Из газет полувековой давности: КГБ СССР арестованы за нарушение правил о валютных операциях и спекуляцию Рокотов Я. Т. , Файбышенко В. П.
, Эдлис Н. И. , Попов С. К.
, Лагун И. И. , Паписмедов Я. О.
, Паписмедов Ш. О. , Паписмедов И. М.
и Ризванова М. Л. () Указанные лица скупали в крупных размерах у иностранцев валюту и золотые монеты, а затем перепродавали их по спекулятивным ценам (), не занимались общественно-полезным трудом, разлагающе влияли на неустойчивых граждан и, вступая в преступные связи с иностранцами, унижали достоинство советских людей. Основные события, связанные с этим делом, развивались в мае-июле 1961 года.
Хрущевский гнев Дело валютчиков 1961 г. очень нашумело в свое время, часто его вспоминают и сегодня. Чтобы не повторяться напомним лишь суть. После смерти Сталина в СССР начали все чаще ездить иностранцы туристы, члены делегаций.
И возникли бизнесы, завязанные на неофициальных отношениях с гостями: фарцовка, скупка валюты, золота (монеты контрабандой возили в Москву арабские офицеры, учившиеся в наших академиях). Вдоль всей Тверской (тогда улица Горького) стояли юноши, наметанным глазом узнававшие в толпе не нашего человека и предлагавшие за доллар не официальные 90 копеек, а, например, пятерку. Заработала целая система, где рубли и валюта обращались миллионами, золото килограммами Заправляли в ней Ян Рокотов (Косой), юный Владислав Файбышенко (Владик) и аспирант Плехановки Дмитрий Яковлев (Димыч). Накрыли.
Судили. По УК СССР данный вид преступлений карался сроком до восьми лет. Но Хрущев возмутился. Стране нужна валюта а какое-то жулье ее перехватывало.
И за это всего восемь лет. Закон спешно переписали: до 15 лет. Но и 15 лет Никиту Сергеевича не устроили. На Президиуме ЦК он впал в истерику, ссылался на трудящихся, возмущенных гнилым либерализмом, генпрокурору Руденко орал: Не думайте, что ваша должность пожизненная В общем, Рокотова, Файбышенко и Яковлева (его судили позже) расстреляли.
Остальным безумные сроки. Без политики. о весьма советские юристы, отнюдь не симпатизировавшие подсудимым, не зря мялись. Во всем мире принцип закон обратной силы не имеет один из главных в правосудии.
А здесь наказание утяжелялось уже после совершения преступления. Ведь УК как бы предупреждает гражданина: в этом месте шагнешь за флажки получишь два удара палкой. Два. Но не десять.
Не сто. Не пулю. А получилось он шагнул, а государство почесало в затылке и сказало: два удара несолидно как-то. Что ж ты раньше, милое, не думало.
Случившееся можно объяснить хрущевским самодурством (это само собой. ). Хотя интересная вещь. На старости лет выгнанный отовсюду Никита Сергеевич во многом раскаивался: что Пастернака гнобил, что абстракционистов пидарасами обзывал Но не в деле валютчиков.
Он ведь вышел из комиссаров Гражданской войны. Апроцесс Рокотова Файбышенко сугубо экономическо-уголовный по сути, был еще и политическим. Не случайно все началось с жалобы американских коммунистов Микояну и Суслову : как так, мы, идейные борцы, приезжаем в столицу победившего социализма, а здесь у нас какие-то прохиндеи валюту на улице спрашивают. И у Хрущева глаза кровью налились, когда в Западном Берлине бывшие американские дипломаты ему ехидно поведали про московский черный рынок.
Черный рынок. У нас.. (Страшно далеки эти вожди от народа.
) Страна на подъеме, Гагарин в космос летает, нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме (это Никита Сергеевич провозгласит через несколько месяцев). Что жуликов-валютчиков тоже в коммунизм брать. Рокотов просьбе о помиловании (см. цитату справа) Ян Рокотов писал, что переродился и тоже готов строить коммунизм.
Чего не напишешь, чуя у затылка пистолетное дуло. Скорее он молил: дайте отсидеть свое а потом я клянусь жить тихо-тихо. О коммунизме мечтал отец Рокотова, член партии с 1919 года. Но как-то он по судьбе сына не проходит: то ли семья рано распалась, то ли (есть упоминания) литературного критика Тимофея Рокотова, очень правильного, очень верноподданного, перед войной посадили.
А мать умерла давно, вскоре после рождения сына. Яна воспитывала бабка. В детстве он по-дурацки потерял глаз отсюда пожизненная кличка Косой. В старших классах заделался стилягой.
Только в отличие от всяких мажоров крутых пап-мам не имел потому, когда попался на мелкой спекуляции, заступиться было некому. При аресте сбежал, его поймали, из-за побега наказание утяжелили дали восемь лет. На лесоповале он, щуплый и городской, не выполнял норму. И блатные его страшно били за то, что хилый, за то, что столичная штучка, за то, что вся бригада из-за него недополучает пайку.
От постоянных побоев дошел до безумия. Но, как вспоминают его политические солагерники, к концу срока Ян был уже на какой-то нетяжелой придурочной должности, проворачивал всякие внутрилагерные махинации и на волю, например, вышел в непонятно как добытом новеньком костюме. Повезло. Или все проще: согласился стучать и тем откупился от лесоповала.
