Полвека назад, 5 марта 1953 года, скончался И. Сталин. Хотя смерть наступила в результате тяжелой, продолжительной болезни, в последнее время стала популярной версия, будто бы Сталина отравили соратники. Не стоит забывать и о десятках тысяч расстрельных дел за якобы попытки покушения на жизнь Иосифа Виссарионовича.
Недавно Центральный архив ФСБ рассекретил ряд материалов, позволяющих судить, от кого исходили действительные угрозы для жизни первого лица Советского государства ПЕШКОМ ХОДИТЬ ЗАПРЕЩАЕТСЯ. 18 НОЯБРЯ 1931 года Политбюро ЦК ВКП (б) приняло секретное решение, по которому Сталину категорически запрещалось совершать пешеходные прогулки по улицам Москвы. Чем оно было вызвано. Несколькими месяцами ранее ОГПУ направило Сталину специальную записку за подписью первого заместителя председателя Ивана Акулова.
Он докладывал, что из заслуживающих доверия источников получены сведения о скором приезде в Москву гостя из-за кордона, снаряженного английской разведкой для убийства Иосифа Виссарионовича. Акулов заверял вождя, что террорист будет встречен как подобает. На Лубянке о человеке, отправившемся в СССР убить Сталина, знали буквально все. Ведь в руководстве Российского общевоинского союза (РОВС) созданной П.
Врангелем организации белогвардейских офицеров, рекрутировавшей исполнителей для готовившихся терактов, один из ключевых постов занимал генерал-майор Николай Скоблин, бывший командир корниловской дивизии. Он беспощадно сражался с красными с первого до последнего дня Гражданской войны на юге России. В эмиграции же стал агентом ОГПУ, вдохновленный обещанием парижской резидентуры, что Советская власть дарует ему прощение и он сможет вернуться на Родину. От Скоблина, судя по всему, и поступила на Лубянку информация об офицере по фамилии Огарев, направленном англичанами и боевой организацией РОВСа в Москву.
12 ноября 1931 года Огарев переступил порог явочной квартиры в столице СССР. Радушно принявший его хозяин являлся сотрудником Секретно-оперативного управления ОГПУ, поэтому террорист сразу оказался под постоянным наблюдением контрразведки. Через четыре дня гость из-за кордона, не заподозривший, что он попал в силки, предложил хозяину прогуляться вдвоем по Ильинке. Контрразведчик охотно согласился.
В 15 часов 35 минут они повстречали на Ильинке усатого человека, одетого в кавказские сапоги, шинель и шапку-ушанку. Долго ждавший этого момента Огарев выхватил револьвер. Но выстрелить не успел спутник перехватил его руку и отработанным приемом выбил оружие. Подоспевшие оперативники скрутили несостоявшегося киллера и доставили на Лубянку.
После нескольких допросов Огарева расстреляли. Личную охрану Сталина после того инцидента увеличили. В СОЧИ РВУТСЯ КАМИКАДЗЕ, НЕСУТ БОМБУ В МАВЗОЛЕЙ С НАЧАЛОМ советско-японского вооруженного конфликта на озере Хасан в 1938 году спецслужба самурайского генштаба разработала и попыталась реализовать свой план убийства Сталина. Из осевших в Маньчжурии офицеров разбитых белогвардейских войск сколотили весьма многочисленный диверсионно-террористический отряд.
Его участники должны были поодиночке пробраться из Турции в Сочи, соединиться, освоиться, приняв обличье обыкновенных курортников, и с приездом на отдых Сталина совершить против него теракт. Предполагалось, что террористы по подземным коммуникациям скрытно проберутся к павильону минеральных вод Мацеста, дождутся приезда кремлевского затворника и, внезапно напав, расстреляют его вместе с охраной из автоматического оружия. По утверждению японских исследователей, столь экзотичный вариант покушения самураям подсказал Генрих Люшков, начальник управления НКВД по Дальневосточному краю, перебежавший к ним в июне 1938 года. Люшкову прежде довелось поработать в центральном аппарате спецслужб на Лубянке, где он узнал и о пристрастии вождя к мацестинской водичке, и о системе его охраны на отдыхе.
