Доказательством высшего класса стрелкового мастерства во все времена было уничтожение снайпера противника. Обнаружить местоположение чужого снайпера всегда очень трудно – опытный стрелок тщательно маскирует свою позицию. Поэтому в конечном итоге суть контрснайперских мероприятий чаще всего сводилась к тому, чтобы заставить его выстрелить и тем самым раскрыть себя. Перед этим тщательно изучался сектор местности, где предположительно мог находиться снайпер, и определялись места его возможной “лежки”. Конечно, по вспышке выстрела и дыму не всегда возможно засечь позицию: снайпер может стрелять из-за редкого кустарника (“эффект гардины”), из густой кроны дерева, из глубины помещения.
Очень распространенный прием, дошедший до нашего времени, – использование куклы (манекена). Манекен делался в соответствии с художественными вкусами, местными особенностями и наличием подручных материалов. Чаще всего его сооружали из старого обмундирования, набивали тряпьем, на голову надевали шапку или каску. Ассистент снайпера, показывающий “куклу”, обязан был проявлять фантазию и чувство меры: у чужого снайпера не должно возникнуть и тени сомнения в том, что перед ним живой человек. Поэтому чучело хотя и должно было двигаться, но и в то же время не демонстрировать явного желания подставиться под пулю. В условиях обороны показывали и один муляж головы с каской, но опытный снайпер редко попадался на такую наживку.
Девушка-снайпер в летнем камуфляже
Существовал более изящный способ работы с куклами: один снайпер (охотник) делал несколько выстрелов по вражеским позициям, обнаруживал себя и затем показывал чучело, позволяя противнику “убить” его. Другой снайпер, находился в это время на тщательно замаскированной “лежке”, он засекал вспышки выстрелов и уничтожал вражеского снайпера.
Классикой снайперского дела является дуэль Василия Зайцева с майором Конингсом, руководителем берлинской школы снайперов. Во время боев в Сталинграде немецкое командование, обеспокоенное активностью русских “сверхметких стрелков”, приняло решение уничтожить “главного русского зайца”– в назидание другим и для поднятия боевого духа своих солдат. Конингс был переброшен в Сталинград самолетом и начал дуэль первым: подстрелил двух советских снайперов, обоих с первого выстрела. Это был вызов.
Командир 284-й стрелковой дивизии полковник Батюк вызвал к себе снайперов и приказал любой ценой уничтожить немца. Приезд фашистского снайпера поставил перед советскими стрелками новую задачу: надо было его найти, изучить его повадки, приемы и терпеливо ждать того момента, когда можно будет произвести всего один, но верный, решающий выстрел.
О предстоящем поединке ночами в землянке шли жаркие споры. Каждый снайпер высказывал свои предположения, рожденные дневным наблюдением за передним краем противника. Предлагались различные варианты отыскивания цели и “приманок”. Но тем и отличается снайперское искусство, что, несмотря на опыт многих, исход схватки решает один стрелок. Встречаясь с врагом лицом к лицу, он каждый раз обязан творить, изобретать, по-новому действовать. Шаблона в работе снайпера быть не может.
“При подготовке снайперов я лично придавал скрытности и маскировке главное значение. У каждого снайпера своя тактика, свои приемы, собственные выдумки, изобретательность. Но всем начинающим и опытным снайперам необходимо всегда помнить, что перед тобой тактически зрелый, инициативный, находчивый и очень меткий стрелок. Его надо перехитрить, втянуть в сложную борьбу и тем самым привязать к облюбованной позиции. Как этого достигнуть? Придумывай ложные ходы, рассеивай его внимание, запутывай свои следы, раздражай замысловатыми движениями, утомляй его зрительную сосредоточенность.
Я против организации фундаментального снайперского поста даже в долговременной системе обороны. Снайпер – это кочевник, появляется внезапно там, где противник его не ждет. За огневую инициативу надо бороться. Одни разгадки ребусов противника ничего не дадут, если у тебя нет уверенности расплатиться за эти хитрости метким огнем быстро и решительно… Сложнее разгадываются характеры вражеских снайперов. Мне только ясно – все они упорные. И для них я нашел свой метод: хорошо подготовишь куклу, поставишь ее незаметно и начинаешь передвигать – кукла, как человек, должна менять свои позиции. Рядом с куклой твоя замаскированная позиция. Снайпер врага дал выстрел по кукле, но она осталась “живой”, и тогда начинается демонстрация упорного характера. Делает второй выстрел, затем готовится к третьему, но, как правило, перед третьим выстрелом сам попадает на мушку.
Опытные снайперы противника выходят на свои позиции под прикрытием огня и в сопровождении 2-3 ассистентов. Перед таким “волком” я прикидывался обычно новичком, вернее, простым солдатом и тем усыплял его бдительность… К такой мишени фашистский снайпер быстро привыкал и переставал замечать ее. И как только он отвлекался на другие цели, я моментально занимал место мишени. Для этого нужно несколько секунд. Отшвыривал в сторону мишень и ловил голову немца в перекрестье прицела своей снайперки”. (В. Зайцев. “За Волгой земли для нас не было”)
Так где же все-таки берлинский снайпер? Василий Зайцев хорошо изучил “почерк” фашистских снайперов, по характеру огня и маскировки без особого труда отличал более опытных стрелков от новичков, трусов от упрямых и решительных врагов. А вот руководитель школы, его характер оставался загадкой. Ежедневные наблюдения ничего определенного не давали. Трудно было сказать, на каком участке он находится. Вероятно, он часто менял позиции и так же осторожно искал русских снайперов, как и они его.
