Первый руководитель независимой Беларуси издал мемуары, рассказав в них, как на самом деле было подписано Беловежское соглашение о распаде СССР, за что обижался на него Горбачев и как он сел в лужу на торжестве, посвященном Анатолию Собчаку.
А также про свою жизнь вне политики. Книга опубликована в российском издательстве “Росспэн” и называется “Моя жизнь, крушение и воскрешение СССР”. Для читателей “Комсомолки” мы выбрали самые, на наш взгляд, интересные моменты.
“И ХВАТИТ ЭТИХ “СС”, ПОНИМАЕШЬ”
Самолет с Президентом России Ельциным и сопровож-давшими прилетел в Минск утром 7 декабря (речь о подписании Беловежского соглашения в Вискулях 7 – 8 декабря 1991 года. – Ред.).
В главном здании бывшей резиденции ЦК КПСС находились апартаменты для самых важных гостей. Три комплекта номеров высшего качества были примерно одинаковой степени комфортности, одинакового уровня дизайна и почти не отличались по площади. Два из них были предоставлены Ельцину и Кравчуку. Я воздержался, чтобы занимать третий, не исключал, что всякое может случиться, и поселился в двухэтажном коттедже.
Вечером 7 декабря собрались в апартаментах Ельцина. Кроме глав делегаций, от России присутствовали Геннадий Бурбулис, Егор Гайдар, Андрей Козырев, Сергей Шахрай; от Украины – Витольд Фокин и три депутата Рады; от Беларуси – Вячеслав Кебич, Михаил Мясникович (сейчас – премьер-министр Беларуси. – Ред.), Петр Кравченко (в то время министр иностранных дел Беларуси. – Ред.)
Говорили о нефти, газе, многом ином, но неумолимо вставал вопрос: что делать в реально имеющей место ситуации, когда ни Горбачев, ни какой-нибудь властный орган не управляет Союзом ССР?..
Все дальнейшее я запомнил с подробностями по той простой причине, что не очень жаловал Геннадия Бурбулиса, как и всех иных философов-марксистов. Ни разу ни от одного советского философа я не услышал чего-то такого, что не было бы озвучено в очередных призывах ЦК КПСС. А слово взял именно философ, первый (и, по-видимому, последний) госсекретарь Российской Федерации Геннадий Бурбулис.
– Господа, а не согласитесь ли вы поставить свою подпись под таким предложением: СССР как геополитическая реальность и субъект международного права прекращает свое существование?
Суть предложения Бурбулиса я понял мгновенно, и, не скрою, оно мне сразу понравилось. Почувствовал себя неуютно за то, что не лучшим образом к нему до этого относился. Поэтому я не стал ожидать, пока кто-то выскажется, и сказал сухо:
– Я подпишу…
Потом все присутствующие подтвердили, что готовы подписаться… Галдеж прервало ельцинское “понимаешь!”.
– Кость, понимаешь, имеем хорошую кость. Нужно нанизать на нее мясо. Нельзя ничего упустить. Ничто не должно повиснуть в воздухе. Иначе нас добрым словом никто не вспомнит. Прежде всего никто не должен испугаться того, о чем мы заявим нашим гражданам и всему миру. Мы должны показать, понимаешь, что существует способ остаться единением без лицемерия и попрания прав и свобод граждан по национальному и любому иному признаку. И хватит этих “СС”, понимаешь: СССР, КПСС, а теперь еще ССГ – Содружество Суверенных Государств. Независимых, понимаешь! Содружество Независимых Государств!..
Здесь же согласовали и отводимый на подготовку проекта срок: полная готовность – к завтрашнему раннему утру…
Что получалось? Мы решили денонсировать Договор 1922 года о создании СССР. В этой части предполагаемого соглашения все правильно, все легитимно. По должности Ельцин, Кравчук и я наделены Конституциями РФ, Украины и РБ (Республики Беларусь. – Ред.) правом подписывать международные договоры от имени наших государств. Подписанные договоры сразу же приобретают законную силу, но наша обязанность – незамедлительно представить их на ратификацию парламентами.
Если парламенты ратифицируют, действие договора продолжается. Если нет – останавливается…
Но появляются все основания считать, что мы создаем новый “СС”, точнее ССР – Союз Славянских Республик. Однако есть возможность ситуацию подправить. Знаем, в Москву летит Назарбаев. Не позвать ли его к нам?
Как то ни странно, Нурсултан Абишевич самым вежливым образом поблагодарил за приглашение, сразу же с ним согласился и обещал прилететь после дозаправки самолета в Москве.