Японская разведка избавится от него летом 1945-го труп перебежчика обнаружат в реке близ города Далян. Но в тридцать восьмом ставки предателя Люшкова котируются у японцев очень высоко. Ему доверяют отобрать из тысяч русских офицеров-эмигрантов несколько десятков будущих камикадзе (другие определения здесь не подходят, ибо участников задуманной операции при любом исходе ждет верная смерть). Но обосновавшийся в Маньчжурии агент внешней разведки НКВД по кличке Лео (его имя до сих пор держится в секрете) превращает усилия по подготовке и заброске членов диверсионно-террористического отряда в мартышкин труд: он сообщает советской резидентуре установочные данные на всех засылаемых для осуществления громкой акции белогвардейских офицеров.
Сосредоточенные вдоль границы с Турцией мощные чекистские заслоны отлавливают и помещают в фильтрационный лагерь каждого, кто вызывает хоть малейшее подозрение. Условленного места сбора под Сочи не достигает ни один из отобранных Люшковым смертников, что дает японцам повод подозревать Генриха Самойловича в нечистой игре Агент Лео оказывает вождю мирового пролетариата еще одну неоценимую услугу. Он информирует советскую разведку о другом подготовленном японскими спецслужбами теракте, назначенном на 10 часов утра 1 мая 1939 года. Именно в этот день и час на Красной площади, запруженной колоннами демонстрантов, должна была рвануть мощная мина с часовым механизмом.
Предполагалось, что ее заранее пронесет в Мавзолей подкупленный служитель ленинской усыпальницы. В случае успеха акции погибала вся верхушка советского руководства, находившаяся на праздничной трибуне Описанные случаи не вымысел отечественных сталинистов, подыскивающих оправдания истеричной шпиономании, захлестнувшей СССР со второй половине 30-х годов. Реальность замышлявшихся терактов подтверждает, например, широко известный в Японии исследователь Хияма Есиаки в книге Японские планы покушения на Сталина. ЛЕТОМ 1944 года министр иностранных дел Германии Йоахим фон Риббентроп поделился с главой внешнеполитической разведки СД бригаденфюрером СС Вальтером Шелленбергом родившейся у него идеей.
Руководитель нацистской дипломатии предложил ему подумать, как бы заманить Сталина на какую-нибудь международную конференцию, скажем, в Стокгольм, и там уничтожить. Шелленберг про себя подумал, что Риббентроп сильно переутомился начал строить воздушные замки. Тем более что около года назад похожая попытка закончилась оглушительным провалом: главный диверсант третьего рейха, начальник спецподразделения арийских коммандос Ваффен СС Ягдфербанд оберштурмбаннфюрер СС Отто Скорцени был благословлен фюрером на операцию Длинный прыжок (убийство в Тегеране лидеров антигитлеровской коалиции), но едва унес ноги с Востока. Всю же агентуру Скорцени в Иране и сопредельных государствах перебили советские и английские контрразведчики Однако когда Шелленберг с большой долей иронии пересказал содержание беседы с Риббентропом своему начальнику, обер-палачу Германии рейхсфюреру СС Гиммлеру, тот с жаром ухватился за идею организации очередного покушения на Сталина и мобилизовал лучшие силы подведомственного ему Главного управления имперской безопасности (РСХА).
Вскоре из секретной лаборатории СД, где разрабатывали и изготавливали новинки шпионско-диверсионной техники, в контору Шелленберга была передана портативная радиоуправляемая мина, замаскированная под комок дорожной грязи. Коротковолновый радиопередатчик, вмонтированный в портсигар, подал бы сигнал на ее подрыв в радиусе до 11 километров. Осенью 1944 года на парашютах в советский тыл были выброшены два агента СД. Каждый имел при себе по комплекту спецмины.
