На протяжении многих лет жевательная резинка являлась в Советском Союзе символом капитализма и запрещалась по идеологическим причинам. Но трагические события 10 марта 1975 года привели к тому, что пришлось налаживать её выпуск.
Идеологически вредный продукт
Долгое время жевательная резинка в СССР была только импортного производства. В 70-е годы она стала настоящим предметом культа среди детей и подростков. Кому-то ее привозили из-за рубежа, кто-то даже выпрашивал жвачку у иностранцев. Помимо приятного вкуса, импортная жвачка была красочно оформлена, а внутри упаковки находились еще и картинки-вкладыши, изображающие героев мультфильмов и комиксов, футболистов, автомобили… Дети менялись между собой обертками и вкладышами, коллекционировали их, устраивали игры с фантиками, а одну резинку могли жевать целой компанией – о гигиенической стороне никто не думал.
Официальные органы и педагоги осуждали такое увлечение жвачкой. На пионерских собраниях не раз поднимался вопрос о «преклонение перед Западом», врачи твердили о вредности для желудка, но ничего не помогало.
Трагедия в Сокольниках
10 марта 1975 года в Москве, во дворце спорта «Сокольники», проходил товарищеский матч по хоккею между юниорами Канады и ЦСКА. Спонсором канадской команды выступила компания Wrigley, являвшаяся одним из крупных производителей жевательной резинки. Каждому игроку канадской команды выдали по 15-килограммовой коробке фирменной продукции. По условиям контракта игроки должны были раздать жевательную резинку зрителям.
Матч 10 марта был третьим в серии, и слухи о добрых канадцах, раздающих вожделенное лакомство, уже облетели московские школы. Именно подростки составляли большую часть зрителей
Во дворце спорта собралось 4,5 тысячи зрителей. Зал был заполнен полностью, но тем не менее в вечер матча директор катка «Сокольники» отсутствовал. Его заместитель, посчитав, что матч проходит спокойно, также покинула каток. Из персонала катка остались лишь дежурный администратор, находившийся у служебного входа, и электрик (находившийся в состоянии алкогольного опьянения), который, предположив, что все зрители уже покинули трибуны, преждевременно погасил, перепутав рубильники, всё освещение дворца спорта. Образовалась давка. В темноте люди начали спотыкаться и падать друг на друга.
«После матча мы с мужем пошли к выходу. Когда до конца лестницы осталось ступенек 20, я увидела, как какой-то мужчина поднял мальчика и кричал: „Остановитесь!“. Но народ всё равно напирал. Мне удалось пройти мимо упавших. Выйдя на асфальт, я начала искать мужа. Рядом пластами лежали люди, и милиция пыталась хоть кого-то вытащить из завала. Мужа вытащили и стали делать ему искусственное дыхание. Затем я вместе с ним села в автобус и поехала в Остроумовскую больницу, где муж и скончался.» — из свидетельских показаний Л. Биченковой
В 1975 году во дворце спорта «Сокольники» было всего четыре выхода. И один из них, юго-восточный, ближайший к метро, он же ближайший к канадским автобусам, был закрыт.
Воспоминания одного из работников дворца: «На трибунах была в основном молодежь. После матча милиция проводила зрителей, сидевших на юго-востоке, к северо-восточному выходу, потому что там ворота якобы были открыты. Как оказалось, второй выход был закрыт, но никто не знал об этом. Народ хлынул туда, где стоял автобус с игроками гостей, их родителями, канадскими болельщиками. По трибунам пронёсся слух, что там раздают жевательную резинку.
Когда люди узнали о раздаче жевательной резинки, они побежали на ту часть балкона. Вроде бы снизу от автобуса жвачку кидали на балкон. Наверное, что-то не долетало и падало на землю. Все решили побежать за ней по лестнице, не зная, что юго-восточный выход закрыт. Там была так называемая накопительная площадка. Очевидно, там всё и началось. Кто-то споткнулся, упал — и… Навалились друг на друга, образовалась куча-мала. Сейчас там полуоткрыто всё, а тогда было более глухо, напоминало бункер.»