А чего. Блатных ему, что ли, жалеть, которые над ним измывались. Власть любить тоже было не за что, она его за колючку бросила ну так и жрите друг друга. Аон, Ян, как-нибудь сам по себе Перед казнью Ведь я не убийца, не шпион, не бандит () Я приговорен к расстрелу.
Преступление мое заключается в том, что я спекулировал иностранной валютой и золотыми монетами. Ко мне два раза применяли обратную силу закона. Я очень прошу Вас сохранить мне жизнь. Во многом я заблуждался.
Сейчас я переродился и совершенно другой человек. () Мне 33 года, я буду полезным человеком для советского государства. () Ведь я не убийца, не шпион, не бандит. Сейчас прояснился ум у меня, я хочу жить и вместе с советскими людьми строить коммунизм.
() Очень прошу помиловать меня. Из письма Я. Рокотова Н. Хрущеву.
22. 07. 1961. Вернулся в Москву, жил с теткой в комнате в коммуналке.
Но ведь столько лет потеряно, охота наконец пожить по-людски. Адля этого надо зарабатывать. ИРокотов начал выстраивать свою подпольную сеть. Одновременно состоял на связи в районном ОБХСС, регулярно сдавал то конкурентов, то просто мелкую рыбешку (и многим мальчишкам сломал жизнь) потому его не трогали: наш агент.
Шли деньги, машина крутилась. Словно чувствуя, что однажды малина кончится, Ян гулял вовсю: кабаки, бабы Одной из его подруг была бывшая любовница Берии, растившая дочку от Лаврентия Павловича, возможно, Яну льстило, что главный по лагерям и посадкам гниет в позорной могиле, а он, недавний зэк, сейчас спит с его женщиной. Честно признаюсь, симпатий у меня Ян Тимофеевич не вызывает. Это не диссидент, пострадавший за убеждения.
Циник, стукач, барыга. Говорят энергичный, деловой Ну, дорвались после перестройки такие энергичные-деловые до своего шанса и что. Но для понимания личности информация полезная. и другие ри этом старый лагерник Варлам Шаламов, читая судебные отчеты, пометил в записной книжке: Московские валютчики держались с б о льшим достоинством, чем троцкисты в тридцатые годы.
Что ж, идеалисты-троцкисты творили дивный новый мир, а потом этот мир их пустил под нож было от чего сломаться. Здесь же люди иллюзий не строили. Файбышенко вообще от адвоката отказался: Именя не спасете, и себе жизнь испортите. Слова Шаламова я зачитал человеку, который присутствовал на одном из заседаний суда.
В редакцию Московской правды в те дни прислали пропуск, и Борис Пиляцкин, молодой репортер, решил сходить не чтобы писать, а просто из любопытства. Сегодня Борис Арнольдович, мэтр журналистики, вспоминает: да, никто из подсудимых не юлил, не хныкал. Рокотов, хорошо одетый, с модной стрижкой, четко отвечал на вопросы. Вообще у моего собеседника свое впечатление: возможно, людям сказали, что надежд никаких, процесс особый, единственный шанс облегчить участь все признавать.
Но любопытным мне показалось и другое его воспоминание. Действительно, дело было шумное. Но чтобы народ так уж возмущался О валюте тогдашние граждане представления не имели, Рокотов с Файбышенко дурили не рядовых обывателей, а государство ну и ладно Может, потому пресса больше упирала на классовые чувства, перечисляя изъятое: 344 тысячи рублей, 1524 золотые монеты (Одной из подсудимых эти перечисления аукнулись страшно: она доверилась сокамернице-уголовнице, пообещавшей передать весточку родным, дала адрес матери а уголовница решила, что у той обязательно чего-то еще припрятано и с целью ограбления мать убила. ) Прокурором на процессе был Г.
Терехов сильный юрист, умный человек (сужу по уважительному отзыву о нем А. Солженицына в Архипелаге ГУЛАГ). Защиту держали в ежовых рукавицах, но, как вспоминала адвокат Ф. Баазова (она защищала Я.
Паписмедова ), Терехов дал понять: не возмущайтесь, мы здесь все под контролем КГБ. Всвою очередь ветераны-чекисты охотно рассказывают, как была вскрыта сеть валютчиков, пишут, что КГБ даже просил о снисхождении к Яковлеву туберкулезник, сотрудничал со следствием, да прокуратура отказала. Ивсе ныне признают: вышка, да еще задним числом, это было чересчур. Обратная сила.
Да и подсудимые, что ни говори, никого не убили, не изнасиловали Но тогда Никита Сергеевич вел страну в коммунизм, где всяким рокотовым места не было. Правда, через несколько лет слова нынешнее поколение будет жить уже вызвали ехидные усмешки. В 2003-м Известия опубликовали воспоминания одного бывшего офицера разведки, работавшего в 1980-е в ГДР. Он рассказывал про молодого коллегу и, в частности, про случайно зашедший разговор о деле Рокотова.
Коллега тогда заметил: Эти валютчики пошли на преступление, зная, что в худшем случае отсидят по десять лет. Если бы знали, что получат вышку, они бы, возможно, на дело и не пошли. Государство их просто обмануло. Молодого коллегу звали Владимир Путин.
Статья взята с: http://argumenti.ru
