Они сражались за Родину – за Речь Посполиту. Неизвестные страницы обороны легендарной Брестской крепости частями Войска Польского в сентябре 1939 года.
Несмотря на большой интерес к изучению событий Второй мировой войны со стороны не только исследователей, но и общественности в целом, до сих остаются аспекты, которым уделено мало внимания. Одним из таких является героическая оборона Брестской крепости частями Войска Польского в сентябре 1939-го. Да, многие сегодня знают, что «гению германских танковых атак» Гейнцу Гудериану пришлось дважды брать цитадель на Буге и первый раз был как раз в 1939-м. Учебники истории в Польше и Беларуси в нескольких предложениях рассказывают о событиях сентябрьской компании под Брестом, но мало кто отмечает тот факт, что львиную долю защитников крепости тогда составляли именно уроженцы восточнопольских воеводств, белорусы по национальности.
Польские танки «Рено», до конца защищавшие ворота крепости. Фото из книги «Kampania 1939»
ТЯЖЕЛОЕ ОЖИДАНИЕ
В конце 1920-х – начале 1930-х годов Брест над Бугом в военных кругах II Речи Посполитой именовался не иначе как «стратегической столицей Польши». И в этом нет ничего странного, ведь Брест был пунктом, связывающим северный и южный операционные районы возможного восточного театра военных действий. Не секрет, что военная верхушка Польши основную угрозу для себя тогда видела именно с Востока. Однако по операционному плану Z, принятому польским Генштабом незадолго до начала Второй мировой, крепость Брест была уже лишь тыловым районом. На востоке поляки рассчитывали прежде всего на модернизированные укрепления Барановичского укрепрайона, а Брестская крепость стала, по сути дела, огромной казармой.
Брест над Бугом был местом размещения командования корпусного округа IX, командовал которым будущий герой сентябрьской компании генерал бригады Францишек Клееберг. С началом Второй мировой войны командование округа получило приказ обеспечить мобилизационный процесс и готовить резервы для действующей армии.
С первого дня войны на город и крепость посыпались бомбы. «Люфтваффе» бомбило железнодорожный узел, мосты через Буг и Муховец, досталось и некоторым крепостным фортам. На седьмой день войны в крепость прибыла ставка Верховного главнокомандующего маршала Эдварда Рыдз-Смиглы. Правда, уже в ночь с 11 на 12 сентября главнокомандующий эвакуировался из Бреста во Владимир-Волынский. Брестская крепость была исключена из состава тыловых районов и стала районом боевых действий. Командование корпусного округа IX получило приказ о создании заслона на линии Брест–Пинск. Клееберг немедленно приступает к организации обороны и собирает все имеющиеся в его распоряжении силы в один кулак. Так появилась оперативная группа «Полесье». Командующим обороной Брестской крепости был назначен генерал бригады Константин Плисовский.
К 12 сентября в крепости на Буге находились в основном маршевые части пехотных полков, охранные подразделения, а также много резервистов, в основном выходцев из западнобелорусских и западноукраинских воеводств Второй Речи Посполитой, которые ожидали отправки на фронт. Всего в крепости насчитывалось от 2 до 4 тыс. солдат и офицеров. Житель Кобрина, бывший капрал саперных войск Войска Польского Игнатович начало Второй мировой описывал так: «Для меня война началась в 2 часа ночи 1 сентября 1939 года.
Мое подразделение стояло на границе с Восточной Пруссией, недалеко от города Кораново. Немцы начали сильный артобстрел, а затем наши позиции начали «обрабатывать» с воздуха. Нам, саперам, удалось из поваленных деревьев создать заторы на дорогах, взорвать дамбы и затопить район. Хоть так мы могли задержать наступавших немцев. Однако все равно силы были не равными. Пришлось отступать и оказывать сопротивление. На ходу к нам «прибивались» остатки разбитых польских частей. На пятый день мы оказались возле Варшавы. Она полыхала пожаром, стояла в дыму, но ее защитники сражались.
