Александр Кайдановский – нетипичный представитель советского кинематографа. Его жизнь была полна крутых поворотов, но одновременно напоминала стремительный полет, который прервался так неожиданно, что, казалось, в смерти этой неординарной личности есть некая мистика.
Он родился в Ростове-на-Дону в семье, далекой от театра. Сложный характер мальчика проявился с самого детства. Родители развелись, когда Саше было одиннадцать лет. Мать вторично вышла замуж, и сын стал жить с отцом. Его приемная мать вспоминает: “Он был неугомонным, всегда все решал сам и не признавал никакой власти”.
После восьмого класса, проучившись в техникуме на сварщика, поступает в училище искусства, которое вскоре бросает, разругавшись с режиссером. А другого наставника необузданность души молодого актера и броски из одного состояния в другое не пугали, в них он видел талантливую личность.
Переехав в Москву, не ужился Кайдановский и с педагогами школы-студии МХАТ. Но позднее он все же закончил Щукинское училище и был принят в знаменитый Вахтанговский театр. Вроде бы это был блестящий вариант. Только не для него. Первым камнем преткновения стала ситуация с “Идиотом”, где ему была предложена роль князя Мышкина. В театре же были незыблемы законы, по которым мэтрам сцены позволялись любые капризы. Эта роль, конечно же, должна была по праву “звездности” принадлежать Николаю Гриценко. Отдавать ее он никому не собирался, приходя на репетиции даже с больничной койки. В итоге Кайдановскому пришлось играть “кушать подано”.
Позже он признавался, что вахтанговская корпорация отравила его любовь к театру. Выход для актера в данной ситуации известен – он начинает пить. Из театра выгоняют. Ни работы, ни денег, и жизнь в отвратительном полуподвале. Многие считали, что карьера его закончена, в него уже никто не верил.
Кайдановский уходит в армию. Место службы – кавалерийский полк при “Мосфильме”. Там его и заприметил Никита Михалков, пригласив на роль белогвардейского поручика Лемке в картину “Свой среди чужих, чужой среди своих”, которая и открыла для зрителей новую звезду экрана. Режиссеры его сразу оценили, пошли нескончаемые приглашения.
Он снимается в “Бриллиантах для диктатуры пролетариата”, “Пропавшей экспедиции”, “Золотой речке”, “Кто поедет в Трускавец?” и во многих других. Игра его блестяща, но своей вершины актер достигнет только в содружестве с А. Тарковским. Загадочный образ Сталкера станет вершиной его творческого пути, вместив в себя всю многослойность и трагедийность Кайдановского-художника и Кайдановского-человека. И по сей день эту его работу невозможно сравнить даже с самой талантливой игрой нынешних кинозвезд.
Именно она пробудила у Кайдановского новые творческие возможности. Он уже не мыслил себя в рамках обыденных ролей – в нем открывается “режиссерское зрение”. Поступает к Тарковскому на высшие курсы сценаристов и режиссеров. Но тот скоро покидает Россию. И когда приглашает в свою новую ленту “Ностальгия”, Кайдановского за кордон не выпускают.
Как режиссера и сценариста критика его не больно жаловала. Так, его фильм “Простая смерть” по произведению Л. Толстого “Смерть Ивана Ильича” был охаян и назван “неслыханным физиологизмом”, хотя в Испании на кинофестивале получил приз. Последней его работой была картина “Восхождение к Эрхарду” с Катрин Денев и Клинтом Иствудом. Закончить помешала внезапная смерть Кайдановского.
Актер, сценарист, режиссер. Его таланты были безграничны: он профессионально знал мировую литературу, отлично разбирался в классической музыке, хорошо рисовал, сочинял стихи и песни. Человек высочайшей эрудиции, мог вместе с тем виртуозно материться, болтать на бандитском жаргоне, а также ночь напролет рассуждать о вещах, которых не знал ни один специалист.
Вместе с тем человеком он был трудным. Его друг Леонид Филатов подтверждал, что общаться с ним было непросто, но не восхищаться им тоже было нельзя. Вспоминал один случай, когда они вчетвером шли по Марьиной роще, а навстречу – шестеро юнцов с ножами. Александр подошел к одному и зажал рукой лезвие. Кровь хлестала, а он просто молча смотрел бандиту в глаза. Компанию как ветром сдуло. Что это было? Магия?
Что же касается его человеческих привязанностей, то, в принципе, он был одиночкой. Его эгоцентризм определялся формулой: “Я хочу – я могу”. И если кто-то это оспаривал, того он просто от себя отодвигал. Вполне понятны были его скитания и в личной жизни. Первая жена, Ирина, подарила ему дочь. Разошлись. Возможно, причиной были невыносимые бытовые условия. Затем последовал длительный болезненный роман с экзальтированной актрисой Валентиной Малявиной – до загса дело не дошло. Второй официальной женой стала известная актриса Евгения Симонова, затем Натали Судакова.
Последней, всего за три недели до смерти, стала двадцатитрехлетняя Инна Пиварс, ради которой он даже надел в загс фрак. Свадебных фото не получилось – были засвечены. Как и похоронные. Это также породило массу слухов о загадочном Кайдановском. Но ведь и на самом деле в его неповторимости была некая тайна, и имя его окружено аурой мистики. В нем умещался человек-философ и человек, как все.
Будучи уже широко известным, ведя курс во ВГИКе, являясь членом жюри Каннского фестиваля, он спокойно мог жить в нищей коммуналке с котом и дворнягой. Мне посчастливилось там однажды побывать вместе с Юрием Визбором и с моей хорошей знакомой Адой Якушевой, супругой барда. Пели туристические песни, Александр играл на гитаре. Интерьер его пристанища внушал легкий ужас: ангелы на стенах, нарисованные его талантливой рукой, и черные потолки. Во всем этом он видел стиль Достоевского.
Кто-то из знакомых неудачно пошутил: “Здесь ты и умрешь”. Так и случилось. Череда инфарктов, и Кайдановский покинул землю, не дожив до пятидесяти.
Вот такая жизнь. Он смотрел на нее сквозь призму идей русской классики, оставаясь Сталкером.
