На излёте индустриализации и увлечения космическими технологиями первый мир успел представить публике «доступный дом будущего». Его автором стал финн Сууронен. Футуродом представлял собой быстровозводимую и легкотранспортируемую «летающую тарелку», выполненную из пластика, 28 кв. м обходились в 7 тысяч долларов. Наступление либерализма поставило крест на этой программе.
Революционный 1968-й год вызвал перелом не только в социально-политических отношениях, но и подарил людям мечту о скором прекрасном мире, творцами которого станут они сами, а не государственная машина. Не избежали этого подхода к образу будущего в урбанистике. Основным трендом конца 1960-х – начала 1970-х стал переезд на природу из перенаселённых, забитых машинами, страдающими от преступности городов. Причём пригородные жилища проектировались сборно-модульными футуристических форм. Сказалось и общее увлечение тогда космосом и связанными с ними технологиями, и желание сделать дешёвое, доступное даже пролетариату жилье.
Квинтэссенцией таких представлений стал дом – летающая тарелка, разработанный финским архитектором Матти Сууроненом в том самом, грозовом 1968 году.
Первоначально этот НЛО Сууронен разработал для лыжной базы, где занимался сам – как место отдыха спортсменов. Материалом для его изготовления послужил пластик. Домик был высотой 2,9 метра и диаметром 6 метров (т.е. площадь составляла около 28 кв. м). В нём спокойно помещались 6 человек. В начале 1969 года этот дом увидел представитель финской фирмы Polykem по фамилии Пяккила. В свою очередь, осенью того же года американский бизнесмен из Филадельфии Лео Фруктер купил лицензию на этот дом у Polykem за 250 тысяч долларов. Фруктер надеялся застроить такими домами всю Америку.
Американец усовершенствовал конструкцию. Самое главное, он стал делать дом-НЛО из прочного армированного пластика. Увеличил его размеры до 3,3 м в высоту и 8 метров в диаметре. Таким образом, площадь жилища возросла до 50 кв. м (по его расчётам, это было приемлемо для бытовавших тогда в США жилищных норм – около 20 кв. м на человека).
Фруктер рассчитывал, что основными потребителями его домов станет бездетная молодёжь (это будет их первое жилище в жизни). В доме было 20 овальных окон, убирающая входная лестница, вверху – крюк для вертолётного троса. В доме была кухня и ванная с туалетом, 1 двуспальная кровать и возможность установить ещё 6 кроватей. Дом был полностью меблирован. Предполагалось, что жилище на новое место будет транспортироваться на вертолёте, и потому его владельцы могут сниматься с насиженного места в любое время.
Но эти усовершенствования во многом и сгубили проект. Дом-НЛО вырос в весе до 4 тонн (с первоначальных 1,2 тонн у финна Сууронена), а себестоимость – с 7 до 18 тысяч долларов (по нынешним меркам – где-то около 40 тысяч долларов). Его транспортировка из-за этого была затруднена. Кроме того, центральные коммуникации, к которым предполагалось присоединять то жилище, были только в посёлках (а не в чистом поле), и их власти не хотели видеть у себя «летающую тарелку», выбивающуюся из общего архитектурного стиля.
Кроме того, некогда бунтующая молодёжь успокоилась и захотела буржуазного комфорта. Дом-НЛО, таким образом, стал прибежищем только для маргиналов того времени.
В 1974 году Фруктер сделал попытку увлечь проектом самого молодого в истории США сенатора – 30-летнего Джо Байдена, избранного от штата Делавэр (сегодня он – вице-президент США). В том же году редакция журнала Time включила сенатора Байдена в число «200 лиц будущего, которые будут делать историю». Увы, с домом-НЛО Байден в историю не попал, усомнившись в реалистичности этой идеи.
По инерции Фруктер выпускал эти дома до 1978 года, один из них даже был куплен СССР для своей базы в Домбае. Всего им было произведено 48 домов, ещё 50 – финской Polykem. Позднее выяснилось, что в 1980-е (до 1989 года) по «пиратской технологии» около 20 домов-НЛО было произведено на Тайване.
Впрочем, в современной России удалось воплотить мечту «бунтарей 60-х» об отдельном доме на природе. Правда, с поправкой на реальность второго мира (да ещё и сползающего в мир третий): формой дом – не летающая тарелка, а аналог тюремной камеры; передвигается легко – но не по воле обитателей, а их начальства; природа тоже соответствующая – задворки промзон и помоек. Это – ВАГ (временный административно-бытовой городок).
Ещё в бытность Лужкова мэром Москвы появилось распоряжение Ресина о запрете гастарбайтерам жить на стройках (№57-РЗМ «О мерах по предотвращению нелегального использования труда иностранных и иногородних граждан и их проживания на строительных объектах»). Согласно московским законам, они должны размещаться в специальных ВАГах (временных административно-бытовых городках).
Эти ВАГи строительные компании возводят на собственные средства. Как правило, в итоге получается «городок» из 200 контейнеров. Площадь каждой камеры составляет 13,3 кв.м, и рассчитана она на 2 рабочих.
Себестоимость такого «здания» – 3,9 млн. руб., или около 140 тысяч долларов – по 10 тысяч рублей на жильца. Когда стройка заканчивается, ВАГ перевозится в новое место труда гастарбайтеров.
Железный контейнер – вот символ сегодняшней эпохи. Не космос, а камера. Не свобода, а труд от нужды.
Tags: Архитектура, Россия, США, Финляндия, футурология