Один из диверсантов до войны был знаком с механиком из гаража Сталина. Предполагалось, что, пробравшись в Москву, он восстановит знакомство, после чего удастся как-нибудь незаметно для охраны прикрепить мину к днищу автомобиля Верховного главнокомандующего. Но с момента заброски за линию фронта, как признавал Шелленберг, он ничего больше не слышал о суперагентах, на которых нацистские бонзы возлагали такие надежды. Скорее всего они попали в руки фронтовой контрразведки Смерш (Смерть шпионам), а, может, сдались сами.
ИНЖЕНЕРЫ секретной лаборатории СД проявляли незаурядную фантазию и конструкторское искусство, изобретая всякого рода необычные и даже уникальные устройства, с помощью которых можно было достать Сталина, Рузвельта, Черчилля Они придумали, например, панцеркнакке (прожигающий броню) короткоствольный облегченный фаустпатрон (предтеча современного противотанкового гранатомета РПГ), настолько компактный, что, прикрепив к руке с помощью специального манжета, его можно было спрятать в рукаве пальто. Вылетавший из ствола реактивный 30-миллиметровый снаряд на испытаниях прожигал броню толщиной в 45 мм с дистанции в 300 метров. Вот из этой игрушки (причем не одноразовой, а рассчитанной на 9 выстрелов. ) и замышлялось ударить по бронированному автомобилю Сталина.
Впрочем, это был запасной вариант покушения. А основной предполагал использование миниатюрного пистолета, смонтированного в пишущей ручке и стрелявшего разрывными отравленными пулями. Агент, под видом героя-фронтовика проникнув в Кремль на церемонию вручения государственных наград, в которых нередко участвовал Сталин, должен был всадить их в Иосифа Виссарионовича. Специалисты абвера и СД долго подыскивали кандидата для выполнения сверхсложного задания.
Их выбор с подсказки одного из власовских приспешников пал на курсанта разведшколы Петра Таврина, перебежавшего к немцам в ночь на 30 мая 1942 года. Собственно, настоящая фамилия этого человека была Шило. Тавриным он стал в 1932 году. Тогда, будучи инспектором саратовского горсовета, Петр Иванович проиграл в карты крупную сумму и расплатился казенными деньгами.
Когда преступление вскрылось, его арестовали. Но он сумел бежать из бани следственного изолятора, а потом по подложным справкам обзавелся паспортом на имя гражданина Таврина. Под этой фамилией накануне войны с Германией он даже закончил курсы младшего комсостава. Но на фронте командиру роты Таврину сели на хвост контрразведчики.
29 мая 1942 года, как явствует из хранящихся в Центральном архиве ФСБ документов, его вызвал на беседу уполномоченный особого отдела полка и с ходу огорошил вопросом: не носил ли Петр Иванович прежде фамилию Шило. Беглый картежник клялся и божился, что Тавриным был с пеленок. Особист не слишком ему поверил, пообещав рано или поздно вывести на чистую воду. В ту же ночь старший лейтенант перебежал к немцам Несколько месяцев он был на положении военнопленного.
Гитлеровцы, подозревая в нем агента НКВД, перебрасывали его из одного лагеря в другой, подвергая различным проверкам. Но однажды Таврин попался на глаза Георгию Жиленкову бывшему секретарю райкома ВКП(б) в Москве, ставшему в фашистском плену одним из ближайших подручных генерала Власова и занимавшемуся вербовкой кадров для Русской освободительной армии (РОА). Жиленков убедил гитлеровское командование поверить Таврину и направить его на учебу в разведшколу абвера. Связь со своим крестником этот секретарь-расстрига не порывал и в дальнейшем.
