Люди, ведущие радио- и телепередачи, традиционно попадают в разряд «звезд»: о них пишут, о них говорят, им вручают престижные премии и награды… Однако даже самые популярные персонажи нынешнего эфира не могут потягаться своей славой с Юрием Левитаном. Главный диктор «всех радиостанций Советского Союза» на протяжении десятилетий «озвучивал» первых лиц государства, сообщал миллионам людей о происходивших в стране эпохальных событиях. Голос Левитана стал неотделимой частью трагических и победных событий Великой Отечественной войны.
По ночам в кремлевском кабинете Сталина горел свет: это было любимое время работы «вождя народов». 25 января 1934 г. «хозяин» готовился к докладу на очередном, ХVII-м съезде партии, который должен был открыться на следующий день. Чтобы немного отвлечься и отдохнуть, Иосиф Виссарионович включил радио.
В столь поздний час никаких передач по программе уже не шло. Вместо них эфир был занят так называемой «технической трансляцией»: из Москвы передавали тексты с только что сверстанной первой полосы главной советской газеты «Правды». В самых отдаленных областях страны эту диктовку записывали стенографистки, и буквально через несколько часов важные материалы уже выходили в местных газетах.
…Сталин прибавил громкость. Диктор явно не торопился и тщательно проговаривал каждое слово, чтобы люди, для которых он читал, успевали все правильно записать: «Се-го-дня во двор-це куль-ту-ры и-ме-ни И-ва-но-ва…» Слушать подобную тягомотину было бы отнюдь не самым большим удовольствием, если бы не голос человека, работавшего в эфире. Голос этот обладал какой-то удивительной магией, он обволакивал, завораживал…
Чуть помедлив около радиоприемника, вождь поднял трубку телефона: «Соедините с председателем Радиокомитета!.. Товарищ Мальцев? Завтра я делаю доклад на съезде, так вот пусть по радио его прочитает тот самый человек, который у вас там сейчас диктует передовицу «Правды». Мне нравится его голос!»
Радиокомитетское начальство было в ужасе от такой прихоти вождя. Не станешь же ему объяснять, что в ночном техническом эфире работает всего-навсего стажер! Мальчишка, у которого нет практически никакого опыта. И каких оговорок и ошибок он наделает, читая огромный доклад вождя? А ведь за каждую потом спросят с них, с руководителей! Но деваться некуда. Утром обладатель понравившегося Сталину голоса был вызван к своему руководству: «Готовься, будешь читать речь товарища Сталина на съезде партии!»
Текст доклада привезли специальной машиной из Кремля около полудня, и у диктора почти не оставалось времени, чтобы просмотреть его и подготовиться к эфиру. Буквально через пару часов вчерашний стажер уже сидел перед включенным микрофоном в студии: «Внимание! Говорит Москва! Передаем текст доклада…»
Он читал сталинскую речь пять часов. Без перерыва. И не сделал при этом ни единой ошибки или оговорки! «Вождь всех народов», который, конечно же, слышал эту передачу, был очень доволен. Он вновь позвонил председателю Радиокомитета и сказал: «Теперь пускай все мои выступления и другие важнейшие тексты читает по радио именно этот человек!»
Так в одночасье 19-летний юноша по имени Юрий Левитан стал главным диктором Страны Советов.
Как одолеть букву «О»?
В детстве друзья-мальчишки в шутку дали Левитану прозвище «Труба» — за громкий голос. Школьником Юра, как и многие его сверстники, увлекался организацией различных кружков, участвовал в самодеятельных театральных постановках…
— Родной дядя Юрия Борисовича, младший брат его матери Лев Юльевич, приехал во Владимир, где жила семья Левитанов, и организовывал там первые комсомольские ячейки, — рассказывала дочь знаменитого диктора Наталья Левитан. — Дядя Лева много времени проводил с племянником, брал его с собой на всякие комсомольские митинги, лекции, диспуты. И привил любовь к комсомолу, которая сохранилась у Юрия Борисовича на всю жизнь.
