«Матрос-партизан Железняк», в миру Анатолий Железняков, слыл отчаянным храбрецом и подбирал себе соответствующих товарищей. Среди его боевых друзей были, например, «русский Робин Гуд» Григорий Котовский и Васо Киквидзе – «грузинский Чапаев» (по определению сталинской пропаганды). Существует расхожий миф, в котором Железняк предстает как эдакий меднолобый «братишка». Этот стереотип легко опровергается его стихами и дневником, впервые напечатанными еще в 1923 г. В отличие от героя известной кинокартины Железняков не только знал разницу между коммунистами и большевиками, но и мог отличить Кропоткина от Маркса.
| Анатолий Железняков. Петроград. 1917 г. |
* * *
Железняков происходил из мещан села Федоскино Московской губернии. Его отец, бывший гренадер, отличился под Плевной и был награжден двумя «Георгиями». Анатолий учился в Пресненском начальном училище и десяти лет от роду стал свидетелем революционных боев в этом районе. Когда боевые дружины большевиков и эсеров покинули последние баррикады, на них до конца остались только рабочие-анархисты, погибшие все до единого человека. Такое не забывается.
Как сын героя Балканской кампании, Анатолий был принят на казенный кошт в Лефортовское военно-фельдшерское училище. Проучившись два года, он бросил учебу и хотел было поступить в мореходную школу, но срезался на экзамене. После этого служил кочегаром в торговом флоте, работал слесарем на оборонном заводе Г. Листа. В 1915 г. его призвали на службу во 2-й Балтийский флотский экипаж. Летом 1916 г. он дезертировал и вплоть до Февральской революции ходил на торговых судах по Черному морю, укрываясь под вымышленной фамилией.
После амнистии дезертирам царского времени Анатолий вернулся на флот и оказался в Кронштадте. Будучи к этому времени убежденным анархистом, Железняков не признавал Временного правительства. Он оказался замешанным в кровавую историю, разыгравшуюся на бывшей даче царского министра внутренних дел П.Н. Дурново. 19 июня 1917 г. во время очистки дачи правительственными войсками Железняк бросил в казаков четыре бомбы. Его арестовали и заключили в «Кресты», затем судили и приговорили к 14 годам каторжных работ. Однако вскоре с помощью юной анархистки Любы Альтшуль ему удалось совершить побег.
Железняк укрылся в Кронштадте, где осенью 17-го его избрали в Центробалт. Затем он участвовал в работе II Всероссийского съезда Советов и входил в состав политотдела Военно-морского ревкома. Он выполнил несколько ответственных поручений людей, которых, по-видимому, вполне искренне считал «рабоче-крестьянским правительством». В частности, отряду моряков под его командованием была поручена операция по вывозу ценностей из хранилищ Госбанка, очистка Москвы от сторонников Временного правительства, а позже – операция по разоружению Чугуевского юнкерского училища на Украине. Матросский «десант» отправился на юг с целью отрезать корниловцев от Дона. В Харькове Железняк познакомился с выборным начальником 6-й кавдивизии Юго-Западного фронта Киквидзе.
Новый друг Железнякова, Василий Исидорович Киквидзе, был его ровесником (в 1917 г. им исполнилось по 22 года). Он принимал участие в революционном движении с 14-летнего возраста, примыкал к эсерам-максималистам и за политическую неблагонадежность подвергся исключению из Кутаисской гимназии. Как и Железняк, в 1915 г. Киквидзе был призван в армию, став вольноопределяющимся гусарского полка. Незадолго до Февральской революции он угодил было под суд за интернационалистскую пропаганду, но благодаря амнистии избежал наказания. Молодой грузин быстро завоевал популярность среди солдат, избравших его председателем дивизионного комитета 6-й кавдивизии.
В начале 1918 г. матрос Железняк, распустивший Учредительное собрание, стал известен всей России.
«Триумфальное шествие» советской власти на поверку оказалось довольно неуклюжими шагами. Гражданская война набирала обороты. Брестский мир рассорил большевиков с левыми эсерами и анархистами.
Разрозненные отряды красных под общим командованием В.А. Антонова-Овсеенко отступили с Украины под натиском германской армии. Киквидзе командовал полтавским участком фронта. В апреле отряды Киквидзе отступили к Тамбову. Вскоре начались ожесточенные бои в районе Елани с казаками Краснова, наступавшими на Царицын.
В конце июня – начале июля в распоряжение Киквидзе прибыл бывший начальник Бирзульского укрепрайона под Одессой Анатолий Железняков во главе отряда моряков с двумя броневиками – «Тигр» и «Лейтенант Шмидт». Киквидзе сделал Железняка командиром 1-го стрелкового полка, а комиссаром к нему был назначен одесский эсер-максималист и поэт-футурист Борис Черкунов.
Тут, в Елани, и произошла история, возможно, проливающая свет на таинственную гибель двух красных военачальников.
Железняк пошел на открытый конфликт с членом коллегии Наркомата по военным делам Николаем Подвойским.
Подробности инцидента изложены в обнаруженном нами архивном документе – докладе «О политическом положении на Донском фронте» от 26 августа 1918 г. Его авторы И. Кондурушкин и Р. Рог, прибыв из Москвы с инспекцией, обратили внимание на так называемый «донской штаб», большевистское присутствие в котором было сведено к минимуму.
