Ими история отечественного футбола, да и его современность, можно сказать, переполнены, ибо раскрывать свои секреты наш футбольный истеблишмент и в прежнюю пару страсть как не любил, и ныне к этому отнюдь не расположен.
Ну отчего, например, много лет официально считалось, что неуспех сборной СССР на чемпионате мира 1962 года связан исключительно с провальной игрой Льва Яшина в четвертьфинальном матче?
Напомню, что чемпионат этот проводился за океаном – в Чили – и что советское телевидение его не транслировало, это сейчас любой школьник зайдет во всемирную паутину, наберет в поисковике – футбол онлайн или зайдет на www.san-club.net и получит нужную информацию,а тогда с доступом к ней было непросто. Но разве тренеры и футболисты нашей сборной, а равно и сопровождавшие их московские журналисты, не знали доподлинно, что единственным советским футболистом, которым в проигранном чилийцам четвертьфинальном матче действовал уверенно и четко, был именно Яшин?
О, разумеется, все они это хорошо знали. Но почему же некоторые из них упорно возводили на Яшина в течение долгих лет напраслину, а остальные помалкивали столь же упорно?
Я задавался вопросом: испытывал ли каждый из них угрызения совести, наблюдая, во что обошлись их ложь и молчание Яшину? И склонен полагать, что совесть изрядно-таки помучила их: ведь когда все они соглашались пойти на обман, то никак не могли предположить, что это обернется травлей великого вратаря. Чего стоила одна лишь обидная песенка, которую на стадионах болельщики распевали вперемежку с освистыванием недавно еще боготворимого ими голкипера: «Леву в Чили научили, как стоять разинув рот»?
Подоплека этой неприглядной истории заключалась в том, что в нашей стране сложилось перед чемпионатом мира 1962 года представление, будто сборная СССР так сильна, что отправляется за океан, дабы выиграть там золотые медали. Отчего к голосу одного из тренеров, Григория Пинаичева, робко прозвучавшему в том смысле, что нашей командой, мол, не решены еще некоторые проблемы тактики, прислушиваться, естественно, никто не желал. В Чили же обнаружилось, что прав был как раз этот робкий и осторожный скептик, ибо тактику нашей команды характеризовали прежде всего сумбур и неразбериха. И если бы не великолепная игра Яшина, который бессчетно выручал свою коряво маневрировавшую защиту, сборная СССР не доплелась бы и до четвертьфинального матча.
Но когда этот матч был проигран, руководители советской делегации, понимая, что дома их ожидают неприятности, решили свалить всю вину на вратаря. Рассуждали они примерно так: «Пусть думают, что в целом команда была подготовлена хорошо, но Яшин неожиданно допустил грубые ошибки». В связи с чем московским журналистам, освещавшим чемпионат, «посоветовали» объединиться и передать на родину коллективный отчет. А в нем особо подчеркнуть, что оба мяча, которые пропустил Яшин, он мог и обязан был взять.
Почему же эти журналисты (а ими были спецкоры ТАСС, «Комсомольской правды» и «Советского спорта») пошли в своем коллективном отчете на заведомый, сознательный обман?
Дело в том, что до самого конца существования Советского Союза спортивные журналисты строго делились у нас на «выездных» и «невыездных». Партийные органы и КГБ были в данном случае ни при чем: еще до отправки документов на утверждение в эти инстанции первичный отбор кандидатур осуществлялся спорткомитетами республик и страны. Таким образом, за рубеж для освещения международных соревнований, в которых участвовали советские спортсмены, направляли (причем не то что в редакционные командировки, а даже за собственные денежки, в составе так называемых туристических журналистских спецгрупп) только тех, кого соглашались включать в списки руководители соответствующих спортивных федераций. Иными словами, журналистов конформных, управляемых. Читатель подумает: «А сколько раз ты сам отправлялся так за рубеж?» Отвечу: ни разу, хотя о спорте пишу с 1946 года.
Надо сказать, что далеко не все тайны футбольного «дворам поддаются полной журналистской расшифровке. В 1982 году сборная СССР, как известно, выступила на испанском чемпионате мира крайне неудачно, и официальное объяснение причин случившегося гласило: Константин Бесков плохо подготовил игроков. В действительности же команда была развалена по вине то ли партийных, то ли спортивных руководителей.
Бесков возглавил сборную СССР в конце 1979 года и по прошествии некоторого времени столкнулся с недоброжелательным отношением к нему со стороны тренера киевского «Динамо» Валерия Лобановского и тренера тбилисского «Динамо» Нодара Ахалкаци. Киевская и тбилисская команды являлись в ту пору поставщиками едва ли не 90% игроков сборной, в связи с чем Бесков решил объясниться с Лобановским и Ахалкаци напрямую.
И услышал, что киевские и тбилисские игроки возвращаются из сборной в свои команды, как правило, с опозданием. И подчас – в довольно-таки «разобранном» состоянии. А поскольку и в сборную эти же игроки прибывали нередко с опозданием, Бесков обратился в Спорткомитет с предложением назначить Лобановского с Ахалкаци как бы своими заместителями, причем на весьма выгодных условиях: денежное вознаграждение за удачные выступления сборной Бесков просил сделать для всех троих равными.