Наши белорусские службы засуетились, отыскали флаг Казахстана, закрепили его с моего согласия на мой “членовоз” ЗИЛ-117 и готовы были встретить высокого гостя на авиабазе возле Пружан…
Но по какой-то иной связи было сообщено, что самолет Назарбаева не может вылететь из Москвы по техническим причинам… Уже в третьем тысячелетии Горбачев рассказал в телепередаче, почему Назарбаев не полетел в Пущу. Президент СССР пообещал ему должность Председателя Верховного Совета в обновленном СССР.
| |
КАК ШУШКЕВИЧ ЗВОНИЛ ГОРБАЧЕВУ, А ЕЛЬЦИН – БУШУ
Михаил Сергеевич Горбачев не устает повторять, что ему – Президенту СССР – о Беловежском соглашении позвонили позднее, чем президенту Соединенных Штатов Америки Джорджу Бушу.
Это неправда.
Я позвонил ему первому, как мы втроем – Ельцин, Кравчук и я – договорились. Позвонил гораздо раньше, чем Ельцин Бушу, по “тройке”, по телефону, который находился у него под рукой. Я стал ему детально объяснять сущность подготовленного для подписания документа и очень удивился, что он обращается ко мне на вы. До этого было только ты.
Видя, что я говорю по телефону, и, естественно, не прислушиваясь к моему разговору, Ельцин начал звонить Бушу. А говорил я еще только с помощником. Ельцина соединили сразу же. Переводил разговор Андрей Козырев, переводил во всеуслышание, громко, приложив к уху трубку параллельного с ельцинским аппарата. Буш сориентировался мгновенно. Михаил Сергеевич, как у него было принято, начал менторским тоном меня поучать и сказал, растягивая слова, примерно следующее:
– А не задумались ли вы над тем, как воспримет ваши деяния международная общественность?
– Уважаемый Михаил Сергеевич, в этом отношении все в порядке. Вот Борис Николаевич говорит о предстоящем подписании с Бушем, и тот нормально на все реагирует.
Далее в трубке было молчание до сигнала “отбой”.
Около 16 часов соглашение было подписано…
На следующий день все СМИ заполнены сообщениями о событиях в Вискулях, но пресс-служба ВС доводит заявление Горбачева: “Судьба многонационального государства не может быть определена волей руководителей трех республик”. Жив, оказывается, курилка. Только три месяца тому назад прикрыл съезд, чтобы не мешал ему править, а сейчас хватается за него как за спасательный круг.
Но караван идет! 10 декабря на сессии Верховного Совета только восторженные выступления в поддержку соглашения, за его ратификацию… В итоге при голосовании: против ратификации – один, за ратификацию – остальные.
В тот же день – 10 декабря – Беловежское соглашение ратифицирует Рада Украины, 12 декабря решение о ратификации принимает Верховный Совет РСФСР (за – 188, против – 6, воздержались – 7). Значит, действовали мы правильно!..
А ЕЩЕ БЫЛ СЛУЧАЙ
Как я подпортил торжество Собчаку
…Самое интересное за рубежом – неожиданные встречи. Одна из них произошла недалеко от
Вольфсбурга, города, где градообразующим началом является автогигант Volkswagen. Километрах в 20 от него расположен краеведческий музей, на территорию которого свезено множество ветряных мельниц со всей Германии. Там я встретил Анатолия Собчака – своего давнего знакомого по съездам народных депутатов и Межрегиональной депутатской группе – и, к сожалению, слегка подпортил торжество в его честь.
Мэру Санкт-Петербурга, горячему стороннику преобразования своего города в культурную столицу России Анатолию Александровичу Собчаку предполагалось преподнести изготовленную немецкими мастерами копию пропавшего колокола. Я ничего об этом не знал. Увидев электрическую кнопку, решил, что это включение подсветки экспонатов и нажал ее. Раздался громкий звон. Предполагаемый сценарий был сорван, колокол зазвонил ранее, чем документы о его передаче вручили Собчаку. Группа вручающих была расстроена, Собчак шепнул мне на ухо:
– Вы до предела сократили процедуру передачи. Больше времени останется на ужин.
Михаил Сергеевич Горбачев при встречах в
Вольфсбурге, наоборот, не шутил. Он, полагаю, был обижен на меня за заявление на пресс-конференции. Там на вопрос журналиста, как я отношусь к избранию его председателем Зеленого креста, я ответил: “Не понимаю, как можно председателем Всемирного экологического общества избрать человека после того, как он позволил себе в мае 1986 года в выступлении по всесоюзному телевидению говорить неправду об опасных последствиях Чернобыля. Именно это выступление стало причиной многих пагубных последствий катастрофы для здоровья граждан Беларуси, прежде всего для здоровья детей”.
