После долгих лет наступившего в связи с пресечением царско-великокняжеской династии Рюриковичей Смутного Времени, которое, усугубленное борьбой за большее влияние в стране русской фамильной аристократии и царского служивого класса, а также характерным для XVII в. ухудшением погодных условий, совершенно разорило страну, на российский престол был в 1613 г. возведен первый царь династии Романовых – Михаил Федорович. Первые цари рода Романовых не имели политической опоры в лице какого-либо конкретного влиятельного класса: противоборствующие политические группировки, устав от кровавых и разорительных войн, отныне предпочитали разрешать спорные дела миром, используя сакральный авторитет царской особы (согласно сложившимся в XVI в. представлениям православных христиан, русский царь, являясь единственным независимым православным монархом, воспринимался как наместник свыше, мировой защитник православия), который позволял государю одним своим словом утвердить ту или иную точку зрения. Первые Романовы на троне являлись самодержцами скорее формально, их авторитет скорее ограничивался идеологической сферой, в целом же царь выступал как третейский судья в решении государственных дел, которыми заведовали высшие сановники. Хотя назначал последних формально тоже царь, делал он это обыкновенно под убеждениями лиц, находившихся при его дворе. Таким образом, борьба за реальную власть в Московском государстве продолжалась, только выражалась уже не в кровавых военных столкновениях, как в период Смуты, а в форме придворных интриг, попыток достичь расположения царя, приближении к царскому двору победивших в ней лиц и удалении проигравших. Одновременно продолжали время от времени вспыхивать волнения и мятежи в разных частях обширной страны: отвлекаясь на закулисную борьбу за власть, высшие государственные лица не слишком ответственно подходили к своим прямым обязанностям по управлению делами, хозяйство страны в условиях частых неурожаев XVII в. с трудом преодолевало опустошительные последствия Смуты, да и вообще, русский народ еще не полностью перестроил свой менталитет под наступавшие реалии монархического абсолютизма, во многом руководствовался традиционными общинными и феодальными представлениями, не привык безоговорочно повиноваться государственной воле. Даже небольшое недоразумение в отношениях с государственными чиновниками тогда могло спровоцировать бунт: многих людей злило, что не имеющий отношения к сельской или городской общине, где они выросли, не принадлежащий к местной знати, а присланный откуда-то человек смеет указывать им, как поступать. XVII в. и вошел в российскую историю под прозванием «Бунташного».
А. Васнецов “Улица в Китай-городе. Начало XVII века”
В середине или конце июля 1645 г. первый царь из династии Романовых Михаил Федорович умер. На российский престол взошел его сын Алексей Михайлович, как и когда-то его отец, в возрасте шестнадцати лет. Юный царь, обладавший весьма мягким и миролюбивым нравом, не был способен твердой рукой удерживать бразды государственного правления в столь сложное время. Бóльшую часть личного времени он проводил в кругу семьи и в молитвах, а любимым его развлечением была охота, в ту пору небывало широко развернувшаяся в подмосковных лесах. Фактическую власть в Московском государстве в годы юности Алексея Михайловича взял в свои руки боярин Борис Морозов, который прежде выполнял обязанности придворного воспитателя Алексея – еще царевича. Впоследствии он женился на царской свояченице Анне Милославской. Б. Морозов был весьма активным государственным деятелем, человеком очень умным, живо интересовавшимся вопросами мировой науки и культуры. Вероятно, именно он привил Алексею Михайловичу заметную любовь к европейской моде, которую впоследствии перенял и самый знаменитый из сыновей Алексея – будущий российский император Петр Великий. В связи с развитием в Европе капиталистических отношений Россия, тогда не имевшая выхода к важнейшим морским торговым путям, в экономическом отношении сильно отставала от многих европейских стран. Б. Морозов, стараясь уменьшить технический разрыв между Россией и ведущими странами Европы, приглашал на службу западных специалистов.
