Несколько статей о Дзержинском я хочу дополнить разбором мифа, будто то бы Дзержинский был троцкистом. Это миф транслирует википедия, цитирую:
«По утверждению Сталина, Дзержинский был активным троцкистом.
«Дзержинский голосовал за Троцкого, не просто голосовал, а открыто Троцкого поддерживал при Ленине против Ленина. Вы это знаете? Он не был человеком, который мог бы оставаться пассивным в чём-либо. Это был очень активный троцкист, и всё ГПУ он хотел поднять на защиту Троцкого. Это ему не удалось».
Здесь есть попытка ввести читателя в заблуждение. Среди молодежи левых взглядов Сталина уважают многие, а вот о других революционерах, как правило, знают крайне мало. В итоге, приводя подобные высказывания, авторитетом Сталина бьют по репутации достойного человека, рыцаря революции. А некоторые особо шустрые авторы тут же привязывают Дзержинского через Трокцого к каким-то внешним силам, и делают далеко идущие выводы, что Дзержинский – враг своего народа. Что ж, давайте разберемся, что именно говорил Сталин о Дзержинском.
Речь идет о стенограмме расширенного заседания Военного Совета при Наркоме Обороны 2 июня 1937 года. Сталин начинает заседание с констатации существования военно-политического заговора. Дальше он приводит размышление – как правильно, и как неправильно судить о людях.
Сталин высказывает мысль о том, что неправильно судить отдельно взятого человека по его принадлежности до революции к какому-либо социальному классу. Ведь есть немало достойных коммунистов, имеющих отнюдь не пролетарское происхождение.
«… Ленин был дворянского происхождения – вы это знаете? Энгельс был сын фабриканта – непролетарские элементы, как хотите. Сам Энгельс управлял своей фабрикой и кормил этим Маркса. Чернышевский был сын попа – неплохой был человек. И наоборот. Серебряков был рабочий, а вы знаете, каким мерзавцем он оказался. Лившиц был рабочим, малограмотным рабочим, а оказался шпионом… Из такой прослойки, как адвокаты, скажем, было много революционеров. Маркс был сын адвоката, не сын батрака и не сын рабочего. Из этих прослоек всегда могут быть лица, которые могут служить делу рабочего класса не хуже, а лучше, чем чистые кровные пролетарии. Поэтому общая мерка, что это не сын батрака, – это старая мерка, к отдельным лицам не применимая… Это, я бы сказал, биологический подход, не марксистский».
Следующая мысль Сталина о том, что нельзя судить о человеке также и по его отношению к Троцкому в первые годы советской власти. Здесь всплывает имя Дзержинского:
«Есть у вас еще другая, тоже неправильная ходячая точка зрения. Часто говорят, в 1922 году такой-то голосовал за Троцкого. Тоже неправильно. Человек мог быть молодым, просто не разобрался, был задира. Дзержинский голосовал за Троцкого, не просто голосовал, а открыто Троцкого поддерживал при Ленине против Ленина. Вы это знаете? Он не был человеком, который мог бы оставаться пассивным в чем-либо. Это был очень активный троцкист, и все ГПУ он хотел поднять на защиту Троцкого. Это ему не удалось. Андреев был очень активным троцкистом в 1921 году…
Самое лучшее – судить о людях по их делам, по их работе. Были люди, которые колебались, потом отошли, отошли открыто, честно и в одних рядах с нами очень хорошо дерутся с троцкистами. Дрался очень хорошо Дзержинский, дерется очень хорошо товарищ Андреев. Есть и еще такие люди. Я бы мог сосчитать десятка два-три людей, которые отошли от троцкизма, отошли крепко и дерутся с ним очень хорошо. Иначе и не могло быть, потому что на протяжении истории нашей партии факты показали, что линия Ленина, поскольку с ним начали открытую войну троцкисты, оказалась правильной. Факты показали, что впоследствии, после Ленина линия ЦК нашей партии, линия партии в целом оказалась правильной. Это не могло не повлиять на некоторых бывших троцкистов. И нет ничего удивительного, что такие люди, как Дзержинский, Андреев и десятка два-три бывших троцкистов, разобрались, увидели, что линия партии правильна и перешли на нашу сторону.