Судьба этого органа была предрешена, ибо члены штаба вступали в постоянные конфликты с вышестоящими инстанциями. Приведем ту часть доклада, которая непосредственно касается прегрешений Железняка, занимавшего одно время еще и пост помощника начальника штаба войск Донской Советской Республики.
| Начдив Василий Киквидзе |
«Другое столкновение произошло по поводу 1-го Еланского советского полка, командиром которого был назначен тов. Чикванаем (начальник штаба войск Донской Республики, левый коммунист) тов. Железняков (анархист). Приступивши к исполнению обязанностей, тов. Железняков увидел, что полк поставлен в затруднительное положение в материальном отношении <…>. Руководствуясь этим, тов. Железняков послал с ведома тов. Чикваная тов. Подвойскому телеграмму: «От имени солдат Революционной армии объявляю, что вы отвечаете за лишения солдат и за смерть каждого из них, и требую немедленной высылки всего необходимого». Ответом со стороны тов. Подвойского был приезд тов. Александри с приказом об аресте тов. Железнякова и сдаче им всего оружия <…> Исполнение приказа об аресте было поручено тов. Киквидзе (л.с.р.), от чего последний отказался, и приказ не был выполнен. Лично от себя тов. Чикваная ничего не предпринимал, и вместе с тем началась в полку антисоветская пропаганда, вследствие чего полк разбежался. Носились слухи, что Железняков на митинге солдат заявил, что тов. Подвойский желает прихода Краснова, для чего отзывает Еланский полк и оголяет фронт, что это сухомлиновщина и т. д. <…> Ясно определилось, что «Донской штаб» является авантюрой и рассадником контрреволюционного настроения <…>».
Младший брат Анатолия Виктор Железняков вспоминал: «За резкое обвинение наркома Подвойского в нераспорядительности объявляется вне закона и уезжает на Украину под фамилией «Викторс».
Однако, прежде чем Железняк скрылся в Одессу (объявление вне закона в то время было равносильно вынесению смертного приговора), случилось одно странное происшествие. В 7 часов вечера 1 сентября 1918 г. произошло крушение железнодорожной «летучки», на которой ехал Подвойский с членами Высшей военной инспекции. В нескольких верстах от Елани паровоз «летучки» сошел с рельсов и упал под откос. В результате крушения Подвойский был контужен. 6 сентября «Известия ВЦИК» опубликовали заметку «Не несчастный случай, а злой умысел», в которой сообщалось: «Следственная комиссия обнаружила на месте все следы злого умысла катастрофы. Путь на несколько десятков саженей был испорчен, отчего и произошло крушение». Естественно напрашивается вопрос: уж не железняковцы ли сводили таким образом счеты с недругом их командира?
В это время Красная армия перешла в наступление на Украине и на Южном фронте. В начале января 1919 г. 9-я армия выбила белоказаков из Борисоглебска. 16-я стрелковая дивизия под командованием Киквидзе начала разворачиваться для наступления. 11 января начдив гибнет якобы от шальной пули.
Левые эсеры имели свою версию гибели начдива, которая была изложена в берлинском сборнике 1922 г. «Кремль за решеткой (подпольная Россия)»: «Тов. Киквидзе <…> был очень популярен в красноармейских массах, что крайне беспокоило коммунистов, не имевших возможности ни арестовать его как левого эсера, ни сместить с военного поста. Незадолго до смерти Киквидзе попались в руки документы о подготовке на него покушения тайной боевой дружиной, приехавшей из Питерской Ч.К.». Подтвердить или опровергнуть эту версию практически не представляется возможным. Несколько соратников Киквидзе, включая числившегося в большевиках Евсея Чикваная и Петра Зайцева, во главе с Железняком к моменту его гибели перебрались в Одессу, занятую войсками Антанты. В подполье Железняков и его друзья работали в тесном контакте с боевой дружиной Г.И. Котовского, примыкавшего к левым эсерам. Не случайно после его гибели железняковцы поспешили влиться в состав бригады Котовского.
После занятия Одессы Красной армией 6 апреля 1919 г., Железняков был избран председателем профсоюза моряков торгового флота. Но гражданская война не утихала, и через месяц он получил назначение на должность командира бригады бронепоездов. На бронепоезде имени Худякова, команда которого состояла из добровольцев, Железняк выехал на фронт. Активно участвовал в разгроме мятежников атамана Григорьева и других боевых делах. К июлю бригада бронепоездов была включена в состав 14-й армии К.Е. Ворошилова и выдвинута на екатеринославское направление против войск генерала Шкуро. Бывшая советская разведчица Надежда Улановская вспоминала: «Я приехала в Николаев, когда Железнякова уже убили <…> Есть версия, что убили Железнякова большевики: к тому времени, когда он попал на юг, после Октября, у них были с ним счеты как с анархистом, его объявили вне закона. Но Железняков умел воевать, значит, мог принести пользу. Заместителем ему дали большевика, после гибели Железнякова он стал командиром, но бойцы его не любили <…> Есть основания считать, что этот большевик его и застрелил, смертельно ранил в спину во время боя».
Железняк погиб 26 июля. 3 августа 1919 г. тело Железняка было предано земле на Ваганьковском кладбище в Москве, рядом с могилой Васо Киквидзе. Его похоронили со всеми воинскими почестями…