По комсомольской путевке, выписанной Владимирским горкомом, вчерашний школьник Юра поехал в Москву поступать в кинотехникум. И провалился на первом же прослушивании: уж слишком откровенно юноша «окал». Огорченный Левитан собрался уж было назад во Владимир, но увидел на заборе объявление: проводится набор в группу радиодикторов. Кто это такие он толком не представлял, но все-таки решил попробовать.
— Это было время первой серьезной перестройки советского радиовещания, — уточнил во время нашей беседы историк радио, профессор Александр Шерель. — В начале 1932 г. в Радиокомитете была создана Главная редакция информации. Для работы в ней объявили набор в дикторскую группу. Кандидатов прослушивала комиссия, в которую входили не только работники радио, но и известные актеры Художественного театра. И вот перед этими «зубрами» появляется мальчик, одетый в спортивные тапочки, в полосатую майку, и начинает читать басню Крылова, жутко напирая при этом на букву «о» (из Володимира же родом, там все так привыкли говорить!). Отправить прочь? Но уж больно голос-то хорош. МХАТовцы были единодушны: в этом парне что-то есть, жалко его потерять!.. И Левитана взяли на радио — дежурным по студии.
Он разносил «радийцам» стаканы с чаем, таскал в дикторскую комнату нужные бумаги… А жил тут же, устроившись в какой-то каморке при музыкальной студии. Буквально все свободное время тратил на то, чтобы избавиться от своего злополучного владимирского «оканья». Освоить культуру речи помогали МХАТовские звезды: Нина Николаевна Литовцева, назначенная руководителем дикторской группы, ее муж, великий артист Василий Иванович Качалов. С подающим надежды диктором работали и другие известные мастера — Наталья Толстова, Михаил Лебедев…
Наталья Левитан: «У папы были еще и прекрасные вокальные данные. Услышавший его однажды профессор консерватории посоветовал диктору-стажеру подавать документы на вокальное отделение. Однако тот предпочел остаться на радио. А вместо консерватории поступил в школу-студию при театре им. Вахтангова, где учился некоторое время на курсе самого Рубена Симонова».
Александр Шерель: «Левитан отличался фантастической волей и целеустремленностью. Решив стать радиодиктором, он не жалел на это времени. Занимался по 8 – 10 часов в день. Кроме правильной речи Юрбор (так на радио любили впоследствии называть Левитана) работал еще и над развитием внимания — чтобы не допускать оговорок, пауз перед микрофоном… Тренировался самыми необычными способами. Например, так: становился на руки и, находясь вниз головой, читал тексты, которые подкладывал перед ним прямо на пол кто-нибудь из коллег-дикторов. Или другой вариант. Левитан читал, а его добровольный ассистент все время поворачивал листок с текстом — то боком, то вообще вверх тормашками… Причем уговор был такой: ошибся — оплачиваешь товарищу ужин в столовой!
Усилия не пропали даром. Буквально через пару месяцев Левитану уже доверили работу в ночных технических эфирах. Один из них и подарил Юрию Борисовичу возможность мгновенного взлета на самую вершину дикторской карьеры.
В старых биографических справочниках, в анкетах, которые заполнял Юрий Борисович, уже будучи общесоюзной знаменитостью, значится, что отец его был рабочим. В действительности же Левитан-старший трудился портным, причем весьма успешно! Однако во времена диктатуры пролетариата подобный род занятий не считался «идеологически правильным», а потому высокие партийные инстанции решили биографию «диктора № 1» немного подредактировать, чтобы она стала безукоризненной.
Постепенно налаживались бытовые условия московской жизни Левитана. После нескольких лет скитания по углам и каморкам удалось обзавестись собственной жилплощадью.
