Ряд военных историков полагают, что дело Н-21098 по обвинению Петра Таврина в подготовке покушения на И. В. Сталина сфабриковано НКГБ и НКВД. Мелких нестыковок в интерпретации этой истории можно найти и в самом деле немало.
А о чем свидетельствуют материалы следствия и суда. По одной версии немецкий транспортный самолет, на борту которого находились диверсанты, специально подготовленные для физического устранения Иосифа Сталина, 5 сентября 1944 года был подбит зенитчиками противовоздушной обороны Московского округа, и совершил вынужденную посадку в окрестностях города Ржева. По другой версии самолет получил серьезные повреждения при запланированной посадке. Различаются также сведения о типе самолета, который доставил через линию фронта потенциальных убийц “кремлевского грузина”.
Встречаются разночтения и относительно того, какие знаки различия были на Петре Таврине, задержанном вскоре после приземления самолета. В одних источниках указывается, что перед засылкой он был экипирован в форму полковника Красной армии, в других Таврин фигурирует как майор. По-разному описываются также время и обстоятельства задержания Петра Таврина и его подручной Лидии Шиловой, которая, как впоследствии выяснилось, была женой диверсанта. Известно только, что они не оказали сопротивления, и сразу после того, как было выявлено, что документы поддельные, признались в своей принадлежности к немецкой разведке.
Был ли агент Абвера “засланным казачком” или игрой воображения НКГБ. Скорее всего, различные неточности объясняются многократным тиражированием этой истории, степенью информированности авторов и исследователей, доступности архивных документов и т. д. Но иногда нескольких противоречий в деталях бывает достаточно, чтобы поставить под сомнение достоверность главных фактов.
Возможно, поэтому до сегодняшнего дня существует точка зрения, что поимку спецагента Абвера, якобы заброшенного с целью убийства главы Советского государства, инсценировали руководители Наркомата внутренних дел и Наркомата госбезопасности (их работу курировал заместитель председателя Государственного комитета обороны Лаврентий Берия), чтобы повысить имидж спецслужб. В таких случаях все точки над “i” позволяет расставить обращение к первоисточникам. А они свидетельствуют о том, что план покушения на Сталина в 1944 году имеет под собой документальную основу О чем доложили вождю 30 сентября 1944 года 30 сентября 1944 года в Государственный комитет обороны на имя Сталина И. В.
и Молотова В. М. поступила докладная записка 4126/М, в которой сообщалось, что “5 сентября с. г.
близ районного центра Смоленской области с. Карманово сотрудники НКВД-НКГБ задержали показавшегося подозрительным неизвестного в форме майора Красной Армии. Он следовал на мотоцикле с коляской по дороге на Ржев и предъявил документы на имя Героя Советского Союза Таврина Петра Ивановича. Вместе с ним была задержана женщина, следовавшая в коляске мотоцикла, назвавшаяся женой Таврина Шиловой Лидией Петровной” Далее в докладной записке описывается изъятый при обыске специальный аппарат “Панцеркнаке” с девятью зарядами, которые являются 30-миллиметровыми бронебойно-зажигательными гранатами кумулятивного действия с бронепробиваемостью 35-40 мм при дальности стрельбы до 300 метров.
Размеры гранатомета (длина 170 мм и вес 235 граммов) позволяют скрытно носить его в рукаве верхней одежды. Приводится аппарат в действие электрической батарейкой. Для чего предназначались бронебойные мини-фугасы. “Панцеркнаке” в рукаве диверсанта козырная карта в “игре” с бронированным автомобилем Сталина На допросах, которые вели генералы НКГБ Райхман и Леонтьев и полковник НКВД Барышников, Таврин показал, что должен применить “Панцеркнаке” в том случае, если представиться возможность совершить теракт на улице во время проезда бронированной машины Сталина.
Для покушения в помещении в условиях близкого контакта главный исполнитель теракта был снабжен автоматическим пистолетом с разрывными и отравленными пулями. Немецкую разведку трудно заподозрить в наивности, но все же, как в Абвере представляли себе “близкий контакт” своего агента с особо охраняемым руководителем государства. Агенту при сборе разведданных было рекомендовано использовать препарат для полового возбуждения В Москву Таврин должен был прибыть по поддельным документам заместителя начальника контрразведки “СМЕРШ” 39-й армии 1-го Прибалтийского фронта. Затем сменить документы и легализоваться под видом раненного офицера, прибывшего в Москву в отпуск после ранения.