В результате вместо одного наставника сборной, именовавшегося в штатном расписании старшим тренером, там появились три начальника – один главный тренер и два старших! Впрочем, обязанности старших тренеров были несложными: они привозили в сборную своих игроков и затем увозили их обратно. В преддверии чемпионата мира 1982 года сборная провела около трех десятков товарищеских и отборочных встреч, из которых проиграла всего две и вничью свела пять. А так как и ничейный результат отмечался премией, денежное вознаграждение Лобановского и Ахалкаци за их конвойные функции было, право же, неплохим.
В повседневной черновой тренировочной работе Бескову помогали, как и прежде, Владимир Федотов и Геннадий Логофет. Когда же чемпионат мира приблизился вплотную и необходимость в исправной доставке в сборную киевских и тбилисских игроков отпала, бесковская кооперация с Лобановским и Ахалкаци стала излишней. О чем Бесков и сказал на совещании, в котором участвовали председатель Спорткомитета СССР Сергей Павлов, его заместитель Валентин Сыч, начальник управления футбола Вячеслав Колосков, а также Лобановский и Ахалкаци. И все участники совещания согласились с вполне логичным предложением Бескова. А председательствующий подчеркнул, что в случае успешного выступления команды на чемпионате мира вклад Лобановского и Ахалкаци в подготовку сборной не будет забыт.
Однако в канун отлета команды в Испанию ситуация внезапно изменилась. Тот же Павлов вызвал Бескова и велел ему вновь принять Лобановского и Ахалкаци в лоно сборной, и притом в качестве равноправных с ним членов тренерского совета. Стоит заметить, что это был первый (и пока что последний) в истории международного футбола случай, когда на чемпионат мира команда отправилась с пятью тренерами! Но если Федотов и Логофет выполняли там свои обычные функции помощников наставника сборной, то Лобановский с Ахалкаци…
Тут обращусь к вышедшей только что в Москве интереснейшей книге Александра Нилина «На футболе». «Дорого обошелся нашей сборной разнобой в тренерском руководстве, – пишет Александр Нилин. – Бесков выглядел отрешенным, существующим как бы отдельно, ушедшим в себя. Он, чувствовалось, потерял контакт с командой, преждевременно впавшей в траур, замороченной многоголосицей тренерских и начальственных указаний. (Потом-то уже в рассказах очевидцев и действующих лиц это выглядело почти комично. Оганесян, например, рассказывал, что наставления приходилось слышать противоположные: один (Бесков) разъясняет суть комбинации, другом (Лобановский) велит «занять точку», а третий рекомендует посмелее быть в обводке.) Совершенно необычным, непривычным для практики Бескова оказалось и то, что никогда не подпускавший близко к тренируемой им команде начальство, он не смог воспрепятствовать вмешательству в свои решения заместителя председателя Спорткомитета Сыча».
Как обычно, отправились на чемпионат мира и наши спортивные журналисты. Знали ли они о происходившей в команде свистопляске? О том, что тренерское троевластие плюс общее руководство Сыча расшатали в конце концов советскую футбольную лодку до предела? Просто не могли не знать. А что сообщали читателям, радиослушателям, телезрителям? Да все что угодно, только не это!
Любопытно, что по возвращении команды домой (здесь снова обращусь к тексту Александра Нилина) «выступавший при разборе «испанских дел» Лобановский держался так, словно он сам никакого касательства к случившемуся не имел. И отвечать за провал должен был Бесков как главный тренер. Он и вынес основную тяжесть критики, на него кричали, и он позднее говорил журналисту Т., что разбор испанского чемпионата напоминал ему «инквизицию» 1952 года, когда обсуждался проигрыш югославам на Олимпиаде». Бескова, естественно, от должности в сборной отставили…
Теперь – эпилог. Со времени испанского чемпионата прошло восемь лет. И вдруг в конце 1990 года к этой теме неожиданно обратился в печати бывший председатель Спорткомитета Павлов. Отвечая на вопросы интервьюера, он поведал, что навязать Бескову в Испании Лобановского с Ахалкаци приказал «аппарат ЦК». А сам Павлов, мол, понимал, что «подобный триумвират несовместим».
Казалось бы, Павлову надлежало назвать далее конкретных лиц из аппарата ЦК, чьи указания он выполнял. Но этого он почему-то не сделал. Вот и получается, что, с одной стороны, погубил замечательную команду как бы Павлов, а с другой стороны, вовсе не он, а некие анонимные аппаратчики из ЦК…
Постскриптум. Если хотите обратиться к разгадке «дворцовой» футбольной тайны из самых последних времен – извольте. Все помнят, конечно, какой был у нас праздник в 1988 году, когда советские футболисты стали чемпионами сеульской Олимпиады. Награды, приветствия, восхваления! Всем – звания заслуженных мастеров спорта. А нынешним летом среди участников барселонской Олимпиады наших футболистов вообще не было, ибо в 1991 году олимпийская команда СССР не сумела пройти сквозь сито отборочных соревнований. Каковы же причины того, что команда, составленная из лучших и, безусловно, талантливых молодых профессиональных футболистов огромной страны, потерпела фиаско? Ни одной аналитической статьи, ни одного сколько-нибудь подробного разбора игр вы в печати не найдете.
Небезынтересен, на мой взгляд, один из побочных, так сказать, результатов этого хорошо организованного «заговора молчания». Тренер оконфузившейся команды Борис Игнатьев расхрабрился уже настолько, что заявляет в прессе, будто в предолимпийском цикле главным являлся не столько спортивный результат, сколько эстетика игры. Из чего следует, видимо, заключить, что игра «олимпийской» команды доставила нашим любителям футбола вовсе не огорчение, а удовольствие.
