– Борис Владимирович, мне много лет назад под большим секретом рассказывали, что у Андропова было несколько конспиративных квартир в Москве, куда он приезжал для встреч с информаторами. Это так?

– И такие выезды, и такие квартиры были. Юрий Владимирович выезжал встречаться с интересующими его людьми без всякой охраны – только с помощником, который был и водителем, Евгением Ивановичем Калгиным.

– Сам Андропов машину не водил, как Брежнев?

– Нет. Я не думаю, что он умел водить автомобиль.

– А как Андропов любил отдыхать?

– Отдыхать? Да он работать любил! Ну мог на даче кино посмотреть. Вечером собирались в кинозале вся семья, сотрудники охраны, горничные…

– Какие-то фильмы он выделял?

– Не скажу, чтобы какой-нибудь фильм он смотрел два раза. Вот “Семнадцать мгновений весны” ему как профессионалу нравились. С Юлианом Семеновым он общался.

– А на охоту с Брежневым ездил? Рассказывают, что как-то он приехал в Завидово и исчез. Леонид Ильич приказал его отыскать, а он, вместо того чтобы охотиться, книжку читает…

– Охоту он в принципе не любил. Ему больше нравилось просто смотреть на воду, на течение реки. Возможно, вспоминал юность, когда был матросом…

– В домино с Брежневым Юрий Владимирович не играл?

– С Леонидом Ильичом не играл, но во время отдыха на юге или в свободное время мог “забить козла” с докто­ром и с нами, сотрудниками охраны. Сражались серьезно.

– Что могло доставить радость Андропову? Успехи в работе?

– Успехи – само собой, но чисто человеческую радость он испытывал, общаясь с внуком Митькой. Очень тепло относился к дочери, к супруге Татьяне Филипповне.

Она почти на семь лет его пережила. Я по ее просьбе после смерти Юрия Владимировича остался с ней и был до последнего дня. А сразу после этого в 1991 году подал рапорт об отставке.

– А какие у них были отношения с супругой, как они называли друг друга? Вот Брежнев, например, называл при всех свою жену Витя, а она его Леня, а чета Горбачевых по имени-отчеству…

– Юра и Танюша. Нормальные человеческие отношения были.

– Насколько я знаю, Андропов не особо любил алкоголь?

– Когда был какой-то праздник, он чисто символически мог пригубить, и все.

– А вам приходилось слышать стихи, которые сочинял генеральный секретарь?

– Да, я с ними знаком. Юрий Владимирович, несмотря на внешнюю строгость и замкнутость, был внутренне очень лиричным человеком. К сожалению, ушел из жизни его сын Игорь, у которого оставались многие личные бумаги Юрия Владимировича. Там были его стихи. И это стихи человека, который очень ярко чувствовал и природу, и свое внутреннее состояние.

– Но Владимир Крючков, будущий глава КГБ, близко общавшийся с Андроповым, вспоминал, что в этих стихах было довольно много ненормативной лексики. И что когда он говорил Юрию Владимировичу о возможной публикации, тот отшучивался: “Ну я же это для себя пишу…”

– Что касается ненормативной лексики, Андропов никогда не скрывал, что его юность прошла на речных судах, среди матросов. Там этими словами не ругались, а именно общались между собой. Юрий Владимирович, кстати, часто вспоминал те времена, своего боцмана, которого очень уважал. Очень колоритный был персонаж и не раз приезжал к Юрию Владимировичу, когда он возглавлял КГБ. Так что в стихах это было вполне возможно. Но в тот период, когда я работал, я лично от него мата не слышал.

– Как Андропов отнесся к тому, что соратники выдвинули его на пост генерального секретаря?

– Для него не было проблемой руководить страной и партией, главные сомнения были в том, насколько ему позволит работать состояние здоровья. Академик Чазов пообещал ему пять – семь лет активной жизни, и он рассчитывал свои планы на этот срок. Его успокаивали примером австрийского федерального канц­лера Бруно Крайского, который был на три года старше и у которого были сходные проблемы с почками. Тот активно разъезжал по всему миру, общался с руководителями других государств. Но судьба решила иначе…

– Когда у него наступило ухудшение состояния здоровья?

– Мы были в Крыму на отдыхе осенью 1983 года, и уже оттуда его привезли в Москву в тяжелом состоянии. У него был серьезный воспалительный процесс. Его прооперировали, но потом рана плохо заживала. И эта ситуация спровоцировала почечную недостаточность. С сентября 1983 года он из больницы не выезжал. Сначала у него одна почка работала, потом обе практически отключились.

– Каким образом он руководил из больницы?

– До последнего дня он сохранял ясный ум и работоспособность. К нему постоянно приезжали помощники с документами, докладывали. Он регулярно по телефону общался с коллегами, нитей управления из своих рук не выпускал.

В последний день, когда его не стало, я был рядом с ним, помогал ему побриться, позавтракать. После меня его видели только врачи. Был плановый обход, они зашли к Юрию Владимировичу, а через какое-то время началась суета. Я вошел в палату, увидел там подключенные мониторы и все понял…