Кстати, он и предложил, как утверждают немецкие исследователи, начальнику одного из управлений абвера генералу Эрвину Лахузену идею теракта в Кремле, а Петра Таврина на роль его исполнителя. Шеф абвера адмирал Канарис одобрил эффектный замысел, и перебежчика для проработки деталей операции в сентябре 1943 года направили в распоряжение обосновавшегося в Риге начальника особой диверсионно-разведывательной команды Цеппелин-Норд Отто Крауса, который почти год лично руководил подготовкой агента к сверхважному заданию. Из обвинительных материалов по делу Таврина выстраивается такая версия готовившегося покушения. Террорист под видом высокопоставленного сотрудника фронтовой контрразведки Смерш проникает в Москву, устраивается на частной квартире и устанавливает связь с руководителями антисоветского подполья, членами организации Союз русских офицеров генералом Загладиным из управления кадров Наркомата обороны и майором Палкиным из штаба резервного офицерского полка (фамилии военнослужащих подлинные, а вот организация, которую они якобы представляли, легендированная, созданная Лубянкой в рамках ловкой игры с немецкой разведкой по типу операции Монастырь, о которой Братишка рассказывал в 3 2000 года ).
Совместно с заговорщиками Таврин ищет способ проникнуть на какое-нибудь торжественное собрание в Кремль, на котором ожидается Верховный главнокомандующий. Улучив момент, он выстрелит в него отравленной пулей. Смерть Сталина послужит сигналом для высадки на окраине советской столицы большого десанта, который захватит деморализованный Кремль и поставит у власти русское правительство во главе с генералом Власовым. Если случай пальнуть из авторучки не представится, Шило-Таврин воспользуется панцеркнакке, устроив засаду на пути следования сталинского кортежа в Кремль.
Трудно сказать, до какой степени немецкие фюреры и генералы верили в осуществимость столь химеричной затеи. Но летом 1944 года, после чуть было не удавшегося покушения на Гитлера, ареста Канариса, Лахузена и других руководителей абвера, руководители РСХА Гиммлер, Кальтенбруннер и Шелленберг вспомнили план Жиленкова. В истории нацистских спецслужб трудно найти операцию, которая бы готовилась так основательно. Все продумали до мелочей В НОЧЬ на 6 сентября 1944 года на пост, выставленный на проселочной дороге от деревни Карманово до Ржева, заступил начальник местного райотдела НКВД старший лейтенант Ветров, одетый в милицейскую форму.
Около 6 часов утра он остановил для проверки мотоцикл с коляской, на котором следовали двое: мужчина в кожаном пальто с погонами майора госбезопасности и миловидная женщина. Протягивая чекисту документы, майор как бы случайно распахнул пальто, и на груди его засиял иконостас наград (два ордена Красного Знамени, ордена Ленина, Александра Невского, Красной Звезды), увенчанный золотой звездочкой. Начальник райотдела подчеркнуто спокойно отнесся к этой демонстрации и стал внимательно изучать офицерское удостоверение личности. Согласно документу, перед Ветровым стоял заместитель начальника отдела контрразведки Смерш 39-й армии майор ГБ Петр Иванович Таврин.
В связи с развившимся в результате тяжелого ранения заболеванием он направлялся в столицу для медицинских обследований. В удостоверение была вложена вырезка из центральной газеты о присвоении Таврину звания Героя Советского Союза. Не вызывали на первый взгляд сомнений и документы его спутницы жены Лидии Ивановны, носившей фамилию Шилова. На том можно было и расстаться.
Но Ветров спросил, откуда едут в Москву майор и его супруга. Тот назвал одну деревню. От нее до Карманово километров двести за 5 часов, хоть в темноте и по раздолбанному проселку, можно доехать Однако Ветров прикинул, что всю ночь лил дождь, он сам, простояв около трех часов, вымок до нитки, а на майоре и его спутнице одежда была сухой, словно те путешествовали не на мотоцикле. Не меняясь в лице, постовой предложил проехать с ним в райотдел, чтобы поставить отметки о выезде из прифронтовой зоны.
