Устоявшийся миф – что именно итальянцы первыми изобрели «человеко-торпеду». А идеологи реинкарнации «человеко-торпеды» Тезео Тезеи и Элиос Тоски не были «суб-лейтенантами» – такого звания в итальянском флоте вообще нет.
Недавно по одному из телеканалов прошел сериал на тему, привлекательную для любителей военной истории – «Диверсанты Третьего рейха». Для этого сериала подобрать лестные слова весьма не просто – и это несмотря на то, что выбранная для работы тема является более чем выигрышной. Иначе и быть не может, если едва ли не с самого начала слышишь фразу, совершенно противоречащую историческим событиям.
Так, по мнению авторов текста для сериала, Вторая мировая война, кроме всего прочего, «была еще и полигоном для испытания военных технологий и новых тактических действий. Настоящими специалистами этих технологий стали диверсанты. Немецкие диверсанты – это особая каста людей, действиям которых обязана рождением целая военная доктрина, которую называют «Блицкригом», или «молниеносной войной».
Не хочется огорчать авторов, но немецкая доктрина «Блицкрига» не имела совершенно никакого отношения к диверсантам и уж тем более не обязана им своим рождением. Разработали эту доктрину немецкие генералы еще в начале ХХ века и вкратце суть ее – в нанесении мощных сконцентрированных ударов, с массированием всех имеющихся в распоряжении командования сил и средств, в результате чего основные силы противника должны быть разгромлены в кратчайшее время.
Если бы автор текста потрудился заглянуть в тот же Военный энциклопедический словарь, то легко нашел бы следующее определение термину «Блицкриг» или «Молниеносная война»: теория ведения агрессивной скоротечной войны, разработанная в начале ХХ века генерал-фельдмаршалом Альфредом фон Шлиффеном и др. и положенная в основу военной стратегии Германии в Первой и Второй мировых войнах.
В основе теории «Молниеносной войны» – продолжаем цитировать энциклопедический труд – лежало стремление восполнить недостаток сил и средств для ведения войны лучшей подготовкой и соответствующим способом ее ведения – упреждением в развертывании войск, внезапностью нападения, нанесением особо мощного первого удара и т.д. Идеи «Блицкрига» выросли из так называемого Плана Шлиффена 1905 года – по ведению Германией войны против России и Франции одновременно.
Конечно, в рамках операций, осуществляемых в ходе «Блицкрига», предусматривалось применение и разведывательно-диверсионных подразделений, но не на основных, а на второстепенных ролях – для обеспечения и облегчения действий основных группировок Вооруженных сил. Скорее можно говорить о том, что именно доктрине «Молниеносной войны» разведывательно-диверсионные подразделения Третьего рейха и обязаны своим появлением – ведь при ведении традиционной, позиционной войны такие диверсанты особо-то и не нужны. К тому же, как видим, «Блицкриг» имеет более давнюю историю, чем Третий рейх, появившийся только в 1930-х годах, тогда как Альфред фон Шлиффен уже в 1913 году упокоился с миром. Но это еще что – как вам пассаж о «секретном средстве радиоэлектронной защиты» под названием радар?
Впрочем, и с отражением темы диверсантов Третьего рейха дела обстоят не лучше: посвятив отдельные серии деятельности Отто Скорцени, парашютно-десантным частям Люфтваффе, а также «политическим терминаторам», работавшим на СД и гестапо, и набившей уже оскомину жизни Гейдриха со товарищи, почему-то не было подробно рассказано о той организации, которая первой в нацистской Германии поставила на широкую ногу ведение как разведывательной, так и широкой диверсионной войны и у мэтров которой учился тот же Скорцени.
Это небезызвестный Абвер – именно его руководство первым на практике реализовывало идеи и диверсионно-штурмовых катеров и катеров-брандеров, и боевых пловцов, а уж о «сухопутных» диверсантах и говорить не стоит – знаменитый «Бранденбург» за годы войны вырос с небольшого подразделения до полка, а затем и дивизии специального назначения! Второе столь крупное диверсионное соединение было только в СССР – отдельная мотострелковая дивизия особого назначения (ОМСДОН).
ВСЕ НАЧАЛОСЬ С «ПИЯВКИ»
Ну и, наконец, о такой теме, как боевые пловцы и «человеко-торпеды». Для начала – если уж ставите серию об итальянском военно-морском спецназе, то надо и сериал называть не «Диверсанты Третьего рейха», а как-то иначе – например, «Диверсанты стран Оси». Фашистская Италия не имела никакого административно-территориального и государственно-организационного отношения к нацистскому Третьему рейху.
