Луис Альберто Корвалан, многолетний генеральный секретарь чилийской компартии, скончался год назад – 21 июля 2010 г. Когда-то, в декабре 1976-го, его обменяли на советского диссидента Владимира Буковского – знаменитая история, которая сделала Корвалана персонажем не только латиноамериканской, но и нашей истории.
Отпустить Луиса с карнавала
Ни одна публикация об этом событии не обходится без знаменитой частушки: «Обменяли хулигана на Луиса Корвалана…». Кто постарше – вспомнит и анекдоты той поры. Например, как слесарь Вася вскакивает на собрании: «Не знаю, кто такая Чиля, кто такая Хунта, но если они Луиса с карнавала не отпустят – завтра на работу не выйду!» Нормальная, чуть ехидная реакция среднего обывателя на казенные стенания об ужасах в какой-то далекой экзотической стране. Фольклор же – доказательство того, что событие укоренилось в народном сознании.
Но, давно интересуясь историей «обмена Корвалан – Буковский», я затрудняюсь сказать – кому первому пришла в голову эта идея. Или она лежала на поверхности и возникла у разных людей одновременно?
Корвалан
Глупо считать его эдаким твердолобым фанатиком. Люди, знавшие Корвалана в Чили и Москве, в один голос заверяли меня: вообще-то Лучо всегда симпатизировал не столько советской, сколько европейской модели коммунизма. Да, абсолютно убежденный человек. Но до пиночетовского переворота 1973 г. он много лет был респектабельным сенатором. И его вполне устраивала цивилизованная борьба за права трудящихся в рамках существующей системы. Просто солдафонски прямолинейный Пиночет (заранее договоримся, что байки о произошедшем при генерале «экономическом чуде» я оставляю в стороне – это тема отдельная и спорная) ненавидел любого левого. А уж генерального секретаря компартии!..
Только трусом Корвалан никогда не был. И навыки конспиратора вспомнил быстро. Он думал не об эмиграции, а о подполье.
Его скрывал человек, сочувствовавший компартии. В доме был «схрон», где Лучо прятался при опасности. Во время очередной облавы нагрянул патруль. Солдаты дом обыскали, но укрытия не обнаружили. Ушли. Корвалан вышел – тут патруль внезапно вернулся. Случайность? Предательство? Неизвестно до сих пор.
Корвалана отправили в концлагерь на острове Досон. Это юг Чили, антарктическая зона. Ледяные ветра, среднегодовая температура – пять градусов. Досон когда-то, путешествуя на «Бигле», посетил Чарльз Дарвин. В описании заметил: мертвая земля.
Буковский
Арестованный в 1971-м в четвертый раз, Владимир Буковский в лагере возглавил акции протеста. Перевели во Владимирскую тюрьму. После голодовок весил 57 кг. Для Запада он давно был знаковой фигурой, там люди не понимали: никого не убил, не изнасиловал, всего лишь выражает недовольство властью. За что тут сажать? Борьба за освобождение «жертвы советского тоталитаризма» перешла уже в стадию «инициатив снизу», принимала порой неожиданные формы. Например, в Голландии одна семья назвала его именем призовую лошадь. В итоге постоянно звучало: «Буковский победил», «Буковский пришел первым». Бесконечные петиции, резолюции, обращения к советским властям – это само собой.
Сам Владимир Константинович рассказывает, что идея обмена его на Корвалана возникла сразу после ареста чилийского генсека. Тоже «инициатива снизу»: предложения высказали какой-то католический священник, австрийский журналист… Но официально вариант был озвучен в середине 1976 г. – одновременно комитетом Сахаровских чтений в Дании и самим академиком Андреем Сахаровым в Москве.
Андропов
Впрочем, и в СССР могли сослаться на «инициативы снизу» – не по Буковскому, но по судьбе Корвалана. Скажем, в январе 1976 г. председателю КГБ СССР Юрию Андропову поступило письмо от рабочих ЗИЛа: «Там, в застенках Пиночета, расстреливают, пытают (…), а мы только говорим?» В КГБ всерьез продумывался вариант силового освобождения главы чилийских коммунистов: с замаскированного под сухогруз военного корабля взлетает пара вертолетов… на Досон высаживается десант… подстраховывают подлодки… Но слишком велики были издержки от неизбежного международного скандала. Кроме того, сила – последний довод. Еще не были отработаны другие возможности.
В 1975-м в Болгарии умер сын Корвалана. Отца в пиночетовских застенках не пытали, но на Луисе-Альберто-младшем отыгрались. Он прошел несколько концлагерей, был выпущен еле живой, его удалось вывезти, но – инфаркт в 28 лет – следствие пережитого. Когда Брежневу об этом доложили, он заметил: «Надо товарища Лучо вызволять». Слово Леонида Ильича в СССР было законом.
Начались тайные переговоры – через американцев, через европейских политиков. Для обмена требовалась равноценная фигура. И здесь предложение Андрея Сахарова пришлось весьма кстати.
«За» и «против»
Это – Москва. А Сантьяго?
