Октябрь 1941 года начался с грандиозной катастрофы в самом центре Восточного фронта. 30 сентября части Гудериана начали наступление на Брянском фронте, и уже 3 октября немцы взяли город Орел, находящийся в 20 км за линией Брянского фронта. 5 октября немцы овладели Карачевым, а 6 октября — Брянском. В котле южнее Брянска оказались 3-я и 13-я армии Брянского фронта, а севернее Брянска — 50-я армия.
ДОРОГА НА МОСКВУ БЫЛА ОТКРЫТА
Севернее германские войска прорвали оборону Резервного и Западного фронтов. Западнее Вязьмы в котел попали 16-я, 19-я, 20-я армии Западного, а также 24-я и 32-я армии Резервного фронтов. Всего в окружении оказалось 55 советских дивизий.
По германским данным, в плен попали 663 тыс. советских солдат и офицеров; 1242 танка и 5412 артиллерийских орудий были уничтожены или достались немцам в качестве трофеев. По советским данным, безвозвратные потери составили полмиллиона солдат, но здесь, думаю, ближе к истине германские данные.
Самым же страшным было то, что дорога на Москву оказалась открыта. Правда, с конца июля 1941 года строилась так называемая Можайская линия обороны. Главная оборонительная полоса располагалась на расстоянии 120–150 км от Москвы, по дуге с севера на юг, от Иваньковского водохранилища на Волге, по реке Ламе, далее западнее Волоколамска и Можайска практически до Калуги.
Главная полоса включала в себя четыре основных укрепленных района – Волоколамский, Можайский, Малоярославецкий и Калужский, каждый из которых состоял из 10–15 батальонных районов обороны. Общая протяженность главной оборонительной полосы составляла более 200 км. Проектировались и строились также две тыловые полосы, последняя – в 10–20 км от современной МКАД, от Хлебниково на севере до Домодедово на юге. К 10 октября готовность укрепленной Можайской линии ни на одном участке не превышала 50%.
Немцы сравнительно легко прорвали Можайскую линию, 12 октября взяли Калугу, 14 октября – Калинин (Тверь) и 18 октября – Можайск. Сплошной линии фронта вновь не существовало.
Зато все было спокойно в сводках Информбюро. Из сводки в сводку кочевала дежурная фраза: «В течение истекших суток наши войска вели упорные бои с противником на всем фронте». Затем последовало: «В течение 10 октября наши войска вели бои с противником на всем фронте. Особенно ожесточенные бои шли на вяземском, брянском и мелитопольском направлениях». Московские обыватели брали географические карты и искали на них Мелитополь.
Но вот вечером 13 октября Информбюро объявило: «Наши войска оставили Вязьму», чем шокировали население советской столицы. А за шесть дней до этого Соломон Лозовский – замнаркома иностранных дел и одновременно заместитель начальника Информбюро – многозначительно заявил: «Захват того или иного города не отразится на исходе войны». Нетрудно догадаться, что речь шла о столице. Надо ли говорить, что подобное официальное заявление могло быть сделано лишь с санкции Сталина.
МОСКВА БЫСТРО ОПРАВИЛАСЬ ОТ ПАНИКИ
В ночь на 13 октября 1941 года по распоряжению Государственного Комитета Обороны (ГКО) в Москве началась эвакуация в Куйбышев и ряд других городов на востоке различных государственных учреждений, включая наркоматы, крупные заводы, Академию наук и театры. Так, например, Наркомат авиационной промышленности вывезли в Саратов, Артиллерийская академия имени Феликса Дзержинского была эвакуирована в Самарканд. В Ульяновск отправился фактический глава Русской православной церкви архиепископ Сергий.
Следует заметить, что эвакуация проводилась организованно, согласно заранее составленному мобилизационному плану. По этому плану резервной столицей СССР должен был стать город Куйбышев.
17 октября в Куйбышев приехали Михаил Калинин (председатель Президиума Верховного Совета СССР), Маршал Советского Союза Климент Ворошилов (член ГКО), Андрей Андреев (секретарь ЦК ВКП(б), Александр Горкин (секретарь Президиума Верховного Совета СССР), Матвей Шкирятов (зам. Председателя ЦКК ВКП(б), Николай Вознесенский (зам. Председателя Совета Народных Комиссаров СССР), осуществлявший на первых этапах эвакуацию промышленности в глубь страны Николай Шверник, многие другие.
