«Наша профессия в тени. И не потому, что она не почетна. Просто наш труд не афишируется. Часто наши победы и наши слезы миру не видны… Наш фронт незрим. Прикрыт секретностью, некой дымкой таинственности. Но и на этом скрытом от сотен глаз фронте бывают свои звездные минуты. А чаще всего геройство чекиста заключается не в единственном подвиге, а в будничной напряженной кропотливой работе, в той возвышенно-значительной борьбе, не знающей ни передышек, ни послаблений, в которой он отдает все, что имеет», – это слова основоположника советской контрразведки, классика разведки ХХ века Артура Христиановича Артузова.
В прошлом году – в год 125-летия «крестного отца» советских спецслужб, – на его родине в селе Устиново Кашинского района Тверской области и в Москве на доме, где он жил, были открыты мемориальные доски. А 25 июня 2017 года в городе Кашине был открыт его бронзовый бюст.
Родился будущий легендарный чекист 18 февраля 1891 года в семье швейцарского сыровара, итальянца по национальности Христиана Фраучи, перебравшегося в Россию, и Августы Августовны Дидрикиль, которая имела латышские и эстонские корни, а один из её дедов был шотландцем. В одной из анкет Артузов писал о себе: «Сын швейцарского эмигранта, мать латышка. Я себя считал русским».
Борис Игнатьевич Гудзь (1902-2006), чекист первого призыва, проживший 104 года, так вспоминал об Артузове: «Артур Христианович был невысокого роста. Коренастый крепыш. Шея крепкая, короткая, бицепсы рук и икры ног были почти одинакового размера с шеей. Особенно это было заметно, когда он носил сапоги. Кисти рук небольшие, но очень сильные. Его необычайная физическая сила сочеталась с крепкими нервами. Голова у Артузова была крупная, лоб широкий. Темные пышные волосы, но уже в 23—24 года с заметной проседью. Скулы широкие. Носил коротко стриженные усы и бородку клинышком. Когда задумывался, теребил кончик бородки. Брови широкие, с надломом. Глаза большие, темно-серые, очень умные и выразительные. Артур Христианович никогда не курил и не пил. Много раз я бывал в его доме, в том числе и по праздникам, но не видел на столе не то чтобы водки, но даже сухого вина. И вот что странно: Артузов не выносил ничего сладкого. Чай и кофе пил без сахара, не ел конфет, пирожных и сладких ягод, тем более арбузов и дынь. Вероятно, такова была особенность его организма. Характер у Артузова был ровный и легкий. Всегда был вежлив и корректен. Терпеливо и доброжелательно выслушивал человека. Всегда смотрел собеседнику в глаза прямо, с интересом и любопытством».
В доме Фраучи после поражения первой русской революции 1905–1907 годов скрывались большевики Николай Подвойскийи и Михаил Кедров, женатые на сёстрах матери Артура – Нине и Ольге Дидрикиль. В 1917 году Подвойский становится членом президиума Военной организации при ЦК РСДРП(б), одним из организаторов штурма Зимнего дворца, наркомом по военным делам РСФСР, одним из создателей Красной Армии и автором ее символа – красной пятиконечной звезды. Артур, получивший к тому времени диплом инженера-металлурга, разыскивает его в Петрограде, вступает в РСДРП(б), берет партийный псевдоним «Артузов» и посвящает себя революционной борьбе. По рекомендации своего второго дядьки Михаила Кедрова – к тому времени начальника Особого отдела ВЧК и члена Коллегии ВЧК – работает особоуполномоченным и следователем ВЧК, выполняя ответственные задания Дзержинского и Менжинского.
Первой серьезной чекистской операцией, в которой Артузов принял непосредственное участие, была операция по ликвидации так называемого Тактического центра. За спиной заговорщиков стояла английская разведка SIS в лице ее резидента Пола Дьюкса, скрывавшегося в своих донесениях под псевдонимом ST–25. Чекисты установили его еще в июне 1919 года. Современный английский исследователь Филипп Найтли пишет: «SIS засылала своих лучших агентов, свободно говоривших по-русски и хорошо знающих страну и ее народ, в Москву и Петроград, предоставив им практически неограниченную свободу действий в создании агентурных сетей, финансировании контрреволюционной деятельности и возможность делать все ради уничтожения большевистской заразы еще в зародыше… Основными сотрудниками SIS, действовавшими в России, были Сидней Рейли, Джордж Хилл, Сомерсет Моэм, работавший также на американцев, и Пол Дьюкс. Сюда же мы отнесем и Роберта Брюса Локкарта, агента британской дипломатической службы в Москве, который, не будучи офицером SIS, принимал активное участие в ее деятельности в России».