Для этой цели Таврин имел несколько комплектов воинских документов, чистых бланков, печатей и штемпелей воинских частей и учреждений Наркомата обороны СССР. А немецкие хирурги оставили на теле агента устрашающего вида шрам. О том, как германский агент намеревался действовать после легализации в Москве, он подробно ответил следствию. Обратимся к выдержкам из протокола допроса.
“Вопрос: Расскажите подробно, каким путем вы должны были совершить террористический акт. Ответ: Обосновавшись в Москве, я должен был, расширяя круг своих знакомых, устанавливать личные отношения с техническими работниками Кремля либо с другими лицами, имеющими отношение к обслуживанию руководителей советского правительства. При этом Краус (офицер разведки, готовивший Таврина. Ред.
) рекомендовал мне знакомиться с женщинами, в частности с такой категорией сотрудниц, как стенографистки, машинистки, телефонистки. Вопрос: Для какой цели. Ответ: Через таких знакомых я должен был выяснить места пребывания руководителей советского правительства, маршруты движения правительственных машин, а также установить, когда и где должны происходить торжественные заседания или собрания с участием руководителей советского правительства Краус предупреждал меня, что такие сведения получить нелегко, и поэтому рекомендовал с нужной мне категорией женщин устанавливать интимные отношения. Он даже снабдил меня специальными препаратами, которые при подмешивании в напитки вызывают у женщин сильное половое возбуждение, что я и должен был использовать в интересах порученного мне дела Для проникновения на торжественные заседания с участием членов правительства я должен был использовать изготовленные немцами на мое имя документы Героя Советского Союза и соответствующие знаки отличия.
Вопрос: Какие именно. Ответ: Перед переброской через линию фронта мне были даны: золотая звезда Героя Советского Союза, орден Ленина, два ордена Красного Знамени, орден Александра Невского, орден Красной Звезды и две медали За отвагу, орденские книжки к ним, а также специально сфабрикованные вырезки из советских газет с Указами о присвоении мне звания Героя Советского Союза и награждении перечисленными орденами и медалями. Должен заметить, что германская разведка своих агентов, забрасываемых в СССР, снабжает фабрикуемыми ею же поддельными орденами, но мне были выданы подлинные. Проникнув на торжественное заседание, я должен был, в зависимости от обстановки, приблизиться к И.
В. СТАЛИНУ и стрелять в него отравленными и разрывными пулями” К вопросу о том, был ли подбит самолет. Скорее всего, это версия ПВО, которая таким образом пыталась оправдаться в том, что в 1944 году вражеский самолет мог беспрепятственно долететь практически до Москвы. Из показаний Таврина вырисовывается иная картина.
Через линию фронта он был переброшен германской разведкой в ночь с 4 на 5 сентября с рижского аэродрома на 4-х моторном транспортном самолете Арадо 232 специальной конструкции для посадки на неприспособленных площадках. Он был оборудован дополнительными шасси из 11 пар небольших колес вдоль нижней части фюзеляжа и мог преодолевать канавы шириной до 1,5 м. (На допросе Таврин назвал их “каучуковыми гусеницами”). Аварию самолет потерпел уже при посадке.
Экипаж самолета выгрузил мотоцикл с коляской, и Таврин с напарницей, захватив оружие, комплект документов и деньги (428 тыс. рублей) отправились в сторону Москвы. Через несколько часов они были задержаны. А какова судьба экипажа Арадо-232, состоявшего из 6 человек.
На поиски членов экипажа Арадо-232 было задействовано около 150 человек Для розыска экипажа были сформированы несколько групп, в которую вошли сотрудники Гжатского и Кармановского райотделов и Вяземского горотдела НКВД, бойцы истребительного батальона, и других подразделений. Всего около 150 человек. Возле самолета была выставлена охрана. Немецкие авиаторы были обнаружены 9 сентября в нескольких десятках километров от места посадки.
На предупредительные выстрелы и предложение сдаться они ответили огнем. Бортмеханик Браун в ходе перестрелки был убит, радист Хоберехт и стрелки Шнейдер и Хеттерих были задержаны. Командиру экипажа Фирусу и штурману Тидту удалось уйти. Почему члены экипажа, несмотря на безвыходность положения (до ближайшей линии фронта было около 1000 км), оказывали отчаянное сопротивление.