Однако весь талант Б. Морозова и все его радение о государственном благе перечеркивались одним пагубным для политика качеством – элементарной жадностью. Он владел около 15 тыс. га пахотной земли, 55 тыс. крепостных крестьян и 24 усадьбами. Ему принадлежали производственные предприятия едва ли не всех видов, которые имелись тогда в России: заводы, в том числе по выплавке металла, мастерские, кузницы, мельницы. Также Б. Морозов владел торговыми лавками, пивоварнями и кабаками, зерновыми
складами, фруктовыми садами и рыбными прудами. Вскоре после воцарения Алексея Михайловича этот олигарх Московского государства, пользуясь безграничным доверием царствующего воспитанника, был назначен одновременно главой нескольких приказов – высших административных органов государства, в том числе ведающих финансовыми делами: Большой казны, заведовавший доходами с государственных предприятий и уплачиваемых торговцами податей, Налогов, заведовавший подоходным налогооблажением и пошлинами. Чтобы его финансовые злоупотребления не стали предметом широкого достояния при дворе, Б. Морозов окружил себя еще более алчными казнокрадами и взяточниками, которые были рады его покровительству и скрывали его должностные преступления, дабы он в отместку не рассказал об их собственных.
Напрямую возглавив финансовые ведомства страны, Б. Морозов повел политику, которая сама по себе была направлена на упорядочение государственной финансовой системы и необходимое для эффективного государственного управления в столь трудные и неспокойные времена пополнение казны. Были отменены прямые налоги, сковывавшие хозяйственную инициативу государственных податных людей: стрелецкая деньга – отчисления на содержание стрелецкого войска, и ямская деньга – на содержание почтового сообщения. Вместо них Б. Морозов по инициативе одного из своих приближенных – думного дьяка и главы Посольского приказа Назария Чистого, провел введение косвенного налога на продажу соли. Соль в то время была исключительно важным товаром: в отсутствие холодильников все население страны могло долго хранить продукты питания, только засаливая их. Без достаточного количества соляных запасов люди старины рисковали остаться зимой без продуктов. По мнению Н. Чистого, введение соляного налога принесло бы очень большой доход казне. Однако после того как в 1646 г. налог был введен, жившее в большинстве своем не слишком богато население принялось максимально экономить на покупках резко подорожавшей соли. Многие купцы, посчитав торговлю солью в условиях грабительского налогообложения нерентабельной, вообще прекратили ею заниматься. Под угрозой оказалась рентабельность соляных рудников. Менее чем через два года провальность «соляной реформы» стала настолько очевидна, что налог на соль был отменен. Однако группировка Б. Морозова не собиралась сдаваться и была намерена непременно возместить понесенные казной из-за неудачной реформы убытки. Последовал указ о взыскании с податного люда всей задолженности по прежде отмененным прямым налогам за два года. Новые поборы тяжелейшим беременем легли на плечи городских ремесленников, мелких торговцев, простых служивых людей, в свободное от службы времени тоже занимавшихся торговлей и ремеслами.
В Москве доведенные до отчаяния люди являлись в главный орган управления столицей – Земский приказ, и передавали челобитные на имя государя с просьбой защитить их от чрезмерных притеснений сборщиков налогов и снизить налоговое тягло, приводя примеры многочисленных злоупотреблений чиновников. Челобитные поступали на непосредственное рассмотрение судье Земского приказа Леонтию Плещееву – другу Б. Морозова, однако Л. Плещеев намеренно искажал изложенные в них факты, всячески выгораживая взяточников и самоуправцев. В результате челобитные оставались без удовлетворения.
1 июня 1648 г. Алексей Михайлович с царицей в сопровождении свиты и приближенных возвращался со служения в Троице-Сергиевом монастыре. Узнав об этом, толпа народу собралась у въезда в Москву. Жалобщикам удалось пробиться к царской карете и вручить челобитные самому царю. В основном их просьбы сводились к отставке Л. Плещеева и замене его в Земском приказе «добрым человеком». Царь пообещал это сделать, что привело в ярость находившихся в свите слуг нелюбимого народом судьи. Те принялись грубо оскорблять собравшихся, а затем принялись отгонять жалобщиков от царского кортежа ударами плетей. В ответ народ принялся кидать в царскую свиту камни, в результате чего травмы получили несколько прислужников, сопровождавших царицу. Охранявшие кортеж стрельцы разогнали толпу, а 16 человек арестовали. Царская чета со свитой и приближенные проследовала в Московский Кремль. Однако это оказалось только завязкой событий. По городу прошел слух, что арестованных жалобщиков собираются подвергнуть пытке, и на следующий день возмущенный народ стал огромными толпами стекаться на кремлевскую площадь, требуя удовлетворить свои челобитные. Б. Морозов приказал охранявшим Кремль стрельцам разогнать толпу, но стрельцы, тоже угнетенные тяжелыми налогами, которыми облагалась их торговля, неожиданно встали на сторону мятежников. Воодушевленный «черный люд», не дожидаясь ответа царя, бросился громить палаты и усадьбы ненавистных чиновников. От погромов в столице вспыхнули пожары, повредившие значительную часть города. Фактически взявших в руки весь московский посад мятежников не смогли утихомирить и обратившиеся к ним церковные иерархи. Тогда массовыми волнениями воспользовалась состоявшая в оппозиции к Б. Морозову придворная группировка во главе с боярином Никитой Романовым. Н. Романов с друзьями вышел к плотно обложившим Кремль толпам черни и согласился выслушать все требования восставших.
