Поздно вечером 22 января 1991 года страна узнала, что президент Михаил Горбачев только что подписал Указ об изъятии из обращения самых крупных на тот момент 50- и 100- рублёвых купюр. Обменять их на мелкие деньги можно было лишь в три последующих дня (23-25 января). Не больше тысячи рублей на человека! Возможность обмена остальных сумм рассматривали специальные комиссии — законно ли вы заработали свои сто и пятидесятирублевки?
Советский народ в январе 1991-го на три дня встал в очереди, чтобы успеть обменять крупные дензнаки.
Реформу в народе прозвали павловской. По фамилии ее инициатора, бывшего министра финансов Валентина Павлова, который за неделю до того стал председателем новой структуры — кабинета министров при президенте Горбачеве, сменившей Совета министров СССР.
Чем же на самом деле была та реформа, спросили мы известного экономиста, президента компании экспертного консультирования «Неокон» Михаила Хазина.
Хазин. — Вся история человечества после того, как научно-технический прогресс стал моделью экономического развития, т.е. со второй половины 18 века — постоянная конкуренция нескольких технологических зон планеты за рынки сбыта. Например: самолеты первого поколения окупались (с учетом затрат на разработку), грубо говоря, если их сделать в количестве 20 штук. А современных лайнеров нужно сделать, условно, штук 600, чтобы выйти хотя бы на нулевую рентабельность. Значит, чем современнее лайнеры, тем меньше их производителей может быть на рынке, и тем, кто хочет выжить, надо расширяться, тесня конкурентов.
Система научно-технического прогресса построена на том, что научные разработки финансируются опережающим образом, условно говоря, в кредит. Если вы не сумеете их вывести в производство, а потом продать, то кредит вернуть не сможете. И начинается кризис падения эффективности капитала. Он не может нормально вкладываться в инновационные разработки, поскольку вложенные деньги потом нельзя
будет вернуть.
— Михаил Леонидович, ваши намеки на развал науки в России, того же самолетостроения я понял. Потому и продаем лишь нефть да газ, не требующие пока солидных инноваций. Но хотелось бы поближе к павловской реформе!
— Если вы желаете посудачить о ее «ужасах», идите к либеральным экономистам. Они таких страшилок нарассказывают! А если хотите понять суть вещей, извольте слушать.
Первый кризис начался в конце 19 века. Три технологических зоны — Америка, Англия, Германия (позже к ним присоединилась Япония) — не могли расширяться дальше, мешали друг другу. Итог — Первая мировая. Нужного результата она не дала. Разве что германскую технологическую зону лишили финансовой самостоятельности, та с 1917 г жила в основном на иностранные кредиты. С конца 20-х, после восстановления разрушенного, кризис возобновился. И закончился Второй мировой войной. По ее итогам из 5 технологических зон (США, Германия, Англия, Япония и СССР) осталось две с половиной. СССР и США плюс Британия, все более сливавшаяся с янки. К началу 50-х были только мы и Америка.
Естественно, в какой-то момент в этих зонах тоже должны были возникнуть кризисы: надо расширяться, а это невозможно. В СССР он возник чуть раньше, в начале 60-х, но протекал более медленно, чем в США. Власти его осознавали, пытались провести реформы: хрущевскую, косыгинскую. Но они реализовались лишь частично частично , да и не могли привести к успеху, поскольку главную проблему — невозможность увеличить количество потребителей, они решить не могли.
А в США кризис начался с дефолта, который они объявили в августе 1971 году, отказавшись от своей же международной гарантии обменивать золото на доллары.
— Тоже юбилей, сорок лет! Тройская унция золота (31 грамм) тогда стоила 35 долларов. Как при Рузвельте. Теперь же — свыше тысячи трехсот баксов. Надо же, как обесценился «зеленый» за четыре десятилетия!
