| Наряду с классовыми преследованиями и чистками партийно-государственной элиты в Украине за «Большого террора» было реализовано несколько операций против национальных меньшинств | |
 |
Вторая половина 1930-х годов вошла в историю Советского Союза как период масштабных внутренних потрясений, вызванных развертыванием государственного террора, который стал апогеем утверждения сталинского тоталитаризма. Его сопровождали широкомасштабные репрессивные операции и перманентные акции возмездия партийно-государственной, военной и культурной элиты. Эти две волны преследований прокатились параллельно, однако имели разные задачи и цели.
Логика террора
Массовые репрессии того периода, согласно замыслу Иосифа Сталина, должны были завершить 20-летнюю борьбу против «социально враждебных элементов» и потенциальной «пятой колонны» в Стране Советов. Большевистские лидеры не смогли четко определить признаки этого «врага»: на протяжении 1930-х они иногда варьировались под воздействием тактических политических и экономических соображений.
Вся логика красного террора корелювалася с внешней политикой. Болезненная фантазия «вождя всех народов» рисовала в 1930-х годах Советский Союз в окружении международного империализма – в своеобразном треугольнике между Германией, Польшей и Японией, которые якобы активно формировали «пятые колонны» среди антикоммунистически настроенных групп населения СССР , чтобы использовать их в случае начала войны.
АДЕПТ «презумпция виновности». Главный государственный обвинитель на сталинских показательных процессах 1930-х годов генеральный прокурор Андрей Вышинский
Во внутреннем смысле террор был органической составляющей построения в СССР тоталитарного режима, так называемой революции сверху. Сталинская «кадровая педагогика» имела целью сформировать в условиях советской действительности новую элиту из молодых, политически и идеологически вышколенных людей, постоянно готовых выполнить любое задание партии и вождя. В этом контексте прав французский историк Николя Верт, утверждая, что репрессии против партийно-советской элиты формировали необходимое кремлевским лидерам общественное восприятие террора. Разыграны по сценарию показательные «московские» и сотни местных судебных процессов против красных чиновников имели воспитательное значение для новых руководителей. Нагнетая страх, террор подавал четкий сигнал советской бюрократии и обществу: необходимо переосмыслить свои действия, поведение и мышление в условиях большевистской диктатуры.
Методология и особенности
Нормативные акты НКВД СССР, которые стали основанием «Большого террора», четко соответствовали методологии, заданной Сталиным . Оперативные приказы и циркуляры по линии советских органов госбезопасности определяли социальные и национальные контингенты, подлежащих изоляции или физическому уничтожению.
В УССР массовые операции, несмотря общие установки, были особенными – национально направленными. Обвинения в «Украинской шовинизме», «националистический уклон», в сочувствии к «националистической контрреволюции» стали универсальным ярлыком чекистов во время фальсификации уголовных дел. Не случайно генеральный секретарь ЦК ВКП (б) Иосиф Сталин в своем докладе на «съезде победителей» (XVII съезд партии) в 1934-м отметил необходимость усиления борьбы с украинским национализмом как главной опасностью в республике.
Николай Ежов – руководитель НКВД СССР в 1936-1938 годах
Августовский 1936 судебный процесс «Объединенного троцкистско-зиновьевского террористического центра» спровоцировал очередную волну чисток руководства тогдашней Украины. В деле «центра» арестовали нескольких высших партийно-советских работников, которых обвинили в намерении убить Сталина и руководителей УССР– Косиора и Постышева.
Впоследствии все переиграли не в пользу последних. 13 января 1937-го партийные и управленческие структуры Украины постиг новый удар. Павел Постышев, один из организаторов Голодомора 1932-1933 годов и бывший сталинский соратник, был обвинен в «потере большевистской бдительности», окружении себя «врагами» и уволен с должности первого секретаря Киевского обкома. Впоследствии его арестовали в Москве и расстреляли за принадлежность к право-троцкистской организации в Украине, к которой якобы также вовлечены другие партийные и правительственные бонзы в УССР (Косиор, Чубарь, Балицкий, Якорь, Вегер). В Киевском обкоме Постышева сменил Сергей Кудрявцев. Первого секретаря Харьковского обкома Николая Демченко – Николай Гикало. Новые назначенцы, выполняя волю Сталина, возглавили кампанию политических обвинений, направленных против других украинских руководителей. Уже 3-4 июля 1937 пленум ЦК КП (б) вывел из состава Политбюро трех репрессированных членов и двух кандидатов.
Погром кадров партийно-государственной номенклатуры показал, что из 102 членов и кандидатов в члены ЦК КП (б), избранных на ее XIII съезде (июль 1937-го) было репрессировано 100 человек. Уже на 24 января 1938 года в составе ЦК КП (б) из 62 членов и 40 кандидатов в члены ЦК осталось соответственно 20 и 5.
