Рядовой Столичного окрестность ПВО Николай Дмитриев целился в вождя, но пуля попала в машину Микояна, разбив фару В канун 24-й годовщины Величавого Октября около 16 часов вечера 6 ноября 1941 года у Спасских ворот Кремля раздались выстрелы. Огнь вел одиночный террорист по выезжавшим из Кремля правительственным автомобилям. Только одна из пуль отыскала цель, угодив в машину Микояна и разбив фару. Пострадавших не оказалось.
– Эту пренеприятнейшую историю сходу засекретили, и она оставалась такой до недавнешнего времени, поведал мне прошлый личный сторож Сталина майор в отставке Алексей Рыбин. Да это и понятно. Случай, как говорится, из ряда вон. Стрелявший был схвачен охраной.
Им оказался рядовой Столичного корпуса ПВО Николай Дмитриев юный юноша из рабочей семьи, коренной москвич. Самые насыщенные способы допросов и проверка знакомых Дмитриева стопроцентно исключили его связь с какими-либо политическими либо преступными организациями. Стало разумеется, что был он террористом-одиночкой. О мотивах злодеяния на допросе он высказался так: До войны наши руководители в газетах и по радио всегда утверждали, что если начнется война, мы будем драться на местности противника.
А вышло напротив германец все далее идет, уже до Москвы дошел. Сколько людей полегло. Вот я и решил устроить собственный личный трибунал над верховной властью за обман народа. Дмитриева, естественно, судил суд корпуса ПВО и приговорил к высшей мере.
Хотя, непременно, никакой суровой угрозы для Сталина этот деморализованный пэвэошник не представлял. Истинные террористические акты готовились за рубежом. В Центральном архиве ФСБ мне довелось ознакомиться с материалами нескольких террористических актов против Сталина. Есть посреди их истинные, много бутафорских, случались и совсем смешные, которые, все же, для отдельных участников обернулись трагедиями.
Личный сторож Сталина майор в отставке Алексей Рыбин и комендант кунцевской дачи вождя Петр Лозгачев поведали мне подробности неких курьезов. В 1933 году Сталин приехал на озеро Рица отдыхать. Аккомпанировал его Берия, который тогда еще работал в Грузии, но грезил о огромных чинах в Москве. По воззрению рассказчиков, Берия и организовал 1-ое покушение на вождя, чтоб показать свою прозорливость и незаменимость.
Когда выехали на озеро Рица, Берия вдруг приостановил кавалькаду автомобилей и попросил Сталина пересесть из 2-ой в четвертую машину, мотивируя просьбу нехорошими проф предчувствиями. Вправду, скоро при переезде моста через реку Лашупсе автомобиль, в каком был должен ехать генсек, вдруг провалил настил и упал в воду. Террористов тогда не отыскали, но вождю запомнился нюх Берии. Последний не преминул здесь же закрепить фуррор.
Через некоторое количество дней Сталин совершал водную прогулку на катере. В районе погранзаставы Пицунда раздались выстрелы (как позднее выяснилось, стреляли ввысь). Берия отважно ринулся к вождю и прикрыл его своим телом. Охрана принялась находить террориста.
Им оказался командир отделения пограничников сержант Лавров. Он действовал совсем по аннотации. Катер не был заявлен (в итоге головотяпства охраны либо по каверзному умыслу Берии) для прохода мимо погранзаставы. Лавров выстрелами ввысь пробовал вынудить пристать к берегу неопознанный катер.
Следствие в отношении теракта не могло вылепить из сержанта пособника идеологических противников вождя. И Ягода квалифицировал происшедшее как обычное разгильдяйство. Лаврову, на всякий случай, дали 5 лет лагерей. Но через некое время Ягоду самого арестовали, заместо него наркомом внутренних дел стал Ежов.
В поисках компромата на Ягоду Ежов с подачи Берии возвратился к делу о покушении на вождя. Лаврова объявили интернациональным террористом, орудием троцкизма и расстреляли. Ягоду, как попытавшегося скрыть такие дела под видом обычного разгильдяйства, но приемущественно, естественно, за другие прегрешения, тоже расстреляли. Берия же стал первым замом Ежова.
