Наш ответ Русту

4 июля 1989 года всю Европу потряс необычный полёт советского истребителя МиГ-23М. Боевой самолёт с бортовым номером 29, внезапно материализовавшийся в воздушном пространстве стран НАТО, в 10 часов 37 минут местного времени упал в деревне Кооихем, возле бельгийского города Куртре (Кортрейк). Рухнув на жилой дом фермера, истребитель убил находившегося на веранде 19-летнего Вима де Лара, сына фермера.
А вот пилота краснозвёздного истребителя в его обломках найти не удалось. Как выяснилось, он катапультировался почти за тысячу километров от места катастрофы – в районе польского города Колобжег на берегу Балтийского моря. Весь свой путь над Европой самолёт проделал, без пилота. Таким образом мы дали ответ Матиусу Русту, приземлившему свою «Сесну» у стен Кремля 28 мая 1987 года.
4 июля 1989 года злополучный истребитель поднял в воздух полковник Николай Скуридин. Он имел квалификацию лётчика 1-го класса и хороший общий налёт (более 1700 часов, в том числе 527 часов — на МиГ-23), но фактически был нестроевым лётчиком — начальником политотдела 239-й истребительной авиадивизии из состава ВВС Северной группы советских войск. Начальник политотдела авиадивизии для поддержания лётной квалификации тоже должен выполнять самостоятельные полёты.
Впоследствии лётчик рассказывал: «Это второй мой полёт в тот день. Всё шло нормально до высоты метров девяносто. Потом я услышал и ощутил хлопок в левом воздухозаборнике, скорость сразу упала с 550 до 350 километров в час, резко упали и обороты двигателя. Я передал, что принял решение катапультироваться, так как всё говорило об остановке двигателя — даже шума его не было! С земли получил команду: «Сто тридцать второй, к…», — то есть катапультируйтесь! Уже в воздухе, опускаясь на парашюте, я увидел, что за турбиной снижающегося самолёта тянется чёрный дым. Перед катапультированием повернул истребитель в сторону моря.
Над морем локаторы истребитель потеряли, а вылетевшие вслед за ним перехватчики аварийную машину не обнаружили. Решили, что самолёт упал в море.
Однако дальше произошло то, что впоследствии сами авиаторы назовут уникальным явлением: через 6 секунд после катапультирования пилота из-за изменения центровки самолёт прекратил снижение, а его двигатель начал увеличивать обороты. И МиГ продолжил полёт, набирая высоту в автоматическом режиме — автопилот продолжал работать. Беспилотный самолёт, послушно выполняя все команды автопилота, шёл строго по курсу до полной выработки топлива. Система опознавания «Я — свой», между прочим, оставалась включённой. Потому над территорией входивших тогда в Варшавский Договор Польши и ГДР никаких проблем с ПВО не возникло. Пройдя через всю Восточную Германию, МиГ пересёк границу и вторгся в ФРГ. Пересёк и её, затем пролетел над Нидерландами, преодолел Бельгию, прервав свой полёт на бельгийско-французской границе. До Лилля МиГу было уже совсем ничего, но, к великому счастью для Москвы, залёта к французам не случилось, иначе скандал был бы куда более грандиозный — именно в этот день состоялся визит Михаила Горбачева во Францию!
Но без скандала, разумеется, не обошлось –и не только из-за погибшего бельгийского паренька: неуправляемый полёт МиГа наглядно показал, что система ПВО НАТО оказалась несостоятельной. Ведь после пересечения «железного занавеса» полёт «всадника без головы» проходил над американскими и британскими группировками войск, их системами ПВО и аэродромами с истребителями. Однако прервать полёт советского самолёта натовцы не сумели. Позже представители бундесвера будут утверждать, что засекли советский самолёт и вели его. Однако истребители немецкой ПВО попытались настичь советский самолёт, лишь когда он уже пересёк голландскую границу. С голландской базы Сустерберг перехват попыталась осуществить пара американских истребителей F-15. Подойдя вплотную к краснозвёздной машине, американские лётчики разглядели шокирующую картину: в кабине никого нет! На командный пункт ушло сообщение: «В кабине нет пилота!» Приказа сбить странную машину отдать не решились — по трассе полёта были сплошные городские конгломераты.
Впоследствии натовцы пытались понять, почему полёт фактически прошляпила их система ПВО: «А если бы он нёс ядерное оружие! Или рухнул бы на штаб-квартиру НАТО в Брюсселе?!» — гневно вопрошали политики. Нидерланды и Бельгия направили в МИД СССР ноты протеста. Обломки самолёта и его «чёрный ящик» позже передали советским военным. Расследование установило, что всего лишь за один год двигатель целых пять раз был в ремонте. Однако причина его нестабильной работы так и осталась неразгаданной. Военные авиаторы валили всё на Министерство авиапромышленности. Авиапромышленники винили во всём инженерную авиационную службу. К пилоту претензий не оказалось: вины полковника Скуридина служебное расследование не установило — действовал строго по инструкции. Тем не менее на его карьере был поставлен жирный крест. А строевые лётчики ещё долго шутили, говоря, что такое мог учудить только замполит. Москва выразила семье погибшего бельгийца соболезнование и выплатила 800 тысяч долларов США.