Извлеченный из глубин Средневековья закон о чувствах наконец прошел гигиеническую обработку. Создатели новой русской духовности, прежде чем спустить закон на публику, соскребли с него часть паутины и слизи, а также помыли ему клыки и морду, попачканные кровью всяких богохульников типа Джордано Бруно. Но суть закона ничуть не поменялась. Любое публичное свободомыслие он трактует как преступление.
И он голоден. Появление закона о чувствах доказывает, что миссия православия на Руси снова провалена: без нагаек, штыков, штрафов, сроков и иной полицейщины учение божье оказалось бессильно. А его миссионеры, конечно, готовы выходить на диспуты о любви к ближнему, но при условии, что их оппоненту вбит кляп до самого надгортанника, а руки заломлены и связаны. Новая редакция 148-й статьи УК РФ возможности заткнуть и связать предоставляет в полном объеме.
Так что закон не надо недооценивать. Он вполне эффективен. Неспособный спасти веру, он в состоянии какое-то время защищать идеологию, в которую давно трансформировалась государственная религия. Будем откровенны: она утратила свою возвышенную составляющую еще в пожарах Новгорода и Ростова, восставших против кровавых методов христианизации, в воплях сжигаемых заживо волхвов, староверов и вольнодумцев.
Вспомним: А ежели кто не причащается, тех сечь розгами, давая по 5000 раз нещадно (В. И. Семевский Крестьяне в царствование Екатерины II, т. 1, СПб, 1903, стр.
310). В реальности XXI века клерикальная идеология выглядит особенно забавно. Она опирается на традиционные ценности России, позабыв, что они порождение того общества, в котором работорговля, рабовладение, публичные побои, вырывание ноздрей, гаремы из крестьянских девок, клеймение лбов и травля детей собаками для потехи, лакейство, холуйство, запорки вусмерть и челобитные были не просто обыденным делом, но являлись узаконенным государственным нормативом. Закон о чувствах, если будет умело применяться, вероятно, позволит вернуться ко многим из этих традиционных ценностей, так как большинство из них имеет религиозные подпорки.
Современная клерикальная идеология лукавит, делая вид, что напрочь позабыла и еще один пикантный факт: уровень умственного развития основы Св. Руси, т. е. русского крепостного крестьянина (того самого богоносца), не только в XXVIII вв.
, но даже в начале XX века не отличался от уровня туземца Соломоновых островов, Новой Зеландии, Новой Гвинеи или народностей Нижнего Конго. Мировоззрение тех и других, их представления о болезнях, зачатии, родах, жизни, смерти, механике мира, добре и зле были практически идентичны. В парничок, где выращивалась вековая мудрость народа, легко заглянуть благодаря огромному объему документов, зафиксировавших подлинные представления основной массы жителей России того времени. Этнографическое бюро князя В.
Н. Тенишева с 1844 по 1903 год дотошно, по всем без исключения губерниям, собирало свидетельства народного мировоззрения. Сравнив их с современными им антропологическими материалами Тэйлора, Леви-Брюлля, Леви-Стросса, зафиксировавшими основные представления конголезцев, аборигенов Австралии, Соломоновых островов и Новой Гвинеи, мы видим поразительное сходство народов, которые удерживались в первобытности насильно или же естественным образом. Приведем несколько примеров.
С туземцами Соломоновых островов тогдашнего русского крестьянина роднит убежденность, что пол зачинаемого ребенка можно отрегулировать в момент зачатия. Разница лишь в том, что русский народный способ предлагает мужчине при совокуплении надевать шапку или бабий платок, а соломоновец пытается воздействовать на процесс с помощью мужских или женских перьев в голове. Примерно так же обстоит дело с контрацепцией. Народная мудрость предписывает крестьянской барышне пить собственные месячные, слегка растворенные водами семи ручьев, а туземке Австралии разводить их брызгами ночного дождя.
Впрочем, дело даже не в сходстве первобытное мышление, как известно, транснационально. Дело в уровне интеллекта основной массы жителей православной империи. Это первобытное состояние 80% населения сегодня практически недостижимо, а именно в нем был секрет державности царской России. В принципе, конечно, можно заставить наших дам вновь начать пить свои месячные.
Но для этого потребуются долгая, кропотливая работа религиозных организаций и очень большие бюджетные средства. Здесь одним удалением астрономии-биологии-геологии из школьного курса уже не обойдешься. Впрочем, возможно, мы плохо думаем о тех людях, которые откопали закон о чувствах на средневековой помойке и спустили на впечатлительную российскую публику. Не исключено, что они руководствовались отнюдь не мракобесием, не желанием обрушить страну в прошлое, из которого нет возврата в цивилизованный мир, а вполне здравыми меркантильными соображениями.
Например, созданием суперофшора. Зачем нужны все эти кипрско-мальтийские риски. Зачем иметь дело с коварными греками. Проще создать нечто подобное внутри страны.
Обнести ЭТО саркофагом из моралей, вер и патриотизмов настолько мощным, чтобы снаружи никому и никогда не было возможности расслышать клокотания бродящих внутри денежных масс. А вокруг саркофага создать силовое поле из постоянной истерики об оскорблении чувств и нарушении таинства веры. Чтобы ни один налоговик, ни один прокурорец никогда не смел бы сунуть туда носа в погонах. Это уже даже не суперофшор.
Это блаженный и праведный Офшорий. Ну, а мелкие побочные эффекты, вроде деградации и раскола страны, в этом случае вполне извинительны заботой о неусыпном благе блаженного старца. Конечно, у обслуги Офшория могло бы ничего и не получиться, если бы не общественность на подтанцовке. Активисты, хоругвеносцы, депутаты Все те, кто способен поддерживать градус религиозной истерики и принимать законы, охраняющие покой блаженного.
Вряд ли, кстати, сама подтанцовка в курсе, в каком величественном концерте она задействована. Ее главная награда в праве на публичную пафосную истерику, в возможности хоть денек вкусить сладость собственной опричности. На имперскую подтанцовку не следует обижаться. Ей самой так комфортнее.
Ее идеал России глухо заколоченная берендеева избушка, из которой откачана ненавистная европейщина и создан державный вакуум. В этой избушке, передушив и пересажав инакомыслящих, они смогут наконец переодеться девами в кокошниках, опричниками, великими русскими писателями, царями, боярами и будут водить бесконечные благостные хороводы в своем безвоздушье, счастливые от того, что задыхаются во имя идеи. По всей вероятности, дело обстоит именно так. Но пугаться не стоит.
Все предопределено. Все нормализуется даже и без особых революций. Дело в том, что сквозь коросты патриотизмов, мертвых идеологий и глупых законов, взламывая пафос и злобу новой русской духовности, упрямо и неостановимо прорастают новейшие прагматические поколения. Они убийственно трезвы.
Сплюнув на пол берендеевой избушки и прищурившись, они сформулируют свое житейское кредо следующим образом: если Россия хочет быть моей родиной ей придется приложить для этого множество усилий. И вновь старушке РФ придется отдирать с себя коросты. И вновь с кровью. И со старцем Офшорием придется проститься.
Погрустневшие имперцы, конечно, будут сопровождать трагедию отдирания корост и прощания траурным маршем, исполненным на ложках, балалайках и графинчиках. Но уже не из кресел Госдумы, а в качестве фольклорного ансамбля со сцены роскошного ДК, который тоже неплохо будет смотреться на месте бывшего бассейна.
Статья взята с: http://www.mk.ru