Вобщем, скоро и последнему нашлось место у стены, а Берия сменил его на посту наркома. 1-ые по-настоящему суровые покушения на Сталина были разработаны японскими спецслужбами после зазорного поражения на озере Хасан, поведал мне Алексей Рыбин (кстати, его рассказ подтверждается и в вышедшей не так давно в Токио книжке Хияма Есиаки Японские планы покушения на Сталина). Летом 1938 года к жителям страны восходящего солнца перешел начальник НКВД Дальневосточного края Жора Люшков. Во время допросов выяснилось, что чекист-предатель отлично знал систему охраны Сталина и мацестинский курортный комплекс, где сначала озари планировался отдых русского управляющего.
Японские спецслужбы срочно сформировали из осевших в Маньчжурии белогвардейцев отряд террористов. После долгих детализированных инструктажей, которые провел с добровольческими ассистентами самураев Люшков, их перебросили в Турцию. Оттуда террористам предстояло без помощи других перебраться через границу, отыскать потайной вход в подземные коммуникации, ведущие в правительственный павильон мацестинского комплекса, где будет принимать процедуры Сталин. Тому, кто сможет пробраться туда, предлагалась честь стать камикадзе, другими словами расстрелять Сталина в упор без мельчайших шансов самому остаться в живых.
Но акция провалилась. Внедренный в японскую разведку еще в годы штатской войны чекист, работавший под псевдонимом Лео, заранее передал в Москву подробные данные на террористов. Все камикадзе были схвачены, как ступили на российскую землю. Но жители страны восходящего солнца не успокоились.
Весной 1939 года они заслали в Россию еще одну группу камикадзе, которые должны были пронести на для себя в район Мавзолея взрывчатку. В 10 часов утра 1 мая 1939 года эта коллективная бомба должна была подорваться и отомстить русскому управлению за японский позор Хасана. Но Лео опять был настороже, и террористов обезвредили далековато за уральским хребтом. С еще большей, чем у японцев, напористостью взялись за дело устранения Сталина фашистские спецслужбы.
История с предотвращенным русской контрразведкой терактом в отношении Сталина, Рузвельта, Черчилля на Тегеранской конференции общеизвестна. Один из фашистских бонз Вальтер Шелленберг в собственных мемуарах поведал о том, что Гитлер утвердил еще одну операцию по уничтожению Сталина в процессе другой интернациональной конференции. По этому плану германский министр зарубежных дел Риббентроп был должен выступить с инициативой таковой интернациональной конференции, которая могла бы заинтриговать лично русского фаворита. Главное приманить Сталина на конференцию с ролью германской стороны, откровенничал задним числом Шелленберг, а там дело техники, дело профессионалов.
Позднее Шелленберг писал: Наши спецы для ликвидирования Сталина разработали и сделали взрывное устройство Снаружи оно походило на ком грязищи. Его следовало прикрепить к машине Сталина. Заряд приводился в действие при помощи коротковолнового передатчика Выполнить задание согласились двое военнопленных. Долгие и длительные годы они провели в Сибири в лагерях.
На руку было и то, что какой-то из них был знаком с механиком сталинского гаража. Они были высланы транспортным самолетом и сброшены на русской местности. Больше о их ничего непонятно Вероятнее всего, они были схвачены на месте приземления либо добровольно явились в НКВД. Разработал свою операцию и абвер.
В Центральном архиве ФСБ хранятся три пухлых папки уголовного дела о подготовке покушения на Сталина в 1944 году. Не так давно мне довелось с ними познакомиться. 5 сентября 1944 года в 6 часов утра в поселке Карманово Смоленской области были задержаны два парашютиста, которые оказались диверсантами, засланными на советскую местность для организации покушения на Сталина. Командиром группы был прошлый командир роты Красноватой армии Петр Таврин, сдавшийся в фашистский плен в 1942 году.
Его учили террористической деятельности в разведцентре Цеппелин. Поначалу предполагалось, что операцию Таврин должен провести в одиночку. Но в конце 1943 года в Пскове, где размещался штаб Цеппелина, он познакомился с Лидией Шиловой, и это событие занесло коррективы в сценарий операции. Лидия юная прекрасная дама до войны работала бухгалтером в жэке.
Во время оккупации, как и тыщи других, отбывала трудовую повинность по разнарядке германского коменданта. Сначала ее направили в офицерскую прачечную, позже в швейную мастерскую. Вышел конфликт с одним из офицеров. Он предлагал Лидии поделить с ним кровать, а она не могла пересилить отвращение к нему.