С выходом частей Юденича к Петрограду контрреволюционеры планировали поднять восстание в городе. Сигналом к выступлению должен был послужить взрыв бомбы, сброшенной с аэроплана на Знаменскую площадь. Перед чекистами встала задача обезвредить опаснейший заговор. Операцию по его ликвидации возглавил приехавший в Петроград Ф.Э. Дзержинский.
– Феликс Эдмундович только что ознакомил меня с телеграммой РОСТА, – обратился Менжинский к Артузову. – Черчилль объявил против нас крестовый поход. Феликс Эдмундович говорил, что насчитал четырнадцать стран, которые по призыву сэра Уинстона – потомка герцогов Мальборо – двинутся против нас. Несомненно, поднимет голову и засевшая в Москве контрреволюция: офицерье, буржуазия, вся нечисть, вплоть до охотнорядцев. Они постараются изнутри поддержать поход Антанты. В этом сомневаться не приходится.
На допросе один из заговорщиков подтвердил, что организация непосредственно связана со штабом Добровольческой армии Московского района, которая считает себя частью Добровольческой армии Деникина. Участники заговора разбиты на подразделения, есть и разведка. Во главе штаба стоит Всеволод Васильевич Ступин, начальник 6–го уставного отделения Всеглавштаба Красной Армии, а бывший начальник Ступина – руководитель оперативного отдела Всеглавштаба С.А. Кузнецов снабжал Деникина и Колчака особо ценными секретными документами. Деникин планировал взять Москву до зимы и уже заготовил «Приказ № 1» о расстрелах большевиков и «Воззвание к населению Москвы». Срок контрреволюционного выступления в Москве был намечен на 21 сентября 1919 года, когда войска Деникина подойдут к Туле.
Но накануне, 19–20 сентября, чекисты нанесли упреждающий удар и ликвидировали заговор. 23 сентября газета «Известия» опубликовала список из 67 главных организаторов заговора. В общей сложности было арестовано около 700 участников контрреволюционных организаций. Роль Артузова в ликвидации заговора была высоко оценена руководством ВЧК. Он получил должность заместителя начальника Особого отдела.
В мае 1922 года в связи с окончанием Гражданской войны из Особого отдела был выделен новый – контрразведывательный отдел (КРО), возглавить который поручили Артузову. Это было время его профессионального расцвета. Именно под его руководством была проведена знаменитая операция «Трест» и параллельно с ней «Синдикат–2» (по выводу в СССР и аресту лидера антибольшивистского движения, эсера и террориста Бориса Савинкова), в результате чего была полностью скована разведывательно-подрывная деятельность белоэмигрантских объединений на территории СССР.
С этой целью была легендирована Монархическая организация Центральной России – «Трест» – в которую подбирали людей как из числа сотрудников ВЧК-ОГПУ, так и работников различных советских учреждений, командиров Красной армии. Большинство из них, в том числе подлинные контрреволюционеры, не подозревали, что, выполняя отдельные поручения, являются участниками уникальной разведывательной и контрразведывательной операции ОГПУ. В закрытой методической разработке ОГПУ указывалось, что «цель легендирования – принудить существующую реально подрывную организацию искать контакта с вымышленной, то есть заставить ее раскрыть постепенно свои карты». И далее: «Нужно помнить, что легенда имеет своей целью раскрытие существующих организаций или группировок, выявление ведущейся контрреволюционной или шпионской работы, но отнюдь не для вызова к такого рода деятельности кого-либо, что преследуется законом и принципами контрразведывательной работы».
Благодаря «Тресту» чекисты были в курсе всех основных контрреволюционных и шпионских акций белоэмигрантских организаций и западных спецслужб. Информацию, полученную КРО, реализовывали территориальные органы ОГПУ на местах. Так, в 1924 году на территории одного только Западного военного округа было задержано до сотни крупных агентов иностранных разведок.
