Крупнейшая за всю историю Украины железнодорожная катастрофа – как это было

О той катастрофе промолчали местные и украинские газеты, лишь слухи ползли по всей стране. Более чем через месяц газета «Известия» и ведомственная железнодорожная газета «Гудок» упомянули о трагедии, не афишируя масштабы катастрофы. «Через три часа всем пострадавшим была оказана медицинская помощь, через пять часов открыто движение поездов». И спустя много лет о том страшном происшествии ходило множество слухов. К примеру, что тела погибших, которых невозможно опознать, хранились годами в вагоне-холодильнике на станции Знаменка. А многие о нем узнают впервые…

Наиболее детальный комментарий о всем происходившем дал в свое время Владимир Желиба, на момент катастрофы председатель Кировоградского облисполкома. На его плечи выпала вся тяжесть разгребать последствия крушения, причем даже и в прямом смысле. К сожалению, Владимира Ивановича уже нет с нами (как и многих других основных участников трагедии). Но мы решили в годовщину скорбного события привести его рассказ газете «Факты» о том, что происходило в ту ноябрьскую ночь.

Рассказывает В.Желиба

«Авария случилась в три часа две минуты 6 ноября 1986 года, о чем мне сразу же сообщили. Когда моя служебная машина двигалась из Кировограда к месту трагического происшествия возле станции Користовка и нас обгоняли кареты «скорой», которые спешили на помощь пострадавшим, я даже не мог представить весь масштаб аварии.

Место катастрофы выглядело ужасающе. Столбы пыли, смятые в гармошку вагоны, откуда доносились крики о помощи. Один локомотив наехал прямо на крышу другого. Я еще подумал: «Какой же силы должен быть удар, чтобы многотонная махина взлетела кверху!» Пассажиры донецкого поезда практически не пострадали. Весь удар на себя приняли первые вагоны криворожского. Я увидел машиниста поезда Киев – Донецк. Это был худенький парень лет двадцати семи. Он весь трясся и не мог вымолвить ни слова.

Машинист локомотива Кривой Рог – Киев был старше, лет сорока пяти. Невысокого роста, крепкий. Он производил впечатление профессионала. Я подумал, что ошибся машинист донецкого «Уголька», ведь он намного моложе, а значит, и неопытнее. Но, когда стали разбираться, оказалось, что «дончанин» не виноват».

Как показало следствие, и машинист криворожского поезда, и его помощник просто заснули. Поэтому не увидели красный сигнал светофора, неуправляемый состав сломал стрелку и выехал прямо навстречу донецкому поезду.

Из уголовного дела

«На участке оба поезда появились одновременно. - В деле приводятся показания дежурной по станции. - Диспетчер дал команду первым пропустить скорый донецкий. Я стала вызывать машиниста другого поезда: «Машинист 635 (под этим номером шел криворожский), пассажирский, следовать до маршрутного светофора станции Користовка!» И так два раза. Еще по-украински спросила: «Чуєте мене, чуєте?» Тот молчал, хотя должен был остановиться и подтвердить получение приказа. Когда я пыталась вызвать машиниста в третий раз, внезапно загорелись все лампочки на диспетчерском пульте, а из рации раздался истерический крик…»

«Шестого ноября в час ночи мы отправились со станции имени Тараса Шевченко, - рассказывал во время следствия помощник машиниста поезда Киев – Донецк. - Примерно в три часа ночи подходили к станции Користовка. Когда на светофоре на секунду загорелся желтый, я сразу же доложил машинисту: «Входной – желтый!» Машинист сбросил скорость примерно до 50 километров в час. Маршрутный светофор мы проследовали со скоростью около 40 километров в час. Я заметил, что с третьего пути на станцию заходит поезд, и, чтобы не слепить друг друга, переключил прожектор на тусклый свет. При подобном «скрещении» поездов на станции Користовка, если встречный поезд принимается на третий путь, то свет его прожектора должен немного отклониться. Но свет в сторону не уходил. Это могло означать только одно: второй поезд мчится навстречу!

Я применил экстренное торможение. Тормоза сработали. Но было поздно. Произошло лобовое столк­новение».

