Черный вторник 29 мая 1453 года стал последним вторником в тысячелетней истории Византийской империи. Опьяненные от ощущения долгожданной победы, разъяренные от крови убитых многочисленных своих товарищей, войска султана Мехмеда II ворвались в Константинополь.
Последний штурм и падение Константинополя в 1453 году. Фрагмент диорамы из Военного музея в Стамбуле
Империей погибающее под турецкими ятаганами государство назвать было уже затруднительно. Некогда огромная держава, чьи владения включали в себя земли Европы, Азии и Африки, к середине XV столетия превратилась в едва заметные на карте лоскутки, самым крупным из которых была полунезависимая от Константинополя Морея. Огромный город, хоть и потерявший свое ослепительное величие, достался торжествующим победителям.
Владения турок-османов теперь стали сплошной глыбой, простирающейся от Балкан до Персидского залива. Новая империя не желала останавливаться на достигнутом – ее экспансия продолжалась. Однако даже когда турецкий ятаган затупился, и стремительный натиск сменился надсадной одышкой, султаны продолжали прочно удерживать руку на пульсе черноморских проливов, а знамя с полумесяцем реяло над древними стенами Константинополя.
У Османской империи было много противников. Одни склонялись перед волей победителей и исчезали с географических карт, другие пытались жить с завоевателями в некоем подобии симбиоза, чтобы рано или поздно разделить судьбу первых. Была и третья разновидность оппонентов: более-менее сильные государства, способные бороться с Османской империей на равных. Это противостояние, сопровождающееся чередой войн с перемежающимися победами и поражениями, длилось не одно столетие, пока Оттоманская Порта окончательно не отказалась от экспансии в Европу.
Далеко на севере от жаркого Средиземноморья находилось Московское государство, которое, объявив себя преемником павшей Византии, пока что не соприкасалось с турками ни на каком фронте, кроме дипломатического. У Московии, как называли эту страну в Европе, было много собственных врагов и проблем, а расположившееся в Крыму ханство, верный союзник и вассал Стамбула, регулярно терроризировало ее южные границы. Два крупных государственных образования, Российское государство и Оттоманская Порта, долгое время сосуществовали без военных эксцессов между собой.
Обстановка стала накаляться во второй половине XVI столетия, когда Иван IV, прозванный Грозным, подчинил и ввел в состав своих земель сначала Казанское, а потом и Астраханское ханство. Таким образом к населению Российского государства прибавилось большое количество мусульман. Турецкий султан полагал себя защитником всех правоверных и считал подобную ситуацию недопустимой.
Первым вооруженным столкновением между двумя странами стала схватка за Астрахань в 1568–1570 гг. Впоследствии русско-турецкие конфликты стали происходить регулярно, особенно с конца XVII столетия.
Петр I ставил перед собой сразу две геополитические цели: выход к Балтийскому морю и обретение выхода к Черному морю. Вторая задача, решение которой было начато первоначально успешной Азовской кампанией, была практически обнулена Прутским мирным договором. Второе серьезное военное столкновение с Турцией в XVIII веке произошло в царствование Анны Иоанновны и закончилось откровенно промежуточным Белградским миром.
К середине столетия просвещенного абсолютизма Россия была все еще далека не только от водружения креста на Святой Софии, но и от доступа к Черному морю. Молодой императрице Екатерине II предстояло решить множество задач внутренней и внешней политики, и одним из наиважнейших было южное направление. Черное море представляло собой фактически турецкое озеро, а в Крыму по-прежнему располагалось крайне враждебное ханство.
Зарождение проекта
Идея воссоздания павшей Византийской империи в том или ином виде вовсе не отличалась новизной. Первые мысли на этот счет зародились в головах европейских политиков уже вскоре после падения Константинополя. В 1459 году Папа Римский Пий II собрал в Мантуе собор, целью которого было обсуждение организации крестового похода против турок с целью восстановления Византии. Не стоит заблуждаться насчет вероятного успеха: в лучшем случае было бы создано марионеточное государство, полностью зависящее от Запада, под верховенством католицизма.
Однако в те времена замыслы, подобные идее крестовых походов, у европейской знати уже не пользовались особой популярностью, и дальше разговоров и выражения сочувствия процесс не продвинулся. Во второй половине XVI столетия в набиравшем силу и влияние Московском княжестве зародилось и оформилось представление о Москве как Третьем Риме, согласно которому Москва является прямым духовным и государственным наследником Византийской империи. Авторство этой идеи приписывают как митрополиту Зосиме, так и игумену Филофею.
Великокняжеская печать, предположительно 1497 год
На официальном уровне преемственность была закреплена браком Ивана III с племянницей последнего византийского императора Софьей Палеолог. Герб Палеологов был выбран в качестве официального государственного герба Российского государства. Теория «Москва – Третий Рим» вплоть до начала регулярных войн с Османской империей в конце XVII столетия не выходила за рамки совокупности рассуждений в основном церковно-религиозного характера. Позже, со стремлением достичь прочного контроля над Черным морем, к данной теории постепенно прислонилась мысль и об освобождении Константинополя от турок.