Одним из опаснейших врагов Советской власти был Борис Савинков. Единственной наживкой, на которую можно было его поймать – это предложить ему занять пост руководителя крупной контрреволюционной организации, будто бы существующей в Москве. Так было положено начало операции, вошедшей в историю под названием «Синдикат–2». Савинкову от лица «соратников» предложили немедленно приехать в Россию, чтобы возглавить организацию в решающий момент ее перехода к активным действиям на всей территории Советов. Последняя фраза была сочинена Артузовым с тонким проникновением в психологию Савинкова. В ней был скрытый намек, что отказ приехать в СССР накануне больших событий будет воспринят как проявление трусости. А для Савинкова это было равносильно политической смерти.
В начале августа 1924 года Савинков через Вильно нелегально приехал в СССР и был арестован в Минске вместе со своей последней возлюбленной Любовью Ефимовной Дикгоф и её мужем. В тот же день они были доставлены в Москву. Всю дорогу Савинков молчал, и только во внутреннем дворике здания на Лубянке, выйдя из автомобиля и оглядевшись по сторонам, сказал:
– Уважаю ум и силу ГПУ!
Всего одиннадцать дней понадобилось Артузову, чтобы склонить Савинкова к сотрудничеству со следствием, публичному раскаянию и разоблачению происков международного империализма и белой эмиграции против СССР. 27-29 августа 1924 года в Военной коллегии Верховного суда СССР состоялось слушание по делу Бориса Викторовича Савинкова. Процесс был открытый. По всем пунктам предъявленных ему обвинений Савинков признал свою вину. В заключительном слове он заявил:
– Граждане судьи! Я знаю ваш приговор заранее. Я жизнью не дорожу и смерти не боюсь. Вы видели, что на следствии я не старался ни в коей степени уменьшить свою ответственность или возложить ее на кого бы то ни было другого. Нет. Я глубоко сознавал и глубоко сознаю огромную меру моей невольной вины перед русским народом, перед крестьянами и рабочими. <…> Как произошло, что я, Борис Савинков, друг и товарищ Ивана Каляева и Егора Сазонова, сподвижник их, человек, который участвовал во множестве покушений при царе, в убийстве великого князя Сергея и убийстве Плеве, как случилось так, что я сижу здесь на скамье подсудимых и вы, представители русского народа, именем его, именем рабочих и крестьян судите меня? За что? За мою вину перед крестьянами и рабочими. <…> После тяжкой и долгой кровавой борьбы с вами, борьбы, в которой я сделал, может быть, больше, чем многие и многие другие, я вам говорю: я прихожу сюда и заявляю без принуждения, свободно, не потому, что стоят с винтовками за спиной: я признаю безоговорочно советскую власть и никакой другой. И каждому русскому, каждому человеку, который любит родину свою, я, прошедший всю эту кровавую и тяжкую борьбу с вами, я, отрицавший вас, как никто, – я говорю ему: если ты русский, если ты любишь родину, если ты любишь свой народ, то преклонись перед рабочей и крестьянской властью и признай ее без оговорок…
Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Савинкова к высшей мере наказания — расстрелу. Верховный суд ходатайствовал перед Президиумом ЦИК СССР о смягчении приговора. Ходатайство было удовлетворено, расстрел заменён лишением свободы на 10 лет. Однако, не зная этого, 7 мая 1925 года Савинков выбросился из окна пятого этажа здания на Лубянке, воспользовавшись отсутствием оконной решетки в комнате, где он находился по возвращении с прогулки.
На другой день после окончания сенсационного суда над Савинковым Председатель ОГПУ Феликс Эдмундович Дзержинский справился у Артура Христиановича:
– Как с Рейли? Пока не ответите на этот вопрос – покоя вам не будет. Буду спрашивать назойливо и требовательно. Беспокойно вам будет, ибо он покоя нам не дает.
