Сражение за Кубань было упорным. Обе стороны дрались крайне жестоко, пленных не брали. Добровольцы находили трупы своих товарищей «лежащими раздетыми, обезображенными, иных с отрубленными головами, иных лежащими сожженными в пепле кукурузы…». Белогвардейцы также не щадили врага.
Тихорецкое сражение
В районе Белая Глина – Новопокровская Добровольческая армия (ДА) простояла до 13 июля 1918 года, подтягивая все свои силы, обеспечивая частными боями предстоящую операцию и свое развертывание. Белогвардейцы отдыхали, наконец, получили возможность отоспаться, поесть горячей пищи и подготовиться к дальнейшим боям. Следующим важным этапом Второго Кубанского похода стала Тихорецкая операция. Станция Тихорецкая была важным транспортным узлом на пути к Екатеринодару. Овладению Тихорецкой белое командование придавало первостепенное значение.
Но перед этим белые решили обеспечить левый фланг. Южнее добровольцев, на линии Успенская — Ильинская находился отряд Думенко и севернее Ставрополя в районе Привольное — Медвежье несколько ставропольских отрядов общей численностью несколько тысяч человек. Деникин 10 июля он приказал командиру 2-й дивизии генералу Боровскому разбить отряды красных у Медвежьего, Успенской и Ильинской. Сложность задачи состояла в том, что войскам надо было преодолеть 115 верст пути. Такой стремительный бросок удалось совершить, только с помощью переброски пехоты на подводах, взятых у жителей Белой Глины. 11 июля Корниловский и Партизанский полки при поддержке Кубанского конного полка после жестокого боя овладели селом Медвежьим. Особенно упорное сопротивление оказали роты красных матросов, которых корниловцы полностью уничтожили. Разбитые красные бежали в сторону Ставрополя. 12 июля дивизия Боровского успешно атаковала станицу Успенскую, 13-го Ильинскую.
Таким образом, Боровский блестяще справился с поставленной перед ним задачей. Рейд Боровского, по словам Деникина, «протекал с быстротой, поистине кинематографической». Добровольческая армия теперь получила возможность сосредоточить все силы для нанесения сильного удара по Тихорецкой.
13 июля (30 июня по ст. с.) 1918 года Деникин выступил на Тихорецкую. Деникин планировал окружение Тихорецкой: 1-я дивизия должна была атаковать станицу с севера, 2-я дивизия с юго-востока, а 3-я дивизия – с востока. В Тихорецкой была сосредоточена крупная группировка красных численностью до 30 тыс. человек. Командовал группировкой сам главнокомандующий красными войсками Северного Кавказа К. Калнин. Ранним утром 14 июля (1 июля по ст. с.) Добровольческая армия, в составе которой впервые был пущен в бой Солдатский (впоследствии – Самурский) полк, сформированный из пленных красноармейцев, перешла в наступление. Произошло жестокое сражение. Красные не выдержали натиска и отошли на вторую линию обороны. После такого упорного боя они были уверены, что будет пауза, сегодня деникинцы больше не атакуют. Тем временем Корниловский полк вышел в тыл и ворвался в Тихорецкую. Сам Калнин чуть не попал в плен, а его начальник штаба, военспец Н. Балабин, выстрелил из револьвера сначала в жену, а затем и в себя. Оставшись без командования, под угрозой окружения, красные дрогнули и побежали. Бой перешёл в побоище. Белые стремительно наступали, не давая пощады никому. Только несколько эшелонов красных прорвались в Екатеринодар, остальные были уничтожены. Всё поле боя было завалено телами. Белые захватили невиданные для себя трофеи – 3 бронепоезда, 50 орудий, аэроплан, большое количество пулеметов, вагоны винтовок, боеприпасов и различного военного имущества.
Очевидно, что это провал Красной Армии был связан не только у военными талантами белых командиров, но серьёзными ошибками красного командования. Калнин окончательно потерял авторитет главнокомандующего, матросы даже приписали ему «измену» делу революции и пытались устроить над ним самосуд. Перед ЦИК республики встал вопрос о назначении нового главнокомандующего. С. Петренко, занимавший в те дни должность политического комиссара при И. Л. Сорокине, писал: «Тов. Калнин, несмотря на многочисленные доклады с фронта, – оставался неподвижен. Вообще, он кажется не издал ни одного путного оперативного приказа, и ни разу не вышел и своего вагона, пока ему не пришлось пешком спасаться из Тихорецкой после ее занятия белогвардейцами. Беспечность и колоссальное упрямство – вот те факторы, которые, объединившись в тогдашнем Главкоме (Калнине), отрезали нас от Царицына, и сдали противнику Тихорецкую, т. е. ключ всей Кубани».