Фашист в отместку достигнул того, что Шилову стали посылать на лесозаготовки. Хрупкая и не приготовленная к таковой работе, она таяла на очах. И здесь случай свел ее с Тавриным. В беседах наедине он поносил германцев, обещал посодействовать высвободить Лидию от томных работ.
В конце концов, предложил выйти за него замуж. В то время она не знала, что Петр германский агент, а позднее он ей произнес об этом и предложил таковой план. Она оканчивает курсы радистов и совместно с ним перебегает линию фронта, а на русской местности оба затеряются и с германцами оборвут всякую связь. Война идет к концу, фашистам будет не до того, чтоб мстить беглым агентам.
Лидия согласилась. Позднее в процессе следствия было установлено, что она совсем не знала о террористическом задании Таврина и была уверена в том, что он не собирается работать на германцев на русской местности. После детализированных допросов Таврина и Шиловой чекисты разработали радиоигру под кодовым заглавием Туман. Шилова часто поддерживала двухстороннюю радиосвязь с германским разведцентром.
Этими радиограммами чекисты туманили мозги сотрудникам германской разведки. Посреди огромного количества ничего не означающих телеграмм была и такая: Познакомился с доктором дамой, имеет знакомых в Кремлевской поликлинике. Обрабатываю. Были и телеграммы, в каких сообщалось о выходе из строя батарей для радиостанции и о невозможности достать их в Москве.
Просили о помощи и поддержке. В ответ немцы благодарили агентов за службу и предлагали слиться с другой группой, находившейся в нашем тылу. Естественно, эту группу скоро обезвредили. Последнее сообщение, отправленное Шиловой, ушло в разведцентр 9 апреля 1945 года, но ответа получено не было: приближался конец войны.
В мирные деньки предполагалось, что на нелегальную квартиру Таврина и Шиловой выйдет кто-нибудь из оставшихся в живых бывших служащих германской разведки. Но так никто и не пришел. 1 февраля 1952 года в закрытом судебном заседании Военной коллегией Верховного суда СССР без роли гособвинения и защиты подверглось рассмотрению уголовное дело по обвинению Таврина и его супруги в измене Родине. Обвиняемых приговорили к исключительной мере наказания расстрелу.
Приговор в отношении Таврина приведен в выполнение 28 марта 1952 года, в отношении Шиловой 2 апреля такого же года. Вопрос: Кто индивидуально был должен совершить террористический акт. Ответ: Совершение террористического акта было доверено мне лично. Для этой цели управляющим органа СД в Риге, называемом главной командой Цеппелин (Норд) майором КРАУС Отто, я был обеспечен отобранными у меня при задержании пистолетами с комплектом отравленных и разрывных пуль, особым аппаратом под заглавием панцеркнаке и бронебойно-зажигательными снарядами к нему.
Вопрос: Что же это все-таки за аппарат. Ответ: Панцеркнаке состоит из маленького ствола, который с помощью специального кожаного манжета закрепляется на правой руке. Аппарат портативный и может быть замаскирован в рукаве пальто. В ствол помещается реактивный снаряд, который приводится в действие методом нажатия специальной кнопки, соединенной проводом с электронной батареей, спрятанной в кармашке одежки.
Стрельба делается бронебойно-зажигательными снарядами. Перед переброской через линию фронта, я тренился в стрельбе из панцеркнаке, при всем этом снаряды пробивали бронированные плиты шириной 45 мм. Вопрос: Каким образом вы намеревались использовать это орудие. Ответ: Подготовлявший меня для террора, нареченный мною выше, майор СС КРАУС Отто предупредил меня, что машины, в каких ездят члены русского правительства, бронированы и снабжены особыми непробиваемыми стеклами.
Панцеркнаке я был должен применить в этом случае, если б мне представилась возможность совершить террористический акт на улице во время прохождения правительственной машины. Вопрос: А для какой цели предназначались отобранные у вас при задержании отравленные и разрывные пули. Ответ: Этими пулями я был должен стрелять из автоматического пистолета в этом случае, если б очутился на близком расстоянии от И. В.
СТАЛИНА.
Статья взята с: http://www.grand-cru.com.ua
