Киногруппа не могла выгнать лишних людей с площадки на «Мосфильме», потому что в то время показ обнаженных натурщиц — диковинка! Режиссер нервничал, требовал разогнать зевак, а они все лезли смотреть… Правда, потом сцены с голыми женщинами и все откровенные эпизоды убрали. Одну сцену в бане мы вообще недосняли…
Но мне на съемках приходилось куда легче, чем Леше Петренко — и психологически, и физически. Он прямо излучал какую-то энергию… Считаю, что это его лучшая роль в кино».
На роль Вырубовой пробовались выдающиеся актрисы Наталья Гундарева, Элеонора Шашкова, но их игра не показалась режиссеру убедительной.
На худсовете обсуждались пробы актрис Ураловой и Фрейндлих. Большинством голосов приняли Фрейндлих.
И дамам досталось от выступающих на худсовете мужчин. Многие говорили, что обеим «царицам» — в исполнении и Антонины Шурановой, и Велты Лине — «не хватает несчастья, трагедии, ощущения конца». На роль была утверждена Велта Лине, ее работу в фильме очень высоко оценил режиссер.
Леонид Броневой (он в фильме — Мануйлов) рассказал в одном из интервью о впечатлениях от работы с режиссером Элемом Климовым.
«Роль в фильме «Агония» у меня средняя, — говорил Леонид Сергеевич. — Запомнилось, что многое в фильме Элема Германовича заставляли вырезать, а он не хотел. Ему приходилось много воевать с цензурой. Петренко показал Распутина человеком психически больным, такого фанатика страшного. Вот это в основном и не понравилось чиновникам… «Агонию» долго запрещали. Отснятая в 1974 году, она пролежала на полке и только в 1985 году увидела зрителя» (на кинофестивале в Венеции «Агония» была удостоена приза ФИПРЕССИ)
