В Великую Отечественную в составе вермахта против нас сражались солдаты почти всей Европы
О Бородинском сражении с наполеоновской армией в 1812 году в нашей стране знает всякий. А о том, что 70 лет назад, осенью 1941 года, на том же знаменитом поле в смертельной схватке снова сошлись русские и французские солдаты, неизвестно почти никому. В тот раз наследники Бонапарта ворвались в Россию в составе вермахта и назывались 638-м пехотным полком.
Чтобы понять, что забыли французы в 41-м под Москвой, надо вспомнить, что их страна вообще отличилась высоким уровнем сотрудничества с гитлеровцами. Да и само слово «коллаборационизм» родилось в этой оккупированной фашистами стране. И долгое время – с июля 1940 по август 1944 года – как раз коллабирационисткий режим Виши был законной властью во Франции. А боровшийся с Гитлером генерал Шарль да Голль, находившийся в Лондоне, считался мятежником.
Тысячи французов в составе вермахта дрались с англичанами в Северной Африке. Тысячи вполне осознанно и добровольно отправились на Восточный фронт воевать с нами. Красной армией на всех фронтах было взято в плен 23 тысячи военнослужащих вермахта французского происхождения – всего вдвое меньше, чем итальянцев. Но ведь Италия относилась к так называемым «странам оси» и воевала с нами вполне официально. По данным английских историков, к лету 1944 года в рядах вермахта и СС воевало примерно столько же французов, сколько сражалось в рядах Сопротивления, возглавляемого де Голлем. Дело дошло до того, что в Лондоне и Вашингтоне считали, что Франция после захвата немцами стала союзником Гитлера и после победы вместе с Германией подлежит оккупации союзными войсками. Только решительные возражения Иосифа Сталина спасли Париж от этого позора.
Удивительно ли, что после объявления фашистами «крестового похода против большевизма» к пунктам сбора желающих снова повоевать с русскими устремилось множество французов? Уже 22 июня 1941 года лидер нацистской Parti Populaire Francais («Национальная народная партия») Жак Дорио предложил соотечественникам создать Легион французских добровольцев для участия в войне против Советского Союза. Посол Третьего рейха во Франции Отто Абетц сообщил об этом в Берлин. 5 июля в Париж из столицы Германии пришла официальная телеграмма с одобрением этого начинания.
Дело пошло на удивление быстро. Уже 7 июля 1941 года в штабе вермахта в Париже вместе с вдохновителем идеи создания Легиона Жаком Дорио собрались представители и других французских нацистских движений и групп Марсель Букард («Французское движение»), Эжен Делонксле («Социально-революционное движение»), Пьер Клементи («Французская партия национального единства») и Пьер Константини («Французская лига»). Все оргвопросы решили мгновенно. Штаб Легиона и вербовочный пункт расположили в самом центре столицы Франции – в здании, которое прежде занимал советский офис «Интуриста».
От желающих сражаться с большевиками не было отбоя. Жесткий врачебный контроль осуществляли немецкие военные врачи. Из первых 3 тысяч и сформировали тот самый 638-й французский пехотный полк. Его возглавил полковник Роже Лабон. Первым батальоном командовал капитан Леклерк , которого вскоре сменил коммандант де Планар . Во главе второго батальона поставили комманданта Жирардо. Солдаты и офицеры 638-го пехотного полка носили немецкую военную форму, но с сине-бело-красной нашивкой на правом рукаве. Знамя воинской части тоже было трехцветным. Команды разрешено было отдавать на французском языке.
На Восточный фронт французских пехотинцев бросили не сразу. Почти три месяца полк учился воевать под Дебу. Впрочем, немцы не только умели воевать и толково учить этому своих союзников. Они еще и знали толк в пропаганде. Поэтому символические жесты для них всегда были особенно важны. В конце октября 41-го полк погрузили в эшелоны и отправили точно по маршруту, которым в 1812 входили в Россию предки новоявленных крестоносцев, – под Смоленск. В дороге их догнала приветственная телеграмма активно сотрудничавшего с гитлеровцами маршала Петэна: «Перед тем, как вы пойдете в бой, мне радостно сознавать, что вы не забываете – вам принадлежит часть нашей военной чести».