Военный комиссариат объявил всеобщую мобилизацию для борьбы с «надвигающейся со стороны врагов революции на Северокавказскую республику опасности». Согласно тексту приказа, на военную службу призывались граждане, как проходившие, так и не проходившие военную службу, от 20 до 43-летнего возраста. Советское руководство решило защищать Кубань до последней возможности: значение кубанского хлеба для Центральной России, уже испытывавшей острейшую нехватку продовольствия, было очень важным.
Таким образом, белые одержали важную победу. Была фактически уничтожена 30-тыс. группировка Калнина; добровольцы получили прочный тыл и сообщение Тихорецкая – Торговая, что позволяло перебрасывать войска на трёх важных направлениях; все группировки Красной Армии на Кубани – Западная, Таманская, Екатеринодарская, Армавирская – оказались отрезанными друг от друга. Также белые захватили огромные по их меркам трофеи, что позволяло материально обеспечить рост армии. В моральном отношении сражение при Тихорецкой укрепило в добровольцах уверенность в своих силах и белые думали, что красные уже надломлены и не окажут серьёзного сопротивления. Упрочился авторитет ДА и её командующего, шёл непрерывный поток добровольцев с Новороссии и Малороссии. Кубанские казаки стали переходить на сторону белых (часть мобилизовали насильно). Численность армии удвоилась – до 18 – 20 тыс. штыков и сабель. Однако красные оказали более серьёзное сопротивлением, чем предполагали белые, ДА потеряла более четверти первоначального состава. При этом погибли самые лучшие, идейные бойцы.
Екатеринодарская операция
От Тихорецкой ДА начала наступление по трем направлениям. 1-я дивизия совместно конной дивизией и Кубанской казачьей бригадой наступала на северо-западном направлении, в районе Сосыка-Кущевка, в тыл армии Сорокина. 2-я дивизия двигалась на юг, в направлении железнодорожного узла Кавказская, а 3-я дивизия – на запад, в направлении на Екатеринодар, прикрывая Тихорецкий железнодорожный узел. Каждая дивизия самостоятельно выполняла свою задачу. Высокие боевые качества добровольцев позволяли Деникину вести с 20-ти тыс. армией боевые операции по широкому фронту и в разных направлениях. Кроме того, красные были деморализованы тяжелыми поражениями.
16 июля армия начала наступление. Войска Сорокина насчитывали до 30 тыс. человек, но после падения Тихорецкой оказалась в тяжелом положении – должны были держать фронт на север (германцы и донцы) и на юг, имея под ударом свою линию сообщений. Поэтому наступление ДА первое время развивалось чрезвычайно успешно, деникинцы стремительно продвигались вперед, практически не встречая сопротивления. Армия Сорокина уходила, «бросая свои обозы, склады и груженые поезда, стараясь выйти из стратегического окружения и из-под наших ударов», – вспоминал Деникин, лично руководивший операцией в направлении Кущёвки. Продвигаясь вдоль железной дороги на Ростов, 1-я дивизия 18 июля с боем заняла станцию Сосыка. 19 – 21 июля части Сорокина вели упорные оборонительные бои, сдерживая наступление Деникина и давая возможность отвести войска с Батайского и Кагальницкого направлений. Только к вечеру 21 июля Кутепов разбил противника, отступившего в сторону Кущёвки. Утром 23 июля колонны Кутепова и Покровского вступили в Кущёвку, и обнаружили, что Сорокин ещё ночью ушел оттуда на запад вдоль Черноморской железной дороги на Тимашевскую.
Дивизия Кутепова была переброшена на екатеринодарское направление. Преследование главных сил Сорокина было поручено дивизии Покровского (частью сил он также должен был очистить от красных Ейский район). 1-я конная генерала Эрдели должна была двигаться наперерез Сорокину между Староминской и Тимашевской для удара ему во фланг. Однако Сорокин, бросая обозы и поезда, сумел вырваться из стратегического окружения. Ему помогло то, что белые не спешили. Ейск был занят 25 июля. Покровский, любивший покрасоваться перед толпой, воспользовался случаем и свернул с пути, чтобы лично посетить этот город. В результате дивизия несколько дней топталась на месте. Эрдели с 18 июля оставался в районе Уманской и то ли не мог, то ли опасался ударить во фланг Сорокину, ведя мелкие, затяжные бои с его боковым заслоном. 28 июля части Эрдели заняли станицы Переяславскую и Новокорсунскую. Но к этому времени Сорокин уже успел сосредоточить войска в районе Тимашевской.
