25 мая 2017
Французский дивизионный генерал Ш. М. Манжен (Mangin), который в последний период Первой мировой войны являлся командующим французской 10-й армией, в серии статей, вышедших в журнале «Revue des deux Mondes» с 1 апреля по 1 июля 1920 г. под общим заголовком «Comment finit la guerre», дал последовательный обзор боевых событий на Западном фронте Первой мировой войны.
Первая страница статьи Манжена в апрельском выпуске «Revue des deux Mondes». Из библиотеки автора.
Генерал Ш. Манжен.
Эти статьи активно подчеркивают французские победы, касаясь лишь поверхностного пласта рассматриваемых событий – но если говорит командующий армией, который долгое время и в важнейшие периоды войны занимал ответственные посты, – то это всегда поучительно, и пренебрегать его мнением ни в коем случае не следует.
Говоря о начале мировой войны, Манжен дает понять, что стратегическое развертывание французской армии недостаточно учитывало опасность от перспективы германского вторжения через Льеж, Брюссель и Намюр. Он традиционно упоминает о нарушении бельгийского нейтралитета, не отрицая того факта, что французский Генеральный штаб уже с 1913-го года считался с возможностью германского наступления через Бельгию. И это понятно: ведь в Германии об этом много писала даже пресса. Но французское главное командование придерживалось концепции, что стремительным ударом через бельгийский Люксембург ему удастся прорвать центр германского стратегического построения и этим поставить немцев в очень опасное положение. Но это, как известно, не удалось, и фланговый охват со стороны германцев состоялся, но он мог стать еще более грозным и иметь тяжелейшие для французов стратегические последствия.
Причины французской неудачи в Приграничном сражении Манжен усматривает в ошибках, допущенных командующими армиями и корпусами, в недостаточном количестве пулеметов и тяжелой артиллерии и, наконец, в инструкциях и уставах, которые были причиной того, что превосходство французской артиллерии бывало слабо использовано при подготовке пехотных атак: «Чисто техническим причинам следует приписывать наши первые неудачи».
А ведь они привели к общему отступлению по всему фронту.
Особый интерес вызывает рассуждение Манжена о наступлении войск Антанты весной 1917-го года – под руководством генерала Нивеля, который ранее получил известность в ходе боев под Верденом осенью 1916-го года.
К концу ноября 1916-го года Ж. Жоффр выработал план общего наступления. Этот план несколько раз подвергался изменениям, и был нивелирован немцами с помощью искусно проведенного в марте 1917-го года отступления из Нуайонского выступа позиции Зигфрида, называемой Манженом линией Гинденбурга. «Отступление – пишет Манжен – привело к сокращению германского фронта и дало экономию сил; кроме того, французские приготовления к наступлению этим были расстроены точно так же, как и английские. Весьма печально, что германское отступление могло совершиться беспрепятственно и что не обратили внимание на предложение генерала д’Эспере, который советовал начать наступление уже в первые дни марта, т. – е. как раз в то время, когда в полном ходу было отступление германской тяжелой артиллерии и прочей техники».
Незначительные успехи французов на р. Эн и англичан во Фландрии вызвали серьезное беспокойство в английских правящих кругах. От результата боев, которые велись 16 – 23 апреля, все ожидали решительного успеха, и разочарование было всеобщим.
Но ситуация была нормализована энергичным вмешательством фельдмаршала Хейга и Ллойд-Джорджа. Последний, по свидетельству автора статьи, говорил языком «настоящего государственного человека и не так, как наше французское правительство. Последнее давало полный простор всем пораженцам и даже допускало вредную пропаганду на вокзалах, на железных дорогах, на тайных митингах и собраниях и даже в газетах. На фронте в этом направлении работало немало платных агентов».
По итогам бессмысленной бойни Нивель должен был выйти в отставку, и главнокомандующим французской армией стал Петэн. Но, что было хуже всего, – после неудачного наступления во многих войсковых частях вспыхнули солдатские бунты. Пришлось провести целый ряд расстрелов – в результате чего и удалось восстановить порядок.
Энергия, проявленная в данном случае французами, выгодно отличается от нерешительных полумер немцев, направленных против агитации в своих войсках осенью 1918 г., когда стали обнаруживаться первые симптомы нравственного разложения на флоте. А сколько было в те дни в социалистической радикальной прессе рассуждений о якобы слишком суровых наказаниях, которые, как справедливо отмечает автор, в военной сфере, да еще во время войны, были абсолютно необходимы.
Здесь следует обратить внимание на следующее обстоятельство.
Как раз летом 1917-го года, когда во французской армии стали обнаруживаться явные признаки утомления войной, депутат рейхстага Эреберг распространил доклад министра иностранных дел Австро-Венгрии О. Чернина о безнадежном положении Австрии, и рейхстаг принял роковую резолюцию о желательности скорейшего заключения мира. Именно эти события вновь укрепили французов в решимости довести войну до победного конца.
В описании хода кампании 1918-го года особенно ценны замечания Манжена применительно к началу большого летнего наступления французской армии. Задача французов сводилась, прежде всего, к тому, чтобы срезать выдвинутый за р. Марну германский выступ – на фронте Суассон – Шато-Тьерри.
Германское наступление 15 – 17 июля закончилось безрезультатно.
18-го июля началась контратака армии Манжена против германского фланга.
