В минувшие выходные прошёл 2-й тур президентских выборов в одной западноафриканской стране, известной давними демократическими традициями.
Сьерра-Леоне – государство в Западной Африке, размером с Сербию или Республику Ирландию, один из англоязычных анклавов в преимущественно франкофонном море Западной Африки.
Сьерра-Леоне западные экономисты любят приводить как пример “ресурсного проклятья”. Эта страна обладает уникальными недрами и горнодобывающая промышленность является основой её экономики. Добывают полезные ископаемые преимущественно западные и китайские компании. Экспорт алмазов, бокситов, рутила, золота даёт стабильные поступления в бюджет, идущие на закупку (в той части, что не разворовали) всего необходимого для жизни, ибо какая-то промышленность в стране отсутствует. Так что, алмазы и золото – в обмен на китайские тряпки и машины.
80 % населения, не нужные для добычи полезных ископаемых, заняты в примитивном сельском хозяйстве, выращивая рис, маниоку и просо для собственного пропитания, только немного кофе, какао и пальмового масла на экспорт. При этом деревня страдает от дичайшего аграрного перенаселения, с сохранением общинного землевладения.
В общем-то, экономические показатели для Африки не такие уж и плохие, ВВП растёт на 4-7 % в год, инфляция ниже 10 %, коррупция процветает, более 70 % населения живёт ниже черты бедности, средняя продолжительность жизни – 51 год, 2/3 населения неграмотны. А с заражённостью СПИДом цифры для Чёрной Африки так вовсе блестящие – чуть более 1 % населения.
Население – более 7 миллионов человек (почти треть живёт в столице Фритауне), полтора десятка этнических групп, говорящих на различных языках нигеро-конголезской семьи, самые крупные – темне и менде. Три четверти населения – мусульмане, в обычной жизни это проявляется только распространённостью многожёнства.
Официальный язык – английский, хотя фактически национальным языком страны давно стал крио – смесь различных африканских говоров на английской основе. Этот язык связан с составляющими 2 % населения страны крио (креолами), стоявшими у истоков Сьерра-Леоне и до сих пор сохраняющими важные позиции в основных сферах жизни страны, прежде всего судебной.
Именно с ними и связана уникальность истории страны. А началась она в конце XVIII века, когда британская публика очень сочувствовала “бедным чёрным” – освобождённым рабам, сражавшимся за британскую корону против североамериканских повстанцам.
После получения независимости США несколько тысяч их покинули новую страну, но попытка поселить их в Новой Шотландии была неудачна – климат не подошёл. Тогда у английских аболиционистов и родилась идея переселить их в более подходящие края.
И со второй попытки, в 1792 году была основана колония, получившая гордое имя “Город Свободы” (Фритаун). Затем появились другие группы чёрных поселенцев вроде ямайских марунов.
Новая коронная колония стала в начале XIX века одной из главных баз Королевского Флота по борьбе с работорговлей. Во Фритауне в итоге сложилось уникальное общество, более схожее с белыми переселенческими колониями, в 1827 году там был открыт старейший во всей Чёрной Африке университет.
Постепенно заключались соглашения с африканскими соседями, в 1896-м был создан протекторат Сьерра-Леоне. Колония, ставшая британским форпостом в Западной Африке, активно развивалась, в 1930 году нашли алмазы.
В 50-е годы сформировались две основные политические партии. Народная партия Сьерра-Леоне (НПСЛ) во главе с Милтоном Маргаи опиралась на юг страны и народность менде, Всенародный конгресс (ВК) во главе с Сиакой Стивенсом – на север страны и народность темне. С тех пор такое политической разделение и сохраняется.
Сьерра-Леоне независимость особо не требовала, но получила её в 1961 года в рамках “ветра перемен”. Сначала на выборах победила НПСЛ, премьер-министром стал Милтон Маргаи, а после его смерти – его брат Альберт. Выборы 1967 года выиграл ВК, что привело к нескольким годам политической нестабильности – серии военных переворотов, конец которым положила интервенция гвинейской армии.
В итоге в 1971 года Сьерра-Леоне стала республикой, в ней был сформирован авторитарный режим ВК во главе с несменяемым президентом Стивенсом.
Режим достаточно интересный, нет, не однопартийностью, национализацией, цензурой, зверствами сил безопасности, убийствами политических противников и прочим, чего было вдоволь в независимой Африке. Дело в том, что в других африканских странах инфраструктура после ухода колонизаторов разваливалась, так сказать, естественным путём, в силу войн или общей некомпетентности.
И только режим Стивенса – на пару с режимом психопата Масимаса Нгемы в Экваториальной Гвинее – разрушал всё сознательно и целенаправленно. В стране разобрали единственную железную дорогу, разрушили автодороги и промышленные предприятия, запретили телерадиовещание.