Э. Лисснер “Соляной бунт”
Народ категорично отказывался покидать Красную площадь и другие подступы к Кремлю, пока не выйдет царский указ об отставке и наказании всех правительственных лиц, угрожая в противном случае начать самосуд. Придворные противники Б. Морозова перехватили инициативу, и приближенные того оказались в одиночестве. Царь обещал удовлетворить все требования мятежников. Л. Плещеев, по одной версии, был выдан разбушевавшейся черни, по другой, над ним наскоро совершили суд и повели на казнь, но разъяренный люд вырвал его из рук палача, чтобы самостоятельно исполнить дело. Так или иначе, опальный судья был растерзан толпой на площади перед Кремлем. Восставшими был пойман и убит также советник Б. Морозова по финансовым делам думный дьяк Н. Чистой. Также народ требовал выдачи шурина Л. Плещеева главу Пушкарского приказа Петра Траханиотова, которого считал соучастником в нечестных делах коррумпированного судьи. Алексей Михайлович, поскольку прямых доказательств вины П. Траханиотова, по-видимому, не было, к тому же, прежде тот участвовал в законодательных преобразованиях как раз таки по укреплению прав простого люда, отослал П. Траханиотова воеводой на Вологодчину. Однако по настоятельному требованию народа П. Траханиотов был возвращен в Москву и казнен. В ночь с 11 на 12 июня Б. Морозов тайно был выслан в Кирилло-Белозерский монастырь, где когда-то в детстве жил под надзором иноков разлученный с репрессированными Борисом Годуновым родителями отец царя Алексея и основатель династии Романовых Михаил Федорович. На самом деле Б. Морозов был не сослан, а по сути спрятан испугавшимся за жизнь любимого наставника Алексеем Михайловичем. После того как на высшие должности в Московском государстве были назначены другие люди, мятеж, потрясший Москву и отозвавшийся волнениями также в некоторых других русских городах, затих. Алексей Михайлович выразил перед народом сожаление о злодеяниях, совершенных Л. Плещеевым и П. Траханиотовым, заверив, что сам он о них не знал. Впоследствии, правда, П. Траханиотов был посмертно реабилитирован как казненный без вины. Через четыре месяца, когда страсти поутихли, ко двору был возвращен Б. Морозов, однако прежнего всепоглощающего влияния он уже не имел.
Потрясший столицу бунт, вошедший в историю под названием «Соляного», поставил перед высшими государственными сановниками вопрос об установлении единого и четкого свода законов, который закреплял бы приоритеты государственной политики, ограничивал бы возможности злоупотреблений должностными лицами. Главным инициатором этого были представители дворянства – царского
служилого класса, не принадлежащего к фамильной аристократии. Прошение о созыве Земского собора – совета делегатов от свободных сословий всех регионов страны, для издания такого свода законов было подано и в челобитных от участников мятежа. Земский собор состоялся осенью 1649 г., в нем приняли участие сам царь, Боярская Дума – высший совещательный орган при государе из нескольких именитых бояр, высшее духовенство и депутаты от разных сословий, включая посадских людей (городских ремесленников и торговцев). Суть работы собора в основном сводилась к слушанию проекта законодательного уложения, подготовленного на основании прежних общероссийских правовых норм (в том числе Судебник 1497 г. и Судебник 1550 г.), византийского права на основании религиозных норм Ветхого Завета Библии и поданных делегатами челобитных грамот князем Семеном Прозоровским, окольничьим (второй после боярского придворный чин) князем Федором Волконским, дьяками (высшими административными лицами) Гаврилой Леонтьевым и Федором Грибоедовым под председательством князя Никиты Одоевского. Для юридического изложения текста, структурного построения был использован образец Литовского статута 1588 г. – свода законов Великого княжества Литовского.
