Золотая диадема, украшенная зёрнами граната, коллекция монет из червонного золота, древняя икона в золотом окладе, медальоны с изображениями Афродиты и Эрота, золотые бусы, пояса, кольца… Почти восемьдесят пять лет назад эти предметы стали известны всему миру благодаря историческому очерку Юлия Марти “Сто лет Керченского музея” – своего рода каталогу ценностей, найденных на Керченском полуострове. Спустя всего шестнадцать лет, в конце 42-го, восемьдесят килограммов золотых и серебряных предметов – бесценные крымские сокровища – затерялись в буре военного лихолетья.
Многие народы населяли Керченский полуостров за прошедшие тысячелетия. Сменяя друг друга, они оставляли след – незримый, в легендах, исторических фактах, и вполне осязаемый – символы могущества в курганах захоронений, остатки древних построек и предметы быта. Проходили века, тайны прошлого приоткрывались. Двести лет назад, в 1810 году, в Керчи решили собрать реликвии былых времён – появился частный музей древностей Поля (Павла) Дебрюкса. Его коллекция через шестнадцать лет и стала основой государственного музея. Что-то, конечно, потом растворилось в вихрях гражданской войны, в первые десятилетия XX века, но часть удалось сохранить, приумножить. Фонды Керченского историко-археологического музея, которым с 1921 года руководил известный учёный Юлий Юльевич Марти, насчитывали множество уникальных экспонатов. Чего стоит знаменитая “золотая коллекция”: золотые бляшки с изображениями скифов, пьющих вино из рога, юноши, сдерживающего коня, сфинкса, браслеты, пантикапейские, боспорские, генуэзские, византийские, турецкие, русские монеты, средневековые пряжки и тому подобное. Появились и новые находки – золотую диадему, украшенную сердоликами и зёрнами граната, большую золотую пряжку, ушные подвески тонкой работы, тонкие овальные золотые пряжки передал музею крестьянин из села Марфовка Семён Нешев. В 1926 году он наткнулся на старинное женское погребение на гребне Асандрова вала. Позже установили: здесь захоронен вождь германского племени готов, возможно, сама царица Федея. Впрочем, любовались коллекцией крымчане и гости полуострова недолго: началась Великая Отечественная война.
Сентябрь 41-го. На полуострове происходит эвакуация. В тыл отправляются не только люди. Оборудование заводов и фабрик, самое ценное из фондов музеев, картинных галерей, архивов стараются вывезти подальше от войны. Готовился к эвакуации и Керченский музей. Увы, вывезти всё не представлялось возможным. По распоряжению Юлия Марти к эвакуации в тыловой тогда Краснодар подготовили девятнадцать больших ящиков – наиболее ценные экспонаты, архив, материалы исследований более чем за столетний период. Для бесценной “золотой коллекции” директор принёс из дома фанерный чемодан, обитый чёрным дерматином.
В него в специальных коробочках уложили 719 ценностей, в том числе и клад, переданный крестьянином Нешевым. Закрыли на замки, обвязали ремнями, опечатали сургучной печатью. Вес получился около 80кг. “Место №15” – так в официальной описи значился груз, чаще именуемый “золотым чемоданом”. Двадцать шестого сентября 41-го директор музея Ю. Марти и инструктор горкома партии (по другим данным – сотрудник горисполкома) Ф. Иваненкова вместе с грузом вышли на катере в Керченский пролив. Это сейчас из Крыма на Тамань можно переправиться менее чем за час и без особых приключений. Тогда же под постоянными бомбёжками и обстрелами добраться до другого берега удавалось немногим: в тот день вместе с катером, вёзшим музейные ценности, в море было ещё четыре судна – до Тамани дошли два, среди них и музейный.
За “золотым чемоданом” и прежде всего за кладом, обнаруженным крестьянином Нешевым, вела охоту специальная зондеркоманда, в которой были и немецкие учёные, в довоенное время видевшие коллекцию в музее. Задержись Марти и Иваненкова с эвакуацией – “золотая коллекция” оказалась бы в руках фашистов.
Вполне объяснимо, почему она привлекла внимание гитлеровцев. Дело не только в цене золота. Ещё в 1933 году в Германии было создано “Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков”, в войну его курировал шеф СС Генрих Гиммлер. Цель – обоснование превосходства расовой теории с научной точки зрения и поиск “корней” истинных арийцев по всему миру. Золото из крымского готского захоронения стало бы для фашистов подарком, в немецких музеях подобных образцов восточной готской культуры не было. А золотая диадема, которая вполне могла принадлежать царице готов Федее, правившей в I веке нашей эры, само собой должна быть только у третьего рейха.