7 сентября 1939 года мы начали отступать в сторону Бреста, с трудом прорвавшись до еще не захваченных Седлец. В воскресенье, 9-го, измученные и истощенные, вошли в крепость над Бугом. Оказалось, что перед нашим приходом гарнизон крепости направился в сторону Пинска. В относительной тишине находились до 13 сентября, противник тревожил лишь с воздуха. Из собравшихся в крепости частей были сформированы три батальона. Их личный состав процентов на 30 состоял из нас, полешуков, белорусов и украинцев.
Близость родных хат и родной земли придавала людям силы…» Подтверждение тому, что основную часть гарнизона Брестской крепости в сентябре 1939-го составляли белорусы и украинцы, мы находим в работе польского историка Тыма, который отмечает, что объявление всеобщей мобилизации привело к тому, что гарнизон Брестской крепости был пополнен значительным количеством резервистов из состава местных жителей. Исследователь отмечает, что в каждом из резервных полков пехоты, находящихся в крепости, был сформирован батальон из молодых солдат, призванных весной 1939-го. В начале сентября эти батальоны были хорошо обученными подразделениями. Объявление всеобщей мобилизации привело к еще большему притоку местных резервистов.
13 сентября 1939 года генерал Клееберг издает приказ для создаваемой под его командованием оперативной группы «Полесье». В нем отмечалось, что «группировка обороны Бреста» под командованием Плисовского получает задачу занять оборону на линии внешних фортов. В случае потери передовых позиций гарнизону крепости предписывалось взорвать все мосты и занять оборону в цитадели.
Таким образом, по состоянию на 14 сентября 1939 года гарнизон крепости состоял из:
1) маршевого батальона 33-го полка пехоты из Ломжи (неполного состава) под командованием капитана запаса Юзефа Шчупака;
2) маршевого батальона 34-го полка пехоты из Бялой Подляски под командованием капитана Тадеуша Радзишевского;
3) маршевого батальона 35-го полка пехоты из Бреста под командованием капитана Здислава Бачинского;
4) маршевого батальона 82-го полка пехоты из Бреста под командованием Вацлава Радзишевского;
5) 49-го дивизиона полевой артиллерии под командованием майора Станислава Коморницкого;
6) 3-й артиллерийской батареи ПВО, сформированной в 9-м артиллерийском дивизионе ПВО в Траугутово под командованием Станислава Малецкого, вооруженной 40-миллиметровыми орудиями;
4) 56-го саперного батальона;
5) 112-й и 113-й танковых рот (танки Рено-ФТ-17, танкетки ТКС);
6) 9-го автомобильного дивизиона из Бреста под командованием майора Владислава Яскульского;
7) роты связи под командованием подпоручика резерва Люциана Сливиньского;
8) 81-го и 82-го охранных батальонов.
В распоряжении защитников крепости было 12–16 старых танков «Рено», 18 полевых орудий, 8 зенитных орудий, 16 станковых пулеметов. Гарнизон Бреста имел 2,5 млн. штук боеприпасов для стрелкового оружия, 7632 штук ручных гранат, 1920 противотанковых снарядов калибра 37 мм, 400 штук снарядов для зенитных орудий, 16 200 штук снарядов калибра 75 мм, 4800 штук снарядов калибра 100 мм, 3034 снаряда калибра 105 мм и, наконец, 574 снаряда калибра 155 мм.
Чуть позже оборону крепости усилили два бронепоезда – «Смелый» и «Бартош Гловацкий», которые прибыли в Брест после получения приказа об отходе от начальника бронетанкового управления армии «Лодзь».
В итоге сил хватило только на то, чтобы организовать оборону не по всему периметру крепости, а лишь в цитадели. На северном участке, у Брестских ворот, оборону занял маршевый батальон 33-го пехотного полка и охранный батальон, на восточном – маршевый батальон 82-го полка. Западный участок, у Тереспольских ворот, защищал батальон 34-го полка пехоты и рота охраны. На юге, у Госпитальных ворот, оборону держал маршевый батальон 35-го полка. Главные силы артиллерии сосредоточились на северном участке обороны. Танки «Рено» вкопали, превратив их в долговременные огневые точки. Несколькими танками забаррикадировали въездные ворота.
