Нынешние психиатры уверены: некоторым известным историческим личностям приписывали несуществующие болезни, а на других наговаривали.
В прошлом выпуске российский врач-психиатр, президент Московской психотерапевтической академии, профессор Михаил БУЯНОВ рассказал об ошибках своих коллег, поставивших неверные диагнозы многим знаменитостям. Например, он нашел доказательства, опровергающие самый популярный миф, что композитор Чайковский был геем. Также его многолетние наблюдения показали, что хронические алкоголики – не все творческие люди, а только в основном писатели. Поэты, художники, артисты в большинстве своем трезвенники. Сегодня доктор рассказывает о болезнях других исторических личностей.
Но есть воспоминания тех врачей. Так, один из них, психиатр и невропатолог Освальд Бумке, в конце своей жизни, в 1950 году, признался в монографии: «Я поражаюсь, с чего это вдруг появились слухи о том, что у Ленина был сифилис мозга? Такого не было вообще!» Другие доктора – супруги Сесилия и Оскар Фогт – сделали срезы его мозга и часть увезли с собой. В своих воспоминаниях они тоже заявили, что сифилиса в срезах ленинского мозга нет. Откуда же пошел этот наговор?
– Во время болезни Ленина шла борьба за власть между Зиновьевым, Троцким и Сталиным, – объясняет Буянов. – Троцкого быстро оттеснили, поскольку тот не был интриганом. А Зиновьеву, который был первым претендентом на «трон», хотелось как-то принизить образ вождя. В это время в Петрограде работал выдающийся психиатр Виктор Петрович Осипов. Он заведовал кафедрой в Военно-медицинской академии. Именно он по просьбе Зиновьева распустил слух о болезни Ленина. Хотя все ленинские анализы на это заболевание были отрицательные. У Ленина был атеросклероз – болезнь, поражающая мозг, с которой по многим симптомам сходен сифилис.
Сталин боялся врачей
Во многом диагностика зависит от атмосферы общества. Когда к власти пришел Горбачев, началась гласность, только ленивые не писали, что Сталин сумасшедший, что он отравил академика Владимира Бехтерева за то, что тот якобы назвал его «сухоруким параноиком». Ему же приписывается отравление Горького, Менжинского, Фрунзе, Куйбышева.
– Ничего такого и близко не было, – уверяет Буянов. – Бехтерев Генералиссимуса никогда не смотрел, диагноз не ставил, потому и травить его не за что было.
А Сталин был здоровый человек. И, как всякий здоровый мужик, врачей не любил. К ним редко обращался. А после 1948 года вообще стал бояться, потому что в тот год председатель президиума Верховного Совета РСФСР Андрей Жданов погиб в результате врачебной халатности: ему поставили стенокардию, а на самом деле у него был инфаркт. Потому Сталин к врачам относился плохо. Но ни одного признака, говорящего о его душевном расстройстве, нет.
Гитлер любил сдавать анализы
Когда Гитлер пришел к власти, многие психиатры ставили ему разные диагнозы: шизофрения, эпилепсия и даже гомосексуализм. Так, выдающийся берлинский психиатр Артур Кронфельд, бежавший из Германии в 1936 году в СССР, рассказывал народному комиссару внутренних дел СССР Ежову о проведенной им экспертизе Гитлера. По его мнению, «фюрер был тяжелый истерический психопат, от которого можно ожидать все, что угодно». И подробно описал болезнь Гитлера в своей книге «Кровавая шайка дегенератов».
На самом деле главный нацист страдал лишь ипохондрией и мнительностью. Постоянно искал у себя болезни. Женщин боялся по той же причине: «Как у меня, такого больного, могут быть дети?» Раз в два-три года писал новое завещание, всегда ждал, что не сегодня-завтра умрет. Но фюрер был всего лишь быстро истощаемым и утомляемым человеком, которому требовалось время от времени поднимать силы. И его личный врач Теодор Морель колол Гитлеру лошадиные дозы витаминов и кофеиносодержащих препаратов. Однако диктатор заставлял Мореля каждые пять-шесть дней делать ему обследования: сдавал на анализ мочу, кал, кровь. Когда в 1945 году Мореля арестовали американцы и обнаружили целую комнату, забитую результатами анализов Гитлера, то выяснилось: никаких болезней у него не было.