По окончании Земского собора Уложение 1649 г. было окончательно принято и в оригинале представляло собой свиток из 959 узких бумажных столбцов. В конце свитка были поставлены подписи 315 участников Собора. Затем с оригинала была сделана копия в виде книги, и в следующем году с нее было напечатано 2400 экземпляров. Копии Соборного уложения были направлены во все московские приказы как регламент к их работе. Облегчало юридическую работу то, что впервые в истории русского законодательства многочисленные статьи единого для всей страны свода законов были сгруппированы по тематике в несколько глав: по государственному управлению, уголовному праву, гражданскому праву. В прежних русских законодательных документах статьи одной тематики плавно переходили в другую, без четко оформленного разделения.
Соборное уложение 1649 г. устанавливало строгие правила исполнения государственных обязанностей и судопроизводства, защищая подданных Московского государства от произвола чиновников и судей. Достаточно подробно оно регламентировало имущественные отношения людей. В то же время для него характерно выраженное стремление привести население, еще полностью не распрощавшееся с былым вольным менталитетом, к соблюдению строгого порядка в государственной, общественной и религиозной
жизни. Уложение изобилует нормами, предписывающими различные наказания не только за опасные преступления, но и за нарушения христианской морали. Оно предусматривает широкий ассортимент различных видов смертной казни и телесных наказаний, что не характерно для более ранних русских законодательных источников, и в этом отношении больше походит на уголовное право стран Европы того времени. Битье кнутом, прежде распространявшееся на государственных преступников, прежде всего, взяточников и казнокрадов, теперь устанавливается и за многие рядовые преступления, в том числе причинение побоев другому человеку, непочтительность по отношению к родителям и др. Распространяются увечные наказания: отсечение руки за кражу или обнажение оружия перед царем, клеймение, урезание ноздрей. Мелкие правонарушения наказывались битьем батогами – толстыми прутьями. Батогами также регулярно в течение определенного срока били своевременно не
расплатившихся с заимодавцами должников, однако если должник все-таки отдавал долг, битье прекращали. Таким образом, новый свод законов ясно давал понять, что государство и его интересы стоят выше традиционных русских представлений о неприкосновенности человеческих чести и достоинства: теперь государство, а не обычай, решало, как справедливо обходиться с людьми, а как нет. В этом отношении нормы Уложения 1649 г. отражают наступившее в основном завершение складывания в России абсолютно-монархического строя (самодержавия) с его сильным государственным влиянием.
Царь провозглашался в Уложении самодержавным и наследным правителем, православие –
государственной религией, жестко охранялись авторитет Русской Православной церкви и порядок церковной службы. Вместе с преступником, уличенным в государственной измене или крамоле, полагалось казнить и тех членов его семьи, которые знали о его преступной деятельности, но не донесли. Уложение также закрепляло строгий патриархальный уклад жизни русского общества. Жену, убившую мужа ради любовника, полагалось закопать в землю по горло и оставить так умирать. Иностранный путешественник рассказывает, что во время его посещения Москвы одну такую приговоренную прямо на глазах у охранявших ее стражников откопали и догрызли бродячие собаки, причем охрана даже не вмешалась. Родители сохраняли власть над детьми, в том числе имеющими уже собственные семьи, вплоть до своей смерти. Убийство отца или матери каралось смертной казнью, убийство же отцом или матерью сына или дочери – только тюремным заключением на один год и публичным покаянием в церкви. Дети не имели права жаловаться на родителей в суд: уже сам факт подачи такой жалобы, даже справедливой, карался битьем кнутом, а саму жалобу предписывалось оставлять без удовлетворения. Жена, впрочем, в случае жестокого обращения со стороны мужа, могла требовать от него через суд материальной компенсации.
А. Рябушкин “Семья купца в XVII в.”
Соборное уложение 1649 г. формально действовало вплоть до издания в 1832 г. Свода законов Российской империи, однако к этому времени многие его положения были фактически отменены издававшимися в этот длительный промежуток новыми государственными законоположениями. Тем не менее, некоторые его положения в области уголовного права, будучи перенесенными в Уложение о наказаниях 1845 г., просуществовали вплоть до падения русского самодержавия в 1917 г. Соборное уложение 1649 г. стало первым печатным законодательным актом в истории России: предыдущие Судебники и царские указы фиксировались в рукописи и оглашались на городских площадях. Главная же историческая роль Уложения – оно юридически закрепило роль русского государя как наследственного правителя-самодержца с неограниченными властными полномочиями.