СХВАТКА
Наступление на Брест вел 19-й танковый корпус Гудериана. Его целью было овладение городом и крепостью Брест с последующим развитием наступления в направлении Ковеля. Эти действия должны были привести к полному окружению польской армии на линии Буга между Брестом и Хелмом.
Вечером 13 сентября со стороны Видомли к Бресту подъехали четыре немецких танка. Сопротивления не было, и Гудериан понял, что поляки не организовали оборону по линии внешних фортов крепости. 14 сентября немецкие части овладели Брестом, вошли в зону фортов Брестской крепости и начали быстрое продвижение вглубь. Патрулировавшие направления Брест–Высоко-Литовске и Брест–Жабинка польские бронепоезда вынуждены были покинуть этот район.
На подходе к цитадели поляки сделали засаду из замаскированных орудий капитана Тадеуша Янишевского. Когда немецкие танки оказались на расстоянии 80 м от огневых позиций поляков, те открыли огонь. Вот как этот бой описывал один из солдат немецкой 10-й танковой армии: «Мы двинулись дальше на Брест. 20 км. Это как прыжок кота. Капитана распирает от воодушевления. Утром он сказал саперам, что хочет занять крепость. Решительные действия, по его мнению, могут сломить даже численное превосходство неприятеля. Естественно, саперы как нельзя лучше подходили для этого плана.
Саперы, чертовы мужики, опытные мастера в обращении со взрывчаткой и знакомы со всякими техническими фокусами. Обвешались мешками, полными ручных гранат, и заняли по двое места на танках. Сидели на броне. Эти солдаты достойны уважения, они хотели быть среди первых завоевателей Бреста.
Наконец-то были в городе неприятеля. Где, к черту, эта цитадель? Цитадель было трудно узнать – с снаружи поросшая деревьями и окруженная парками и площадями. Наконец-то мы нашли главную дорогу. Одно было плохо в этой дороге. Она была прямая как свеча. На ней было все видно издалека, задолго до того, как сам кого-либо увидишь. Только эта мысль возникла в голове, а уже загремело польское орудие. Снаряд ударил в башню командирского танка. Его детонация осыпала градом осколков обоих саперов. Оба были убиты и упали на дорогу.
Второй выстрел из польского орудия, которое, скорее всего, было хорошо пристреляно, скользнул по башне второго танка. Оба сапера, сидевшие там, также были убиты, а их гранаты взорвались.
Орудия поляков стреляли по очень низкой траектории, под деревьями. Наш танк выстрелил в сторону поляков, но траектория снаряда была слишком крута. Снаряды срывали листья с деревьев и разрывались среди ветвей.
В боковом заулке капитан и фельдфебель выбежали из танка, залегли и через бинокль хотели определить позицию польских орудий. Но вскоре возле них стали рваться снаряды. Поляки так хорошо пристрелялись, что немедленно посылали снаряд туда, где хоть кто-то пытался высунуться.
Один мотоциклист, которого не успели предупредить, несся по дороге. Ему кричали. Он вроде бы слышал, но очередным снарядом мотоцикл был разбит. Нам пришлось искать новое направление для наступления».
А вот как вспоминает событие того боя в районе Кобринских ворот командир пулеметного взвода, капрал Войска Польского, белорус по национальности Семенюк: «Первый раз германец ударил ночью. Со стороны города пошли танки и пехота. Они сбросили наших с внешних валов крепости, но дальше продвинуться не смогли.
Утром начала гвоздить артиллерия. Это был сущий кошмар. Фугасы просто перепахивали цитадель. Потом немцы снова пошли в атаку. Наши пулеметы выгодно стояли на оборудованных позициях и «резали» немецкую пехоту кинжальным огнем. Но и в крепости рвались снаряды. От обстрела погибло много наших людей. Жаль, боевые были хлопцы, как один вставали в атаку. Ночью я вместе с товарищами подбирал и увозил убитых на Тересполь, за реку. Тереспольский мост мы удерживали до последнего».