Наталья Левитан: «Он купил 30-метровую комнату в коммуналке неподалеку от Кремля. Чтобы приобрести недвижимость в столь престижном районе тогда требовалось предварительно получать разрешение едва ли не на самом «верху». У папы было 15 соседей, — квартира огромная; говорят, в ней когда-то жил Шаляпин. А вскоре, в 1938 г., Левитан привел сюда молодую красавицу-жену Раису, мою будущую маму. Она была тогда студенткой Института иностранных языков. Друзья специально организовали встречу холостяка Юрия с симпатичной девушкой… На первом же свидании Левитан сумел произвести на Раису неизгладимое впечатление. Он вдруг взял ее за руку и произнес своим магическим голосом: «Люблю тебя!..» Потом, сделав небольшую паузу, продолжил: «…Петра творенье! Люблю твой строгий, стройный вид…» И так прочитал наизусть все пушкинское вступление к «Медному всаднику».
Родители прожили вместе почти 11 лет. Потом мать встретила и полюбила другого — офицера, который учился в одной из военных академий Москвы. Папа ее понял: «Я препятствий чинить не буду. Останемся друзьями!». И они, действительно, до последних дней его жизни поддерживали самые теплые отношения, часто звонили друг другу, встречались. На протяжении многих лет у Левитана была традиция: отмечать Новый Год в ресторане ВТО. Он заказывал стол на 10 — 12 человек и приглашал друзей и близких. В том числе и мою мать с новым мужем. Причем представлял ее всем окружающим, как свою двоюродную сестру, а про ее супруга-военного говорил: это тоже один из моих родственников».
Солдат радиоэфира
Во время войны популярность Юрия Левитана еще больше возросла. Все эти четыре тяжелых года страна узнавала важнейшие новости с фронтов из сообщений, которые он читал по радио.
Александр Шерель: «Юрий Борисович рассказывал, какая глупейшая ситуация сложилась утром 22 июня 1941 г. В Радиокомитет названивают корреспонденты из Киева, Минска, Прибалтики: «Война началась!» Но Москва им в ответ: «Не может быть никакой войны!» «Да нас уже бомбят немцы! Вот послушайте — взрывы же слышны в телефонной трубке!» «Не паникуйте. Это провокация!» Потом председатель Радиокомитета все-таки распорядился, чтобы на всякий случай вызвали на работу Левитана. А через некоторое время на радио приехал фельдъегерь из Кремля, привез огромный пакет, весь в сургучных печатях, но когда вскрыли, внутри оказалась узенькая бумажка всего с двумя строчками, которые следовало передать в эфир: «В 12 часов дня будет передано важное правительственное сообщение».
Как подсчитали впоследствии, за годы войны Левитан прочитал в эфире 2 тыс. сводок Совинформбюро, свыше 120 экстренных сообщений «В последний час». Записи их тогда не велось и позднее, уже в 1950-е гг., Юрия Борисовича попросили заново «наговорить» на магнитофонную ленту часть этих сводок и сообщений — для истории. Он боялся, что не сможет в полной мере настроиться и передать все те эмоции, что испытывал непосредственно в дни наших поражений и побед, а потому и голос его будет звучать равнодушно. Однако эти опасения оказались напрасными.
Наталья Левитан: «Всю войну папе даже спать приходилось буквально урывками: его могли вызвать в студию в любое время дня и ночи. А если он куда-нибудь собирался отлучиться из дома, обязательно сообщал на работу: дежурный в Радиокомитете всегда должен был знать, где можно найти Левитана… Доводилось слышать рассказы, что, якобы, Юрия Борисовича эвакуировали из прифронтовой столицы, и сводки он читал из запасной студии Всесоюзного радио, оборудованной в Куйбышеве, однако это не так. Даже в ужасном октябре 1941 г., когда город вот-вот должен был пасть, Левитан оставался в Москве…»
«Главный рассказчик» военных новостей обладал поразительной способностью: читая сообщения о трагических событиях на фронтах, он умел найти такие интонации, что слушатель верил — и после столь страшных поражений страна все-таки сумеет выстоять и одержать победу.
Александр Шерель: «Наше дело правое! Победа будет за нами!» Это не было для него формально произносимым в эфир лозунгом. Эта вера, эти слова проходили через сердце… Много лет спустя мне довелось разговаривать с маршалом Рокоссовским. Когда спросил его об отношении к Левитану, Константин Константинович, знаете, что ответил? «Левитан был для фронтовиков все равно, как целая дивизия, пришедшая на помощь в самый ответственный момент боя!»