В 1987 году 82-летний Стивенс передал власть преемнику, генерал-майору Джозефу Саиду Момо. Страна к тому времени погрузилась в глубокий экономический кризис, за пределами столицы господствовала нищета. После бурных беспорядков в 1990 году президент Момо объявил о возвращении к демократии и экономических реформах.
Но в марте 1991 года из Либерии на север Сьерра-Леоне вторглись бойцы Объединённого революционного фронта (ОРФ) во главе с бывшим армейским капралом Фодео Санко. Началось десятилетие кровавой гражданской войны – перевороты, причудливые коалиции, “кровавые алмазы”, дети-солдаты, наёмники, рейды САС и самая масштабная военная миротворческая операция ООН со времён Конго.
Война закончилась в 2002 году, число жертв оценивается от 75 до 300 тысяч человек, половина населения страны стали беженцами.
Буквально за несколько лет в стране успешно восстановилась политическая структура полувековой давности с двумя господствующими партиями – опирающимся на север и народность темне ВК (“красные”) и опирающейся на юг и народность менде НПСЛ (“зеленые”). Лидер второй Ахмад Кабба и стал первым послевоенным президентом, в 2007 году его сменил лидер ВК Эрнест Бай Корома, переизбранный в 2012-м.
Горнодобыча быстро восстановилась, коррупция никуда не делась и многомиллиардная международная помощь исчезла в неизвестном направлении. В 2008 году был вскрыт канал наркотрафика в Европу, взяли 700 кг. кокаина и арестовали министра транспорта.
Как грустно шутят сьерра-леонцы, “у нас даже футбольные болельщики коррумпированы”, а сьерра-леонские журналисты при описании политической системы страны вспомнили старый английский термин “какистократия” – то есть правление наименее квалифицированных и самых бессовестных.
В стране по-прежнему громадные проблемы с энергоснабжением и доступом населения к чистой питьевой воде. Так что периодически случаются эпидемии вроде эболы (погибло более 4 тысяч человек), а в сезон дождей летом 2017 года трущобную половину столицы смыло грязевыми потоками (погибло более 350 человек).
В последние годы в Сьерра-Леоне потоком идут китайские инвестиции, так что местные уже порой называют свою страну “24-й провинцией Китая”
Во внешней политике Сьерра-Леоне сохраняет устойчивые связи с бывшей метрополией, отставной британский премьер Тони Блэр неофициально выступает в роли куратора, все ведущие политики страны, окончившие, разумеется, престижные британские ВУЗы, с гордостью получают Орден Британской империи.
Второй срок Коромы закончился и в марте 2018 года состоялись новые выборы. Из 16 кандидатов предсказуемо во второй тур вышли представители двух главных партий – министр иностранных дел Самура Камара от ВК и Джулиус Маада Био от НПСЛ, получившие соответственно 42,7 и 43,3 % голосов.
Камара обещал новые дороги, образование, здравоохранение и наконец-то обеспечить страну электричеством и чистой водой. Био (которого его сторонники уважительно кличут “Бригадир” по последнему воинскому званию) же обрушился на коррупцию и китайские инвестиции, как “кабалу для нашего народа”.
Второй тур был сначала назначен на 27 марта, но в субботу Верховный суд страны приостановил процесс подготовки из-за иска о нарушениях в первом туре, через пару дней запрет был снят, но из-за этого день голосования перенесли на 31 марта.
Явка во втором туре едва превысила 50 % – многие избиратели, не голосовавшие за две традиционные партии, на выборы не пошли. Подсчёт голосов приостанавливался из-за спора о возможности применения “экселевских” таблиц при подсчёте – оппозиционеры из НПСЛ настаивали только на ручном подсчёте.
Результаты были объявлены в среду – оппозиционный кандидат Био победил, набрав 52 % голосов. Он уже приведёт к присяге как новый президент, но Камара говорит, что будет судиться из-за нарушений.
При этом ВК сохранила большинство в парламенте, а мэром Фритауна впервые стала женщина – Ивонн Аки Савьер от ВК.
В общем, всё прошло спокойно и выборы попали в мировые новости разве что тем, что в электоральном процессе в 1-м туре впервые использовалась технология блокчейна. Международные наблюдатели признали выборы в целом свободными и демократическими.
Такая вот образцовая демократия по-африкански, с историческими партиями, регулярными выборами с острой конкуренцией и даже новейшими технологиями. Только вот для рядовых обитателей Сьерра-Леоне давно уже национальной идеей стало свалить из этой демократии куда подальше, где хотя бы с питьевой водой и электричеством проблем нет, а каждый сезон дождей не превращаться в стихийное бедствие.
antinormanist