Манжен сообщает, что автором этой оперативной идеи являлся лично он. Если это действительно так, то заслуги маршала Фоша в достижения окончательной победы над противником на Западном фронте пришлось бы оценивать значительно ниже, т. к. удар французских войск против фланга германской 7-й армии был началом военного крушения немцев в 1918-м году. Причем Кронпринц Вильгельм, командующий группой армий, и командование 7-й армии настойчиво указывали на опасность флангового удара, но германское Верховное командование в лице «гениальных» Гинденбурга – Людендорфа не обратило внимания на их предостережения. Чтобы вывести германский фланг из критического положения, пришлось ввести в бой большое количество дивизий, которые были настолько быстро израсходованы, что уже не смогли участвовать в дальнейших боях.
Манжен сообщает, что его армия располагала 321 танком, которые были скрыты в лесу Виллер-Котере – благодаря им и удался прорыв германского фронта.
В статьях Манжена имеется богатый цифровой материал, ярко иллюстрирующий подавляющий численный перевес армий Антанты над силами центральных держав. Особенно интересны данные об американской армии, которые заимствованы из статистического материала маршала Фоша. К 11-му марта 1918-го г. во Францию прибыло только 300 тысяч американцев, из которых сформировали 6 дивизий – но американские дивизии были вдвое сильнее французских. Предполагалось, что каждый месяц будет прибывать по 307 тысяч человек. Но когда 21-го марта 1918-го г. началось большое германское наступление, американцы значительно нарастили свои ресурсы в Европе. Их силы возросли с 300 тыс. человек в марте до 954 тыс. в июле и до 1,7 млн. в октябре.
В германской Главной квартире вряд ли сомневались в том, что Америка может выставить такую огромную армию, но считали невозможным перебросить через океан такую крупную массу людей в такие сжатые сроки. Эти расчеты оказались ошибочными. Манжен совершенно справедливо отмечает, что переброски сделались возможными благодаря реквизиции американского тоннажа и вследствие содействия Англии: «Англия, не задумываясь, решилась на самые чувствительные ограничения в подвозе продовольствия, чтобы предоставить все освободившиеся таким образом корабли для перевозки войск».
Правда, тактическая ценность американских войск была невелика, но они были прекрасно снабжены сильной современной артиллерией и были многочисленны и свежи.
Огромные вспомогательные силы Англия и Франция перебросили и из своих заморских владений.
Манжен исчисляет количество «цветных» французов, мобилизованных в течение войны, цифрой в 545 тыс. человек. Причем он полагает, что это количество можно было бы удвоить и даже утроить: ведь в европейской Франции проживало 40 млн. жителей, а в ее заморских владениях – более 50-ти млн. Что касается Англии, то она получила из своих колоний следующие подкрепления: из Канады – 628 тыс. человек, из Австралии и Новой Зеландии – 648 тыс. человек, из Южной Африки – 200 тыс. человек, а из Индии – 1,16 млн. человек. Последняя цифра несколько преувеличена – речь идет о всей индийской армии, т. – е. и о тех ее частях, которые остались в Индии (подробнее см. статью об Индии в мировой войне – http://warspot.ru/1197-indiya-v-mirovoy-voyne).
Эта картина демонстрирует, какие огромные подкрепления Англия и Франция получили из своих колониальных владений, правда, не с самого начала противостояния, а в течение всей войны. Только быстрый и решительный успех немцев на Западном фронте мог обесценить эти подкрепления, – тем более, что именно «цветные» французские и английские войска, также, как и канадцы, составляли лучшие ударные дивизии союзников, которые смело бросались в бой даже тогда, когда многие другие части в значительной мере утратили боевую ценность и шли в наступление лишь после того, как им прокладывали дорогу танки.
В своей заключительной статье Манжен поднимает вопрос о «результатах победы». Он пишет об освобождении Эльзас-Лотарингии и рассуждает об истории войн из-за Рейнской границы – начиная с 1792-го года. Очевидны взгляды генерала, направленные на полное уничтожение Пруссии как авангарда германского империализма, и на необходимость для Франции утвердиться на левобережье Рейна. Взгляды Манжена в данном случае совпадают со взглядами маршала Фоша.
Приступая к обсуждению реорганизации французской армии, Манжен отмечает, что еще никогда победоносная война не оставляла победителю таких серьезных задач в сфере военного строительства. Французов, желающих посвятить жизнь карьере офицера и унтер-офицера становится все меньше и меньше и недалеко то время, когда, если не будут приняты энергичные меры, офицерский корпус будет состоять из лиц, которые не сумели найти себе применение в какой-нибудь другой профессии – т. е. он будет формироваться по остаточному принципу. А ведь французская армия после войны больше чем когда-либо «нуждается в лучших силах, в умственных сливках нации, которые должны составить ее основу и дать ей развитие и направление движения». Правда, сетует генерал, у молодых офицеров теперь уже нет той цели, которой жило старое поколение: Эльзас-Лотарингия, наконец, освобождена. Тем не менее, осталось еще много великих задач, – стоять на страже на Рейне, создать «цветную» армию и оградить Францию от всех больших и малых случайностей.
Но последнюю задачу, учитывая и указанный автором факт падения престижности военной службы, решить так и не удалось, что в будущем и показали грядущие плачевные для Франции события 1940-го года.
Автор: Олейников Алексей