Скажу больше. Я знаю некоторых нетроцкистов, они не были троцкистами, но и нам от них большой пользы не было. Они по-казенному голосовали за партию. Большая ли цена такому “ленинцу”? И наоборот, были люди, которые топорщились, сомневались, не все признали правильным и не было у них достаточной доли трусости, чтобы скрыть свои колебания, они голосовали против линии партии, а потом перешли на нашу сторону.
Стало быть, и эту вторую точку зрения, ходячую и распространенную среди вас, я отвергаю как абсолютную».
Вот и все, что было сказано Сталиным о Дзержинском в тот день.
О чем ведет речь Сталин? О том, что в 1921 году Дзержинский активно поддерживал Троцкого в вопросе о милитаризации профсоюзов. Теперь скажите: Сталин приводит Дзержинского зачем? Чтобы показать, что он злостный троцкист? Если Сталин считает, что неправильно судить о Дзержинском по эпизоду в 1921 году, следовательно, Дзержинский с точки зрения Сталина – это пример достойного человека. И это пример, который, с точки зрения Сталина, опровергает шаблон: поддерживал Троцкого – значит враг и негодяй.
Более того, напомню, Дзержинский уже через год совместно со Сталиным спорил с Лениным по вопросу об устройстве СССР. Сталин и Дзержинский хотели, чтобы республики входили в состав СССР, как автономные образования, и вместе выступали с этой инициативой.
В 1923-1924 году, когда стало ясно, что Ленин совсем плох, обострилась фракционная борьба внутри партии. Дзержинский активно помогал Сталину бороться с Троцким.
Вот один из эпизодов этой борьбы.
27 декабря 1923 г. Антонов-Овсеенко, заявление в Президиум ЦКК и Политбюро, в котором протестует против кампании дискредитации Троцкого и курса на раскол руководства партии.
«Весь аппарат партии приведен для этого в определенное движение, всеми силами стараются сделать Троцкого знаменем всего «не ленинского» в нашей партии и, злоупотребляя громадным авторитетом ленинизма, подавить всякую критику политической линии нынешнего большинства ЦК. По моему глубокому убеждению, это крайне опасная затея… Ясно, к чему это ведет. К глубочайшей деморализации и партии, и Армии, и рабочих масс, и к подрыву влияния нашей партии в Коминтерне, к ослаблению твердости и выдержанности линии Коминтерна.
Только крайним сужением политического кругозора, под воздействием фракционной страсти, можно объяснить, что столь вдумчивые руководители нашей партии увлекают ее на столь неверный путь».
Весь текст письма можете прочитать здесь. Дзержинский выступает против позиции Антонова-Овсеенко. Это зафиксировано в их переписке в январе 1924 года:
В. А. Антонов-Овсеенко — Ф. Э. Дзержинскому [10 января 1924 г.]
«Дорогой и глубокоуважаемый Феликс Эдм[ундович].
Ты напрасно попрекнул меня, что я, мол, только себя считаю «честным» и т. д. Я себя считаю не ослепленным групповой борьбой — вот и все. Считаю, чувствую, что для меня партия в целом действительно дорога, и в твоем выступлении против меня ты не прав. Просто — я не фракционер; а у большинства Политбюро, как и у Троцкого, я вижу этот фракционный уклон.
Твой Антонов»
Ф. Э. Дзержинский — В. А. Антонову-Овсеенко [12 января 1924 г.]
«Дорогой друг! Я из твоего письма чувствовал всю горечь и мучение за партию. Но твое письмо большая ошибка, так как, выявляя свои чувства, политические результаты этого выявления совершенно получаются обратные, ибо, зная и проявляя свою муку, как ты говоришь, а Вы все только «зарвались», а партии и революции не преданы.
Затем, я отношусь к переживаемому нами кризису гораздо серьезнее и вижу величайшую опасность. Но причина опасности не в дискуссии нашей, а в составе нашей партии и в том, что удержать диктатуру пролетариата в мирной обстановке — в крестьянской стране, при массовом напоре поднять уровень своей жизни и при нашей некультурности – требует от партии величайшего идейного единства и единства действий под знаменем ленинизма.
А это значит надо драться с Троцким».
Это – всего лишь маленький эпизод из событий тех лет. Борьба с Троцким, которую вели Дзержинский со Сталиным в 1924 году – это история, которую нужно разбирать отдельно. Пока я просто фиксирую, что приводящие высказывание Сталина без пояснений пытаются создать у читателя упрощенное и неверное представление об истории страны в 20-ые годы. Миф о Дзержинском, как агенте Троцкого шит белыми нитками.