2-я дивизия генерала Боровского также блестяще начала наступление, разбив группировку красных в районе Кавказской. Боровский прочно утвердился в Кавказском железнодорожном узле, что разъединяло Екатеринодар, Ставрополь и Армавир, открыв добровольцам свободу действий по всем этим направлениям и обеспечив главное операционное направление армии (екатеринодарское) с юга.
Тем временем кубанские партизаны полковника А. Г. Шкуро 21 июля взяли Ставрополь. Шкуро получивший в свое время мандат на создание казачьих отрядов от красного главковерха Автономова, якобы с целью совместных боевых действий против немцев и «кадетов», использовал его по своему усмотрению, воюя до поры до времени против всех, как заправский вольный батька-атаман. Природная храбрость, большой ум и здравый смысл, склонность к авантюризму и нестандартным решениям выдвинули его в первый ряд военачальников Гражданской войны. Шкуро организовал партизанский отряд в районе Кисловодска, где в то время жила его семья. В мае-июне 1918 года отряд совершал налёты на занимаемые красными Ставрополь, Ессентуки и Кисловодск. В итоге Шкуро решил присоединиться к деникинцам.
Андрей Григорьевич Шкуро
Этот успех побудил Боровского развить наступление вдоль Владикавказской железной дороги на Армавир. 27 июля (14 тюля по ст. с.) город был взят. Разбитые красные отступали на Майкоп и Невинномысскую. Однако, в Армавире белогвардейцы, по словам Деникина, были «слишком беспечны». Боровский недооценил силы противника. 30 июля красные, к которым подошли значительные подкрепления из Майкопа, под командованием Г. И. Зуева атаковали Армавир с запада и отбросили добровольцев к Кавказской.
Действовавшему на главном – екатеринодарском – направлении 3-й дивизии Дроздовского поначалу легко удавалось справляться со своей задачей, опрокидывая слабые части противника, расположенные вдоль железной дороги, занимая станицы и привлекая казаков к участию в борьбе с большевиками. 22 июля дроздовцы взяли ст. Выселки, 23-го – Кореновскую, а 26 июля – Пластуновскую, находившуюся всего в 37 верстах от Екатеринодара. Екатеринодарская операция вступала в свою решающую фазу, в директиве за №0503 от 13 (26) июля 1918, Деникин предписал своей армии «14 (27) июля овладеть гор. Екатеринодаром». В штабе армии господствовала уверенность в том, что большевики уже сломлены и не окажут серьезного сопротивления под Екатеринодаром. Для овладения Екатеринодаром Деникиным была направлена большая часть Добровольческой армии: 1-я дивизия Казановича и 3-я дивизия Дроздовского наступали вдоль Тихорецкой линии; 1-я конная дивизия генерала Эрдели – готовила удар по городу с севера; 1-я Кубанская дивизия генерала Покровского (бригаду переформировали в дивизию) наступала с севера на Тимашевскую и далее в тыл Екатеринодарской группировки красных. 2-я дивизия генерала Боровского должна была частью своих сил наступать вдоль Кавказской железнодорожной линии для обеспечения главного направления и отвлечения противника. Для обеспечения тыла Добровольческой армии в Кореновской был оставлен пластунский батальон с двумя орудиями. Каждой из частей Деникин передал свое напутствие, чтобы она «первая вошла в Екатеринодар». «Этот прием боевого соревнования как нельзя более соответствовал общему настроению – все рвались в Екатеринодар», – описывал ситуацию сам А. И. Деникин.
