“..Эшелон с пленными в Магнитку прибыл из Литвы в 1945 году. Среди заключенных были и простые солдаты, и офицеры. Сначала людей разместили в здании бывшего кирпичного завода, огороженном колючей проволокой, а потом перевели в построенные ими же бараки.
Лагерь был окружен забором, по углам – вышки с часовыми. Пленные были разделены на внутренние и внешние команды. Внешние работали в шахте, строили дома, цеха, дороги, заготавливали лес. Внутренние команды обслуживали заключенных: работали на кухне, в прачечной, бане, мастерских, огороде. Для всех пленных был установлен 10-часовой рабочий день и 30-минутный обеденный перерыв. Утром и вечером – перекличка.
На работу они ходили строем, в сопровождении охраны. Начальником лагеря был назначен участник войны в звании капитана, фамилию его не удалось установить. В лагере существовала должность немецкого политрука, который проводил идеологическую работу среди соотечественников.
Бригадиры тоже назначались из пленных. В лагере имелся лазарет для больных, где прием вел немецкий врач. Среди обслуживающего персонала, наряду с немцами, работали и русские вольнонаемные. Культмассовой работой руководил Иван Павлович Мерзляков, тоже участник войны.
Несмотря на голод и усталость, немцы участвовали в культурной и спортивной жизни лагеря: создали духовой оркестр, который по выходным давал концерты, исполнял музыкальные произведения на мероприятиях в поселке. Исполнялись в основном классические мелодии Штрауса, Брамса, Шопена, звучали и марши, джаз, а также музыка собственного сочинения. Проводились футбольные матчи: команда немцев играла со сборной поселка, и даже выезжала на соревнования в Кусу.
По инициативе узников был создан театральный коллектив, ставивший пьесы в местном клубе. Они сами готовили декорации, придумывали костюмы. Репетировали после работы. Обычно ставили пьесы из лагерной жизни, но брали и классический репертуар. А для летних концертов смастерили эстраду с навесом, сделали скамейки для зрителей.
Пленные имели возможность читать книги, которые им привозили по заказу в библиотечный лоток, смотрели фильмы на летней эстраде, устраивали шахматные и шашечные турниры. Постепенно они благоустроили территорию лагеря – посадили деревья, цветы, сделали качели.
После того, как их увезли, на этом месте устроили парк «Горняк», где с удовольствием отдыхали местные жители. Пленные мастерили поделки из дерева: шкатулки, рамочки для фотографий, игрушки, а потом меняли их на хлеб. Некоторые вещи до сих пор сохранились у магнитчан.
В лагере работала мастерская по изготовлению мебели на заказ: делали столы, шкафы, табуретки, стулья. Велся пошив одежды, а как славились торты кондитера Карла.
Первое время заключенных кормили плохо: норма отпуска хлеба – 200 грамм, похлебки – одна поварешка, поэтому они вынуждены были наниматься к местным жителям на работу, питаться крапивой и другими травами.
Затем питание улучшилось, большим подспорьем стал огород, заработала своя пекарня, продуктов стало поступать больше. Немцы получали посылки по линии Красного Креста.
Первое время пленные носили старые шинели, деревянные колодки вместо обуви, но затем им выдали спецодежду черного цвета: куртку, брюки, шапку, ботинки и нижнее белье.
Жили и работали немцы в Магнитке с 1945 по 1949 год. Увозили их поэтапно. Первую партию отправили в 1947 году сразу в Германию. Оставшихся перевели сначала в кусинский лагерь, а потом в Копейск. А уж оттуда в начале 50-х годов они вернулись домой
Находясь в плену, многие из них проявили положительные качества своей нации. Старожилы вспоминали о пленных в большинстве с уважением, подчеркивали их трудолюбие, культуру быта, любовь к родным и близким, соблюдение законности и порядка. Эти люди для них уже не были врагами, они вызывали сочувствие, несмотря на то горе, что принесла нашему народу война. Магнитчане проявляли гуманизм к поверженному врагу, понимая, что войну развязали нацисты, а простые солдаты тоже пострадали под их гнетом. И поэтому они пытались облегчить жизнь узникам, иногда делясь с ними последним куском хлеба.