За что казнили немецких авиаторов 13 ноября в ГКО была направлена очередная докладная записка о судьбе экипажа самолета: “Из состава экипажа германского самолета Арадо-232, производившего переброску Таврина через линию фронта, дополнительно разысканы и арестованы командир самолета Фирус и штурман Тидт Таким образом, из шести членов экипажа пять человек пойманы и один убит при преследовании. Задержанные германские летчики показали, что они сотрудники германской разведки” Все пилоты входили в состав особой авиагруппы “КГ-200”, осуществлявшей по заданиям германской разведки заброску в тыл Советского Союза агентов для шпионажа, совершения диверсионных и террористических актов. Это означало, что после ареста они не могут в СССР рассчитывать на положение военнопленных, о чем наверняка были извещены еще до вылета. В августе 1945 года по приговору Особого совещания при НКВД т августа 1945 г.
все члены экипажа самолета были приговорены к высшей мере наказания расстрелу. Петру Таврину, уроженцу села Бобрик Черниговской области Украинской ССР (подлинная фамилия Шило), обвинение было предъявлено 16 августа 1951 года. Где же он и его напарница находились почти 6 лет. И здесь начинается самое интересное.
Война закончилась, но “Туман” не рассеялся Из докладной записки Сталину и Молотову: “Для выявления дальнейших намерений германской разведки по делу Таврина начата радиоигра с немцами. 25 октября с. г. (1944 г.
Ред. ) с радиоцентром противника установлена двусторонняя связь. В качестве радистки используется жена Таврина Шилова Лидия Яковлевна (арестована), которая прошла у немцев курс радиодела и была выброшена в тыл вместе с Тавриным”. Радиоигра, которой было присвоено кодовое название “Туман”, продолжалась до 9 апреля 1945 года.
В тот день очередной выход в эфир Шиловой из конспиративной квартиры НКГБ остался с немецкой стороны в лице разведцентра “Цеппелин” без ответа. Все это время оперативные сотрудники НКВД и НКГБ продолжали следственные мероприятия, пытаясь получить как больше сведений о разведцентре, подготовленных ею агентов-диверсантов. После победы в Великой Отечественной войне Петр Таврин-Шило и Лидия Шилова-Адамчик продолжали жить на конспиративной квартире, как “обычные” московские граждане. Естественно, под незаметным со стороны надзором оперативников НКГБ.
Чекисты рассчитывали, что “в гости” к семейной чете могут наведаться немецкие агенты, законсервированные после окончания войны. Это тоже было частью игры разведки и контрразведки, присущей всем спецслужбам мира. Таврин-Шило признал измену Родине, но отверг обвинение в “центральном терроре” 16 августа 1951 года Таврину-Шило П. И.
было предъявлено обвинение по ст. ст. 58-1 пункт “б” и 58-8 УК РСФСР в том, что, являясь военнослужащим Советской армии, он изменил Родине, и добровольно перешел к немцам. Будучи завербованным германской разведкой, в ночь на 5 сентября 1944 года был переброшен на самолете в тыл Советской армии со “специальным заданием по центральному террору”.
На вопрос, понятно ли ему обвинение, Таврин-Шило ответил утвердительно. Однако признал себя виновным только по ст. 58-1 п. “б” в том, что он, являясь командиром пулеметной роты 1196-го мотострелкового полка 359-й стрелковой дивизии 30-й армии Калининского фронта, 30 мая 1942 года в районе города Ржева добровольно перешел на сторону немцев, чем изменил Родине.
(Хотя на самом деле в плен он попал после ранения и согласие на сотрудничество с германской разведкой дал в июне 1943 года). По ст. 58-8 Таврин-Шило сказал: “Виновным себя не признаю, так как я никогда не был намерен выполнять задание немцев по центральному террору”. 1 февраля 1952 года на закрытом заседании Военной коллегии Верховного суда РСФСР без участия адвокатов Петр Шило и его жена Лидия Шилова были приговорены к расстрелу.
Шилову расстреляли в апреле 52-го года, ее мужа 28 марта. До смерти Иосифа Сталина-Джугашвили оставалось меньше года.
Статья взята с: http://pravo.ru