Но золото было уже на Тамани. Машины, гружённые музейными реликвиями, двинулись в Краснодар. В пути неоднократные бомбёжки. Как вспоминал директор Керченского музея, при налётах они с Иваненковой бросали в машинах все ящики и, взяв с собой тяжеленный чемодан, прятались в придорожных канавах. О том, чтобы бросить его, не было даже мысли: оба понимали, что им доверено, и как ответственные люди не могли отступить. Довезли в целости. В Краснодаре Юлий Марти составил отчёт, подписал акт о передаче ценностей на хранение в местный музей и с сердечным приступом оказался в больнице. Менее полугода хранился керченский груз в Краснодаре. Как только появилась угроза подхода фашистов к городу, Ф. Иваненкова сопроводила девятнадцать ящиков и “золотой чемодан” в Армавир. Новая сверка по описи, подтверждение, что всё в наличии, и на “месте №15” появляется уже печать Армавирского горисполкома. Какова дальнейшая судьба Иваненковой, увы, неизвестно. В Армавире бесценный груз поручили инструктору спецотдела горисполкома Анне Авдейкиной.
Исследователю судьбы “золотого чемодана” Евграфу Кончину удалось разыскать Анну Моисеевну. Она рассказала, что “место №15” хранилось в её спецчасти в Доме Советов. Поэтому и уцелело, а эвакуированные ящики хранились в одном из домов, и при очередной бомбёжке почти все керченские экспонаты погибли. “Летом сорок второго года, – вспоминала Анна Авдейкина, – я заболела – сыпной тиф и воспаление лёгких. Еле-еле меня выходила мама. Третьего августа она сказала, что немцы совсем близко и, похоже, город наши оставляют. Я решила пойти в Дом Советов. Здание встретило открытыми дверями и полным безлюдьем. С трудом вскарабкалась на четвёртый этаж, вошла в свою комнату и… сразу же увидела тот самый чемодан! О нём в суматохе просто забыли. Но не отдавать же врагу народное достояние!”. Вместе с племянником Шурой и сестрой Полиной Анне Моисеевне под бомбёжками удалось притащить восьмидесятикилограммовый чемодан домой, а потом разыскать председателя горисполкома. Он прислал за бесценным грузом полуторку и приказал гнать в станицу Спокойную, что в ста километрах от Армавира. Другие дороги были отрезаны. В пути машину обстрелял фашистский истребитель, шины спущены, в станицу “добрались на скатах”. Анна Авдейкина передала по описи “золотой чемодан” заведующему местным отделением Госбанка Я.М. Лободе. На обратном пути была задержана фашистами, доставлена в лагерь для проверки личности. Бежала, перешла линию фронта, работала в тылу.
В Армавир вернулась уже в феврале 43-го, после его освобождения. И узнала, что вовремя спасла “место №15”: от Краснодара в Армавир по следу шла зондеркоманда, допрашивали всех. Добрались и до дома Авдейкиной, очевидно, кто-то выдал, что она тащила чемодан. Обыскали дом, даже стога сена во дворе истыкали штыками, но родные женщины ничего о грузе не сказали.
В целости сохранил его и Яков Лобода. Когда в августе 42-го возникла угроза занятия фашистами станицы, он погрузил чемодан, всю наличность, взятую из банка, на бричку, забросал домашним скарбом и стал пробираться в тыл. Был остановлен. К счастью, фашисты лишь бегло осмотрели повозку и, не обратив внимания ни на грязный чемодан, ни на узел с деньгами, велели возвращаться в станицу. Яков Маркович не вернулся, на одной из тропок свернул в лес, добрался до партизанского отряда, сформированного из жителей станицы Спокойной. Сдал ценности командованию и остался в отряде рядовым бойцом.
В партизанском лесу след “золотого чемодана” обрывается. По одной версии его разграбили в отряде. Вероятно, один или несколько партизан, улучив момент, распотрошили чемодан, закопав в лесу экспонаты, чтобы позже забрать. Но, очевидно, потом погибли. Версию косвенно подтверждает и официальное расследование, проводившееся после освобождения района. Тогда немногочисленные уцелевшие партизаны показали, что во время одного из переходов обнаружили пустой чемодан, рядом находились несколько странных предметов “цвета бронзы с камешками”, правда, все они потом “куда-то подевались”. Указывает на это и фиктивный акт, составленный бывшим комиссаром отряда и замначальника снабжения: все ценности и документы отделения Госбанка, в том числе и “золотой чемодан”, сожжены в лесу “вследствие невозможности эвакуировать”. Но сжечь в костре восемьдесят килограммов золота просто нереально.
По другой версии нетронутый “золотой чемодан” спрятан в лесу. Героически сражавшийся, но всё-таки окружённый фашистами в декабре 42-го партизанский отряд выходил из окружения небольшими группами. Чтобы не обременять себя тяжёлым грузом, часть вещей, в том числе и керченское золото, закопали. Об этом тоже свидетельствовали уцелевшие в боях партизаны, в том числе и бывший начштаба отряда. По некоторым данным, закапывали чемодан командир отряда П.Н. Соколов и Я.М. Лобода. Место было указано на командирской карте. Соколов погиб в бою, Лобода попал в плен и был расстрелян. Карта со временем пропала.
В дальнейшем не одно поколение кладоискателей пыталось найти керченское золото. Но, судя по тому, что ни один предмет из “чемодана” не всплыл на аукционах или в частных коллекциях, безрезультатно.
По материалам Н. Пупковой, “Крымская правда”
