Наверно, не слишком удобно ставить тему сорокалетней давности в рубрику “Злоба дня”. Но на прошлой неделе эта информация просочилась в “Маарив”, и одновременно Йосеф Дан сделал эту “новость” темой радиопередачи. Посему и мы…

Речь идет о работе самого знаменитого из эсэсовцев, главы “спецназа” СС, оберштурмбанфюрера Отто Скорцени на координатора деятельности израильских разведслужб Меира Амита в 1960-х годах прошлого века.
Сначала Амит возглавлял не Мосад, а АМАН – ведомство военной разведки (аналог советского ГРУ). Тогда у него возникли профессиональные разногласия с тогдашним шефом Мосада (политической разведки), легендарным Исером Харелем.

Харель фактически создал Мосад. Он добился успеха в серии блестящих операций, самой известной из которых стала поимка Эйхмана. Но с годами проявился, как бы деликатней выразиться, “недостаток любителя” в его работе. Харель предпочитал осуществлять силовые операции, а не заниматься кропотливым анализом добытых разведданных. Амит, представитель нового поколения израильских разведчиков, увлекался, напротив, осмыслением и сведением воедино стекавшейся к нему информации. По его мнению, политическая агентура Мосада использовалась Харелем неразумно (по принципу “сила есть – ума не надо”).

Этот конфликт обострился в тот момент, когда президент Египта Насер решил создавать собственный военно-промышленный комплекс. Для реализации этого замысла он пригласил из Германии специалистов высокого класса, разрабатывавших еще для Гитлера новые системы оружия. В конце концов, подобной практикой пользовались некогда США и СССР – чем Египет хуже них?

Германские специалисты конструировали для Египта новые типы ракет и множество иных вооружений. Безопасностью группы ведал бывший офицер СС, рассекреченный нынче по псевдониму Валентин.

Харель попытался решить проблему в своем стиле – запугать немцев. Кого-то убили (взрывались отправленные им письма), кто-то таинственно исчез. Но эта тактика вызвала недовольство в израильском правительстве. Харель интуитивно не доверял немцам и считал, что за спиной германских инженеров в Египте скрываются правительственные инстанции Бонна, что все происходящее в Каире – продолжение все той же коварной германской антисемитской политики. Однако премьер-министр Бен-Гурион выбрал для страны принципиально иную линию, направленную на примирение с властями новой Германии. Естественно, убийство и запугивание немцев в Египте не улучшало отношений Израиля с этой страной.

Премьер был недоволен разведкой. Тем паче, что тактика Хареля зримых результатов не принесла: разработка египетских ракет, возможно, замедлилась, но никак не прекратилась.

Бен-Гурион произвел “кадровую революцию” в Мосаде: он сместил Хареля, а преемник Бен-Гуриона на посту премьер-министра Леви Эшколь поставил во главе Мосада Меира Амита.

Амит стал искать иные подходы к тайнам египетской программы. В частности, он обратил внимание на такую информацию: некий еврей, промышленник из Германии, связан деловыми контактами с фирмой, принадлежавшей испанской жене “великого эсэсовца” Отто Скорцени.

Здесь, видимо, настало время коротко рассказать о жизни Скорцени после войны. Прославился он преимущественно в 1944-45 годах фантастически дерзкими операциями в тылу противника. Например, похищением в Италии из плена Бенито Муссолини или рейдами своих переодетых в англо-американскую форму диверсантов в тылы союзных армий в период Арденнского наступления вермахта. Его солдаты, пойманные патрулями противника, мгновенно расстреливались как шпионы, но ему самому всегда удавалось выкрутиться спастись.

В 1947 году его оправдал американский суд – он принимал участие только в боевых акциях СС, за которые его после войны решили не наказывать. Скорцени эмигрировал из Германии в Испанию, женился и стал совладельцем крупной строительной фирмы. Он написал мемуары, которые были изданы на многих языках. По слухам и предположениям, он занимал важное место в тайной организации ОДЕССА, занимавшейся после войны спасением от наказаний бывших эсэсовцев.

Именно деловые контакты этой строительной фирмы и решил использовать Амит для установления связей с мужем ее владелицы.

Возможно, даже к удивлению Амита, Скорцени весьма охотно откликнулся на предложение “немного помочь” Мосаду в Египте.

Возникает психологический вопрос: зачем ему это понадобилось на старости лет? Самому Скорцени евреи-мстители ничем не могли угрожать: да, он был эсэсовцем, одним из наиболее знаменитых и доверенных лиц Гитлера, но не имел никакого личного отношения к так называемым “преступлениям против еврейского народа”. Поэтому, по закону, он не подлежал преследованию никаких израильских организаций. Его деятельность во время войны касалась правосудия Германии, США, Италии, Великобритании, но никак не Израиля.

Это обстоятельство облегчало контакт с ним Амита, но сам-то Скорцени чего искал?

С другой стороны, если он был в числе тайных руководителей ОДЕССЫ, то ему могли пригодиться контакты с Мосадом. За контакты в разведке всегда приходится платить ответными услугами. С Египтом же его не связывало ничего: содействие Израилю в противоборстве с Насером никак не задевало его личных убеждений или интересов.

Кроме того, я думаю, ему и заработок, конечно, пригодился. Как всякому шпиону. Меир Амит, правда, оговаривает, что Скорцени работал на него бесплатно – единственным условием было издание книги мемуаров на… иврите. “Мы, правда, не особо старались в этом направлении, – лицемерно заявляет бывший начальник Мосада, – но написали к ней предисловие”. Как будто в Израиле 1960-х кто-то мог решиться на издание мемуаров виднейшего эсэсовца без благословения “органов”!

Но, что главнее, форма гонорара за книгу, как это хорошо известно выходцам из России, есть излюбленная возможность расплатиться за любые секретные услуги, не привлекая особого внимания ни к доходам получателя, ни к расходам взяткодателя. В чем были заинтересованы обе стороны.

Но что конкретно мог делать Скорцени для Амита? По его рекомендации человек Амита вступил в прямой контактс давним коллегой оберштурмбанфюрера – с Валентином”. Через того – с германскими учеными в Каире. В скором времени на столе у Амита лежала полная программа того, чем же конкретно занимаются германские специалисты в Египте. Однако сотрудничество в военно-промышленной сфере с другими странами запрещалось тогда законодательством ФРГ. И Амит, вместо того, чтобы кого-то убивать и грабить, просто положил эту информацию на стол Францу-Йозефу Штраусу, министру обороны ФРГ, и тот, в соответствии с законом, тут же отозвал граждан своей страны из Каира. Так военная программа Насера была подорвана.

Сейчас всплыли новые подробности тех контактов. По той же линии (Скорцени – Валентин) был установлен и прямой контакт Амита с египетским руководством. Президент Насер пригласил Амита на встречу в Каир – как раз накануне войны, в 1966 году.

Конечно, решение о таком визите могло принять лишь правительство страны. Решительно против визита выступил личный советник Леви Эшколя по делам разведки. Им оказался… Исер Харель. И на этот раз он сумел убедить шефа: слишком опасно полагаться на слово египтянина. Круг замкнулся. Поездка израильского разведчика в Каир не состоялась. А через год началась война.

Кто знает: если бы Эшколь тогда доверился чутью Амита, может, ее бы не было?