Получился настоящий живой пресс. Напиравшие сверху весёлые молодые ребята кричали: «Давай, иди!» Но идти было некуда. Наверху же этого никто не понимал, и люди, бывшие там, большинство из которых было 15-16-летнего возраста, продолжали давить на толпу. А стоявшие у дверей уже не могли разговаривать, так как стали задыхаться.
«Мне было 17 лет, я ходил на занятия в училище. Жил в Сокольниках, на Стромынке. Нас было трое. Я, Анатолий Зудин и Виктор Заика. Играли юниорская сборная СССР и канадская команда „Бэрри Коап“. Народу было немного — точно не полный зал. Наши проигрывали в одну шайбу. По-моему, счет был 2:3. Я подумал: „Ну что сидеть?“ И мы вышли. Закурили. Через пару минут услышали крики со стороны выхода. Вернулись, а решетчатая дверь закрыта на замок. И свет на улице не горит. А ведь горел! Темнота, и у закрытой двери скапливаются люди, с верхней площадки на которых напирает толпа. Кто повесил этот замок? Зачем?! Мы ведь только что вышли!» — вспоминает свидетель Александр Гончаров — «Когда мы вышли с ребятами за три минуты до конца матча, свет на улице горел как ни в чём не бывало. Когда услышали и вернулись, была уже кромешная тьма. При этом в других местах, поодаль, свет был. Я обратил на это внимание и удивился ещё тогда не меньше, чем тому, что закрыли выход. В суматохе, когда вытаскивали людей из завала, я уронил шапку. Поднял с земли и снова надел — и только дома обнаружил, что шапка на мне чужая. Вот как было темно!»
В результате трагедии погиб 21 человек и 25 пострадало. Было серьезное разбирательство. Директор Дворца спорта Александр Борисов, его заместитель, а также начальник местного РУВД, ответственный за порядок во время матча, получили тюремные сроки за халатность. Но в декабре того же года их амнистировали. Здание дворца спорта закрыли на длительную реконструкцию.
В СМИ, по обычаям того времени, происшествие освещать запретили. Всех очевидцев допросили и заставили написать подписку о неразглашении. Однако в народе начались волнения.
Даешь советскую жвачку!
После обсуждения на правительственном уровне, учитывая приближающуюся Олимпиаду-80, было решено наладить производство отечественной жевательной резинки. Это, как посчитали, помогло бы снизить ажиотаж вокруг импортной жвачки.
В 1976 году была запущена первая линия по производству жвачки в Ереване. Вторая линия появилась на макаронной фабрике в Ростове-на-Дону. Сначала выпускалась продукция всего двух наименований: «Жевательная резинка» с фруктовым вкусом и «Ну, Погоди!» с мятным. Позднее таллинская кондитерская фабрика «Kalev» стала производить жвачки «Апельсиновая» и «Мятная». Пластинки этой жвачки представляли собой прямоугольники с продольными бороздками, которые удобно было делить на пять частей. Их продавали в обертках из вощеной бумаги с рисунком на фольге. Стоила одна такая упаковка 20 копеек.
В 80-е московская фабрика «Рот Фронт» производила уже пять видов жевательной резинки: «Мятная», «Апельсиновая», «Клубничная», «Малиновая» и «Кофейный Аромат». Поначалу жвачку продавали упаковками по пять пластинок по цене 60 копеек за пачку. Но производители не учли, что потребителями жевательной резинки являлось в основном подрастающее поколение, для которого такая стоимость была слишком высока. Вскоре цену снизили до 50 копеек за пачку и стали продавать жвачку пластинками поштучно.
В апреле 2013 года на стадионе «Сокольники» повесили мемориальную табличку в память о жертвах трагедии 1976 года, фактически отдавших свои жизни за то, чтобы советские люди могли наслаждаться «запретным» продуктом.