1760-е гг. характеризировались в русской внешней политике как период «Северного аккорда» – некоей системы, разработанной и вдохновляемой главой дипломатического ведомства графом Никитой Ивановичем Паниным. Согласно этой системе, Россия должна была находиться в союзе с монархиями северной Европы: Пруссией, Швецией, Речью Посполитой – в противовес наметившемуся сближению Франции и Австрии. Следует заметить, что, кроме собственно русской поддержки данного довольно рыхлого альянса, его механизм густо смазывался английским золотом. Лондон без устали соперничал с Парижем в главенстве на европейской кухне.
Шестерни системы графа Панина с грехом пополам равномерно крутились вплоть до начала русско-турецкой войны 1768–1774 гг. Тогда вдруг выяснилось, что Речь Посполитая – не только самое слабое звено этого далеко не самого прочного альянса, но и имеющее манеру впадать в отчаянное буйство. Кроме того, появление сильного русского флота на Средиземном море очень не понравилось просвещенным мореплавателям, которые внезапно поняли, что тратят золото немного не туда. Начавшаяся война с Турцией сблизила Россию и Австрию, к тому же оба двора имели несколько сходные взгляды на польскую проблему.
Британия всегда умела мастерски лавировать под потоками переменчивого политического ветра и сноровисто прониклась глубокой тревогой о судьбе Турции. Оттоманская Порта все более тускнела, дряхлела и беднела, несмотря на кажущуюся монументальность. Эта монументальность была уже щедро изгрызена изнутри. Однако теперь британское золото плавно потекло к берегам бухты Золотой Рог.
Всё же английская дипломатия не теряла надежды удержать Россию в фарватере выгодной для себя политики. В годы войны за независимость Соединенных Штатов Америки Лондон сначала просил послать в восставшие колонии русские войска, обещая щедро оплатить их содержание. Получив отказ, Лондон начал искать пути смягчения позиции Екатерины II в отношении Вооруженного нейтралитета, предложив в качестве гонорара остров Менорку. Однако императрица была непреклонна. В русской дипломатии изменилось направление течений.
Кючук-Кайнарджийский мирный договор был не более чем очередным перемирием, просто имеющим гораздо более выгодные условия, чем предыдущие. Империя поистратила свои силы, щедро расходуя ресурсы не только на дорогостоящую Архипелагскую экспедицию и большую сухопутную армию, но и на подавление широко разлившегося Пугачевского бунта. Проблема Черноморских проливов оставалась по-прежнему нерешенной. Требовалось разрешить также ситуацию соседства с неспокойным Крымским ханством.
Екатерина II. Портрет кисти Ф. С. Рокотова, 1763 г.
Екатерина II полагала, что для того чтобы очередная война с Оттоманской Портой закончилась с еще более убедительным результатом, России нужен союзник – достаточно сильный, которым являлась к тому времени Австрия. Чтобы привлечь хитрую и практичную Вену к союзу против турок, нужен был очень вкусный и аппетитно выглядящий пряник. Роль подобного «пряника» мог выполнить план дележа совместно отбитых у Оттоманской Порты территорий. Ведь Австрия была гораздо более старым врагом турок. Соответствующими намеками и сигналами Екатерина II так смогла раззадорить любопытство Венского двора, что тот сам стал искать сближения даже с бо́льшим энтузиазмом.
В 1779 г. между Австрией и Пруссией прекратилась вялотекущая война, получившая в истории наименование «картофельной». Был заключен Тешенский мирный договор, гарантом которого выступила Россия. Австрия стремилась к гегемонии среди огромного конгломерата германских государств и княжеств, усиления своей роли в судьбе агонизирующей Речи Посполитой и, разумеется, изменения ситуации в свою пользу на Балканах. Без поддержки России эти амбициозные планы были труднореализуемыми.
Австрийский корыстный энтузиазм был с одобрением воспринят в Петербурге. Тем более что там вынашивали собственные, куда более далеко идущие планы. Примерно в 1779 г. у Екатерины и ее фаворита Григория Потемкина зародилась и сформировалась идея, получившая впоследствии название «греческого проекта». Его суть сводилась к масштабному переформатированию Оттоманской империи. Турок согласно этому плану следовало вытеснить в Азию, на земли, откуда они и пришли.
На все еще обширных европейских территориях Порты, где в значительной степени преобладало христианское население, следовало сформировать два формально независимых государства: Дакию и Греческую империю. В состав Дакии предполагалось включить территорию современных Румынии, Молдавии и северной Болгарии. Греческая империя должны была включать в себя южную Болгарию, собственно Грецию, острова Архипелага и Македонию. Столицей для Греческой империи был безальтернативно выбран Константинополь. Предполагалось, что перед объединенной мощью двух империй туркам не выстоять в их нынешних границах.