Через много лет советник президента США Форда Хайленд вспоминал: когда он заговорил с Пиночетом о возможности обмена Корвалана на Буковского, тот с ходу заявил, что это просто необходимо сделать! Твердил, что сам давно подумывал о чем-то подобном. Известный писатель Г. Боровик в нашем разговоре заметил: может быть, дело не только в желании генерала улучшить репутацию. Пиночет считал, что Москва в мире ведет целенаправленную кампанию по его компрометации. Обмен, с одной стороны, позволял избавиться от узника, чье пребывание в застенках оборачивалось лишней головной болью. С другой – напоминал миру, что и в СССР с несогласными обходятся жестко.
Вообще, если вдуматься, этот обмен – один из самых парадоксальных эпизодов холодной войны. Притянулись разнозаряженные полюса. Брежнев, Сахаров, Пиночет, советские спецслужбы, американский госдеп, европейские либералы объединили усилия для того, чтобы двое заключенных вышли на свободу. Из гуманитарных соображений? Кто-то – возможно. Но в реальности шла большая игра.
Брежнев относился к Корвалану с сентиментальностью (известно фото их встречи с «товарищем Лучо», на глазах советского лидера – слезы). Кроме того, СССР еще раз напоминал миру об «ужасах чилийских застенков». Сахаров спасал единомышленника и привлекал внимание к судьбам других советских диссидентов. Про логику Пиночета сказано. США «отмывали» генерала, кроме того, освобождение именно Буковского позволяло вновь поднять вопрос о «советской карательной психиатрии» (тогда он стоял очень остро, а Буковский – автор «Пособия по психиатрии для инакомыслящих»). И так далее.
Обмен
Владимира Буковского в Москву повезли из Владимирской тюрьмы. В аэропорту переодели. Соответствующий указ ему зачитали уже в воздухе.
Корвалан от жены знал о принятом решении, но до конца не верил. Советская сторона настаивала, чтобы слово «обмен» в документах не фигурировало, употреблялось «одновременное добровольное освобождение». Причем – с обеих сторон. Но резко против были американцы.
В. Буковский: «Аэропорт (в Цюрихе. – Ред.) был оцеплен швейцарскими войсками. Советский посол с машиной, чилийский посол с машиной и американский посол с машиной. Американцы были посредниками, поскольку у Чили с СССР на тот момент не было дипломатических отношений». И. Рыбалкин, который потом «курировал» Корвалана как работник международного отдела ЦК, вспоминает: мы не должны были допустить одновременной передачи освобождаемых противоположным сторонам. Советская машина подъехала, лишь когда американцы увезли Буковского.
…С тех пор прошло 35 лет. О судьбе главных героев этого материала упомянуто в нашей справке. Падению СССР Буковский был рад – но оказался практически невостребован в современной России! Старик Корвалан весть о конце некогда спасшей его страны воспринял с болью. Но на первом месте для него всегда были чилийские проблемы. Только оказалось, что у Чили свой путь. Сейчас компартия там набирает на выборах считанные проценты, выступает в коалиции с другими левыми силами.
Что же в сухом остатке? Почитайте автобиографическую книгу В. Буковского «И возвращается ветер». Даже его противники отметят: сильный человек. Корвалан в борьбе потерял сына, из Москвы, рискуя жизнью, вернулся в подполье – это ли не реальное мужество? Оба не зря считались символическими фигурами, каждый собственной жизнью доказал это.
Трудно не сломаться, отстаивая свои идеалы. Но иногда именно стойкость может тебя спасти.
Люди-символы
Луис Альберто Корвалан Лепе (1916–2010) возглавлял компартию Чили более 30 лет (с 1958 по 1989 г.). Сын учителя и сам учитель, он в молодости был уволен за убеждения с работы. Стал журналистом. В 1948–1958 гг. компартия в Чили находилась под запретом. Корвалана не раз ссылали, бросали в концлагерь. Потом он вошел в политическую элиту страны, был сенатором. После пиночетовского переворота 1973 г. арестован. Заключение в концлагере и обмен на Буковского сделали лидера чилийских коммунистов мировой знаменитостью, но в СССР он тяготился положением «свадебного генерала». В 1983-м, сделав пластическую операцию, тайно вернулся на родину. Работал в подполье. Легализовался лишь в 1989-м, когда пала диктатура.
Владимир Буковский (р. 1942) в начале 1960-х был одним из организаторов неофициальных молодежных «поэтических чтений» у памятника Маяковскому в Москве. «Неформалами» заинтересовался КГБ, студента Буковского отчислили из МГУ. В дальнейшем он участвовал в многочисленных диссидентских акциях, распространении самиздата. В психушках и лагерях просидел в общей сложности 12 лет. «За колючкой» демонстрировал абсолютную непримиримость к советскому режиму и личную несгибаемость. После обмена на Корвалана живет в Англии. Ученый-нейрофизиолог (закончил Кембриджский университет). В 1992 г. во время процесса против КПСС в Конституционном суде привлекался как эксперт. Прочие его попытки вернуться в российскую политику (включая выдвижение кандидатом в президенты РФ в 2008 г.) успеха не имели.