В Куйбышев из Москвы были отправлены в полном составе свыше 20 иностранных дипломатических миссий, а также корреспонденты зарубежной прессы. Специально для развлечения иностранцев в Куйбышев эвакуировали труппу Большого театра. Спектакли Большого театра с начала ноября давались в Куйбышевском академическом театре оперы и балета.
 Бойцы шли на фронт, вдохновленные мужественным образом великой истории России. Фото ИТАР-ТАСС |
Поскольку Информбюро частенько с опозданием на два, четыре и даже более дней сообщало о захвате наших населенных пунктов, то уже 15 октября по Москве поползли дикие слухи. Одни видели своими глазами германские танки в Химках, другие – мотоциклистов на Соколе.
16 октября в Москве водворилась паника. В этот день остановилось метро. На второстепенных предприятиях и в учреждениях начались массовые увольнения, сжигалась вся документация. Закрывались продовольственные магазины и столовые. Многие директора магазинов спешно грузили продукты на машины и покидали город, прихватив с собой и денежную выручку.
Мародеры начали грабить опустевшие квартиры и нападать на автомобили и телеги с эвакуировавшимися гражданами. Руководство какого-то совхоза погнало по Садовому кольцу огромное стало свиней. Вспомним, что тогда не было ни одной кольцевой автодороги, и все эвакуировавшиеся из области проходили через город. Откуда-то выскакивали лихие ребята и тянули визжавших свиней в подворотни.
Замечу, что паниковали не все. Так, мой дед инженер Василий Дмитриевич Широкорад – по происхождению дворянин, будучи в середине октября 1941 года в Москве, вступил в партию.
Однако уже к вечеру 16 октября, согласно распоряжениям Сталина, в столице началось восстановление порядка. Поздно вечером Моссовет принял постановление, в котором происходящее в городе именовалось «грубым нарушением государственной дисциплины».
На следующий день все городские газеты писали: «1. Всем торговым предприятиям, ресторанам и столовым нормально по установленному порядку обслуживать население Москвы. 2. Троллейбусу и трамваю бесперебойно производить работу с 5 часов утра до 10 часов вечера. 3. Коммунальным предприятиям и лечебным учреждениям начинать и заканчивать работу в установленные ранее Московским Советом часы».
17 октября в 18 часов 05 минут вышел приказ начальника метрополитена открыть нормальное движение поездов, и через 40 минут оно уже возобновилось на Кировско-Фрунзенской линии, а чуть позже и на остальных линиях.
18 октября было принято решение об открытии в Москве в ближайшие два дня 200 магазинов и павильонов, торговавших хлебом и другими продтоварами. Газеты сообщали о привлечении к уголовной ответственности руководителей предприятий, самовольно оставивших вверенные им посты, расхищавших государственное имущество, проводивших «контрреволюционную агитацию». Причем многие из них были приговорены к расстрелу.
19 октября решением ГКО в Москве и в прилегающих к ней районах было введено осадное положение. С 21 октября на улицах и площадях Москвы началось сооружение баррикад и огневых точек.
Для успокоения населения 29 октября 1941 года в Москве вновь открылся «Мюзик-холл» с джазом, с «легкомысленно» одетым кордебалетом и дуэтом комиков Бим–Бом (Иван Радунский и Александр Камский).
В тот же день, 29 октября, германская бомба попала в здание Большого театра и серьезно его повредила. Да к тому же Большой театр, равно как и другие важные объекты Москвы, был заминирован. Вспомним, что взрывчатка, заложенная в здание гостиницы «Москва», была обнаружена лишь при разборке гостиницы 5 января 2009 года. Поэтому торжественное заседание, посвященное 24-й годовщине Октябрьской революции, состоялось не в Большом театре, а на платформе станции метро «Маяковская».
А 7 ноября Советский Союз и весь мир потрясла новость: в Москве в 30–40 км от линии фронта, проходившей у Снегирей, Сходни и Крюкова, состоялся грандиозный военный парад.