Да и политическая составляющая была у них разная, хоть и схожа: в Германии – национал-социализм (нацизм), в Италии – фашизм. Это не одно и то же, не надо читать листовки агитпропа лохматых советских времен. К тому же у Военно-морских сил Германии имелось свое диверсионно-штурмовое соединение, называвшееся соединение «К» и возглавлявшееся вице-адмиралом Хельмутом Хейе.
Оно также имело в своем составе подразделения «человеко-торпед», боевых пловцов и катеров-брандеров и прославилось отнюдь не меньше итальянской 10-й флотилии МАС (MAS — аббревиатура от итальянского термина Mezzi d’Assalto — штурмовые средства). Хотя и в содержательной части о последней было допущено столько ошибок и неточностей, что, как представляется, читателю будет небезынтересно узнать, как же все обстояло на самом деле.
Начнем с того, что вопреки расхожему мнению, в тот момент, когда лейтенанты Россетти и Паолюччи вечером 31 октября 1918 года выходили в атаку на военно-морскую базу Пола, а точнее – на стоящий в ее гавани линкор «Вирибус Унитис», то Пола уже не была «главной военно-морской базой Австро-Венгерского флота», поскольку еще днем ранее, 30 октября, император Австро-Венгерской империи Карл I отказался от дальнейшего руководства вооруженными силами разваливающегося государства и передал Военно-морские силы под контроль Югославского комитета, который вступил во владение крепостью Пола и кораблями, а в 16 часов 45 минут 31 октября, то есть за несколько часов до выхода отряда кораблей с итальянскими диверсантами из базы, адмирал Миклош Хорти покинул борт флагманского корабля, линкора «Вирибус Унитис», сложив с себя полномочия командующего австро-венгерским флотом, и вечером имперский флаг был спущен на корабле в последний раз. В командование же флотом и базой вступил линиеншифскапитан (капитан 1 ранга) Янко Вукович де Подкапельски, хорват по национальности.
Причем вместе с адмиралом Хорти корабли покинула большая часть офицеров немецкого, венгерского и австрийского происхождения, на кораблях остались преимущественно нижние чины, которые активно приступили к празднованию наступления долгожданного мира. Тут-то и «подоспели» Россетти и Паолюччи, которые, как утверждают итальянские историки, «ничего не знали о смене командования и начале переговоров о мире».
Впрочем, было бы удивительным, если бы итальянцы признали, что, несмотря на начало переговоров о мире, они атаковали и потопили корабль, принадлежащий уже не их противнику, а фактически новому государству, с которым у Италии «нет взаимных ссор». Видимо, чувствуя вину за содеянное, Россетти и Паолюччи часть полученной ими от итальянского правительства за потопление линкора премии решили вначале отдать вдове Янко Вуковича де Подкапельски, но потом – распределить эти деньги между наибольшим количеством вдов тех моряков, кто погиб во время взрыва «Вирибуса Унитиса».
Еще один устоявшийся миф – что именно итальянцы первыми изобрели «человеко-торпеду». Первым идею создания такого специального средства еще в 1909 году предложил отставной коммандер Королевских ВМС Великобритании Годфри Герберт. Тому факту имеются вполне реальные подтверждения.
Согласно представленному им предложению, речь шла о человекоуправляемой торпеде, которой он присвоил обозначение «Девастейтор» («Devastator», в переводе с английского – «Разрушитель») и которая представляла собой одноместный подводный носитель со съемным плавучим отсеком для водителя. В патенте, выданном изобретателю, назначение нового средства описывалось следующим образом: «Данный объект предназначен для атаки на вражеские суда или другие цели большим зарядом взрывчатого вещества и способен делать это с большой экономией материала и персонала».
Герберт предлагал свою идею британскому флоту до Первой мировой войны и уже после ее начала, но каждый раз получал отказ от первого лорда Адмиралтейства Уинстона Черчилля и первого морского лорда принца Луи Баттенберга, которые охарактеризовали данный образец как «слишком опасное для водителя оружие», а также как «оружие слабейшей стороны».