Германская снайперская винтовка системы Маузера (К98) с оптическим прицелом полуторакратного увеличения
На рассвете Зайцев ушел с Николаем Куликовым на те позиции, где вчера были ранены товарищи. Целый день наблюдали за передним краем противника, но ничего нового не обнаружили. Кончался день.
Но вот над фашистским окопом неожиданно появилась каска и стала медленно двигаться вдоль траншеи. Стрелять? Нет, это наверняка уловка: каска почему-то раскачивается неестественно – ее, вероятно, несет помощник снайпера, а сам он ждет, чтобы русский выдал себя выстрелом. По терпению, которое проявил враг в течение дня, Зайцев догадался, что берлинский снайпер здесь. Требовалась особая бдительность.
Прошел и второй день.
На третий день в засаду со стрелками отправился политрук Данилов. Утро началось обычно: рассеивался ночной мрак, с каждой минутой все отчетливее обозначались позиции противника. Рядом закипал бой, в воздухе шипели снаряды, но стрелки, припав к оптике, неотрывно следили за тем, что делалось впереди.
– Да вот он, я тебе пальцем покажу,– вдруг оживился политрук. Он чуть-чуть, буквально на одну секунду, по неосторожности поднялся над бруствером, но этого было достаточно, чтобы фашист его ранил. Так мог стрелять только опытный снайпер.
Зайцев долго всматривался во вражеские позиции, но его засаду найти не мог. По быстроте выстрела он заключил, что снайпер находится где-то прямо перед ним.
Слева – подбитый танк, справа – дзот. Опытный снайпер в танке не засядет. В дзоте? Тоже нет – амбразура закрыта.
Боевой трофей В. Зайцева – оптический прицел винтовки майора Конингса
Между танком и дзотом на ровной местности лежит железный лист с небольшим бугорком битого кирпича. Давно лежит, уже примелькался.
Где лучше занять снайперский пост? Не отрыть ли ячейку под тем листом, ночью сделав к нему скрытые ходы. Зайцев решил проверить. На дощечку надел варежку, поднял ее. Фашист клюнул. Зайцев осторожно опустил дощечку в траншею в таком положении, в каком и поднимал. Никакого сноса, прямое попадание, значит, фашист под листом.
Теперь надо выманить и поймать его на мушку. Бесполезно было сейчас добиваться этого. Но характер фашистского снайпера уже изучен: с этой удачной позиции он не уйдет. Русским снайперам следовало обязательно сменить позицию.
Работали ночью. Засели до рассвета. Гитлеровцы вели огонь по переправам через Волгу. Светало быстро, и с приходом дня бой развивался с новой силой.
Взошло солнце. Куликов сделал слепой выстрел: снайпера следовало заинтересовать. Снайперы решили первую половину дня переждать, так как блеск оптики мог выдать их позицию. После обеда их винтовки уже были в тени, а на немецкую позицию упали прямые лучи солнца. У края листа что-то заблестело: то ли случайный осколок стекла, то ли снайперский прицел.
Куликов осторожно, как это может делать только самый опытный снайпер, стал приподнимать каску. Фашист выстрелил. Куликов на мгновение приподнялся, громко вскрикнул и умолк.
Гитлеровец подумал, что он наконец-то убил советского снайпера, за которым охотился четыре дня, и высунулся из-под листа. На это и рассчитывал Зайцев. Выстрел. Голова фашиста осела, а оптический прицел его винтовки, не двигаясь, блестел на солнце до самого вечера.
Начальник политотдела 284-й стрелковой дивизии подполковник В.З. Ткаченко вручает кандидатскую карточку снайперу 1047-го стрелкового полка главстаршине В.Г. Зайцеву. 1942 г.
“Обнаружение цели в стане врага я подразделял на два этапа. Первый начинался с изучения обороны противника. Затем узнавал, где, когда и при каких обстоятельствах были ранены наши бойцы… Это я отношу к этапу определения, где нужно отыскивать цель.
Второй этап я называю поиском цели. Для того чтобы не попасть на мушку вражеского снайпера, разведку наблюдением местности вел при помощи окопного перископа или артиллерийской трубы. Оптический прицел снайперской винтовки или бинокль в этом деле не годятся. Опыт показал, что там, где раньше было оживление противника, а сейчас не заметишь ни одного лишнего движения, значит, там засел матерый хищник. Вот почему я своим снайперам говорил: не изучил обстановку, не побеседовал с людьми – не лезь на рожон. В снайперском деле надо придерживаться принципа “Семь раз отмерь – один отрежь”. И действительно, для подготовки точного выстрела нужно много трудиться, изобретать, изучать характер, силу противника, нащупывать его слабые места и только после этого приступить к решению задачи одним выстрелом”. (В. Зайцев. “За Волгой земли для нас не было”)
О качестве стрелковой подготовки русских снайперов периода Великой Отечественной войны говорит и тот факт, что в послевоенные годы многие из бывших “сверхметких стрелков” стали ведущими стрелками-спортсменами. Например, снайпер 252-го полка войск НКВД В. К. Севрюгин, награжденный именной снайперской винтовкой, участвовал в чемпионате мира в Каракасе (1958 г.), Олимпийских играх в Хельсинки и Мельбурне. Им также была разработана малокалиберная тренировочная модель пистолета на базе ТТ. За свои стрелковые достижения В. К. Севрюгин награжден орденом “Знак Почета”.