 Степенно и строго проходили по Красной площади войска. Фото ИТАР-ТАСС |
НЕ БИЛ ВОРОН И НЕ КАТАЛСЯ НА ВЕЛОСИПЕДЕ
Газета «Московский большевик» 9 ноября 1941 года писала: «Открывая торжественное шествие, мимо Мавзолея в четком и ровном строю проходят курсанты Артиллерийского училища. Шумными аплодисментами встречают батальоны моряков. Идут войска НКВД, батальоны пехоты, стрелковые подразделения. Заключая торжественное шествие, мимо Мавзолея проходят отряды вооруженных рабочих города Москвы. На площадь вступает кавалерия. За эскадронами с грохотом несутся пулеметные тачанки. Степенно и строго проходит моторизованная пехота. Неслышно катят автомобили с зенитными установками – один из самых популярных в Москве родов артиллерийских войск. Зенитчики – любимцы москвичей. Завершая марш советской военной техники, площадь заняли танки, их было 200! Сначала по заснеженному асфальту прошли маленькие подвижные танкетки. За ними шли легкие танки, средние, тяжелые. Для участия в воздушном параде на подмосковных аэродромах было подготовлено 300 самолетов. Однако в силу крайне неблагоприятных метеорологических условий старт грозной воздушной авиации пришлось отложить».
И это не было преувеличением. В Московском параде приняли участие 28 487 человек, 140 артиллерийских орудий, 160 танков и 232 бронеавтомобиля. Командовал парадом генерал-лейтенант Павел Артемьев, а принимал парад маршал Семен Буденный. На трибуне Мавзолея находились Сталин, Берия, Молотов, Микоян и другие руководители партии и правительства.
В отличие от довоенных парадов с речью выступил не принимающий парад, а председатель ГКО Сталин. Обращаясь к бойцам Красной Армии и трудящимся, он второй раз после 22 июня употребил словосочетание «братья и сестры»: «Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова!»
Однако записать речь Сталина на трибуне Мавзолея не удалось. Парад в мирное время начинался в 10 часов утра, и операторы звукозаписи подъехали, как обычно, к 8 часам, чтобы смонтировать аппаратуру. К этому моменту все высшие руководители во главе со Сталиным уже стояли на Мавзолее, а войска готовились к началу движения. Так что операторы начали снимать, так и не успев наладить синхронную звукоаппаратуру.
Понятно, что операторов наказывать никто не стал. Пришлось в тот же вечер 7 ноября провести повторную синхронную запись в Кремлевском дворце, где был срочно построен фанерный фрагмент Мавзолея.
Стоит заметить, что рабочий день председателя ГКО 7 ноября 1941 года, за исключением парада и повторной записи, не отличался от военных будней. В 22 часа 10 минут Сталин принял Георгия Маленкова, затем Вячеслава Молотова, Лаврентия Берию, Николая Кузнецова и Дмитрия Лелюшенко.
Берия и Молотов вышли от него в 0 часов 40 минут уже 8 ноября. А в 5 часов утра к Сталину был вызван Маленков. Так что если Сталин и отдыхал в ночь на 8 ноября, то не более 4 часов 20 минут. Это стиль работы Наполеона, хотя замечу, что император был в два раза моложе генсека. Сравним с записями в дневнике Николая II в самые трудные дни Первой мировой войны: «Гулял… убил ворону… катался на велосипеде… пил чай с тетей Михень и т.д.»
Как же Сталину удалось подготовить и провести этот самый знаменитый парад в истории России? Решение о проведении парада Сталин принял 16 октября, то есть в день «великой московской паники». Чтобы сохранить секретность, в двигавшихся к Москве частях усиленно проводили строевую подготовку, объясняя ее тем, что население Москвы должно увидеть бодро марширующие части, идущие на фронт. Все танки КВ находились на фронте, и Сталин приказал их не трогать. Вместо этого 30 единиц КВ-1 срочно отправили с завода в Челябинске без стартеров и ряда других деталей. Все это было установлено по пути.
 Парад 1941 года был личной победой Сталина над устрашающей пропагандой Геббельса. Фото РИА Новости |
ПАРАД ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ
В ночь перед парадом по распоряжению Сталина вновь зажгли кремлевские звезды и убрали маскировку с Мавзолея Ленина. Сталин понимал, что могут возникнуть форс-мажорные обстоятельства и парад в Москве придется отменить. С этой целью были запланированы еще два больших парада – в Куйбышеве и Воронеже. В Куйбышеве мощь Красной Армии следовало показать дипкорпусу и иностранным СМИ, а в Воронеже был штаб Юго-Западного фронта, там просто удобно было проводить парад.