— Дефолт, поражение во вьетнамской войне, нефтяной кризис, стагфляция… Американские политологи всерьез обсуждали тогда вопрос, что США проиграли нам экономическое соревнование. Обращаю ваше внимание — проиграли не потому, что росли медленнее, чем мы! И Ленин, и Маркс описывали победу коммунизма как развитие с большей скоростью, чем при капитализме. В 70-е картина была прямо противоположная: капитализм ПАДАЛ быстрее, чем социализм. Но США придумали способ, как это падение, хотя бы на время, остановить. Это политика стимулирования спроса, которую потом назвали «рейганомикой», в честь президента США, при котором она начала реализовываться (хотя разработана она была при Картере). А в СССР аналогичной программы придумать не смогли. И кризис падения эффективности капитала продолжал нарастать. Надо было снижать уровень жизни. А поскольку уровень жизни — социальные достижения — был главным коньком социализма, то делать это было очень трудно. В результате начались ценовые диспропорции. Когда себестоимость ряда товаров была значительно выше, чем цена продажи советским гражданам.
-Например?
-Хлеб, проезд в транспорте. Доходило до идиотизма — булками кормили свиней, потому что они были очень дешевымы. А комбикорма — дорогие.
Павловская реформа как раз и должна была устранить ценовые диспропорции и дать реальный эффект. Если бы ее начали в 87-м году! Как это и предлагал Павлов, ряд других товарищей. Увы, принятые в 1988-м законы «О предприятии (объединении» и «О кооперации» разрушали весь советский финансово-хозяйственный механизм. Поэтому в 1991-м сильно запоздавшая реформа стала достаточно безнадежной авантюрой спасения советской экономики, которую спасти было уже невозможно.
— Второй такой авантюрой стал ГКЧП, где тоже фигурировал Валентин Павлов.
— Конечно, эффект реформа дала, но очень небольшой и краткосрочный. А потом негативные эффекты покатились валом. Разумеется, это все равно не требовало развала СССР. Но руководители государства и КПСС сами вели дело к развалу. Не очень отдавая себе отчет, что же они творят. Защищаясь от попыток смести их с занимаемых постов, они апеллировали к регионально-национальным элитам. Которые, естественно, воспользовались этим, чтобы взять власть в республиках в свои руки и отделиться. Напомню, что в это время, например, руководство Якутии обратилось к Китаю с предложением установить прямые дипломатические отношения. Китай их послал, но только потому, что Якутия была автономной республикой в составе РСФСР. А союзные республики в эту игру успешно сыграли. А вот Карелия отделиться не смогла. Потому что в 1956-м союзную Карело-Финскую республику, имевшую свою персональную ленточку на гербе СССР и скульптуру у фонтана «Дружба народов» на ВДНХ, перевели в автономную. Сделай ранее автономным тот же Казахстан, и он вряд бы вышел из Союза. Так что на самом деле это был во многом искусственный процесс.
-Это все политика. А павловская реформа, говорят, посодействовала развалу страны, потому что вызвала резкое обнищание народа, его грабеж, первую волну инфляции.
— Реально проблемы с инфляцией и обнищанием населения начались в 1988-м с кооператоров. Не с каждого конкретного кооператора, а с самой модели, при которой можно было деньги из государственных предприятий выкачивать через кооперативы. Тогда разные ходорковские стали выводить деньги, которые раньше шли на внутренние инвестиции, в наличность. И заработали первые капиталы. Этот процесс шел непрерывно. Чтобы в условиях кризиса финансировать социальные расходы, проекты, государство довольно много напечатало денег в конце 80-х. Они тоже концентрировались у части населения, мягко говоря, не совсем законными способами. И павловская реформа, в том числе, должна была эти деньги отсечь. Обмен осуществлялся так: докажи, что деньги твои законные. И, разумеется, кто-то на этом пострадал. Но это не весь народ! Я по себе скажу. Я тогда немного получал, как младший научный сотрудник. Не имел пятидесятирублевых купюр, тем более сотенных. Потому и не заметил реформу. Многих она сильно не коснулась. Разговоры о «павловской нищете» — попытка свалить все с больной головы на здоровую.
— Но были дикие очереди три январских дня на обмен денег. Писали, что какой-то пенсионер умер.
