3 сентября 1932 года в лесу недалеко от деревни Герасимовка Тавдинского сельсовета, что в Уральской области, 76-летний Сергей Морозов и 19-летний Данила Морозов зарезали ножом 12-летнего Павлика Морозова и его 9-летнего брата Федю. Сергей Морозов приходился мальчикам родным дедушкой, а Данила – дядей. Бабушка Аксинья застирала кровяные пятна на одежде преступников, деяние которых было вскоре раскрыто. Секретарь Уральского обкома ВКП(б) Кабаков рассказал о трагедии в низовьях реки Тавды товарищу Сталину, который сразу увидел уральского мальчика в советском пантеоне святых. Воспитанник духовной семинарии хорошо понимал, что вместо дореволюционных кумиров – царь, полководцы, герои, святые – советский народ нуждается в новом наборе образцов для подражания, «маяков», символов. И на них все должны равняться. Идеологическая машина раскрутилась: митинги, резолюции, пионерские сборы, книги, песни, памятники. Павлик Морозов превратился в пионера-героя, бесстрашного и самоотверженного маленького борца за Советскую власть. Главное его действие – сообщение «куда следует» о неблаговидной деятельности собственного отца – стало подаваться как образец для подражания. Видимо, не случайно слова И. В. Сталина «сын за отца не отвечает» получили широкую известность в стране с начала 1930-х гг.
С началом «перестройки» и особенно в обстановке «реформ» уже совсем другая идеологическая машина, главным оружием которой стало телевидение, развенчало пионера-героя: он не герой, а обыкновенный предатель, доносчик. Финансирование музея П. Морозова в Герасимовке прекратилось. Могилы братьев перестали посещать. В Екатеринбурге парк, носивший имя Павлика Морозова, лишился памятника и портрета. Были повсеместно изуродованы памятники П. Морозову во многих населенных пунктах Урала и Приуралья. В 1997 г. указом Президента России Б. Н. Ельцина, которого можно считать земляком П. Морозова, место гибели мальчика исключено из списка памятников истории и культуры федерального (общероссийского) значения. Герасимовка за десять лет превратилась в обычное захолустье.
Что же в действительности произошло в далеком 1932 г.? На момент трагедии председатель Герасимовского сельсовета Трофим Морозов уже не жил со своей женой и детьми. Но сын знал о характере его деятельности. На протяжении 1930-1932 гг. Трофим Морозов продавал за деньги и продукты «справки о бедняцком положении» и раскулаченным спецпереселенцам, и скрывающимся бандитам. Трофим Морозов был неграмотен, и справки заполнял Павлик, как и дети других неграмотных носителей местной власти. Справки с печатями различных сельсоветов сотрудники ОГПУ находили довольно часто. В Нижнетавдинском районе, где находились все эти сельсоветы, в те годы действовала банда братьев Пуртовых, которая совершила 20 террористических актов и убила 20 активистов. При аресте одного из братьев роль ряда председателей местных сельсоветов была вполне выяснена.
В отношении Трофима Морозова тройка при 1111 ОГПУ по Уралу 20 февраля 1932 г. приняла решение: «Занимался фабрикацией подложных документов, которыми снабжал членов к/p повстанческой группы и лиц, скрывающихся от репрессирования Советской власти». Отец Павлика получил 10 лет исправительно-трудового лагеря. Мальчик просто дал обычные правдивые свидетельские показания (Петрушин А. Мальчиш останется мальчишем…Об уральских бандитах, Павлике Морозове и формировании «нового» человека // Родина. 1998. № 3. С. 11-13). Никакого суда с ярким обличительным, классово выдержанным словом пионера-героя не было. Просто родственники, лишившиеся привычных доходов, убили мальчиков из чувства мести. Судили деда и дядю Морозовых за умышленное убийство из корыстных побуждений.
Конечно, можно рассматривать злоупотребление служебным положением со стороны Трофима Морозова как форму борьбы с тоталитарным режимом. И коррупцию некоторые чиновники считают просто платой за услугу. Нельзя, разумеется, оправдать и возвышенную ложь сталинской пропаганды. Но Павлик Морозов к этим спорам не имеет никакого отношения. Его жизнь оборвалась в самом начале. Он стал жертвой обстоятельств. Его поведение было поведением честного мальчика, который не мог врать. Не всем взрослым хватает мужества выступить свидетелями в суде против очевидных преступников. А Павлику достало гражданского мужества сделать свой выбор.
Владимир Фортунатов
Из книги «Российская история в лицах»
Версия Дружникова
Согласно утверждениям писателя Ю. И. Дружникова, издавшего в 1987 году в Великобритании книгу «Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова», многие обстоятельства, связанные с жизнью Павла Морозова, искажены пропагандой и являются спорными.
В частности, Дружников подвергает сомнению то, что Павлик Морозов был пионером. По мнению Дружникова, пионером он был объявлен практически сразу после гибели (последнее, по мнению Дружникова, было важно для следствия, так как подводило его убийство под статью о политическом терроре).
Дружников утверждает, что, дав показания против отца, Павлик заслужил в деревне «всеобщую ненависть»; его стали звать «Пашка-куманист» (коммунист). Дружников считает преувеличенными официальные утверждения о том, что Павел активно помогал выявлять «зажимщиков хлеба», тех, кто укрывает оружие, замышляет преступления против советской власти и т. д. Как утверждает автор, по словам односельчан, Павел не был «серьёзным доносчиком», так как «доносить — это, знаете, серьёзная работа, а он был так, гнида, мелкий пакостник». По утверждению Дружникова, в деле об убийстве документально зафиксированы только два таких «доноса».
Автор предполагает, что на суде мать Павлика давала показания, чтобы отомстить бросившему её мужу и, припугнув, вернуть его в семью.
Он считает нелогичным поведение предполагаемых убийц, не предпринявших никаких мер для сокрытия следов преступления (не утопили трупы в болоте, бросив их у дороги; не отстирали вовремя окровавленную одежду; не очистили от следов крови нож, положив его при этом в то место, в которое первым делом заглядывают при обыске). Всё это особенно странно, учитывая, что дед Морозова в прошлом — жандарм, а бабка — профессиональная конокрадка.
По версии Дружникова, убийство являлось результатом провокации ОГПУ, организованной с участием помощника уполномоченного ОГПУ Спиридона Карташова и двоюродного брата Павла — осведомителя Ивана Потупчика. В связи с этим автор описывает документ, который, по его утверждению, он обнаружил в материалах дела № 374 (об убийстве братьев Морозовых). Эта бумага была составлена Карташовым и представляет собой протокол допроса Потупчика в качестве свидетеля по делу об убийстве Павла и Фёдора. Документ датирован 4 сентября, то есть, согласно дате, составлен за два дня до обнаружения трупов.
По мнению Юрия Дружникова, высказанному в интервью «Российской газете»:Следствия не было. Трупы приказали похоронить до приезда следователя без экспертизы. В качестве обвинителей на сцене сидели также журналисты, говорившие о политической важности расстрела кулаков. Адвокат обвинил подзащитных в убийстве и под аплодисменты удалился. Разные источники сообщают разные способы убийства, прокурор и судья путались в фактах. Орудием убийства назвали найденный в доме нож со следами крови, но Данила в тот день резал телёнка — никто не проверил, чья кровь. Обвиняемые дедушка, бабушка, дядя и двоюродный брат Павлика Данила пытались сказать, что их били, пытали. Расстрел невиновных в ноябре 1932 года был сигналом к массовой расправе над крестьянами по всей стране.