В Куйбышеве в параде приняли участие формировавшиеся в Приволжском военном округе 65-я и 237-я дивизии. Командовал парадом генерал Михаил Пуркаев, а принимал парад маршал Климент Ворошилов. На трибунах находились Калинин, Андреев, Шверник, Шкирятов, Вознесенский, Первухин, Ярославский. Слева от трибуны располагались дипломатический корпус и журналисты. Полтора часа перед трибунами шли пехота, курсанты Военно-медицинской академии, сводный женский батальон войск ПВО и гарцевала кавалерия.
Танки БТ-7, Т-26 и даже два пятибашенных гиганта Т-35 были взяты в основном из близлежащих танковых училищ. Противотанковые пушки буксировали бронированные тягачи «Комсомолец».
Всего в Куйбышевском параде приняли участие свыше 22 тыс. человек. Над трибунами пронеслось в несколько эшелонов по высоте до 700 самолетов. Надо ли говорить, какие реплики раздавались на трибунах дипкорпуса в адрес доктора Геббельса, месяц назад заявившего, что советская авиация полностью уничтожена.
В отличие от Москвы в Куйбышеве за военным парадом, как в мирное время, последовала демонстрация трудящихся. В ней приняли участие 178 тыс. жителей «резервной столицы».
Парад в Воронеже принимал командующий Юго-Западным фронтом маршал Семен Тимошенко. На трибуне среди других партийных руководителей был и Никита Хрущев. В параде приняли участие 227-я и 327-я стрелковые дивизии, а также 16-я, 17-я и 18-я бригады курсантов, артиллерия и танки.
Со времен ХХ Съезда КПСС периодически объявляются скептики, порицающие ГКО за проведение парада 7 ноября 1941 года. Мол, враг у ворот, а Сталин увлечен парадами. Так нужен ли был парад?
Начну с того, что ни один солдат, ни один танк не был снят с фронта. В парадах приняли участие части гарнизонов и военных училищ Москвы, Куйбышева и Воронежа. Наибольшее же число участников парада приходилось на части, транзитом проходившие через эти города на фронт.
Замечу, что во все времена русской истории перед сражением обычно устраивались смотры войск или парады, что поднимало дух войска.
Немцы традиционно объявляли о разгроме наземных сил, и особенно авиации Польши, Франции, Югославии, Греции и других стран, на несколько дней раньше. И всегда доктор Геббельс оказывался прав. Волей-неволей правительство и население стран – противниц Германии и нейтралов было приучено верить германской пропаганде.
Как остроумно заметил один иностранный журналист 7 ноября в Куйбышеве: «Советы, продержавшись более трех месяцев, больно задели национальные чувства французских журналистов и консьержек». В неминуемом падении Москвы были уверены в Лондоне, Нью-Йорке, Мадриде и других столицах мира». Германские оккупационные власти уже оповестили население захваченных советских территорий о взятии Москвы.
И вдруг люди на всех континентах по радио и из газет узнают о речи Иосифа Сталина в Москве на трибуне Мавзолея: «Наши силы неисчислимы». А в качестве иллюстрации на трех парадах было показано больше самолетов и танков, чем их имелось в армии Польши к 1 сентября 1939 года. Причем танки, пушки и самолеты только советского производства – ни одного ленд-лизовского.
Парад кардинально повлиял на западную оценку обороноспособности СССР. Рискну связать два события: парад 7 ноября и через две недели ультиматум американского Госсекретаря Корделла Хэлла японскому представителю в Вашингтоне.
Америка фактически организовала экономическую блокаду Японии, прервав поставки нефти, железа и других полезных ископаемых в Страну восходящего солнца. Японцы в начавшихся переговорах пошли на ряд существенных уступок, однако 26 ноября Хэлл предъявил условия, выполнение которых было невозможно даже чисто технически.
Замечу, что Япония уже в сентябре 1941 года приняла решение напасть на СССР только в случае падения Москвы и полного развала Восточного фронта. Действительно, в случае развала СССР японцы смогли бы захватить там и нефть, и железо, и все, что нужно было их промышленности. Таким образом, американская блокада переставала быть угрозой Японии.
На мой взгляд, именно парад и стойкость Красной Армии на Восточном фронте позволили Рузвельту предъявить Японии ультиматум. Дальнейшее общеизвестно: в один день, 7 декабря 1941 года, японцы атаковали Перл-Харбор, а Красная Армия начала победное наступление под Москвой.
Подробнее: http://nvo.ng.ru/history/2011-11-03/1_hitler.html