— Известно: смерть одного человека, в очереди, в бою — трагедия. А гибель сотен тысяч, миллионов на войне ли, в ходе либеральных реформ — банальная статистика. Не забывайте: года не прошло с момента павловской реформы, как в стране началась либерализация экономики по Гайдару. С того же 1992-го население России ежегодно сокращалось едва ли не на миллион. Только сейчас удалось, наконец, остановить падение. Как назовем эти миллионы — жертвы реформ или неудачники, сами виноватые в том, что не вписались в рынок? Павловскую реформу потому и полощут до сих пор, чтобы народ забыл реформу Гайдара. Но я не думаю, что это возможно. Практически у любого знакомого мне человека или у его родителей «сгорели» деньги при Гайдаре, а не при Павлове.
Реформа Павлова была стабилизирующей. Попыткой сохранить все, что еще можно было. И не его вина, что реформа запоздала. Реформа Гайдара — стремление разрушить все, что дышит в экономике, чтобы на руинах социализма построить капитализм.
Павлов поднимал цены фиксированно. При Гайдаре грянул полный отпуск цен. Поэтому у абсолютного большинства народа «сгорели» копившиеся годами сбережения. Это не павловский обмен купюр!
Команда Гайдара с самого начала шла под лозунгом «Мы будем строить капитализм! Нам нужны капиталисты!» Капиталисты создаются в результате процесса первоначального накопления. Реформаторы читали умные книжки и все знали про период первоначального накопления капитала на диком Западе. По этой причине они задумывали ситуацию, когда правительством и страной будут руководить капиталисты. «Мы вырастим капиталистов, чтобы они потом нас купили.» Это почти дословная цитата одного из близких соратников Гайдара, который все это мне объяснял в 1993 году, когда я, еще достаточно молодой человек, попал к реформаторам с улицы. Не очень понимая, что же они делают со страной. Когда понял, я с ними сильно поругался.
-Куда попали-то?
-На государственную службу в «Рабочий центр экономических реформ». Эту контору создал Гайдар при правительстве России как штаб реформ. Разумеется, как всегда, получилось не совсем то, что он задумывал, но контора действовала довольно долго. Формально и сейчас вроде сохранилась в виде аналитического центра при правительстве РФ. Но я уже давно не следил за ней.
Логика реформаторов была простой. На тот момент основные сбережения в стране были у граждан на сберкнижках в сбербанке.
— Ну да, других-то банков в стране еще не было.
— Эти сбережения могли всерьез поучаствовать в намечавшемся процессе приватизации советской госсобственности. Конечно, каждый конкретный вкладчик сбербанка не мог быть конкурентом кооператору ходорковскому сотоварищи, но все вместе вкладчики были вполне конкурентноспособны. Ликвидация сбережений граждан позволяла без конкурентов, с нуля создавать капиталистов. Из своих. Было несколько группировок, лепивших капиталистов из «своих»: Гайдара-Чубайса, Коржакова-Сосковца, помельче региональные. Им всем лишние люди не нужны! В целом их план удался.
Разыграли как по нотам. Гайдар отпустил регулирование цен. Полностью. Организовал стихийный рынок. А поскольку в стране был серьезный кризис, начались страшные проблемы. Предприятия не могли продать продукцию, потому что у покупателей не было денег. Но довольно большое количество предприятий носило стратегический характер. Плюс нельзя закрыть и единственный в регионе хлебозавод. Государство стало печатать деньги в большом количестве, чтобы поддержать то, что можно. Деньги выводились в нелегальный оборот и исчезали. Началась бешеная инфляция и за год сбережения обесценились в сотни раз. Вот собственно и все. Вынимать их было бессмысленно. Когда пенсионерам стали выплачивать первые компенсации в 96-м году (я как раз готовил в администрации президента этот указ под выборы Ельцина), Сбербанк очень интересно действовал. Он требовал от пенсионеров закрыть счет. Коль счет закрыт, то старые обязательства исчезают. Все, мы договорились, никто никому ничего не должен. Но я напоминаю, что тогда Сбербанком руководил один из соратников Гайдара и Чубайса — Казьмин. Его туда специально направили, чтобы в том числе закрыть и эту тему.
Мало кто знает: когда Лившиц был министром финансов в 1996-97 годах, в правительстве по его инициативе создали спецкомиссию, разработавшую план восстановления всех сбережений граждан. И в Сбербанке и в Госстрахе. Я как ответственный секретарь, его и написал.