В образе «врага народа»
Начало «Великому террору» в форме массовых операций в СССР положило решение политбюро ЦК ВКП (б) от 2 июля 1937 года «Об антисоветских элементах», что предполагало репрессии против «кулаков», которые вернулись из ссылки, и уголовников. «Кулацкая операция», оформлена оперативным приказом НКВД № 00447 была одной из крупнейших в рамках «Большого террора» и сыграла в Украине функцию «зачистки» республики после коллективизации и Голодомора 1932-1933 годов.
Израиль Леплевский – руководитель НКВД УССР в 1937-1938 годах
Звеньями террора выступали областные «тройки», сформированы по партийному указанию в составе первого секретаря обкома, начальника местного НКВД и прокурора области. Всех подсудимых были разделены на две категории: «наиболее враждебные элементы» (подлежали аресту и расстрелу) и «менее активные враждебные элементы» (выселению).
Главную роль в проведении задержаний и следствия сыграли 45 межрайонных оперативных групп чекистов. К участию в операции привлекались также актив из членов ВКП (б) и пограничные войска, переведены в состояние усиленного режима охраны рубежей.
Центральные партийные лидеры «позаботились» и о семьях осужденных. 15 августа 1937 появился оперативный приказ НКВД СССР № 00486 «Об операции по репрессированию жен и детей изменников родины». Он предусматривал аресты членов семей этих граждан, начиная от 1 августа 1936 года, т.е. почти за год до начала «Большого террора ». Документ ярко показал стремление Сталина и его окружения в контексте приготовлений к будущей войне избавиться потенциальной опасности одной из составляющих «пятой колонны» – родные репрессированных.
Национальное движение карательных акций преследовало цель как «социальную хирургию / санацию» этнических общин, так и «уменьшения» внутренней угрозы Стране Советов в условиях “времени Ч» – войны. Аресту подлежали представители нацменьшинств, которые родились, учились или работали за рубежом, были когда-то членами «контрреволюционных организаций», проявляли активность в формировании национально-культурной политики красных в период «коренизации» в 1920-е годы. Иногда для ареста было достаточно выразить малейшую критику, недовольство, сравнить политику большевиков с успешной деятельностью правительства соседней страны. Для проведения арестов использовали также списки населенных пунктов, относя к «врагам народа» людей просто на глаз. Вместе практиковали всякого рода «соцсоревнование» в проведении репрессий, в частности из-за повышения лимитов арестованных.
МАШИНА ТЕРРОРА. «Вождь всех народов» со своими соратниками среди высшего руководящего состава НКВД СССР. 1937
На протяжении второй половины 1937 – в ноябре 1938 года на территории Украины провели массовые репрессии против различных национальных меньшинств. Начал этническую линию «Большого террора» оперативный приказ от 25 июля 1937-го о преследовании заподозренных в шпионаже немцев. Через несколько недель стартовала одна из крупнейших национальных операций – против поляков. Приказ НКВД от 11 августа предусматривал арест членов «Польской военной организации» (ПОВ), военнопленных армии Второй Речи Посполитой, оказавшихся на территории СССР, перебежчиков извидтиля, политэмигрантов и бывших членов польских партий. Отдельно были проведены мероприятия против румын, латышей, китайцев, японцев, афганцев, греков, иранцев и т.д..
В декабре 1937 года было начато антисионистские кампанию. Только в первой половине 1938-го арестовали 279 «участников подполья», ликвидировали «бундивськи комитеты» в Киеве, Харькове, Одессе, Днепропетровске, Виннице и Молдавской АССР.
Массовые операции были прекращены директивами ЦК ВКП (б) и СНК СССР. Первая из них, от 15 ноября 1938 года отменил практику рассмотрения дел заключенных «тройками», вторая – от 17 ноября 1938 года, запретила «массовые операции по аресту и выселению».
Итоги «Большого террора» точно определить в цифрах сложно. Согласно данным общества «Мемориал», в октябре 1936 – ноябре 1938 года по делам НКВД СССР под арестом оказалось не менее 1 млн 710 тыс., приговорен было 1 млн 440 тыс. и расстреляно около 724 тыс. человек. Кроме этого, «милицейские тройки» дополнительно как «социально вредный элемент» приговорили около 400 тыс. граждан. Также было депортировано 200 тыс. и осужден судами по общеуголовным статьям не менее 2 млн человек, из них в лагеря ГУЛАГа было направлено 800 тыс. В Украине жертвами сталинского террора в 1937-1938 годах стали 198 тыс. 918, из которых было расстреляно 123 тыс. 421 человек (или 62%) (см. подробнее «Анатомия« Большого террора »в СССР). Анализируя эту страшную статистику, следует помнить, что за каждой цифрой стоит не только отдельная личность, но и конкретная семья.