Сидней Рейли был агентом английской разведки SIS (обозначен в картотеке как S.T.-1.), консультантом Уинстона Черчилля по русским вопросам и главным организатором борьбы с Советской властью. Он писал, что большевики — «раковая опухоль, поражающая основы цивилизации», что «человечество должно объединиться против этого полночного ужаса». В мае 1918 года Рейли совершил вояж к Каледину на белый Дон и под видом сербского офицера через всю Россию вывез в Мурманск и посадил на английский эсминец Александра Керенского. Затем приступил к организации в Москве и Петрограде антисоветских заговоров («заговор послов», «дело Локкарта»). Он координировал мятеж левых эсеров 6 июля 1918 года в Москве. И хотя в ноябре 1918 года в Москве Рейли был приговорён к расстрелу и объявлен вне закона, в 1919 году он офицер связи союзной миссии в ставке Деникина, а в начале 1919 года посещает Крым и Кавказ. Эвакуировавшись 3 апреля 1919 года вместе с французами из Одессы, он тесно сошёлся с Савинковым и с его помощью осенью 1920 года лично участвовал в действиях на территории Белоруссии армии Булак-Балаховича. И Артузов разрабатывает сложный, но безошибочно сработавший план, основанный на глубоком проникновении в психологию врага, тонком учете политической обстановки и событий. Всё произошло, как и в случае Савинкова. Советские газеты официально сообщили, что 28 сентября 1925 года в районе финской деревни Алакюля при переходе границы были убиты два контрабандиста. Окончательно детали стали известны лишь после распада СССР, когда были опубликованы дневники Рейли, которые он вёл в тюрьме на Лубянке.
«Председателю О.Г.П.У. Ф. Э. Дзержинскому
Я выражаю свое согласие дать Вам вполне откровенные показания и сведения по вопросам, интересующим О.Г.П.У., относительно организации и состава великобританской разведки и, насколько мне известно, также сведения относительно американской разведки, а также тех лиц в русской эмиграции, с которыми мне пришлось иметь дело.
Москва. Внутренняя тюрьма 30 октября 1925 г.
Сидней Рейли».
Однако это не помогло Рейли спасти свою жизнь: приговор Верховного революционного трибунала РСФСР от 3 декабря 1918 года по отношению к Сиднею Джорджу Рейли был оставлен в силе…
30 января 1930 года Политбюро ЦК ВКП (б), заслушав вопрос о работе Иностранного отдела ОГПУ, приняло специальное решение о совершенствовании работы внешней разведки. Особое внимание уделялось постепенному переводу разведывательной работы за рубежом на нелегальные позиции в связи с угрозой развязывания войны. Исполнять это решение предстояло новому начальнику советской внешней разведки Артузову. 1 августа 1931 года Артур Христианович был назначен начальником ИНО ОГПУ (внешняя разведка) и введен в состав коллегии ОГПУ. Под его руководством внешняя разведка в первой половине 1930-х годов добилась весомых результатов, создав к началу 1933 года в Германии надежный агентурный аппарат. Ею были приобретены такие ценные источники, как сотрудник гестапо Вилли Леман («Брайтенбах»), Арвид Харнак («Корсиканец»), ставший позднее имперским советником в Министерстве экономики, Харро Шульце-Бойзен («Старшина») – сотрудник разведывательного отдела Люфтваффе, и Адам Кукхоф («Старик»). Созданная ими подпольная антифашистская организация вошла в историю под названием «Красная капелла».
В 1933 году по инициативе Артузова была воссоздана нелегальная резидентура в Англии, руководимая знаменитым разведчиком-нелегалом Арнольдом Дейчем, лично завербовавшим свыше двадцати агентов, в том числе Кима Филби. Этой резидентурой была приобретена знаменитая «кембриджская пятерка», от которой поступала документальная информация о деятельности Форин-офис (МИД Великобритании), англо-германских отношениях, положении в основных политических партиях страны, торговой политике Великобритании и по другим вопросам, интересовавшим Москву. А участник «кембриджской пятерки» Ким Филби сделал блестящую карьеру в английской разведке, едва не став руководителем SIS.
За выполнение важнейших операций Артузов был дважды (в 1921 и 1932 годах) награжден орденом Красного Знамени, дважды ему вручался знак «Почетный работник ВЧК-ГПУ». В ходе лекций на Высших курсах ОГПУ, в Центральной пограничной школе, Центральной школе ОГПУ Артур Христианович Артузов, подготовивший целый цикл пособий по истории ВЧК-ОГПУ, анализировал основные этапы деятельности органов госбезопасности. Особое внимание он уделял крупнейшим контрразведывательным операциям: оперативной игре «Синдикат-2», а также операции по пресечению деятельности наиболее опасной контрреволюционной эмигрантской организации — «Русского общевоинского союза», возглавляемого А.П. Кутеповым. Курс лекций Артузова впоследствии стал основой для многочисленных научных исследований.