Снова В.Желиба

«Спасатели никак не могли добраться до зажатого в искореженном вагоне мужчины, - продолжается рассказ Владимира Желибы. - Несчастный кричал: «Добейте меня!» Потом я узнал: мужчину вытащили, и ему удалось выжить.

Возле первого вагона криворожского поезда, откуда достали больше всего трупов, бегал какой-то полураздетый пассажир. Он держал в руках пачку сигарет «Прима», которую стал мне показывать. Срывающимся голосом мужчина говорил: «Представляешь, браток, если бы не вышел в тамбур покурить, меня бы уже в живых не было!»

Помню 12-летнего мальчика, которого вытащили живым и внешне без единой царапины. Ребенка в поезд посадили родители в Кривом Роге, а в Киеве его должны были встречать родственники. Мальчик сказал, что его зовут Коля Бондаренко. «Дядя, менi хочеться плакати, але я не буду. В мене всерединi все болить…» И так он мне в душу запал, что я попросил узнать, в какую больницу его отвезут, потом навещал мальчика пару раз. Как-то приезжаю, а мне говорят: «Умер Коля». Оказывается, его очень сдавило во время аварии, и организм ребенка не выдержал.

Трупы выносили из вагонов десятками. На железнодорожной станции Знаменка стоял холодильник-рефрижератор, и все тела мы размещали в холодильной камере. Документов и вещей при погибших не было. Приходилось искать хоть какие-то зацепки, чтобы сообщить родным. Среди груды металла спасатели разыскивали уцелевшие сумочки и чемоданы. По вещам и документам пытались понять, кому они принадлежат. Многие вещи были повреждены, но в то же время попадались совершенно целые очки, стеклянные банки с едой и бутылки с молоком. Нашли даже сохранившуюся бутылку вина. Ее вез с собой парень, который ехал на могилу отца. Парень погиб. А траурный венок и бутылка вина уцелели.

Широко оповещать о таких катастрофах в те годы было не принято. Это усложняло опознание тел с помощью родных, которые сразу бы приехали на место происшествия. Поэтому личности погибших зачастую устанавливали по ничтожным данным.

Лицо и тело одной женщины были страшно повреждены. Сумочки при ней не нашли. Она переоделась в поезде и спала в одном халате. После безуспешных попыток определить ее личность кто-то заметил, что на халате есть маленький карманчик. В карманчике нашли уцелевший билет на троллейбус и поняли, что женщина из Днепропетровской области. Это помогло найти ее родных.

Я постоянно докладывал о ситуации в Киев. Оттуда прибыл секретарь ЦК Компартии Украины Яков Петрович Погребняк. Он помогал решать вопросы, которые находились в компетенции столичного руководства. Мы принимали и размещали родственников раненых и погибших пассажиров, обеспечивали им психологическую помощь. За счет государства приобретали и новую одежду умершим. Одной девушке купили свадебный наряд. Она как раз ехала в армию к жениху в Чехословакию выходить замуж».

Из приказа Министерства путей сообщения

После рассмотрения дела о крушении в Верховном суде УССР машинисту дали 15 лет, помощнику – 12 (с учетом того, что у него на иждивении были малолетние дети). Дело рассмотрели в рекордный срок – всего за полтора месяца, считали, что все ясно.

Министерство путей сообщения уже в ноябре 1986-го издало закрытый приказ о внеочередной переаттестации всех работников СССР, связанных с движением поездов. Насколько известно, сотни, а то и тысячи по всей стране были уволены.

В приказе были указаны причины трагедии: «Крушение произошло вследствие преступного нарушения локомотивной бригадой ПТЭ (п. п. 6.1, 16.38, 16.39, 16.40) прямых обязанностей о бдительном наблюдении за сигналами и беспрекословном их выполнении.