Штаб 1-й дивизии Добровольческой армии летом (июль-август) 1918 года. Сидят слева направо: полковник Н. А. Третьяков, командир 1-й бригады полковник А. П. Кутепов, начальник дивизии генерал-майор Б. И. Казанович, начштаба дивизии полковник К. И. Гейдеман
Сражение за Кореновскую. Падение Екатеринодара
Победному движению белых едва не положил конец Сорокин. Он пополнил армию, жесткими мерами восстановил дисциплину, выставил против Покровского заслон и неожиданно перешел в наступление. Отбросив конницу Эрдели, и, пройдя форсированным маршем 40 верст, красные 28 июля овладели Кореновской, оказавшись, таким образом, в тылу ДА. Дивизии Казановича и Дроздовского оказались отрезаны от дивизии Эрдели и штаба армии в Тихорецкой, где почти не было войск. Казанович и Дроздовский потеряли связь с командованием. Тихорецкому узлу была создана непосредственная угроза. Деникин был вынужден перегруппировать свои силы. Добровольческая армия оказалась на грани поражения. Началось тяжелейшее десятидневное сражение за Кореновскую. Именно эта битва, по сути, и решила исход Второго Кубанского похода в пользу белых.
Обе стороны дрались крайне жестоко, пленных не брали. Добровольцы находили трупы своих товарищей «лежащими раздетыми, обезображенными, иных с отрубленными головами, иных лежащими сожженными в пепле кукурузы…». Белогвардейцы также не щадили врага. «Придя в свои станицы и в города, – писал в своих воспоминаниях генерал Я. А. Слащев, – белые нашли горы трупов своих родных и единомышленников; от уцелевших слышали рассказы о совершенных красными зверствах, мужья находили своих жен зверски убитыми, с вырезанными грудями и т. п. Началась месть – трудно было добиться пленного для допроса или захваченного комиссара, чтобы получить от него сведения. Если их не убивали при захвате, то почти всегда кончали по дороге в штаб. Удержать толпу не было никакой возможности, и белые наделали зверств не меньше, чем красные… И подобных случаев зверств с той и с другой стороны было много – это был продукт и безумства, и анархии, которая всегда временами вспыхивает в гражданской войне». Еще раньше из района, захваченного деникинцами, начался исход крестьянского населения, со слезами на глазах рассказывавшего представителям советской власти об ужасах белого террора. Ммежду декларируемым освобождением России и «освобождением» ее на практике была огромная разница.
В начале сражения разгорелся конфликт между Казановичем и Дроздовским. Каждый из комдивов предлагал свой план действий. Ситуация была крайне опасной, особенно пессимистично был настроен Дроздовский, который предлагал, воспользовавшись темнотой, отступить в восточном направлении, и искать кружным путем соединения с командующим армией или дивизией Боровского. По мнению Дроздовского, «теперь нечего думать о каком-либо успехе – надо спасать части от уничтожения». Белый командир опасался, что в боях поляжет вся его дивизия. Казанович протестовал: «Такое отступление развяжет большевикам руки, они (возьмут) Тихорецкую, порвут всякую связь между отдельными частями армии. Операция будет сорвана. наше отступление поведет к поражению армии по частям. С другой стороны, нельзя себе представить, чтобы ген. Деникин оставался в бездействии – очевидно, он направляет все, что ему удалось собрать, в тыл стоящим против нас большевикам». В конце концов, Казанович заявил, что, ввиду потери связи с командующим армией он, как старший по чину на основании полевого устава, вступает в командование группой и приказывает с рассветом возобновить наступление на Кореновскую. Дроздовский был вынужден подчиниться. 30 июля белые отбили Кореновскую. Правда, 1-я и 3-я дивизия потеряли до трети своего состава.
Но уже 1 августа армия Сорокина вновь штурмует Кореновскую, в которой остались только части Дроздовского. Красные приступили к полному окружению Кореновской. В ночь на 2 августа Дроздовский был вынужден, оставив Кореновскую, прорываться на Бейсугскую. 3 августа ЦИК Северокавказской республики, уже отмечая победу, назначил Сорокина главнокомандующим Красной армии Северного Кавказа. Фактически другой кандидатуры на пост главкома, кроме Сорокина, у красного командования и не было. Другие кандидатуры – И. Ф. Федько и Д. П. Жлобы – поддержки не нашли. Федько, по общему мнению, был отличным «полевым командиром», но не годился на роль главкома. Жлоба же, по поручению высшего комсостава армии отбыл с докладом в Царицын, прося верховное командование о необходимости наступательной операции в сторону Торговой для соединения с северокавказской группировкой Красной Армии. Кроме того, Жлоба не хотел служить под началом Сорокина.
