После устранения Н. Хрущёва от власти, новому руководству СССР – Брежневу, Суслову, Косыгину, Подгорному, пришлось предпринимать срочные меры по выправлению ситуации в стране. Была отменена партийная реформа, когда разделялись промышленная и сельскохозяйственная парторганизации. Свернули школьную реформу – во время неё пытались соединить учёбу в школе с одновременной работой на предприятии. Упразднены совнархозы, восстановлены нормальные отраслевые министерства. Чтобы избежать недостатка продовольствия, вызванного расстройством сельского хозяйства, продолжили закупать зерно за границей, закупалась и часть промышленных товаров. Колхозникам опять разрешили иметь приусадебные участки, списали долги колхозам, были заморожены «религиозные» репрессии. В области промышленности, не только восстановили министерства, но и по предложению Косыгина стали внедрять «либеральные» методы работы: увеличивалась самостоятельность предприятий, снизили количество плановых показателей, которые спускались «сверху», вводился механизм хозрасчёта, теперь предприятие могло часть прибыли направлять на социальные, культурные, бытовые нужды своих рабочих. Вводилось материальное стимулирование рабочих, служащих. Были проведены различные эксперименты (не глобального характера) по улучшению организации труда – типа «бригадного подряда».
Но приблизиться к темпам развития сталинской эпохи не удалось – энтузиазм народа угас. Его уже нельзя было поднять на великие свершения (при этом руководстве). Последний раз людей удалось воодушевить при освоении целины, всплеск был и при принятии лозунга – «догнать и перегнать Америку», когда дали обещание, что уже нынешнее поколение будет жить при коммунизме. Но хрущёвские безобразия, полностью подорвали и перечеркнули эти порывы.
При Брежневе власти также пытались использовать громкие призывы: провозглашали «решающие» и «определяющие» годы, «пятилетку качества» и пр. Но метод уже не действовал, на “ура” такие заявления проходили только на собраниях, съездах. Начался расцвет «показухи». Новые ударные стройки – КамАЗ, БАМ, Атоммаш, строительство гигантских нефтепроводов и газопроводов велось уже в основном не на энтузиазме и вере в светлое будущее. Для множества людей эти стройки были возможностью заработать, а торжественные мероприятия во многом были показной шелухой.
В области образования и науки в полную силу заработала та система, которую заложил Сталин. С конца 1950-х годов до конца 1960-х годов расходы на науку выросли в 12 раз, а количество научных работников увеличилось в 6 раз. В Советском Союзе трудилась четверть всех учёных планеты! В высших учебных заведениях училось 5 миллионов студентов, их обучало полмиллиона преподавателей. Были достигнуты выдающиеся успехи – стремительно развивались космические программы, атомная энергетика, военные технологии позволяли обеспечивать полную безопасность стране, делались открытия в области точных наук – физики, химии, математики, биологии и т. д. Если бы удалось в полной мере соединить успехи научно-технической революции с народным хозяйством страны, это сулило сказочные, удивительные перспективы. СССР мог стать державой 21 века ещё в 20 столетии, нанести смертельный удар Западному миру, без войны, только своими достижениями.
К сожалению, по ряду причин этого не произошло. Часть научных работников превратилась в бюрократию от науки, они производили никому не нужные отчёты. Масса передовых разработок была просто «похоронена». Да и руководству предприятий было проще, спокойнее работать на уже проверенном, надёжном оборудовании, новации нарушали хорошо налаженный производственный процесс. Промышленность развивалась в основном экстенсивным путём – строительством всё новых предприятий, а не ростом производительности в уже действующих заводах, внедрения там новых технологий.
Корабли «Аполлон» (слева) и «Союз» (справа). Реконструкция.
Шёл рост бюрократического аппарата. Интеллигенция, которая по переписи 1979 года, составила уже 19% населения, была в своей массе плохо (в материальном плане) обеспеченной группой, а условия менялись к лучшему довольно медленно, а хотелось хорошей жизни прямо сейчас – люди видели итальянские, французские фильмы о том, как живут в Европе, поэтому росла «кухонная оппозиция». Значительная часть интеллигенции стала скептически относится к успехам советского строя. Повторилась ситуация Российской империи, когда большая часть интеллектуалов были врагами существующего строя.