Не получили одобрения и проекты подводного носителя, предлагавшиеся командованию в годы Первой мировой войны известным британским подводником Максом Хортоном, дослужившимся впоследствии до адмирала. Так что итальянцы стали не первыми, кто предложил данную идею (такая задумка пришла к ним только в 1915 году), а первыми, кто воплотил ее «в железе» и применил в боевых условиях.
И, наконец, еще один миф – 10-я флотилия МАС вовсе не была «диверсионным первенцем» в итальянских Военно-морских силах, до нее такие задачи решала 1-я флотилия МАС.
А ЗАКОНЧИЛОСЬ «СВИНЬЕЙ»
Для начала проинформируем читателей, что идеологи реинкарнации «человеко-торпеды» Тезео Тезеи и Элиос Тоски не были «суб-лейтенантами», такого звания в итальянском флоте вообще нет, это «перевод-калька» с другого перевода, выполненного британским или американским переводчиком с одновременным приведением итальянских званий к стандартам своих флотов. Тезеи и Тоски имели звания, которые на русском будут звучать как лейтенант инженерной службы (или инженер-лейтенант).
Кстати, в итальянском флоте офицеры инженерных специальностей носили армейские звания, то есть были лейтенанты, капитаны, майоры, полковники. На момент выдвижения своего предложения оба офицера, бывшие на то время уже высококлассными водолазами, проходили службу в военно-морском арсенале в Специи, где и ознакомились с оставшейся второй «пиявкой», созданной Россетти и Паолюччи.
По большому счету, они полностью позаимствовали концепцию, но перенесли ее на более современную почву – взяли современный образец торпеды и внедрили уже имеющиеся различные технические решения. Предполагалось, что бойцов будет по-прежнему двое, но вот передвигаться они должны уже только в подводном положении, не показываясь на поверхность.
Доработав свою идею до стадии чертежей, офицеры направили законченные расчеты и чертежи своего проекта в Рим, испросив при этом разрешение построить одну или две такие «торпеды» для проведения практических опытов и доработки нового образца специального военно-морского оружия. Ответ пришел через неделю – на докладной записке красовалась лаконичная резолюция начальника штаба итальянских Военно-морских сил адмирала Доменико Каваньяри: «Постройте их немедленно!»
Элиос Тоски так описывал способ возможного боевого применения нового изобретения: «Новое боевое средство, по размерам и по внешнему виду похожее на торпеду, в действительности представляет собой миниатюрную подводную лодку с электрическим двигателем и с рулевым устройством, напоминающим управление на самолетах. Особенно важным новшеством является то, что экипаж (водитель и помощник) не находится запертым внутри «лодки», в закрытом отсеке и во многом беспомощный, а размещается снаружи аппарата.
Два военнослужащих – настоящие пилоты морских глубин – верхом на этом маленьком «подводном аэроплане», едва защищенные от ударов встречной волны овальным щитом из органического стекла, оставаясь совершенно невидимыми среди густого мрака ночи и ориентируясь при помощи подсвечиваемых навигационных приборов, могут незаметно для врага подобраться к выбранной цели и атаковать ее.
Водители, не связанные в своих действиях стальной коробкой подлодки, подвижные и проворные, смогут опуститься на морское дно и передвигаться по нему в любом направлении, разрезать сети и удалять другие препятствия при помощи находящихся в их распоряжении пневматических инструментов, преодолевать любое заграждение.
Снабженные дыхательными приборами с большим запасом кислорода, члены экипажа могут без какой-либо связи с поверхностью плавать на «торпеде» под водой на глубинах до 30 метров, а также транспортировать мощный заряд взрывчатки внутрь занятой противником гавани. Там – невидимые внешней вахте и вне зоны чувствительности любых акустических систем – они смогут достаточно свободно выполнять свою задачу: обнаружить крупный боевой корабль, установить на его днище подрывной заряд, способный потопить корабль».
В начале 1936 года Тезеи и Тоски при помощи выделенных им специалистов смогли собрать два прототипа новой «человеко-торпеды» и успешно провели демонстрацию нового боевого средства, причем новую «человеко-торпеду» лично пожелал «обкатать» специально прибывший из Рима вице-адмирал Марио Фалангола, высоко оценивший огромный потенциал нового оружия.
Однако, несмотря на всю гениальность лейтенантов, в итальянском флоте все же существовала субординация – руководить новым проектом был назначен капитано ди фрегата Каталано Гонцага (звание соответствует российскому «капитан 2 ранга»), офицер той самой флотилии подводных лодок, где проходили службу Тезеи и Тоски, а в качестве помощников инженер-лейтенантам придали группу специалистов.