Машинист локомотивного депо им. Т. Шевченко Галущенко при следовании с поездом № 635 сообщения Кривой Рог – Киев передал управление локомотивом пом. машиниста Шишке и во время прибытия поезда на ст. Користовка действия его не контролировал, уснул на посту. Пом. машиниста Шишка после проследования входного светофора с двумя жёлтыми огнями при движении по участку, не оборудованному путевыми устройствами автоматической локомотивной сигнализации, снизил скорость движения до 30,7 км/час, а затем потерял бдительность. Локомотивная бригада далее не реагировала на сигналы и вызов ДСП по радиосвязи и не приняла мер к остановке поезда перед маршрутным светофором с запрещающим сигналом, допустил его проезд, взрез стрелки и столкновение с поездом № 38 сообщения Киев – Донецк, следовавшим по второму пути без остановки, что привело к человеческим жертвам».

Еще одна версия

Прошло тридцать лет, но тему этой катастрофы до сих пор активно обсуждают в Интернете на сайтах, посвященных железнодорожному движению. Нашлись и другие версии случившегося, такая, например, от анонимного автора со станции Шевченко:

«Об этом крушении во всех источниках пишут одно и то же: уснули, проехали красный, виновата бригада. Вот версия того события, которой придерживались все машинисты и руководство депо Шевченко. Впервые эту версию я услышал спустя где-то полтора суток после крушения.

38-й шел с опозданием. Дежурная решила, что успеет принять 635-й, и сделала маршрут ему. Об этом свидетельствует перекрывшийся на некоторое время на желтый входной 38-му. Дальше на подходе к станции появился 38-й. Старые машинисты помнят, что это был один из тех поездов, за задержку которых хорошо «давали по шапке». Забыв про 635-й, дежурная переделала маршрут, чтобы принимать уже 38-й. Таким образом красный загорелся перед самым носом у 635-го. Конечно, машинист 635-го не имел права передавать управление на станции помощнику. И будь он за пультом сам, возможно бы, молниеносно отреагировал и успел бы сбить 5-7 километров скорости, уменьшив этим масштаб трагедии.

После столкновения дежурная по станции пыталась сброситься с моста, но ее вовремя удержали. Дальше дежурный СЦБист (спец по устройствам автоматического контроля движения. - Авт.), сжалившись над дежурной, у которой было трое детей, отмотал счетчик переключений сигналов. Все получилось так, вроде бы бригада 635-го проехала красный.

После крушения в депо понаехало много тупых экспертов из московских институтов, абсолютно ничего не смыслящих ни в реальном движении, ни даже в инструкциях. К отцу подходил один из них с просьбой проконсультировать по такому простому вопросу: имел ли право машинист передавать на станции управление помощнику? На основании заключения этих же экспертов виноватой сделалась бригада.

Спустя лет 10 после крушения (к этому времени машинист 635-го успел отбыть наказание и лет 4-5 проработать мастером), отец в разговоре с ним совершенно на другую тему как бы между прочим спросил: «Саша, расскажи, пожалуйста, как дело было, спал или нет?» На что собеседник ответил: «Нет». Врать ему не было смысла, времени много прошло, почти все уже об этом забыли».

Воспоминания пассажира

Можно найти и воспоминания пассажиров, Ольга из Луцка пишет: «Я ехала в этом поезде. В последнем вагоне (общем). Если бы у поезда была большая скорость – вагоны бы кубарем скатились в овраг. Во время столк­новения мы спали. Проснулась от криков людей и боли в груди. С полок упали люди на меня (со 2-й и 3-й).

По вагону ходили врачи и спрашивали, не нужна ли помощь – я постеснялась обратиться (дома оказалось – перелом ребер и сильный ушиб). Ночь всю сидели в вагонах, нас не выпускали, а утром вышли – увидели искореженные вагоны, припорошенные первым снегом. Помню ночные крики людей, помню того раздетого мужчину с сигаретами, и ходили по вагонам проводницы, искали крепких мужчин, чтобы выносить пострадавших. А вот еду нам никто не предлагал. У меня был бутерброд – делили между собой, как в войну (вместо 6-ти часов добиралась домой сутки)».

Вопросов по той катастрофе осталось немало. Почему выжили машинист поезда и его помощник, а люди в вагонах за их локомотивом погибли? Спросить некого – машиниста нет в живых, а помощник, как удалось узнать, сейчас живет на оккупированной части Донбасса. Время расставит все точки над «і».