В мае 1934 года, когда угроза гитлеровской агрессии стала реальностью и не исключалось создание блока западных стран на антисоветской основе, Политбюро рассмотрело вопрос о координации деятельности военной и политической разведок. Принятым решением начальник ИНО ОГПУ Артузов был назначен по совместительству заместителем начальника Разведывательного управления РККА. 21 мая 1935 года он был освобожден от обязанностей начальника ИНО НКВД и полностью сосредоточился на работе в военной разведке. 21 ноября 1935 года он получил звание корпусного комиссара (в армейской иерархии генерал-лейтенант). Однако 11 января 1937 года по предложению Ворошилова Политбюро приняло решение освободить Артузова от работы в военной разведке и направить его в распоряжение кадров НКВД.
Незадолго до своего ареста, выступая на партийном активе НКВД, Артур Христианович сказл: «При установившемся после смерти Менжинского фельдфебельском стиле руководства отдельные чекисты и даже целые звенья нашей организации вступили на опаснейший путь превращения в простых техников аппарата внутреннего ведомства со всеми недостатками, ставящими нас на одну доску с презренными охранками капиталистов».
«Простые техники» этого не простили. Артузова обвинили в принадлежности к «антисоветской организации правых, действовавшей в НКВД и возглавляемой Ягодой», и работе на четыре иностранные разведки. 27 мая 1937 года Артузов, «видя, что дальнейшее сопротивление бесполезно, решил встать на путь полного признания преступлений», совершенных им, и «начал давать следствию искренние показания о своей преступной деятельности». Он надеялся их опровергнуть в ходе судебного процесса. Однако его дело в Военную коллегию Верховного суда так и не поступило. Приговор ему был вынесен особым порядком 21 августа 1937 года и в тот же день приведен в исполнение.
Постепенно память об этом великом человеке начала стираться. И вот в конце августа 2016 года на родине Артура Христиановича Артузова в селе Устиново прошла церемония открытия мемориальной доски с участием представителей местной и региональной власти, общественных организаций, землячества, краеведов, местных жителей. В Кашин приехала большая группа ветеранов спецслужб и правнучка Артузова Наталья Кучеровская.
А 30 августа мемориальная доска Артуру Артузову была открыта на доме № 9 по Милютинскому переулку Москвы, где с 1928 по 1935 годы жила семья Артузова. В церемонии участвовали представители Центрального аппарата ФСБ РФ, УФСБ РФ по Москве и области, Внешней разведки России, легендарные разведчики-ветераны, общественники, земляки, родственники.
И вот наконец 25 июня 2017 года в городе Кашине Тверской области был открыт памятник Артуру Артузову. Бронзовый бюст создали российский скульптор, член-корреспондент Российской академии художеств, заслуженный художник России Александр Таратынов и известный азербайджанский скульптор Айдын Алиев.
– Местные жители потрясают энергией, делами, добросердечием, – делились родственники Артура Артузова, приехавшие из Москвы, Владимира, Казани.
– У меня наворачиваются слезы от огромного заряда теплоты, которую получили мы на родине родителей, – говорила 90-летняя Нина Георгиевна Горецкая, племянница Артура Артузова, в прошлом преподаватель музыкальной школы Владимира. В Кашин приехал племянник Иван Викторович Фраучи – он медик, доцент, преподает в Казанском университете, другие родственники: внуки, правнуки с детьми.
Нина Георгиевна показала снимки, где они уже с двоюродным братом Камиллом, он стал известным скрипачом, сидят на маленьком диване. Гостья вспомнила, как дядя Артур исполнял приятным баритоном романс Шумана «Я не сержусь».
На открытие памятника пришли учителя и школьники. Глядя на юную смену, почетный юрист области Владлен Егоров, сын кашинских учителей, загорелся идеей создания отрядов юных патриотов имени Артура Артузова.
Жизнь Артура Христиановича Артузова, этого незаурядного человека с русской душой и характером, соединила высокие и трагические страницы истории нашей страны и отныне будет жить вечно в сердцах и делах благодарных потомков.