— В чем он заключался?
— Если коротко: активы, которые остались еще у государства, передаются в специальный фонд. Плюс государство за счет эмиссий его пополняет. Фонд не возвращает деньги напрямую гражданам. Формально это — акционерное общество, корпорация развития. Инвестирует деньги и все доходы направляет на дивиденды, стоимость акций растет. Акционеры — все вкладчики России в пропорциях по своим сбережениям. Предполагалось, что на первом этапе акции будут заморожены, граждане получают только дивиденды. По мере роста капитализации акции выходят на свободный рынок. В результате мы получаем реальный фондовый рынок, а граждане возвращают свои сбережения, продавая акции. Но как только Лившиц ушел в администрацию президента, деятельность комиссии де-факто заморозили. Вместо Лившица председателем комиссии назначили вице-премьера Сысуева. Но он ее не собирал ни разу. А при следующем реформировании правительства в 98-м году комиссию вообще ликвидировали
Понятно, почему проект восстановления сбережений тогда не прошел. Мы создавали систему развития России. А целью реформаторов, повторяю, был не рост экономики в России, а создание класса капиталистов. Капиталистов они действительно создали. Но те вкладываться в развитие российской экономики не собираются. Это и естественно. Потому что с точки зрения капиталиста куда интереснее вложиться в разработки в США, либо в производство в Китае, где прибыль выше, либо вообще заниматься спекуляцией. Что мы и видим. У нас отток капитала сегодня из России совершенно колоссальный. Результат налицо.
— Действительно, отток капитала из страны огромный. И на Запад, и в страны ближнего, дальнего зарубежья. А не устроят ли нам власти новую реформу денег под маркой отсечения утекающих капиталов? Ведь одна из формальных причин реформы Павлова как раз и заключалась в том, чтобы бороться с уходящими за границу рублями.
— Я не вижу пока причин для такой реформы. Спите спокойно!
— Ну да, глава Госбанка СССР Геращенко тоже, помню, клялся до самых последних дней при Павлове, что никакой реформы не будет.
-Э, это совсем другое дело. Такого рода реформы готовятся в строгой тайне и делаются быстро. Если о них узнают заранее, то люди, против которых они готовятся, примут упреждающие меры. Ведь была еще одна обменная реформа. В 1993 году. Не помните?
— Да сколько уже было на моем веку этих реформ, деноминаций?! Начиная с хрущевской 1961 года. Тоже, кстати, юбилей. Полвека.
— Реформа 93-го была направлена на отсечение рублей из бывших республик СССР. Они же имели свои фабрики, могли печатать рубли. Так вот, большая часть денег тогда успели ввезти в Россию, потому что информация о реформе просочилась за несколько месяцев до ее начала. А Геращенко в этом смысле высокий профессионал.
— Потому и морочил головы нам в январе 91-го.
— Он делал правильно! Но я давно уже не на государевой службе, с тех пор, как ушел в 1998-м из администрации Президента. Потому морочить вам голову причин нет.
— И все же есть ощущение, что слишком много денег вращается в стране. Те же пятитысячные купюры давно перестали быть диковиной.
— Что значит — много денег? В стране постоянно идет серьезная инфляция. Только и всего. Существует масса типовых методов, как фальсифицировать инфляцию. Причем это не есть наше изобретение. Любые правительства всегда стараются инфляцию занижать. По вполне понятной причине. Обычно в законодательстве записано, что социальные расходы бюджета автоматически индексируются в соответствии с инфляцией. Поэтому власти норовят официально инфляцию занизить, чтобы платить населению меньше.
Тарифы ЖКХ выросли за 10 лет, с двухтысячного года, в 10 раз, а цены на хлеб, молоко — лишь в три раза. Но у нас с 1999-по 2007 гг был экономический рост. В 2008 году грянул кризис. Население почувствовало его на своей шкуре. Но нам объяснили, что это краткосрочный кризис, и мы решили, что переживем. И только сейчас до народа стало доходить, что этот кризис надолго
Автор: Евгений Черных, фото ИТАР — ТАСС и РИА «Новости»