Конечно же, голос Юрия Борисовича доходил не только до наших бойцов и мирных жителей. Слушало его радиосообщения и немецкое командование. Слушало и оценивало по достоинству! Гитлер объявил диктора в числе личных своих врагов. С немецких самолетов разбрасывали листовки, в которых сообщалось, что фюрер назначил за его голову награду в 250 тыс. немецких марок!
Александр Шерель: «В берлинском архиве мне показали любопытный документ: распоряжение из канцелярии самого Гитлера. Оказывается, по его приказу осенью 1941 г. в войсках, наступавших на Москву, была сфоримирована спецгруппа СС, которая должна была в случае захвата большевистской столицы немедленно найти самых опасных для Рейха людей. Под №1 в списке значился Левитан.
Юрия Борисовича старались всячески оберегать. Даже внешность главного нашего радиодиктора засекретили. Голос Левитана был хорошо знаком едва ли не каждому, но вот как он выглядит знали лишь немногие. Есть даже предположение, что людям специально подсказывали неверный словесный портрет Юрия Борисовича: мол, низенький старичок с рыжими волосами. (На самом же деле рост у Левитана был под метр восемьдесят).
Сохранились свидетельства некоторых очевидцев, что 24 июня 1945 г., во время праздничного застолья в Кремле, организованного по случаю только что прошедшего Парада Победы, Сталин произнес персональный тост в честь Левитана. (Впрочем, как рассказал Александр Шерель, в хроникальных записях этого правительственного банкета подобного выступления вождя обнаружить не удалось. Может, позднее ее «вымарали»?)
«Москва. Кремль. Левитану…»
В апреле 1961 г. торжествующий голос Левитана сообщил всему миру о полете в космос первого человека.
Александр Шерель: «Через некоторое время после этого Радиокомитет устроил для своих сотрудников встречу с космонавтами в каком-то клубе. Юрбор, когда там появился, сразу же подошел к Гагарину: «Здравствуйте, Юрий Алексеевич! Моя фамилия Левитан!» Тот едва услышал — вскочил, вытянулся по стойке «смирно» и, как в строю, чеканит: «Здр-равствуйте, Юрий Борисович!» Юрбор ему удивленно: «Ну что же вы так передо мной тянитесь? Вы — майор, а я — рядовой необученный предвоенного призыва». Тут Гагарин и говорит: «Вы больше, чем генерал и даже маршал! То, что именно вы читали по радио сообщение о моем полете, — это для меня награда, равная всем моим орденам и медалям! Не меньше!»
Левитану довелось много потрудиться на всяких озвучках: документальные фильмы, хроника… Были среди этих работ и секретные: киноленты, посвященные нашим последним военным разработкам, предназначенные для показа в «верхах».
Наталья Левитан: «Секретная студия, в которой шла запись, находилась где-то под Москвой. Обычно папу вызывали туда работать по ночам. Бывало, появлялись у нас в квартире два офицера в штатском, и провожали Левитана к машине. Мама поначалу все не могла привыкнуть к подобным ночным визитам — для скольких людей в стране они кончались трагедией! «Надолго вы его увозите?» Но сопровождающие вежливо ее успокаивали: «Не беспокойтесь, утром Юрия Борисовича доставим обратно!»
Александр Шерель: «Помню, в 1965 г. случился казус. Тогда подготовили цикл передач «Подвиг народа». Это была ежедневная программа, посвященная 20-летию Победы. Начало ее решили сделать так: в эфире идут традиционные позывные — «колокольчики», а потом звучит голос Левитана: «Внимание! Говорит Москва! «Подвиг народа!» Так вот, когда шла первая трансляция программы, и все услышали это левитановское «Говорит Москва!», начались телефонные звонки на радио чуть ли не из Кремля: «Нам тут отовсюду народ трезвонит — что, неужели война? Ведь только что Левитан выступал!..» Мы спрашивали потом у Юрбора, как это получилось, а он объясняет: «Я же на записи понимал, что за таким вступлением в передаче последует нечто трагическое, вот и прочел свои слова с соответствующей интонацией».