6-го ноября, когда наши войска истекали кровью под Москвой, французы высадились на смоленский перрон и на автомашинах отправились навстречу своей незавидной судьбе. Как выяснилось, полевое немецкое обмундирование не годилось не только для русской зимы. Осенью оно тоже не шибко грело. Что для жителей благодатного Средиземноморья было просто непереносимым. В результате по дороге к фронту полк недосчитался примерно 400 заболевших солдат. Тех, кто остался, включили в состав одной из самых боеспособных частей гитлеровской армии – 7-й баварской пехотной дивизии, которой командовал генерал-лейтенант фон Габленц.
Так 638-й пехотный полк прибыл в район Бородино. Там гнулась дугой, но пока не ломалась Можайская линия обороны Москвы. Советское командование латало бреши в ней в лихорадочном темпе и чем придется. Основные силы фронтов, защищавших столицу, были окружены под Вязьмой и преградой для танков группы армий «Центр» служить не могли. В непрекращающееся многомесячное сражение на Можайскую линию бросались наспех сколоченные батальоны курсантов и дивизий народного ополчения. Наконец, 10 октября в Можайске из вагонов спешно выгрузилась едва ли не самое боеспособное соединение – 32-я Краснознаменная стрелковая дивизия полковника Виктора Полосухина. Ей и суждено было сделать то же, что и кутузовским чудо-богатырям: разгромить французов на Бородинском поле. Впрочем, конечно, не одних лишь французов.
Дивизия Полосухина была кадровой и потому отлично обученной. Отличилась на Дальнем Востоке еще в боях на Халкин-Голе. В состав дивизии входили 17-й, 113-й, 322-й стрелковые полки, а также 133-й артиллерийский, 154-й гаубичный полки и 65-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион. Всего в дивизии было до 15 тысяч человек личного состава. На вооружении даже 872 автомата, чем в те месяцы могло похвастаться не каждое соединение Красной Армии.
Поначалу 32-ю стрелковую с Дальнего Востока везли через всю страну, чтобы попытаться в составе 52-й армии деблокировать Ленинград. Сначала ее включили в состав Северо-Западного фронта. 24 сентября части дивизии разгрузились в Волховстрое. Но в сражение за Ленинград им не суждено было вступить. Москва повисла на волоске. И Полосухин получил приказ из волховских болот срочно отправляться с дивизией в Можайск.
На обезлюдевшем фронте дивизию вопреки всякой военной науке вытянули в тонкую линию длиною в 45 километров. Приказ: держаться любой ценой и задерживать врага хотя бы трое суток. Положение не спасало и то обстоятельство, что в подчинение полковника Полосухина передали 19-ю и 20-ю танковые бригады, 305-й отдельный пулемётно-артиллерийский и 467-й отдельный сапёрный батальоны, три огнемётные роты, отдельную танковую роту, Можайский истребительный батальон. В дивизию были включены и отошедшие от Гжатска остатки 18-й танковой бригады, в которой оставалось всего 7 танков. Все равно – держать фронт в 45 километров и этими силами было неимоверно трудно.
Первой в полосе обороны 32-й стрелковой дивизии 13 октября появились 10-я немецкая танковая дивизия и моторизованная дивизия СС «Рейх», входившие в состав 40-го моторизованного корпуса гитлеровцев. 7-я баварская пехотная дивизия с французским полком наступала во втором эшелоне. На то, что происходило дальше, любопытно взглянуть с другой стороны фронта.
Такую возможность дает вышедшая в Германии в 1963 году книга Пауля Кареля «Гитлер идет на восток». В ней написано так: «Под Бородино полки мотопехотной дивизии СС “Рейх” и “бригады Гауэншильда” из состава 10-й танковой дивизии с 7-м танковым полком, а также батальоном 90-го моторизованного артиллерийского полка и мотоциклетным батальоном из 10-й дивизии впервые померились силами с сибиряками – высокими, широкоплечими парнями в длинных шинелях, в меховых шапках и в валенках. Сибиряки располагали сильными частями ПВО и противотанковыми пушками, но самое главное – имели на вооружении большое количество 76-мм многоцелевых орудий. Они сражались стойко. Никогда не впадали в панику – не сдавали ни пяди земли без ожесточенной драки. Они убивали и умирали. Битва шла не на жизнь, а насмерть. Ад полыхал на земле. На перевязочных пунктах было не протолкнуться. Генерал-лейтенант Хауссер, командир мотопехотной дивизии СС “Рейх”, получил тяжелое ранение. Ряд за рядом покрывали землю уже не способные сражаться солдаты – танкисты в черных комбинезонах, гренадеры в рваной полевой форме и военнослужащие войск СС в пятнистом камуфляже. Мертвые, тяжело раненные, обожженные или забитые до смерти. С обеих сторон воюющие зверели – все забыли слово “пощада».