Хранятся в нашем музее и воспоминания немецкого очевидца, рабочего-штукатура, о том, в каких условиях приходилось работать в фашистской Германии русским военнопленным. Вот что он вспоминает:
– Лагерь для иностранцев был рассчитан на 10 тысяч человек. Когда был построен первый барак, в нем разместили 300 русских рабочих. Из них 250 человек работали на фабрике в ночные и дневные смены по 12 часов. Большинство были заняты у доменных печей и получали за это сверх выдаваемого неполноценного питания литр снятого молока в день.
Остальные 50 человек были в распоряжении штукатуров. Они работали с 7 часов утра и до 5 вечера с получасовым перерывом на обед. Эти люди выполняли вспомогательные работы на стройке – замешивали бетон, таскали камни, занимались тяжелым физическим трудом. Охраняла их одетая в форму заводская полиция. Наряду со слежкой и нажимом на русских, полиция пыталась подгонять и немецких рабочих, но натолкнулась на решительное сопротивление с их стороны.
Поездка русских рабочих с родины до места работы была тяжелой и утомительной. Людей перевозили в переполненных товарных вагонах, снабжение в пути было очень скудным, и поездка была очень длительной, из-за большой перегрузки на немецких дорогах. Было очевидно, что по своему физическому состоянию они не смогут выполнять порученную им тяжелую физическую работу. Их подгоняли всяческими ругательствами, а при случае устраивали побои. Из некоторых, особенно старательных рабочих, была создана дополнительная лагерная полиция, на которую была возложена та же задача, что и на заводскую – всемерно способствовать повышению производительности труда. Положение этих полицейских, которые в отличие от остальных рабочих носили на рукаве повязку, было лишь в незначительной мере лучше, чем положение других работников.
В плохую, дождливую погоду немецкие и итальянские рабочие могли укрыться в помещении, в то время как русские должны были продолжать работу. Скоро их одежда пришла в негодность. Ботинок или сапог у большинства из них я не видел, они ходили босиком, и это в начале апреля, когда еще сыро и холодно!
Русские пленные находились по 20 человек в комнате размером 35 квадратных метров. Кровати размещались в два ряда друг над другом, и были покрыты соломенными тюфяками, одеял и постельного белья не было. Еще там имелся стол и несколько табуреток. Окна никогда не открывались, чтобы сохранить тепло, так как помещение не отапливалось.
Для первых 300 рабочих было устроено сначала примитивное приспособление для мытья в виде колодца, потом был построен для этой цели барак. Но полотенец и мыла я у русских рабочих никогда не видел, они совершенно завшивели.
За 10 недель, что мне довелось работать в лагере, только однажды рабочие подверглись медицинскому осмотру.
Запись данных рабочего, подлежащего осмотру, продолжалась дольше, чем сам врачебный осмотр.
При ранении или заболеваниях первую медицинскую помощь им оказывал пожилой человек, который не производил впечатления врача.
Довольствие, получаемое русскими рабочими, было исключительно плохим. Во время первого перерыва, когда мы, немецкие и итальянские рабочие, завтракали, русские никогда не ели. Часто 10-20 человек из них стояли перед помещением, где мы завтракали, и ожидали, что кто-нибудь даст им еды. Несмотря на то, что наши завтраки не отличались обилием, все-таки иногда с ними делились кусочком хлеба. Обед русских состоял из постных щей с несколькими мелкими картошками или из капустного салата и 4-5 неочищенных вареных картошек. Рабочие поедали эту картошку вместе с кожурой, потому что были постоянно голодными. Ужин был тоже плохим и скудным, в противном случае, русские рабочие, конечно, не стали бы выпрашивать у нас кусок хлеба.”