Сорокин, после удачных боев за Кореновскую, был очень популярен в войсках, среди казаков и восстановил боевой дух в армии. Стоит отметить, что Иван Лукич Сорокин весьма фигура трагическая. В ноябре 1918 г. кубанский казак, участник мировой войны, талантливый полководец-самоучка стал жертвой самосуда. Оболганным оказалось и само имя Сорокина, на которого в итоге свалили всю вину за поражение красных войск на Северном Кавказе, которыми Сорокин командовал 3 месяца – с июля по октябрь 1918 г., то есть в то время когда вся оборона уже рухнула из-за ошибок прежнего военно-политического руководства. Поднявший «мятеж» против местной советской власти, Сорокин был убит и, уже мертвым, обвинен во всех смертных грехах. Бывшего главковерха причислили к «авантюристам»; в научной литературе его изображали человеком необычайно властолюбивым, жестоким и в общем-то недалеким. Хотя командующий ДА Деникин дал высокую оценку действиям Сорокина во время боев за Екатеринодар летом 1918 г.: «… весь план свидетельствует о большой смелости и искусстве. Не знаю чьих — Сорокина или его штаба. Но если вообще идейное руководство в стратегии и тактике за время северокавказской войны принадлежало самому Сорокину, то в лице фельдшера-самородка Советская Россия потеряла крупного военачальника».
В целом очевидно, что Сорокин был самым талантливым военачальником и самой яркой фигурой в Красной Армии Северного Кавказа. Одни его ненавидели, другие – восхищались. В течение нескольких дней ДА была на грани поражения. По приказу Деникина, Дроздовский снова попытался отбить Кореновскую. Казанович тем временем вел упорные атаки Березанской и Журавки. Березанская пала, но в Журавке красные упорно отбивались. Только перебросив в район сражения части Боровского, командующему удалось восстановить связь с отрезанными дивизиями, а затем и опрокинуть войска Сорокина. 7 августа добровольцы заняли Кореновскую и красные начали отступление по всему фронту, частью на Тимашевскую, частью на Екатеринодар.
Хорунжий И. Л. Сорокин (справа) на Кавказском фронте
Белая армия снова перехватила стратегическую инициативу и смогла возобновить наступление на Екатеринодар. Гарнизон города составлял около 10 тыс. человек, но он имел низкую боеспособность. Основные свои силы красный командующий Сорокин увел за Кубань и Лабу, полагая оборону Екатеринодара делом безнадежным. При этом Таманская группа красных, оставленная Сорокиным как заслон против дивизии Покровского, продолжала упорно обороняться и только 14 августа была вынуждена оставить Тимашевскую и начать отход на Новороссийск.
14 августа (1 августа по ст. с.) Белая армия окружила город тесным кольцом с севера и востока. 15 августа над городом весь день летал белый аэроплан, разбрасывавший прокламации за подписью Деникина с предложением сдать город без боя. Увещевания белого генерала результата не возымели: красные оказали сопротивление, но его быстро сломили. 16 августа (3 августа по ст. с.) белые взяли Екатеринодар.
Таким образом, белые решили свою главную задачу. Второй Кубанский поход в целом был завершен. 18 августа Деникин двинул две колонны против Таманской группировки красных: дивизию генерала Покровского правым берегом Кубани и группу полковника А. П. Колосовского (1-й конный, 2-й Кубанский стрелковый полки, батарея и 2 бронепоезда) вдоль железной дороги на Новороссийск. Покровский прорвался к Темрюку и захватил его, но Таманская группировка, избегая окружения, устремилась к Чёрному морю. Колосовский двинулся ей наперерез и 26 августа взял Новороссийск. В итоге под контролем белых оказалась западная часть Кубанской области с Екатеринодаром и северная часть Черноморской губернии с Новороссийском. Деникин назначил Черноморского губернатора – полковника А. П. Кутепова. В Екатеринодаре было сформировано временное гражданское правительство во главе с генералом А. М. Драгомировым с участием известных общественных деятелей России М. Родзянко, В. Шульгина, П. Струве.
Однако задачи деникинцев на Северном Кавказе были еще далеки от завершения. Армия Сорокина еще не была разбита. Белым предстояли кровопролитные бои за захват всего Северного Кавказа, а Красная Армия сумела оказать добровольцам ожесточенное сопротивление. К сентябрю большевики имели на Северном Кавказе ещё до 70 – 80 тыс. человек при 80 – 100 орудиях. Деникин мог противопоставить им около 35 тыс. бойцов при 80 орудиях.
Автор: Самсонов Александр
