16 матра 1928 года Михаил Булгаков сдал во МХАТ пьесу “Бег”.
Ознакомившись с булгаковским произведением, Главное управление по контролю за зрелищами и репертуаром Комитета по делам искусств (Главрепертком) постановку запретило. Однако театр не желал сдаваться; и в октябре на заседании художественного совета МХАТа, куда были приглашены работники Главреперткома, руководители Главискусства, а также Максим Горький, возбужденный автор сам читал пьесу. Слушали с большим интересом – под смех и аплодисменты. «Великолепная вещь, которая будет иметь анафемский успех», – подвел итог Горький. Но в феврале 1929 года “Бег” прочел сам Сталин и вынес вердикт: “Бег” есть проявление попытки вызвать жалость, если не симпатию, к некоторым слоям антисоветской эмигрантщины, – стало быть, попытка или полупопытка оправдать или полуоправдать белогвардейское дело, и потому представляет антисоветское явление”. При этом Сталин не поставил на пьесе крест, а предложил переделать некоторые сцены. Но делать это Булгаков отказался.
Ознакомившись с булгаковским произведением, Главное управление по контролю за зрелищами и репертуаром Комитета по делам искусств (Главрепертком) постановку запретило. Однако театр не желал сдаваться; и в октябре на заседании художественного совета МХАТа, куда были приглашены работники Главреперткома, руководители Главискусства, а также Максим Горький, возбужденный автор сам читал пьесу. Слушали с большим интересом – под смех и аплодисменты. «Великолепная вещь, которая будет иметь анафемский успех», – подвел итог Горький. Но в феврале 1929 года “Бег” прочел сам Сталин и вынес вердикт: “Бег” есть проявление попытки вызвать жалость, если не симпатию, к некоторым слоям антисоветской эмигрантщины, – стало быть, попытка или полупопытка оправдать или полуоправдать белогвардейское дело, и потому представляет антисоветское явление”. При этом Сталин не поставил на пьесе крест, а предложил переделать некоторые сцены. Но делать это Булгаков отказался.