Но больше всего американцев интересовал факт: когда вскрыли могилу, у Гитлера обнаружили только одно яичко, такая болезнь называется монорхизм. Морель же писал в своих заключениях, что яичек всегда было два. Куда делось второе? Это так и осталось тайной.
Вместо послесловия
– Многие талантливые люди, поскольку они идут впереди своего времени, а время всегда консервативно, остаются долгое время непризнанными, – рассуждает Буянов. – И многие из них, чтобы привлечь к себе внимание, начинают, как говорят в народе, придуриваться, приписывать себе всякую ерунду. В шоу-бизнесе очень часто можно услышать, как они говорят друг о друге: этот гомик, этот пьяница. Хотя на самом деле ничего этого нет. Но этот эпатаж дорого может стоить тем, кто хочет оставить о себе добрую память. Важно, чтобы и общество старалось беречь таланты, но и чтобы таланты себя берегли. Их предназначение – двигать нашу цивилизацию вперед и не попадать под жернова. И особенно беречь себя от пьянства.
|
КСТАТИ
А Высоцкий пил, чтобы не потерять дар
Только певцу был поставлен верный диагноз. Да его и скрыть было невозможно.
– В 1965 году я был аспирантом на кафедре психиатрии Второго московского мединститута им. Пирогова, когда меня вызвал к себе главврач, – вспоминает Михаил Иванович. – Сказал: у тебя репутация человека твердого, который все доводит до конца, потому тебе решили доверить одно дело. Оказалось, звонили из райкома и попросили помочь одному талантливому и перспективному актеру Театра на Таганке избавиться от алкогольной зависимости. По словам главврача, этот актер должен был лечиться, не отрываясь от рабочего процесса. Поэтому я должен был сопровождать его из больницы в театр на репетиции и выступления и следить, чтобы не пил по дороге.
Я использовал сеанс гипноза. Считается, что все алкоголики, и Высоцкий не был исключением, очень гипнабельны. Внушение и выработка условного рефлекса были поставлены так, чтобы при виде меня у Владимира Семеновича возникал страх к выпивке. И он действительно боялся, что если выпьет, то возникнет сильный страх либо начнется рвота. При мне он к рюмке не притрагивался. В таком состоянии пациента можно было бы продержать лет пять как минимум.
Но в моем случае это «лечение» продлилось всего полтора месяца. Высоцкий был неисправимый пьяница. И мы не смогли его вылечить, потому что он слишком рано пристрастился к спиртному. Лечился он чуть ли не у всех московских профессоров, но никто ему не смог помочь. Я иногда наблюдал за тем, как и чем его лечили. Так вот, я вам скажу – практически ничего, кроме общеукрепляющих препаратов, которые поддерживали его слабеющий организм, ему не давали.
Некоторые врачи Высоцкому пытались приписать маниакально-депрессивный психоз, но такого состояния у него и быть не могло: структура личности неподходящая для этого. У него вообще не было психоза как такового! Хронический алкоголизм да еще в сочетании с осложненной формой полинаркомании к психическим заболеваниям, конечно, имеет отношение. Психика от таких возлияний меняется не в лучшую сторону. Скажу больше – эти изменения иногда внешне могут быть похожи на врожденную психопатию.
Но склонность к спиртным напиткам у него не генетическая. Ни его родители, ни его дети не были в зависимости от зеленого змия. А однажды он признался мне, что пьет, чтобы не потерять талант: «А вдруг, если брошу пить, я стану бездарным?»
Позже Владимир Семенович пристрастился и к наркотикам. Он и погиб оттого, что канал их поступления перекрыли в 1980 году. Перед началом Олимпиады из московских больниц изъяли все наркотики опийной группы – опиаты. Той самой категории наркосодержащих веществ, применяемых в медицине, которые Высоцкий и использовал.