Во главе перспективной Греческой империи, по однозначному мнению Екатерины, должен был встать ее внук, второй сын цесаревича Павла, названый при рождении Константином. Он родился 27 апреля 1779 года, и в манифесте по случаю рождения было многозначительно указано, что «от новорожденного можно ожидать увеличения славы и могущества России». Императрица позаботилась о надлежащей подготовке возможного будущего императора. В честь рождения Константина была выбита медаль, где был изображен храм Святой Софии и Черное море. Причем над собором, который после падения Константинополя турки обратили в мечеть, был четко виден крест. В честь новорожденного были устроены пышные торжества в подчеркнуто греческом антураже. Кормилицей Константина также была выбрана гречанка.
Что же касается второго государства, которое должно было быть создано за счет турецких территорий, Дакии, то вопрос о кандидатуре его правителя оставался открытым. Императрица считала, что это должен быть без сомнения христианский монарх – подробности предполагалось согласовать с австрийской стороной. Пока происходил процесс шлифовки греческого проекта, Петербург и Вена продолжали искать пути сближения, причем на самом высоком уровне.
Тайные контакты высшего уровня
Первая встреча двух монархов состоялась в 1780 году в Могилеве. Иосиф II прибыл инкогнито под именем графа Фалькенштейна. Молодой австрийский император стал самовластным правителем совсем недавно – в недалеком прошлом он делил трон со своей матерью, Марией Терезией. Теперь же он желал реализовать свои собственные устремления, в первую очередь расширив владения на Балканах и укрепив влияние Австрии в Европе.
Граф Александр Андреевич Безбородко. Портрет кисти Иоганна Баптиста Лампи Старшего, 1794 г.
Первый контакт прошел, как говорят сейчас, в «конструктивном русле», и Иосиф II также инкогнито позже посетил Москву, а затем Санкт-Петербург. Тогда же были очерчены контуры будущего русско-австрийского союза. Тем временем в сентябре 1780 г. доверенный секретарь Екатерины II граф Александр Андреевич Безбородко представил императрице документ под названием «Мемориал по делам политическим». По большому счету в нем были изложены на бумаге соображения на тему «греческого проекта» и тех уступок, которые Россия может предоставить Австрии за ее участие в союзе.
«Мемориал» стал фактически первой попыткой задокументировать цели и задачи доселе витавшего в воздухе «греческого проекта». Известно, что в редактировании данного документа принял живейшее участие Григорий Потемкин. По сути это была еще и домашняя заготовка для будущих переговоров с австрийской стороной. Вена между тем была далека от роли пассивного наблюдателя, а почуяв выгоду, проявляла живейший интерес. Тем более что Иосиф II встречей с Екатериной был весьма доволен.
Теперь после монархов свое изощренное слово должны были высказать дипломаты. В январе 1781 года австрийский посол в Санкт-Петербурге граф Людвиг фон Кобенцль в обстановке секретности предложил русскому канцлеру графу Ивану Андреевичу Остерману начать непосредственную работу над оформлением союза. Обмен любезностями и комплиментами между двумя монархами предстояло конвертировать в некий документ с взаимными гарантиями и обязательствами, скрепленный подписями и печатями.
Иосиф II. Портрет кисти Карла фон Залеса
Если в дипломатическом отношении к соглашению прийти удалось довольно быстро, то сугубо в вопросах технического характера возникли серьезные загвоздки. Дело в том, что император Иосиф II, будучи человеком лично скромным, запретившим своим подданным падать при его появлении на колени и целовать руку, тщательно соблюдал традиции монархического местничества. Император Священной Римской империи не пожелал ставить свою подпись второй в уже сформированном документе, причем даже в том экземпляре, который предназначался для русской стороны. Аналогичной была позиция и Екатерины II, согласно которой «никому места не отымать и никому не уступать». Заключение договора застопорилось в поисках выхода, кому и как подписываться. Наконец решение нашла русская императрица, предложив обеим высоким договаривающимся сторонам просто обменяться письмами идентичного содержания, заверенными личной подписью. Послания были оформлены и отправлены 21 и 24 мая 1781 года.
Как и многие другие договоры подобного характера, этот имел положения официальные и неофициальные. Согласно первым, Россия и Австрия ратовали за поддержание мира в Европе. Если одна из сторон подвергалась нападению, другая обязывалась поддержать союзника военной силой либо субсидией, размер которой оговаривался особо. Обе державы гарантировали целостность Речи Посполитой, которая, впрочем, доживала последние годы.
В секретной части договора Иосиф II признавал условия Кючук-Кайнарджийского мирного договора. Он также делал это и от имени всех своих преемников. Екатерина со своей стороны признавала все территориальные приобретения Австрии в результате ее многочисленных войн с Оттоманской Портой. Ну и самое главное, австрийский император давал согласие на участие в будущей войне с Турцией. Войне, которая, по замыслу Екатерины II, могла привести к осуществлению «греческого проекта». К обсуждению его подробностей русская сторона приступила вскоре после подписания союза с Австрией.
Продолжение следует…
Автор: Денис Бриг
