21 октября 1937 года, Политбюро ЦК ВКП(б) приняло специальное постановление «О введении фотографических карточек на паспортах», утвердив проект соответствующего документа ЦИК и СНК СССР. Отныне для получения паспорта гражданин СССР был обязан представить в органы НКВД «две фотографические карточки, одна их которых наклеивается на паспорт, а другая остаётся в органе милиции, выдавшем паспорт». Данное постановление было приказано ввести в действие без промедления в отношении вновь выдаваемых паспортов, к ранее же выданным паспортам указано было обеспечить их скорую «фотографизацию» к 1 января 1939 года в одних регионах, в других – до 1 января 1940 года.
Так в советских паспортах и появились фотографии, которых, – многих это удивит, – до того там не было! Впрочем, ведь их не было и в паспортных книжках дореволюционной России, в чём могу убедиться хотя бы по сохранившемуся паспорту моего прадеда: никакой фотографии, пуста даже графа «приметы» (рост, цвет волос и особые приметы) – её, оказывается, заполняли, только «если владелец книжки неграмотен». Впрочем, в Российской империи фотография могла вклеиваться в заграничный паспорт, но точно так же её там могло и не быть – это вовсе не считалось обязательным. Зато в обязательном порядке фотокарточка присутствовала в специальных «заменительных билетах», которые полиция выдавала проституткам.
Первые полтора десятилетия советской эпохи снимок в паспорте не считался чем-то непременным. В этом не было особой нужды, поскольку тот же паспорт не считался основным документом, не говоря уже о том, что был он тогда у ничтожного меньшинства совершеннолетних граждан Страны Советов. С 1918 по 1923 год основным документом, удостоверяющим личность в РСФСР, считалась трудовая книжка, затем таковым стало удостоверение личности, выдававшееся на три года. Вплоть до середины 1930-х годов документом же № 1 – практически пропуском-«вездеходом» – считался партбилет, который имели, разумеется, только члены партии. Столь же пробивной силой, а порой и большей, в 1920-е годы обладало служебное удостоверение сотрудника ВЧК–ГПУ–ОГПУ. Следом за ним по значимости шли служебные удостоверения разного рода советских и государственных структур, начальствующего состава РККА, а также профсоюзные и студенческие билеты.
Поначалу и там фотографий не было, точнее, их могли вклеивать, но могли обходиться и без них. Помимо этого, вплоть до начала 1930-х годов в ходу были многочисленные документы самых разных и совершенно вольных образцов: от ещё дореволюционных метрик и паспортов до справок домкомов, сельсоветов, профкомов, комитетов комсомола, студкомов, кооперативных учреждений – и т.д. и т.п. Все эти бумажки были призваны служить основным задачам: показать, что предъявитель сего – честный труженик, а не какой-нибудь там тунеядец или ещё хуже – представитель класса бывших эксплуататоров; доказать, что обладатель документа имеет право находиться в данный момент в данной местности – то есть прописан там или ему разрешено пребывание или перемещение там по некоей надобности.
Но в начале 1930-х годов всё кардинально поменялось: индустриализация, коллективизация, резкое усиление репрессий, огромное количество ссыльнопереселенцев и заключённых концлагерей, а впоследствии и освобождённых, которые подпадали под надзор. Целые волны колоссальных перемещений людей, которых «компетентные органы» должны были ставить под надзор, на учёт и контроль. Потому 25 ноября 1932 года Политбюро ЦК ВКП(б) принимает одно из самых кардинальных постановлений в этой сфере – «О паспортной системе и разгрузке городов от лишних элементов». «Ввиду разгрузки Москвы и Ленинграда и других крупных городских центров СССР от лишних, не связанных с производством и работой учреждений, – говорилось в документе, – а также скрывающихся в городах кулацких, уголовных и других антиобщественных элементов, признать необходимым единую паспортную систему по СССР с отменой всех других видов удостоверений, выданных той или иной организацией и дававших до сих пор право на прописку в городах» и организовать, в первую очередь в Москве и Ленинграде, «аппарат учёта и регистрации населения и регулирования въезда и выезда». 27 декабря 1932 года ЦИК и СНК СССР своим совместным постановлением № 57/1917 это решение Политбюро официально оформили. Отныне паспорта обязаны были иметь все лица, достигшие 16 лет и постоянно проживавшие в городах, рабочих посёлках, а также работающие на транспорте, в совхозах и на новостройках. Паспорт становился единственным документом, удостоверяющим личность, но – пока только в паспортизированных местностях. Также вводилась обязательная прописка паспортов в органах милиции – не позднее 24 часов по прибытии на новое место жительства, обязательной стала и выписка для всех, кто выбывал с места постоянной прописки более чем на два месяца. В сельской местности паспорта выдавались только в совхозах (не всех!) и на территориях, объявленных «режимными». Прочие сельские жители паспортов не получили, а значит, не получили свободы перемещения – даже хилой и символической, поскольку без паспорта и отметок в нём о прописке не принимали на работу ни в какие учреждения или на предприятия. И вплоть до 1960-х годов паспортов вообще не было практически у всех сельских жителей, по факту – у подавляющего большинства советского населения.
Согласно инструкции по паспортной работе 1935 года основными задачами милиции по поддержанию паспортного режима было не только недопущение проживания и приёма на работу без паспорта и без прописки, но и очистка режимных местностей от «уголовных, кулацких и иных антиобщественных элементов», а также постановка на особый учёт абсолютно всего «кулацкого, уголовного и иного антиобщественного элемента». Для чего с 1936 года в паспортах бывших заключённых, ссыльных, «перебежчиков» и кочующих цыган делали специальную отметку.
Введение с 1937 года фотографий в паспортах также служило прежде всего оптимизации мер чисто карательного характера. О чём красноречиво свидетельствовала разосланная вскоре в подразделения ГУГБ НКВД СССР шифровка: было указано использовать работу по наклейке фотографий в паспорта для выявления в промышленности и на транспорте скрывающихся перебежчиков, беглых кулаков, лиц иностранного происхождения и прочих категорий, подлежащих учёту и репрессированию…