Еще более интересен тот факт, что, согласно положениям итальянского устава и флотским традициям, даже «человеко-торпеда» все равно являлась боевой единицей итальянских Королевских ВМС, а право быть командиром любого корабля было только привилегией офицеров строевой, но никак не инженерной службы. Офицеры инженерной службы могли проектировать торпеду, но не могли выполнять командных функций.
Таким образом, впоследствии командиром экипажа водителей «человеко-торпед» практически всегда назначался офицер плавсостава, а вот инженеры, имевшие хорошую водолазную подготовку, назначались «вторым номером». Повторюсь – за очень редким исключением, вроде того, что командирами «человеко-торпед», названных к тому времени официально Siluro a Lente Corsa (SLC; «тихоходная торпеда») и неофициально «Майяле» («Свинья»), стали ее создатели.
Однако реализовать «мечту о «человеко-торпеде» до конца так и не удалось – итальянские войска быстро сокрушили своего противника, присоединив Эфиопию к Итальянской империи, а британский флот в конфликт вмешаться не успел или не захотел. Естественно, что о какой-то там «человеко-торпеде» попросту забыли.
ОТКУДА ВЗЯЛАСЬ 10-Я ФЛОТИЛИЯ МАС
Вернулись к «Свинье», впрочем, быстро – уже в июне 1937 года из штаба ВМС Италии, командование которых реально осознавало недостаток наличных сил для предстоящей тяжелой борьбы за господство на Средиземном море, поступает совершенно секретный приказ, согласно которому надлежало осуществить модернизацию двух прототипов «человеко-торпеды» и приступить к постройке еще шести единиц. Впрочем, было построено только пять «человеко-торпед» в дополнение к двум прототипам, собранным в 1935 году.
А еще через год, 28 сентября 1938 года, секретным приказом в составе итальянских ВМС создается новое подразделение – 1-я флотилия МАС, командиром которой назначен капитано ди корвета Теппати (звание соответствует российскому званию «капитан 3 ранга»), но в следующем году его сменяет активный сторонник создания и широкого использования специальных штурмовых средств и военно-морского спецназа капитано ди фрегата Паоло Алоизи, которому была поставлена задача возобновления работ по специальным штурмовым средствам, в первую очередь – по «человеко-торпедам».
Алоизи тут же вызвал к себе инженера Гвидо Катанео, принимавшего участие в работе над «Майяле» вместе с Тезео Тезеи и Элиосом Тоски, и поручил ему «поднять» все документы по проекту «человеко-торпеды» и «вытащить» со складов все оборудование и уже собранные образцы этого штурмового средства. Буквально в течение нескольких месяцев группе специалистов под руководством Гвидо Катанео, работавшей на верфи «Бальетто» в г. Вараццо, удалось не только довести «до ума» образец, созданный Тезеи и Тоски, но и создать на его базе новую «Майяле», модернизированную и с более высоким потенциалом. Дополнительно в состав 1-й флотилии были включены и специальные катера-брандеры типа MTM.
Командование флота осталось весьма довольно результатами работы Алоизи, и в июле 1939 года из Рима последовал новый приказ: «Командованию 1-й флотилии МАС надлежит организовать подготовку для боевого использования определенных специальных штурмовых средств необходимое количество личного состава, а также осуществить под общим руководством адмирала Гойрана все необходимые опыты, исследования и испытания в целях улучшения и окончательной отработки этих средств». Адмирал Гойран в то время исполнял обязанности командующего Верхне-Тирренским военно-морским округом.
Для решения указанных в приказе задач в Специю, в распоряжение командира 1-й флотилии, и были направлены один за другим Тоски и Тезеи, а также ряд других специалистов. Возглавил работы на воссозданной базе лично капитано ди фрегата Паоло Алоизи, ему «на усиление» придали призванного из запаса капитано ди фрегата Анжело Беллони, в чьи обязанности входила организация учебного процесса – для подготовки экипажей специальных штурмовых средств. Никакого «позволения» Тезеи и Тоски создавать часть, которая займется подготовкой боевых пловцов, не было и в помине. Еще раз повторюсь – в итальянском флоте хоть и уважали инициативу и смекалку, но еще больше уважали субординацию.