Чтобы переломить ход сражения, в эту мясорубку немцы бросили баварцев и французов. Перед боем присланных из Парижа крестоносцев построили в шеренги. О том, что было дальше, вспоминал бывший начальник штаба 4-й немецкой армии Г. Блюментрит. В мемуарах он написал: «Четыре батальона французских добровольцев (на самом дел – 638-й пехотный полк был двухбатальонного состава – «СП»), действовавших в составе 4-й армии, оказались менее стойкими. У Бородина фельдмаршал фон Клюге обратился к ним с речью, напомнив о том, как во времена Наполеона французы и немцы сражались здесь бок о бок против общего врага — России. На следующий день французы смело пошли в бой, но, к несчастью, не выдержали ни мощной атаки противника, ни сильного мороза и метели. Таких испытаний им ещё никогда не приходилось переносить. Французский легион был разгромлен, понеся большие потери от огня противника. Через несколько дней он был отведен в тыл и отправлен на Запад».
В безуспешных атаках позиций 32-й Краснознаменной дивизии французский полк потерял 65 человек убитыми, 120 ранеными и более 300 человек больными и обмороженными. В боевых документах вермахта остался неутешительный для парижских нацистов вывод: «Люди проявили, в целом, хороший боевой дух, но уровень их боевой подготовки низок. Сержантский состав, в общем, неплох, но не проявляет активности, так как старший состав не показывает эффективности. Офицеры мало на что способны и явно были рекрутированы по чисто политическому принципу». И подведен неутешительный итог: «Легион небоеспособен. Улучшение может быть достигнуто только за счет обновления офицерского состава и форсированного обучения».
Больше на Восточном фронте 638-й пехотный полк не появлялся. Его направили на переформирование во Францию, а потом использовали для борьбы с партизанами на Украине и в Белоруссии. Видимо, бегать по лесам и жечь советские деревни получалось у французов получше. Во всяком случае, в 1943 году новый командир легионеров полковник Эдгар Пуо получил сначала звание бригадного генерала, а потом был еще и награжден двумя Железными крестами. Позже остатки полка были влиты в состав 8-й штурмовой дивизии войск СС, тоже сформированной, главным образом, из французских добровольцев.
Стоит заметить, что 638-й пехотный полк – не самая известная французская часть, воевавшая с нашими войсками в рядах гитлеровцев. Немало русской крови пролила 33-я гренадерская бригада СС (затем дивизия СС) «Шарлемань», названная в честь известного полководца Карла Великого (фр. Charle Magne). Формирование дивизии началось ещё в 1944 году. В конце февраля 1945 года командование вермахта бросило французов затыкать прорыв советских войск в районе города Чарне в Польше. 25 февраля легионеры вступили в бой с частями 1-го Белорусского фронта. 4 марта остатки дивизии перебросили в Берлин. Там в мае 1945 года дивизии «Шарлемань» доверили самый важный участок – совместно с добровольцами из скандинавский стран, объединенных в дивизию СС «Нордланд», оборонять рейхсканцелярию. По воспоминаниям немцев, французские нацисты дрались до последнего патрона. Их уцелело всего несколько десятков. Почти все попали под суд и были казнены соотечественниками, сражавшимися против Гитлера.
Из досье «СП».
В том, что против нас в годы Великой Отечественной войны сражалось едва ли не половина Европы, убеждает список военнопленных. В национальном отношении он выглядит так: немцы — 2 389 560, венгры — 513 767, румыны — 187 370, австрийцы — 156 682, чехи и словаки — 69 977, поляки — 60 280, итальянцы — 48 957, французы — 23 136, хорваты — 21 822, молдаване — 14 129, евреи — 10 173, голландцы — 4 729, финны — 2 377, бельгийцы — 2 010, люксембуржцы – 1652, датчане – 457, испанцы – 452, цыгане – 383, норвежцы – 101, шведы – 72.
Сергей Ищенко
Источник: svpressa.ru