Сельское хозяйство, так и не смогло в полной мере оправиться от хрущёвских экспериментов. Продолжалось «обезлюживание» сельской местности, особенно в коренных русских областях. Молодёжь старалась после учёбы, или армии пристроиться в городе, уезжала на перспективные стройки, проекты. Если в 1939 году крестьян в стране было 47-48% от населения, то уже в 1979 году – всего 15%. Урбанизация нанесла большой урон не только сельскому хозяйству, но и русской культуре. Именно деревня во многом сохраняла коренную русскую культуру – песни, пляски, навыки русского рукопашного боя, навыки жизни в едином коллективе, умение кооперации и т. д.
Правда, нельзя сказать, что государство не уделяло внимание сельскому хозяйству. В него вкладывались большие средства, но качественных сдвигов не добились, только приучили жить деревню за счёт дотаций, внешней поддержки, к примеру, на каждую «страду» мобилизовали до 20% всех взрослых жителей Союза (солдат, учащихся, студентов, рабочих, работников науки и образования и т. д.).
Разрушение деревенской среды привело к ещё одной негативной тенденции – резко упал рост русского населения. Русская деревня с её традицией многодетных семей давала основной прирост нашего народа. Урбанизация нанесла страшный демографический удар населению Союза. В начале 20 столетия, мы по численности населения уступали только Китаю и Индии. Если бы не катастрофы 20 века, русский народ насчитывал несколько сот миллионов человек, и Россия по-прежнему имела третье по численности население на планете. Причём продолжался быстрый рост народов Средней Азии и Кавказа – их демографическая ниша, за счёт её развития, была значительно расширена, они в массе своей жили в сельской местности, в домах, могли содержать большие семьи.
К тому же удар по росту населения нанесли «болезни города» – разрушение больших семей (в несколько поколений), пьянство, эмансипация, карьеризм, стремление жить «для себя», рост числа абортов, разводов и т. д.
Руководство Союза, в основном выдвиженцы 1930-х годов, достигли солидных постов в Политбюро и правительстве уже в солидном возрасте, и не хотело резких поворотов, радикальных реформ. При Брежневе исполнились основные мечты номенклатуры – можно было спокойно жить, наслаждаясь достигнутым положением, почётом и привилегиями. В итоге верхушка партийно-государственного аппарата превратилась в почти замкнутую касту. Социальные лифты стали постепенно закрываться, на «тёплых местечках» старались устроить своих родственников, детей друзей, знакомых.
Консерватизм одержал вверх, всё стало предсказуемо, стабильно. Конечно, борьба за власть была, шли своим ходом интриги, но она шла тихо, кулуарно, без громких скандалов. Так, летом 1977 года был отстранён от власти Председатель Президиума Верховного Совета СССР Николай Подгорный, а 1980 году от обязанностей члена Политбюро ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР был освобождён Алексей Косыгин. По мнению В. И. Варенникова, в 1979 году Косыгин был единственным из членов Политбюро, который не поддержал решение об отправке частей Советской Армии в Афганистан и с этого момента у него произошёл полный разрыв с Леонидом Брежневым и его окружением. Люди, которые совершали ошибки, или проигрывали в интригах, не отправлялись в лагеря, ссылки, не подвергались осуждению, обычно их просто переводили на другие должности, или отправляли на пенсию «по состоянию здоровья», не лишая наград, привилегий.
Алексей Николаевич Косыгин.
Партийные съезды стали сугубо праздничными, парадными мероприятиями: здесь читали длинные отчётные доклады, почти никому не интересные, объявлялось о выполнении планов пятилеток, принимались следующие.
Именно в тот период государство было подсажено на т. н. «нефтяную иглу», «нефтедоллары», окончательно похоронили надежды на преобразование, модернизацию экономики. Острая нужда в реформировании народного хозяйства пропала, без реформ было спокойнее. СССР по-прежнему плыл по инерции.