В подтверждение остается только привести слова командира 10-й флотилии МАС капитано ди фрегата князя Юнио Валерио Боргезе, который писал после войны в мемуарах: «Алоизи, как бы пробудивший новое оружие от летаргического сна, много сделал для его совершенствования. Формируя первое подразделение и организуя обучение личного состава, он стремился главным образом к тому, чтобы ослабить недоверие и сломить сопротивление многих лиц, усматривавших в факте сформирования отряда если не бесполезную трату сил, то благоприятные возможности кое для кого уклоняться от строгой службы и жить в свое удовольствие.
И хотя в высших военных кругах укреплялась мысль о решительном использовании в самый начальный момент войны этого оружия как фактора, определяющего исход конфликта, из-за двух потерянных лет не были готовы ни материальная часть, ни личный состав».
Причем кандидаты в водители «человеко-торпед» проходили жесткий отбор – не только по физическим параметрам, но и по своим волевым, психическим и моральным качествам. Очевидцы позже вспоминали, что отказ в зачислении в отряд получали как излишне темпераментные военнослужащие, так и те, кто оказывался азартным и, например, частенько отдавался карточным играм. Изучались фактически все стороны жизни будущих курсантов – от карточных долгов и увлечений до любовных связей и отношений с родственниками.
Окончательное же решение по вопросу отбора кандидатов в учебный отряд оставалось за Анжело Беллони, который также лично решал, в какое подразделение пойдет военнослужащий – боевых пловцов (легководолазов-подрывников), водителей «человеко-торпед» или катеров-брандеров. Но что еще более примечательно – секретность поначалу была настолько высокой, что даже окончательную сборку «человеко-торпед» типа SLC осуществляли сами курсанты учебного отряда и их командиры.
Однако накануне войны Паоло Алоизи в должности командира 1-й флотилии МАС сменил капитано ди фрегата Марио Джорджини, а его в марте 1941 года, в свою очередь, сменил капитано ди фрегата Витторио Моккагатта, под руководством которого и была уже осуществлена последующая реорганизация флотилии – из отдельных подразделений специального назначения, входивших с 1938 года в состав 1-й флотилии МАС, было сформировано особое соединение, которое по предложению Моккагатты в целях маскировки и получило название 10-я флотилия МАС.
МОДЕРНИЗИРОВАННАЯ «МАЙЯЛЕ»
По результатам боевого применения у «Майяле» выявился ряд недостатков, существенно снижавших ее боевой потенциал и ограничивавших возможности их экипажей по решению возложенных на них задач. Над усовершенствованием «человеко-торпед» работали инженеры расположенного в Специи управления подводного вооружения итальянских ВМС.
Непосредственно данной задачей занимались майор инженерной службы флота Марио Машулли и капитан инженерной службы флота Травалиньи, которым в конечном итоге удалось создать совершенно новый образец специального штурмового средства, получивший обозначение Siluro San Bartolomeo или SSB – в переводе с итальянского «торпеда Сан-Бартоломео», по названию торпедных мастерских, где эти «человеко-торпеды» и собирали. В начале 1943 года новое средство итальянских диверсантов успешно прошло испытания.
SSB, также именовавшаяся в документах как Mark II, существенно отличалась от предшественницы как по массо-габаритным характеристикам, так и по компоновке: на ней установили более мощный, работавший на постоянном токе электродвигатель мощностью 7,5 л.с., позволивший развивать SSB максимальную скорость хода не менее 4 узлов, но наиболее серьезными новшествами стали установка практически полноценной кабины для экипажа (открытой, «мокрого» типа) и обеспечение возможности размещения на «человеко-торпеде» как одного 300-кг или 400-кг, так и двух – массой по 200 кг и 180 кг подрывных зарядов, крепившихся в носовой части последовательно друг за другом. В распоряжении экипажа также были диверсионные магнитные мины, гидравлические сетеподъемники, сетепрорезатель и другое оборудование.
Однако широко использовать новое боевое средство 10-я флотилия МАС уже не успела – Вторая мировая война подошла к своему логическому концу, хотя это отнюдь не означало конец истории «Майяле». После войны на ее базе итальянскими специалистами были созданы другие образцы групповых подводных носителей боевых пловцов, активно закупавшиеся не только ВМС Италии, но и рядом других стран мира.
Автор: Владимир Щербаков, Независимое военное обозрение