После расставания с женой Раисой Левитан больше так и не женился — жил вместе с дочерью Наташей и тещей Фаиной Львовной. Излюбленным местом в Москве для Юрия Борисовича навсегда осталась улица Горького. Неподалеку от нее диктору выделили в конце войны квартиру. Позднее, при Брежневе, Левитану было предложено улучшить жилищные условия — предлагали аж восьмикомнатные хоромы, но в другом районе, и он отказался. На лето вся семья переезжала на госдачу, которую арендовали в Серебряном Бору.
Наталья Левитан: «Папа отлично плавал и как-то непостижимо быстро умудрялся загореть. Вплоть до последних лет жизни ему нравилось гулять по Серебряному Бору, причем налегке — в спортивных трусах, без майки и обязательно босиком! Те, кто встречал его в таком виде, глазам своим не верили: неужели это Левитан? На досуге слушал музыку (любимая его опера — «Князь Игорь»). Телевизору тоже внимание уделял — очень нравилось смотреть боксерские поединки, а еще кинофильм «Белое солнце пустыни».
Знаменитый диктор был заядлым автомобилистом. Вскоре после войны у него появился «москвичонок», а в 1947 г. Левитан стал одним из первых в столице владельцев «Победы». Потом у Юрия Борисовича были «Волга», «Жигули». Он водил машину вплоть до последних дней жизни.
Письма получал буквально мешками. На некоторых был указан весьма лаконичный адрес: «Москва. Кремль. Левитану». С легендарным диктором советовались, просили помочь в делах житейских: ведь раз он читает по радио тексты от имени первых лиц государства, значит, может и с квартирой помочь, и с несправедливостью зловредного начальника разобраться!
Память о войне была в России неразрывна с именем Левитана. Много лет спустя после победы он продолжал получать от людей послания с благодарностями (причем некоторые ветераны даже стихи сочиняли в его честь). Но эти же воспоминания о войне порой подрывали здоровье Юрия Борисовича.
Александр Шерель: «Левитан вспоминал, что в первый раз у него сердце прихватило, когда он начал читать материалы Комиссии по расследованию преступлений гитлеровцев на оккупированных территориях и дошел до описания того, что творилось в концлагере Освенцим».
Юрия Борисовича часто приглашали на различные торжества и юбилеи, посвященные Великой Отечественной. Он никогда не отказывался — как бы ни был занят, каким бы ни было самочувствие… Вот и в начале августа 1983 г. ему предстояло ехать на праздник в честь юбилея Курской битвы.
Наталья Левитан: «Перед самым его отъездом из Москвы позвонила мама. Он ей признался, что неважно себя чувствует. «Так, может быть, останешься дома?» «Нет, нельзя! Меня там ждут люди. Я обещал!» Когда приехал в Белгород, ему стало плохо — прямо в номере гостиницы. Вызвали врача, и тот категорически заявил: «Вам нужен полный покой и отдых». Но разве папу удержишь? Отправились за 30 км от Белгорода в деревню, где должен был происходить праздничный митинг. А жара стояла под 40 градусов. По дороге папа сказал сопровождавшему, что у него очень болит голова, но вернуться отказался: «Не могу. Там собрались ветераны, если не приеду к ним, скажут — Левитан зазнался!»
Беда случилась сразу после его выступления. У Левитана всегда было при себе лекарство, Юрия Борисовича перевезли в деревенскую амбулаторию… Все оказалось бесполезно. В ночь на 4 августа 1983 г. страна лишилась своего «главного голоса». В Москве проститься с Левитаном пришло несколько десятков тысяч человек.
Наталья Левитан: «Мы отправили запрос на имя министра здравоохранения о причинах случившегося. В полученном ответе было сказано: подозрения на инфаркт не подтвердились, смерть наступила в результате остановки сердца…»
За полвека, отданных радиоэфиру, он так и не научился читать тексты без души, не пускать их тяжелую порой правду в свое сердце. И оно, в конце концов, не выдержало.