Главный штурм немцы предприняли 15 сентября. Солдатам 20-й пехотной дивизии вермахта удалось прорваться в цитадель со стороны Брестских ворот. Защитники крепости выкатили пушки и зенитки на прямую наводку и из последних сил пытались сдержать наступавших гитлеровцев. Цитадель горела. Не было связи.
Количество раненных и убитых каждую минуту увеличивалось, но храбрые «жолнежи» дрались. 16 сентября в небе над крепостью появились немецкие бомбардировщики «Штука». Бомбежка была страшной. Вот как эти события описывает Семенюк: «У нас осталось только пять стволов артиллерии, казематы и подвалы были переполнены раненными. Около 10 утра начался новый штурм. Два немецких батальона, усиленных танками, атаковали укрепления вблизи Брестских ворот. Часть валов была потеряна. Отчаянные попытки отбить их успеха не имели».
Немецкий сапер Нейман из 2-й роты 43-го батальона был одним из первых, кому удалось приблизиться к польским позициям во время того штурма. Вот что он пишет в своих воспоминаниях: «Штурм хорошо укрепленной цитадели в Бресте над Бугом (если так можно назвать валы столетней давности) – это как раз дело для саперов. Мы подбежали ко рву. За ним возвышался вал, нашпигованный стрелками и пулеметами. Значит, мы должны преодолеть ров. Сзади приносят резиновый плот, мы бросаем его на воду и отчаливаем. Нас «приветствует» бешеный град пуль.
С валов в воду летят ручные гранаты и, взрываясь, создают водовороты и брызги, но нам троим, однако, удается переплыть ров и достигнуть подножия вала. В половине вала стоит жалкое заграждение из колючей проволоки, которую надо уничтожить. Можно ли это сделать несколькими ручными гранатами? Ползу вверх, чтобы проверить. И тут мою грудь прошивает что-то жгучее и бесцеремонно валит на землю. Цепляюсь ногтями за землю, закусываю губы и не могу встать. Какой-то теплый ручей течет по моему телу. Один мой товарищ подполз ко мне, расстегнул ремень и наложил повязку на рану, из которой бил пурпурный источник. Но он должен найти укрытие, ибо сверху нас увидели и уже осыпают градом пуль.
Огонь становится бешеным. Наши должны опять перегруппироваться, чтобы снова атаковать. Хватаю винтовку – должен быть выход. В этот момент раздается залп с вала. Пуля попала мне в плечо так, что винтовка тотчас же выпадает из моих рук. Боль дьявольская, рука неподвижная, бессильная, пальцы не послушны: видимо, затронут нерв. Лежу безоружный, разгребая левой рукой и ногами битый кирпич. Слышу голос с другой стороны рва.
Сапер, несмотря на перестрелку, прыгает на плотик и плывет изо всех сил ко мне. Его также «приветствуют» бешеным огнем. Поплыли назад, кричит он мне. Стягивает меня за ногу к резиновому плоту, который весь изрешечен пулями и из которого со свистом выходит воздух. Черт его знает как мы доплыли целыми. Воздух почти весь вышел, а поляки стреляли так сильно, насколько могли выдержать их стволы. Мой товарищ кладет меня на спину и смеется: «Можешь быть спокоен, тут нас не достанут». В госпитале я узнал, что сапер, который вытащил меня из-под огня, вскоре погиб».
За время боев с 14 по 16 сентября защитникам Брестской крепости пришлось отбить 7 немецких атак. В этих боях погибло до 40% гарнизона. Около 18.00 16 сентября генерал Плисовский отдает приказ о прорыве из крепости в сторону Тересполя. Отход из крепости польских войск Семенюк вспоминает так: «Генерал Плисовский был ранен, его заместитель, полковник Хорак, контужен. Ночью, при всполохах пожаров, оставшиеся в живых защитники крепости перебрались на западный берег Буга по единственному не захваченному немцами мосту. Не заметив нашего отхода, немцы целую ночь с 16 на 17 сентября продолжали обстреливать крепость тяжелыми снарядами, сотрясая землю и заставляя дребезжать стекла в городе».