Шёл процесс становления сепаратизма и национализма в Прибалтике, республиках Кавказа, Средней Азии. Это при том, что окраины имели значительную поддержку центра, продолжался процесс создания национальной интеллигенции, там создавались для населения «особые условия», в ряде случаев население жило лучше областей РСФСР, Белоруссии. Центр особо не пресекал эти процессы, закрывал на них глаза. К примеру, если в РСФСР, Украине и Белоруссии за «религиозность» можно было потерять партбилет, а храмы и монастыри продолжались закрываться, то в Прибалтике, Закавказье, Средней Азии действовали кирхи, молельные дома сектантов, мечети, грузинские и армянские храмы, их посещали и местные партийные работники. Сохранялись на окраинах и условия, возможности для личного обогащения – по высоким ценам государству продавали мандарины, виноград, фрукты, шерсть и т. д. Представители южных республик вели выгодную торговлю на русских рынках, имели возможность сформировать капитал, который пригодится после 1991 года.
Выходило так, что политика партии и правительства для разных регионов была не одинаковой. Народам Прибалтики, Средней Азии, Кавказа можно было то, что нельзя было русским.
Деградировала компартия, во многом это было связано с тем, что провозглашаемые идеалы далеко расходились с реальной жизнью. Численность резко выросла, если в 1952 году в партии было около 7 млн. человек, то к 1980-м годам коммунистов было уже более 18 млн. человек. Статус коммуниста был девальвирован – членство в КПСС стало во многом формальностью, где из обязанностей только участие в регулярных собраниях и уплата взносов. А выгода была прямая, легче было идти по карьерной лестнице, повышался авторитет человека, его статус в обществе. В итоге в партию вступило много карьеристов и приспособленцев.
Чтобы объяснить народу провал проекта о «построении коммунизма за 20 лет» (это обещал Хрущёв), придумали концепцию построения в СССР «развитого социализма». «Развитой социализм», якобы, являлся переходным этапом на пути от социализма к капитализму. В народе совершенно правильно посчитали эту теорию словоблудием. К тому же и с «развитым социализмом» были проблемы. Поэтому последовали объяснения о том, что этап «развитого социализма» будет длительным и «совершенствование развитого социализма» является «главной задачей на обозримое будущее».
Вышло, что строили-строили коммунизм, но вместо него построили развитой социализм, который теперь надо было совершенствовать бесконечное время. Были рассеяны последние иллюзии о коммунистическом обществе, «рая на земле», ради которого приносились огромные жертвы. И не было привлекательной альтернативы, при постоянном показе привлекательных сторон капитализма. Это вызывало апатию, равнодушие, духовную пустоту.
В стране целенаправленно подрывался авторитет верховной власти – был создан уродливый, карикатурный культ личности Брежнева. Так, первое лицо государство было просто осыпано наградами: 7 орденов Ленина, 5 звёзд Героя Советского Союза и Героя Социалистического Труда, Золотая Звезда имени Карла Маркса (за «исключительный вклад в развитие марксистко-ленинской теории»), высший полководческий орден “Победа”, звание маршала Советского Союза, Ленинская премия мира и масса всевозможных наград других государств. От лица Брежнева были написаны три книжки – «Малая земля», «Возрождение», «Целина», которые были изданы тиражами более 15 млн. экземпляров. Их надо было изучать, за них генсек получил Ленинскую премию в области литературы. Понятно, что стареющий, тяжело больной Брежнев искренне радовался наградам, он не был злодеем, диктатором, дураком на троне вроде Хрущёва. Хотел, чтобы страна процветала.
Но, запас прочности заложенный при Сталине, выдержавший выходки Хрущева, не был вечным, нельзя было «почивать на лаврах».
Источники:
Верт Н. История Советского государства. М., 1992.
Кара-Мурза С. Г. Советская цивилизация: от Великой Победы до наших дней (книга вторая). М., 2001.
Хинштейн А. Сказка о потерянном времени. Почему Брежнев не смог стать Путиным. М., 2011.