Дескать, пустая формальность, но ее лучше соблюсти Старший лейтенант говорил извинительным тоном, однако на дорогу по взмаху его руки вдруг вышли автоматчики. Майор Таврин еще не знал, что встреча на проселке вовсе не была случайной: ночных гостей ждали, причем на всех ведущих из Смоленской области в Москву трассах. Дело в том, что накануне с поста наблюдения за передвижением в воздушном пространстве поступило сообщение: обнаружен вражеский самолет, идущий на Можайск. Около 3 часов ночи новое донесение: самолет засечен над Кубинкой, совсем рядом со столицей.
Зенитчики открыли плотный огонь, заставив немецкого пилота повернуть назад. Получивший повреждения самолет совершил посадку близ деревни Яковлево-Заовражье Кармановского района Смоленщины. Местные жители сообщили в райотдел НКВД, что видели отъезжавший от Юнкерса мотоцикл с коляской. После этого все силы НКВД и милиции в прифронтовой зоне были брошены на перехват мотоциклиста Пока супруги Таврины ставили в райотделе требуемые отметки в документы, Ветров обыскал коляску мотоцикла и три лежавших там чемодана.
Он обнаружил панцеркнакке с полным комплектом зарядов, магнитную мину с дистанционным управлением, 7 пистолетов, 5 гранат. Когда о задержанных обладателях столь внушительного арсенала сообщили в Москву, Главное управление Смерша выслало за супружеской четой самолет. Оказывается, на Лубянке незваных гостей ожидали, причем знали наверняка, что кто-то будет наряжен чекистом От рижских подпольщиков советской разведке стало известно, что в одной из пошивочных мастерских столицы Латвии сделан странный заказ: респектабельный господин, хорошо говоривший на русском и латышском, щедро оплатил пошив кожаного пальто по представленному им фасону (именно такой носили советские армейские контрразведчики) и мерке, которая была явно не его. Правый рукав он потребовал сделать на несколько сантиметров шире левого.
Потом стало ясно: на правой руке закрепят панцеркнакке. Подпольщики выяснили, что заказчик служил, по всей видимости, в немецкой разведке, ибо часто встречался с гауптштурмфюрером СС Краусом. Перехват диверсантов был проведен аккуратно, о нем узнал крайне узкий круг лиц. От агентурных источников в Риге удалось получить сведения, что Краус ждет скорого повышения по службе.
Значит, он не верил в провал подготовленной им группы Учитывая это, начальник Главного управления контрразведки Смерш, заместитель наркома обороны СССР генерал-полковник Виктор Абакумов принял решение начать радиоигру под условным названием Туман. Под контролем контрразведчиков Лидия Шилова выходила в эфир и передавала в радиоцентр СД обнадеживающие сообщения. Например: Познакомилась с врачом-женщиной, имеет знакомых в кремлевской больнице. Обрабатываю.
В поте лица трудился на благо спасения третьего рейха и ее супруг. Содержание многих радиограмм от осевших в Москве агентов Крауса докладывали Гиммлеру, так что рейхсфюрер имел повод порадовать Гитлера сказочкой о грядущем со дня на день устранении его главного врага. Последняя шифротелеграмма Шиловой немцам датирована 9 апреля 1945 года. Ответа уже не поступило: до конца войны оставалось меньше месяца.
Последним аккордом этой шпионской сюиты была попытка выманить уцелевших сотрудников немецкой разведки на московскую конспиративную квартиру Таврина и Шиловой, но к ним никто не явился 1 февраля 1952 года Военная коллегия Верховного суда СССР в закрытом заседании рассмотрела дело по обвинению Шило Петра Ивановича и его жены Бобрик Лидии Яковлевны (такова была подлинная фамилия немецкой радистки) в измене Родине. Мужа расстреляли 28 марта 1952 года, а жену спустя четыре дня Фото из книги Лубянка, 2
Статья взята с: http://www.bratishka.ru