В 8.30 17 сентября после артподготовки немцы пошли на очередной штурм цитадели. Находившиеся в крепости раненные польские военнослужащие, а также персонал госпиталя были взяты в плен. Но не все тогда сдались. Оставшийся в одном из фортов командир маршевого батальона 82-го полка капитан Вацлав Радзишевский со своими людьми решил до конца защищать цитадель от врага. Немаловажным фактом является то, что батальон Радзишевского состоял в основном из резервистов-белорусов, ни один из которых не пожелал покинуть своего командира и оставить крепостной форт.
ПОСЛЕДНИЙ ЗАЩИТНИК БРЕСТА
Офицер 2-го польского корпуса в Италии майор Владислав Хуба, который участвовал в обороне Брестской крепости, вспоминал после войны: «Я был ранен в боях с немцами и находился в госпитале в Бресте. Немцы передали нас 22 сентября Советам. Спустя несколько дней в госпиталь вдруг стали привозить раненных и убитых красноармейцев. Санитарки нам сообщили, что погибли они в боях с польскими частями около Бреста. Теперь-то мы знаем, что на самом деле они погибли в бою с польскими частями, оставшимися в крепости».
Командир маршевого батальона 82-го пехотного полка Войска Польского капитан Вацлав Радзишевский родился 15 мая 1898 года в Рудзе Гузовской Варшавского воеводства. С 1916 года участвует в работе тайной Польской военной организации (POW). После окончания в 1919 году Школы подхорунжих пехоты в Варшаве получил звание подпоручика и участвовал в советско-польской войне 1920 года. За мужество Радзишевский был награжден высшей наградой Польши крестом «Виртути Милитари». В наградном документе, в частности, указано: «В критический момент обороны Замостья 31.08.1920 года подпоручик Радзишевский личным мужеством и отвагой давал пример своим солдатам, которые ни на шаг не отступили».
С 1922 года будущий герой обороны Брестской крепости был переведен в резерв Войска Польского и поселился в качестве военного осадника в маентке Воротиничи под Кобрином. Был комендантом добровольной пожарной команды в Городле, работал в Союзе военных осадников в Кобрине.
В 1924 году вернулся на службу в армию и служил в звании подпоручика в 82-м пехотном полку. В 1932 году переведен в Пружаны. 1 января 1934 года ему присвоено звание капитана. В 1936 году вернулся в 82-й полк и был назначен комендантом подофицерской школы. В сентябре 1939 года в качестве командира маршевого батальона 82-го пехотного полка участвовал в обороне Брестской крепости. Остатки его батальона в период с 17 по 26 сентября оказали упорное сопротивление немцам, а затем и частям Красной Армии.
В ночь с 26 на 27 сентября Радзишевский с небольшой группой защитников покинул крепость и направился к деревне Муравец. Оттуда офицер, переодевшись в гражданскую одежду, тайно добрался до Кобрина, где встретился с женой и дочерью. Вскоре после этого Радзишевский был пойман «распропагандированными» крестьянами и передан сотрудникам НКВД в Бресте. До октября 1939 года находился в тюрьме в Бресте, а затем был отправлен в лагерь в Козельске. Весной 1940 года из Козельского лагеря был передан в распоряжения Управления НКВД в Смоленске и 15 или 16 апреля 1940 года отправлен в Катынь…
В 2006 году в доме, который когда-то принадлежал Вацлаву Радзишевскому, был найден тайник, в котором хранились семейные документы и фотографии капитана.
Таковой была «неизвестная» оборона Брестской крепости в сентябре 1939 года, важную роль в которой сыграли военнослужащие Войска Польского белорусского происхождения.
Автор: Игорь Мельников, белорусский историк-полонист, магистр Варшавского университета, Независимое военное обозрение
